arcana

— Мне это пиздец не нравится, — выдыхает Ви свистящим шепотом. В старом полуразваленном здании они находят много трупов. Растерзанных, разодранных, как будто тут похозяйничали дикие звери — только их нет давно, вымерли, перетравились, и самое страшное, с чем в городе можно столкнуться — это человек. И Ви привыкла к разным киберпсихам, хотя иногда, когда она крадется к указанному Реджиной месту, сердце колотится как бешеное, а на лбу выступает испарина. Но в этот раз какой-то перебор: парнишка висит вниз головой, зацепившись ногами за выбоину в стене. Глаза безумно выпучены, язык вывалился, шея свернута. Ви печально вздыхает, поводит плечами: пацан совсем мелкий, все у него впереди было — если бы не сторчался, конечно, по классике. И все равно жалко. — Мне тоже не нравится, что ты хочешь сдохнуть, — критически глядя на нее, заявляет Джонни. — Прям вот упорно стараешься влететь в неприятности. Может, пора свалить, а? Деньги у нас есть… Джонни не страшно, вовсе нет, иначе бы Ви тоже пробрало, ее бы колотило тут от ужаса, потому что его воспоминания и ощущения передаются увеличенными во сто крат — какой-то очередной сбой, ошибка синхронизации. Клятый мертвяк просто не видит смысла рисковать ради риска, ради адреналина и дикого наслаждения опасностью. Да, Джонни отбитый тип, но в одном ему не откажешь: у него всегда должна быть четкая, высеченная цель. — Я хочу кое-что купить для Керри, — рычит Ви, — и ты не можешь об этом забыть, ты ж в моей голове. Конечно, деньжат ей теперь хватает, а заказы подкидывает даже Бестия, нехотя признавшая, что руки у Ви растут откуда надо и что ей можно доверить какую-нибудь ответственную работенку. Жить можно, она имеет в виду. С голоду не помрешь, можно прикупить новую пушку — хотя к руке Ви в последнее время плотно прирос Сильверхендовский «Малориан». А вот поздравить Керри с новым альбомом — это святое, и тут надо что-нибудь особенное выдумать. Конечно, Джонни спихнул ему гитару после концерта, но Ви хочется принести что-то еще от себя, потому что они, ну, типа подружились? — Бля-ять, вот не хватало еще второй раз сдохнуть из-за ебаного Кера, — стонет Джонни. От недовольства идет синими помехами, весь сердитый, как вздыбившийся кот. Где-то в глубине души это его смущает, если такое слово вообще можно употребить в одном предложении с «Джонни, мать его, Сильверхенд». Сбоку раздается шорох, и Ви стремительно оборачивается. Короткий крик сам собой вырывается из горла, когда она видит перемахнувшего в дыру тощего мальстремовца. Псих двигается молчаливо и точно, за пару секунд покрывает десяток метров, и единственное, что Ви может сделать, сгорая в панике, — это выщелкнуть острые «клинки богомола» из рук. Вместо рук у этой сволочи настоящие клинки, реально вот начиная с предплечий — два меча. «Богомолы» хрупко скрипят, стонут, и Ви, натужно хрипящая из-за давления ошалевшего психа, кое-как отмахивается, слабо чиркая правым клинком ему по перекошенному безглазому ебалу. Отпрыгивает, с досадой понимая, что открылась. Меч ударил по плечу. Он быстрее, стремительнее, совсем не чувствует веса. Такие и по стенам скакать могут. Отступая, Ви боится потратить время на то, чтобы убрать клинки и выхватить «Малориан», а в рукопашную с таким чудовищем лезть — это пизданутой надо быть. Какое счастье, что Ви как раз такая. Она кидается на психа, пытаясь его напугать, что ли, издает самый бешеный вопль, на какой способна. Глянем, мол, кто тут кого. Он явно не впечатлен, лампочки-мигалки, что вместо глаз у этих долбанутых, пылают ровным светом, потусторонним, адским, но Ви чувствует такую ярость, что могла бы смести целую толпу чертей. Врубаясь в противника, один «богомол» она направляет в ногу, другой — навстречу дернувшейся руке психа, правой. В защите брешь очевидная, и в бок ей впивается левый меч, вырывая сдержанное рычание. Вот только Ви стремительно выдергивает один клинок из сухой ноги мальстремовца, другим в пол уводит меч… И крестовым взмахом «богомолов» сносит ему голову, с усилием перерубая мясо, железо и кости. Отпрыгивает назад, снимаясь с его меча, и кровь плескает на пол. Слишком много… Ви как будто раскаленной кочергой в бок пырнули. Трясущейся рукой она лезет в карман, выдергивает ингалятор, но слишком серьезно задели… Ощущения только обостряются вместе с глотком дыма. — Блядь, — хрипит она, сворачиваясь