Самый лучший в мире

— Шэнь-гэ, почему госпожа Цзэ...? Его тот час же грубо оборвали на полуслове: — Я не знаю. Бинхэ спрашивал много раз, но ответ оставался прежним. Юноша вторил злосчастное "не знаю" с непроницаемым лицом, словно его вовсе не волновало произошедшее. И пока Бинхэ пытался вызнать у него подробности, тот развешивал по периметру дома талисманы и даже не удостаивал его взглядом, полностью сосредоточившись на работе. Бинхэ смотрел в его спину и поджимал губы. За свою короткую жизнь он привык чувствовать себя бесполезным и сейчас это сильно его угнетало. Даже простое "знать" было для него непостижимым. Он не мог раздобыть денег, не мог научиться совершенствоваться. Был обузой. Удивительно, как Шэнь-гэ не бросил его до сих пор. У него действительно...доброе сердце, каким бы плохим он не пытался казаться. Окидывая новый дом обреченным взглядом, Ло Бинхэ все больше убеждался, что открывшееся ему зрелище слишком угрюмо. Хотя он и не был привередлив (еще б он был!), представить, как будет жить здесь ближайшие годы, он не мог. Что-то в этом месте...его тревожило. Ему в буквальном смысле становилось дурно, стоило переступить высокий порог и оказаться внутри. Но, если не брать в учет гнетущую атмосферу и плохое предчувствие, беспокоившее Ло Бинхэ с ухода госпожи Цзэ, здесь просто роскошно. Целых два жилых павильона и внутренний двор в придачу! О таком он мечтать не смел. Доставшаяся им даром(?) обитель чудовищно огромна. Возможно, поэтому Бинхэ это место казалось неуютным. Разве может такой большой дом пустовать? Это как-то...неправильно. Он с трудом оставил Шэнь Цзю* наедине с собой и отправился повторно исследовать новообретенное обиталище. Мысли о странном поведении друга, не переставая, крутились в его голове. Они, как маленькие медные колокольчики, ужасно громко и навязчиво звенели. Ло Бинхэ прикладывал все усилия, чтобы не обращать на них внимание. Внутренний двор определенно хорош. Он был широким и служил связующим звеном для двух павильонов. Рассматривая зеленую-зеленую поросль под ногами, Ло Бинхэ все еще переживал. Шэнь Цзю был сам не свой: хмурился больше обычного, не плевался ядом и...молчал. Много молчал. Ло Бинхэ вскинул голову наверх и посмотрел в серое небо. Даже когда они летели на мече с госпожой Цзэ, юноша вел себя подозрительно тихо. Пусть Бинхэ было не ведомо, какие думы обуревали его в тот момент, он догадывался, что утомительные и тяжелые. Шэнь Цзю привык срывать злость на всем, что под руку попадется, а тут...даже своему отвращению волю давать не стал. Ло Бинхэ ведь весь полет держался за него! Он цеплялся за его плечи и талию и...ничего. Шэнь Цзю не закатил истерику, не сбросил с себя его грязные звериные лапы. Ло Бинхэ не мог прекратить строить догадки. Шэнь-гэ вместе с госпожой Цзэ вместе вернулись вчера. И вот с того самого мгновения он пребывал не в самом лучшем расположении духа. Честно, Бинхэ надеется, что ничего страшного не произошло, потому что юноша выглядел не то чтобы потрясенным, просто...