Самый лучший в мире

Спотыкаясь о сухие ветки и торчащие из земли корни, Бинхэ пробирался сквозь густые заросли. Он, не сбавляя шаг, спешил выйти к берегу реки Ло. Человек, которого он пытался вылечить, начал метаться во сне! Необходимо поспешить и добыть лекарство. Ветреница Сияющих Вод славилась как лечебная трава, способная впитать в себя любой яд. Ходили слухи, что и умирающего от демонической отравы она может спасти. Однако, немногое из этого было правдой. Целительница, что не раз оказывала помощь Бинхэ и его матери, всегда использовала чудесное растение как основу для снадобий или дополнительный ингредиент для укрепления иммунитета. Тогда-то, в силу своего любопытства, Бинхэ и узнал, что на самом деле волшебной травы было в избытке. Да и не трава это оказалась вовсе. Ветреница Сияющих Вод была ни чем иным, как белым цветком с длинным тоненьким стеблем. Особенно буйным цветом разрасталась она, находясь ближе к воде. Потому для знающего человека не было бы удивительным встретить на берегу даже какой-нибудь почти иссохшей речушки знаменитую героиню слухов среди простого люда. К тому же, цветы эти никак не могли излечить людей от всех болезней, как и от демонических проклятий. Ветреница Сияющих Вод в самом деле могла впитать в свои лепестки самые разные яды, но...их список был не так велик, как о нем говорят. Растение не исцеляло от яда полностью, оно лишь облегчало симптомы и упрощало дальнейшее лечение. Видимо, кому-то хватило этого эффекта с головой, сделав его здоровым и крепким вновь, что и породило бесконечные разговоры у далеких от совершенствования людей. Бинхэ не был любителем сплетен; как на источник информации, на них он полагаться совершенно не мог. Сейчас же Бинхэ мог рассчитывать лишь на полученные из первых уст сведения. Целительница, завидев его интерес, с удовольствием поделилась секретом использования цветка, не забыв упомянуть, откуда стоит начать поиски, если Бинхэ решит его раздобыть. Вот он и рванул к реке Ло. Растению по душе большая влажность и прохлада. А берега реки Ло могли обеспечить его и тем, и другим. Бинхэ мысленно перебрал всех известных богов, которые могли благословить и даровать ему удачу. Сейчас Ветреница Сияющих Вод была едва ли не последней надеждой. И Бинхэ понятия не имел, куда направиться, если не обнаружит белых цветов на берегу. Он переживал за ненадолго оставленного им человека в сарае. Ведь он мог не успеть, и этот страх заставлял его увереннее двигаться вперед. Разве мог он не поторопиться? Бинхэ успел пообещать себе, что спасет этого мальчика и приложит для этого всевозможные усилия. Он чувствовал себя не очень хорошо. Пробежка явно не пошла ему на пользу. Голова снова болела, однако, дать себе время на отдых Бинхэ не мог. От него зависела чужая жизнь, как он мог думать о себе?.. Сердце Бинхэ сжалось, когда он вспомнил, как на пылающем лице отражалась невыносимая мука. Тонкие брови были надломлены, а губы — сжаты так плотно, что казалось, будто мальчишка и не спит вовсе. После процедуры с духовной энергией у него снова начался неконтролируемый жар. Казалось, помощь Бинхэ лишь усугубила ситуацию, потому что на этот раз тот стал бредить. Бинхэ, представляя, насколько мальчик отвратительно и слабо себя чувствует, был готов остановиться, сесть на землю и бессильно расплакаться. До самого своего ухода Бинхэ не мог придумать, как заставить мальчишку не вертеться. Он ведь даже не был в сознании! Потому, словно изысканную драгоценность, Бинхэ старался удержать его в руках, сидя в неудобной позе вместе с ним на полу. Бинхэ чуть не споткнулся о камень, вспомнив, как его одежду слабо сжимали дрожащие пальцы. «Я скоро вернусь!», — про себя повторял он,— «вернусь и помогу. Пожалуйста, потерпи чуть-чуть...» Ранее Бинхэ уже преодолел приличное расстояние: он прошел через часть леса на окраине, ища выход к реке. Прямо сейчас его взору открылся широкий, заросший травой, берег. Послышалось журчание бурного ледяного потока. Бинхэ полной грудью вдохнул водяную свежесть и огляделся. Он не видел Ветреницу Сияющих Вод раньше, а мог ссылаться лишь на детальное описание целительницы. Нужные воспоминания словно успели затеряться в его памяти нарочно. Бинхэ подошел ближе к реке, но так, чтобы не упасть. Он цеплялся взглядом за каждый листочек, грозной тенью нависнув над зеленью, пустившей корни в самые края омываемого рекой Ло берега. Не хотелось бы случайно пропустить лекарство. Это могло стоить жизни. Спустя палочку благовоний безрезультатных поисков, Бинхэ постепенно стал терять надежду. Он чувствовал вину за невыполненное обещание. Абсолютно бесполезный. Мутным от нахлынувшего сожаления взглядом, Бинхэ все возвращался к тем местам, которые уже осмотрел. Внутри него что-то неумолимо рушилось, и трескалось, трескалось... Беспомощность связала его по рукам и ногам, и где-то глубоко в сознании не переставала вторить: «Ничего нельзя сделать. Нельзя помочь». Бинхэ не знал, стоит ли ему вообще возвращаться теперь. Разве будет в этом какой-то смысл? Он глупо оглядывался по сторонам, пока не наткнулся на россыпь чего-то светлого в паре чжанов от себя. Заметно воспрянув духом, он поспешил туда.