на полу, — блядь, блядь… Редж опять штрафанет. Сука! Не видать мне денег. — Ты об этом думаешь?! — истерит Джонни, появляясь над ней. — Ви, эй, Ви, глянь на меня, все будет норм, если не можешь идти, я тебя вытащу, слышь… — Конечно, все будет норм, — ворчит Ви, — ничего важного не задели, просто неприятная рана такая, просто, блядь. Двигаться неудобно. Больно-о! Она отписывается Реджине, что обезвредила психа, не хочет читать ответное сообщение. Это вообще уже не человек был. Ви ему одолжение сделала, что башку отрубила. Хочется ругаться и кому-нибудь вломить, но пинать напичканный имплантами труп не хочется. Ви какое-то время лежит на спине, зажимая мокрую рану. Она узкая, даже насквозь не пробило — заживет нормально. Просто нужно что-то помощнее ингалятора. Даже тревожить Вика не обязательно, а то он каждый раз с ума сходит, еще ебанет деда инфаркт, а ей потом мучайся виной… Джонни мрачно слоняется рядом и с опаской поглядывает на нее. Через минут пять Ви находит в себе силы подняться и поплестись к выходу. *** — Ви? — сонно бубнит Керри, появляясь на пороге отгроханной виллы. — Ты, что ли?.. У него взгляд не пьяный, нехорошо поплывший, а просто усталый, и Ви тихо надеется, что он сидел и строчил какие-нибудь новые песенки, а не упарывался в одиночку. Она хочет сказать что-то, но заходится кашлем. Сплевывает кровью, тихо стонет. Пока она ехала, ее догнал биочип, и теперь Ви подыхает от раны в боку и от синих вспышек перед глазами. Заваливается — Джонни не может ее подхватить, ненастоящий, неощутимый, но тут рядом оказывается испуганный Керри. — Родная, ты чего? — всполошенно спрашивает он. — Эй, Ви? Ви! Что случилось-то? — Псих и Джонни случились. Комбо, нахуй. У тебя есть аптечка какая-нибудь, очень срочно? — выплевывает она. — Ща загнусь у тебя на пороге, вот прям серьезно, будешь потом разбираться. Почти отключаясь, Ви чувствует, что ее куда-то тащат на себе. Кер не то чтобы силач, но все-таки доносит ее до чего-то мягкого — кажется, диван. Неловко извиняясь, лезет раздеть, снять футболку, пропитавшуюся кровью. Немного столбенеет, понимая, что Ви шастает без белья. Ну, а он пробовал в лифчике драться? Вот и не возникает пусть. Мысли ее распадаются, как будто уже стираются, и Ви страшно думать, что ее вот прямо сейчас перезаписывает, уничтожает чип. Но нет, это просто смертельная усталость и кровопотеря, она такое проходила. Жить можно. Керри все возится, перепачканный в ее кровище, как и его модный дорогущий диван. А Джонни сидит на спинке, молчаливо надзирая. Что, если Кер сделает ей больно, он на него кинется, как сторожевой пес? Ви сонно ухмыляется. Палитесь, товарищ Сильверхенд. Это не просто вопрос выживания, это уже клиническая привязанность. Но — странное дело — Керри она доверяет. Он отпечатывается, золотистый весь в этом халате — и в красных потеках. Немного испуганный. *** Ви просыпается утром и сипло стонет от боли в боку. Тянется, натыкается на умело наложенные бинты, и облегченно падает обратно на неловко подоткнутую под голову подушку. Одергивает на себе какую-то футболку — вроде, с лейблом «Самурая», фанатская штука, не пойми из какого шкафа Кер ее отрыл. — Живая? — уточняет он, появляясь откуда-то сбоку. — Ну ты меня и перепугала! Я правда думал, что ты кони двинешь прямо тут, бля, Ви! — немного истерично шумит он. У нее трещит голова, а глазам больно от яркого солнечного света, но Ви довольно улыбается. Все-таки не подвел Керри, не зря она к нему свернула, как только стало совсем худо — к его вилле было ближе, чем домой или к Вику. — Я так-то умею людей немного штопать, — без ложной скромности вставляет Керри, словно он пиздец какой врач на самом деле, просто скрывает. — Научился, пока молодой был. Вот, руки помнят, как бинтовать надо. С Джонни придется, как же. Такая ностальгия ебучая! — Че, ему тоже постоянно попадало? — смеется Ви. — Еще как! — с охотой откликается Кер; Джонни для него — тема больная, но перемывает косточки он ему с удовольствием. — Вечно куда-то ввяжется, его лицу и по голове часто били, может, повредили чего, вот он и полез на «Арасаку»… Слушая стариковское ворчание Керри, Ви осторожно потягивается, разминая ноющие косточки. Проверяет «клинки» — не хотелось бы тратить деньги на их починку, если честно, новые совсем… Нет, работают, а у Кера при взгляде на мелькнувшие лезвия загорается в глазах