чересчур задумчивым. Как бы ему это не навредило. Все же некоторые мысли вполне способны довести до сумасшествия... Бинхэ осторожными шагами мерил павильон Синьсю**. Половицы почти не скрипели, да и дерево, из которого они были сделаны, выглядело на редкость хорошо, пусть и успело покрыться плотным слоем пыли. Эта часть дома обращена на запад и задумана как менее солнечная сторона. Ло Бинхэ все еще не понимал, почему Шэнь-гэ выбрал павильон И Чу***. Там, даже затворив окна и двери, практически невозможно скрыться от палящего летнего солнца! Небось, там и жарко, как в пекле! Шэнь Цзю похож на любителя прохлады. Бинхэ думает, он еще пожалеет и предложит поменяться. Правда, вспоминая о скверном характере юноши, вероятно, он скорее решит сгореть, чем наступить на горло своей гордости. Его убеждения никогда не могут быть неверными! Бинхэ в очередной раз окинул взглядом три сундука с бледным орнаментом в углу. Все они были заперты на чернеющие железные замки и сверху донизу покрыты пылью. Что в них может храниться, Бинхэ никогда не догадаться. Вряд ли это что-то опасное, иначе госпожа Цзэ не оставила бы дом в их распоряжении. Бинхэ не стал трогать что-то руками и вернулся к Шэнь Цзю. В любом случае, они проведут здесь уборку как-нибудь. Глядишь, и тайны станут явью. Бинхэ сомневался, что у сундуков до этого времени отрастут ноги и те убегут в лесную глушь. Значит, это подождет. Пока он может снова попытать удачу и напроситься к упрямому старшему брату**** в помощники. Не то чтобы ему хотелось заниматься талисманами. Ло Бинхэ совершенно не сведущ в них, но...он хотел помочь Шэнь-гэ управиться до вечера и проследить, как бы тот не упал в обморок или что похуже. Госпожа Цзэ просила заботиться о нем и Ло Бинхэ намерен выполнить ее просьбу. Разумеется, он бы делал это и по собственному желанию, но...эта самая просьба была замечательным предлогом. Шэнь Цзю до сих пор с трудом верит в его благие намерения, а так...у них будет веская причина. Интересно, его душа будет спокойна, если он узнает об этом? Бинхэ вздохнул. Шэнь Цзю стал центром его маленького мира, холодного и пустого. Там дожди сменяли солнце, ночь — день. И наоборот. Замершее когда-то в его разбитой душе время движется лишь благодаря ему. Забавно, что этот человек даже не подозревает об этом. Хотя ему удалось зажечь уже не одну сотню ярких огней в некогда беззвездном небе. — Шэнь-гэ,— позвал он. Рука, крепившая на деревянную стену зачарованный лист, замедлилась, но не дрогнула. Ответа не последовало. Бинхэ чувствовал, как его сердце больно сжимается. Жестокое безмолвие длилось до тех пор, пока он не продолжил: — Давай я помогу тебе? — Беззаботная улыбка дала трещину, когда Шэнь Цзю неизменно остался стоять к нему спиной, не выказав и малейшего признака интереса. Он поспешил добавить, но его голос дрогнул,— я...я все сделаю! Научи меня! Так...так я смогу быть полезным, знаешь... Шэнь Цзю, наконец, обернулся, смерив его долгим взглядом. Бинхэ не знал, стоит ли ему улыбаться дальше. Должно быть, он глупо выглядит. Это может раздражать. Точно может! Он уже приготовился к хлесткому, как пощечина, отказу. Однако, ни «просто не путайся под ногами», ни «маленький ублюдок, не видишь, чем я занят?!» не последовало. Вместо этого Шэнь Цзю, фыркнув, вручил ему несколько талисманов и сухо распорядился: — Смотри внимательно и делай, как я. Бинхэ ощутил, как приятная сладость овладевает его телом и разумом. Шэнь Цзю его чувств на разделял. Увидев, как мальчишка засиял от радости, его голова закружилась. До чего же противно...Слишком уж счастливым был этот сопляк! Должно быть, расслабился, пока он обдумывал дальнейшие действия. Пора привести его в чувства. — Животное! Немедленно сотри с лица это довольное выражение!— юноша задыхался от возмущения. Ублюдок должен в ногах его валяться и благодарить за оказанную милость. Или он что, думает, будто не Шэнь Цзю спустил его с небес на землю, а наоборот?! — Давай, приступай! — подгонял он его,— Один раз показываю, попробуй не запомнить! Конечно, Ло Бинхэ запомнит.