///

Ветреница Сияющих Вод оказалась очень хрупким цветком. Бинхэ по не знанию испортил несколько, сжав в ладони слишком сильно. Белоснежные лепестки были почти прозрачными и походили на паучий шелк; ломкие и нежные. Цветы определенно были невероятно красивыми. Они радовали глаз и дарили покой одним своим видом. Но Бинхэ не только любовался, он несказанно радовался, что может держать их в руках. Обратно он бежал, едва не прыгая от радости. Теперь-то все должно получиться. Требовалось лишь отделить наполненные лечебным соком лепестки от сердцевины, а потом слегка растереть и приложить к ранам. Снова оказавшись в сарае, Бинхэ отметил, что стало темнее. Его не было очень долго. Когда он возвращался, солнце наполовину скрылось за горизонтом, сейчас же его лучей не было видно даже сквозь дырявую крышу. Утомленный поисками, Бинхэ со вздохом опустился рядом с мальчиком. По правую руку от себя он разложил все цветы Ветреницы Сияющих Вод, что смог собрать и, осторожно поднимая один за другим, отрывал трепещущие, словно крылья бабочки, лепестки. Вскоре на его коленях образовалась небольшая горка, похожая на снежную. Бинхэ брал из нее понемногу и, перетирая в руках, превращал во влажные комочки. Особенно много лепестков ушло на рану на ноге, с другими же разобраться не составило особых хлопот. Бинхэ неожиданно для себя вошел во вкус; ему, без сомнения, этот процесс обработки ран нравился. Он, словно опытный лекарь, не стесняясь, наносил снадобье, мягко размазывая по поврежденной коже. Делая несколько комочков для раны на шее, Бинхэ проникся еще большим состраданием к этому человеку. Возможно, это была жалость. Мальчик с отчаянием жался к нему еще днем, когда Бинхэ старался удержать его на месте, дабы тот не врезался в хлипкую стену во сне. Сложно сказать, когда в его голове что-то щелкнуло. Добавляя очередной лепесток в комочек, Бинхэ невольно вспомнил, как ему стало страшно в момент особо острого бреда у мальчика. Должно быть, ему снился дурной сон. В затхлом помещении было тихо, а в ушах до сих пор отдавался неразборчивый шепот. Теперь это можно было, как следует, обдумать. Тогда, среди беспорядочных слов Бинхэ смог различить лишь «ненавижу». Сказанное много, много раз... Бинхэ убрал мешающие наносить лекарство волосы за ухо. Он сделал это так буднично и привычно, словно делал это всегда. Легко и осторожно, как будто человек под его руками мог в то же мгновение рассыпаться. Бинхэ не задавался вопросом, должен ли вообще позволять себе трогать кого-то столь...откровенно. Это необходимая мера. Но не успел он дотронуться до раны, как его руку грубо перехватили и, с нечеловеческой силой сдавили. Оставшиеся лепестки белыми перьями разлетелись по полу.