какой-то мальчишеский огонек, восхищенный такой. Садясь, Ви схватывается за бок, но боль уже слабая, отголосок. — Я там гелем намазал, дорогая хуйня, но заживлять должно хорошо, — важно отчитывается Керри. — Так, ты садись, я заказал пожрать, не знаю, что ты любишь… Ви жадно вперивается взглядом в пакет, в котором находится какая-то лапша в коробочке, салат и даже сендвичи. Все, конечно, синтетическое и почти безвкусное, но Ви сейчас готова захавать вообще что угодно, что выглядит достаточно прилично, поэтому от этих щедро предложенных блюд у нее буквально слюнки текут. — Спасибо, — говорит Ви. — Ты прям… — Да у меня дети есть, если что, — говорит Кер так спокойно, что хочется завыть. — Я, типа, немного умею заботиться. Напрягая память, она смутно вспоминает какой-то репортаж по телевизору, в который Ви не особенно вслушивалась. Наверно, лицо у нее пораженное, и Керри довольно ухмыляется. Как-то не вяжется у Ви этот импульсивный дурачок с родительской заботой, но чего не бывает в мире… — Можешь называть меня «папочкой», Джонни будет орать, — подсказывает Керри, посмеиваясь. Садится рядом на диван, отыскивает где-то за спинкой гитару, лениво пощипывает струны. — Я бы тебя пнула, но я сейчас не очень маневренная, — беззлобно ворчит Ви. Еда кажется ей почти вкусной, это потому что за последние двадцать четыре часа она даже попить ничего не перехватывала. Выслеживала психа, на которого Реджина послала заявку, он верткий оказался. А для «Макс-така», видать, выдался нелетный день, так что вся ответственность легла на наемников. — Мы с Джонни поболтали, пока ты была в отключке, — говорит Керри слегка задумчиво. — Где он, кстати? — Не знаю, спит, — пожимает плечами Ви. — Пусть отдыхает, у меня и так голова раскалывается. — Он мне рассказал про заказ, — мрачно говорит Керри. Ви сдавленно мычит, расправляясь с лапшой. Ее она не готова променять даже на диалог с Господом Богом, так что Керри приходится довольствоваться этими отдаленно звериными звуками очень голодной наемницы. Это как-то немного сбивает с него пафос. — Ви, я очень тебе благодарен за помощь, — начинает Керри. — Вероятно, из-за тебя… ну, вас с Джонни, строго говоря… со мной случилось это все: лучший концерт за последние годы, встреча с девчатами, новый альбом. Это ты мне помогла, даже когда не обязана была. Я ж знаю, у тебя мало времени, а ты на меня его тратишь! Еще и теперь… Не надо мне никаких особых подарков, серьезно! Если ты ради них в такое лезешь… Теперь она чувствует себя почти виноватой — и злой на Джонни, не умеющего держать язык за зубами. Вот надо же было все выложить! — Если бы не вы, я бы, может, повесился нахуй, — негромко добавляет Керри. — Кер, ты чего, — дергается Ви. — Ты серьезно сейчас? Так значит, депрессия — это не совсем пиар-ход, как она и побаивалась. Каково ему было — топить тоску в алкоголе, мучиться от творческого застоя и понимать, что ты, может быть, растрачиваешь на это лучшие свои годы? Оглядываться назад и не находить в своей жизни никакого смысла, потому что часть ее протекла в тени великого Джонни Сильверхенда… Это иронично, что теперь Джонни лишь тень в мыслях Ви, едва-едва способный перехватить контроль. — Знаешь, это у меня вроде пунктика, — рассказывает Ви, — дарить что-то друзьям обязательно. Я еще когда мелкая была, последние деньги спускала. Было пару раз… Может, когда я умру, что-то после меня останется. Воспоминания. Вот ты будешь смотреть на мой подарок, и я не исчезну. — Так, давай лучше ешь, — раздраженно прерывает Керри. — Все, никто тут не собирается умирать! Перестали об этом думать, блять! Улыбаясь, Ви кивает. Керри странноватый, иногда слишком взрослый, иногда дите, но ей с ним хорошо сейчас, почти уютно. Приваливаясь к нему, Ви отпивает кофе — горький, из любимой забегаловки Керри. — Может, я все-таки чем-то обязан Джонни, — устало говорит Кер. — Сказал мне пойти свою карьеру строить, с тобой познакомил. У меня не так много друзей, если честно. Не так-то это просто, если ты знаменит. — Тоже тебя люблю, Кер, — хмыкает она. — И спасибо, что подлатал. — Ага, благодарит она тут. Он пялился на твою грудь, — заявляет Джонни, неожиданно появляясь рядом ними на диване. — И мы не собираемся поговорить об этом? — Ты тоже, — выразительно думает Ви. — Считай, общесамурайское достижение. Джонни просто отлично умеет портить трогательные сцены.