///

До вечера они действительно управились с талисманами. Дому их стараниями ничего не угрожало. Госпожа Цзэ, разумеется, тоже приложила к этому руку. Талисманы создавала она. Задача Шэнь Цзю состояла лишь в том, чтобы закрепить их в нужных местах. Заклинательница обеспечила их превосходной защитой. К талисманам не придраться. Следующий день они отсыпались до самого обеда. Звереныш все-таки пришел к нему ночью, ведь в павильоне Синьсю даже циновки не оказалось. Правильней было бы отправить Ло Бинхэ обратно к себе. Ему наверняка не впервой спать в таких условиях. Без проблем устроился бы на полу, но Шэнь Цзю был виноват сам. Сначала он делился с ним Ци и теплом, потом — лежанкой на постоялом дворе. Он же...да он приручил эту беспризорную псину! Чего он еще ожидал? Будто Ло Бинхэ внезапно к нему охладеет и пожелает ночевать отдельно? Смешно. Да и циновка у Шэнь Цзю была. Только, несмотря на ее приличные размеры, маленький поганец не преминул оказаться рядом. Сколько бы юноша не отмахивался от него, как от назойливой мухи, сколько бы не пинал, тот все равно лез и прижимался, и трогал... Сохранять здравым рассудок помогало лишь то, что и сам Шэнь Цзю успел немного, но привыкнуть. И никакое раздражение не шло в сравнение с этой самой привычкой. Ему оставалось принять нынешнее положение вещей, как есть и не сопротивляться. К тому же, после откровенного разговора с госпожой Цзэ, некоторые свои убеждения ему, так или иначе, придется пересмотреть. Или вовсе от них отказаться... Если он хотел жить, конечно же. А Шэнь Цзю хотел, очень хотел. Умереть в какой-то сточной канаве он совсем не планировал и, если для собственного благополучия придется стать лояльным к Ло Бинхэ, он сделает это. «Буду говорить прямо, кое-кто...в самом деле желает тебе смерти. Ло Бинхэ может спасти тебя» «Рано или поздно, вам придется столкнуться. Ты не справишься один» «Что до меня... Я сама не в восторге от происходящего. Помогать все время вам, несносным мальчишкам, я не смогу. Сейчас мне удалось спрятать вас. Но делать это слишком долго...не получится. Это просто невозможно» «Шэнь Цзю, твоя жизнь мне очень дорого обходится. Знаешь, сколько бы я могла получить за твою поимку?» «Впредь...если мы встретимся, сделай вид, будто не знаком со мной. Иначе моя голова рискует полететь с плеч первой. Твоя же обязательном следом» «Делай, что говорю» «Быть может, вам помогут. Цанцюн в ближайшие годы откроет двери и проведет экзамен. У вас есть все шансы попасть туда, не опоздайте» «Сделай так, чтобы Ло Бинхэ не умер раньше времени. Я...просто приглядывай за ним» Нельзя быть уверенным в правдивости слов госпожи Цзэ. Она сама по себе личность сомнительная, если честно. Кто мог желать Шэнь Цзю смерти? Не считая тех, кого он обокрал или полил грязью. Такие люди были на каждом шагу. И если бы все без исключения делали хотя бы одну попытку его убить, от него бы и мокрого места не осталось. Неужели она как-то связана с Цю? Этого не может быть. Даже если его ищут, в живых осталась лишь жалкая кучка слуг и Цю Хайтан. Они не смогли бы даже заплатить кому-то за его поимку — все сбережения сгинули в пламени вместе с поместьем. К слову, его поимка у этой дамочки явно не в приоритете стоит, иначе бы церемониться так не стала. А еще убивать тех заклинателей в весеннем доме. Хотя, откуда Шэнь Цзю знать? Может, ей заплатили и за это. Она сказала, что его жизнь ей "дорого обходится". Оставить мысли об этом не получилось ни через день, ни через два. За это время они с Ло Бинхэ успели превратить жутковатую и скучную постройку в приличное жилище, прибравшись и докупив кое-чего. Госпожа Цзэ, как выяснилось, была щедра не только на дельные советы. Перед своим уходом она оставила в их распоряжении все имеющиеся средства. Шэнь Цзю не был удивлен хранившейся у нее сумме, но, право, денег этих им хватит если не на всю жизнь, то точно до открытия Цанцюн. До ближайшей деревушки идти пешком приходилось меньше половины шиченя, так что приобрести все необходимое особого труда не составило. Да и ни он, ни Ло Бинхэ не горели желанием оставаться надолго среди местных. Шэнь Цзю все еще был обеспокоен. Он панически боялся неизвестности. Неудивительно, что он ее избегал. Сейчас же выбирать не приходилось. Он вместе со зверенышем должен ждать подмогу в лице прославленной школы заклинателей и не высовываться. При всей абсурдности ситуации, в новом доме было неописуемо комфортно. Изредка, но отчетливо Шэнь Цзю чувствовал себя на своем месте. Буря в его душе в такие мгновения утихала и наступал штиль. Даже присутствие звереныша рядом казалось таким...естественным. Шэнь Цзю часто смотрел на него с мыслями о том, как этот наивный и глупый ребенок может его спасти. Искал в чужом "пророчестве" ошибку, а в итоге оставался ни с чем. Делать какие-либо умозаключения, при всей своей прозорливости, выходило поразительно плохо. Словно неразумное дитя здесь он. О чем госпожа Цзэ могла умолчать? У Шэнь Цзю есть все основания полагать, что она работает на У Яньцзы. Бродячий и скрытный образ жизни, не гнушается убийствами...Правда, не сходится лишь одно: разница в совершенствовании. Очевидно, что в отличие от мошенника У Яньцзы, госпожа Цзэ мало того имела необычайно высокий уровень духовного развития, так еще и использовать грязные приемы, как выяснилось, было ниже ее достоинства. Они бы попросту...не поладили. Вообще, все, окружающее госпожу Цзэ, было мрачной и густой тенью. Понятно, что выдавала она себя за кого-то другого, но выглядело это воистину забавно. Вся из себя такая благородная и аккуратная, с изысканными манерами, но кутается в тряпки и скрывает лицо. Она тоже прячется. Правда, похожа она больше была не на жертву, а на затаившегося хищника. Шэнь Цзю заклинательница была симпатична. Возможно, при других обстоятельствах они бы нашли общий язык гораздо лучше. Но сейчас они все имеют то, что имеют. «Не попадайтесь мне на глаза. Я прошла мимо один раз, вторым — вызову подозрения. Ты понимаешь...» «Как и ты, я хочу жить» «Беда неизбежно придет. Из-за тебя или из-за Ло Бинхэ...Неважно. Перед уходом на тот свет, я кое-что хотела бы сделать... Представляешь, в этом мире есть...есть люди, которые нуждаются во мне. Уж прости, Шэнь Цзю, но если твоя жизнь будет ступенью к их спасению...» «Надеюсь, прощаемся» И ему, и Ло Бинхэ не оставалось ничего, кроме как ждать, когда Цанцюн откроет двери для них. Шэнь Цзю чувствовал себя загнанным в угол. Если бы он мог выбраться из западни без угрозы для жизни, то непременно сбежал так далеко, насколько это вообще возможно. Но он сам позволил себя поймать. Почему вдруг все обернулось так, что какую бы дверь он ни открыл, за ней окажется пропасть? И веди та на Цанцюн или в их новый дом... Исход был одинаковым.

///

Примечания: * Ло Бинхэ известно имя своего дРуГа. Сейчас лишь могу сказать, что он снова услышал его случайно. Шэнь Цзю по имени называла госпожа Цзэ, когда они вернулись. Но, почему именно, говорить рано. Она ведь зачем-то узнала его) **Синьсю (или Синьсьо) — звездное небо, звездный. ***И Чу — восход солнца, солнечный. И да, Шэнь просто хитренький. Выбрал он этот павильон, потому что он более пригодный для жилья. ****Обращение "Шэнь-гэ" все же обращение к старшему брату, не забываем)