***
Часы бьют двенадцать. Суматоха. Час пик подкрадывается незаметно. — Отнеси эти книги на верхнюю полку. Понятия не имею, как они оказались в жанре «Детектив». Чимин берёт картонную коробку и направляется к нужному разделу. Работа в книжном магазине приносит истинное удовольствие так же, как люди стремятся получить высшее образование и профессию мечты. Денег хватает на базовые нужды. Везёт и с коллективом, потому что никакие интриги не касаются Чимина. Он добросовестно выполняет обязанности и открывает для себя новые произведения. Так проходит каждый день, не считая выходных. Приходится быть то кассиром, то менеджером, то консультантом. Штат сотрудников сокращается, приходится вертеться. Зато всегда приятно получать надбавки. Чимин кладёт последнюю книгу из новой поставки и вбивает её на компьютере в базу данных. На часах уже господствует вечернее время, а последний покупатель никак не уйдёт. Закрывая кассу на ключ, парень подхватывает пальто кремового оттенка и выключает свет. На улице ждёт чёрный авендатор. Чонгук часто забирает Чимина после работы. Так продолжается несколько месяцев, поэтому Пак больше не удивляется. Их отношения никак не развиваются после ужина, стоят на месте. Ничего не понятно. А для красноволосого всё утомительно странно. Чонгук открывает дверь, которая взлетает вверх, как будто сейчас улетит в небо. В салоне играет приятная музыка. — Мне пришлось задержаться. Несколько коллег взяли больничный, — запыхавшийся Чимин усаживается в твёрдое кресло и тянется к ремню, параллельно кладёт сумки на ноги. — Я только приехал, — Чонгук убавляет звук аудиосистемы и почёсывает нос. — Едем ко мне? — Решил пригласить? — Надоело мотать круги. — Как понимаю, выбора у меня нет. Спасибо, что приезжаешь. — Это становится привычным делом. Чонгук жмёт на газ, заставляя уязвимые тела вжаться в кресло с полной силой. Он набирает скорость и желает терять ни секунды. Мрачное небо превращает город в сплошную дыру. Хочется спрятаться под кровать и не высовываться наружу, взять холст и закрасить самой грязной краской. Фонари не горят, если только хорошенько пнуть их ногой. Где-то видны звёзды, дающие надежду на будущий рассвет. Мегаполис граничит с водой, где стоит вокруг дорог зубчатый забор хуже цвета ржавого серебра. В городе живут отчаянные люди? Чимин приходит в себя, когда суперкар внезапно тормозит, а до уха доносится едва слышимое «приехали». Ноги касаются асфальта, лёгкие пытаются набрать воздуха. Чимин дышит, как психованный. Сильные руки перехватывают пакеты, а низкий голос приказывает следовать за ним. Стальной лифт перемещает двух пассажиров в мгновение ока. Апартаменты Чонгука настолько дорогие, что занимают весь этаж. Никаких дверей нет. Пак выходит из лифта. Авангардные полотна выглядят особенно ярко на фоне серых нейтральных стен. Тихий свет. Формы светильников, наполняющих пространство ощущением написанных историй, напоминают образ древних манускриптов. На языке тайн и фантазий созданы истории, которые отражаются в глазах владельца. Массивный стол в гостиной воплощает подлинную эстетику природной красоты. Тёплые оттенки являются благородным акцентом чонгукова интерьера. Это мир, не нуждающийся ни в каких ограничениях. Домработница стоит в кухонной зоне и готовит блюда. Чимин подходит к ней. — Извините, мэм, могу Вас попросить о том, чтобы я самостоятельно приготовил ужин для господина Чона? Женщина смотрит на юношу, потом направляет взгляд на хозяина. Тот лишь удивляется поступку Пака, но молча кивает. — Конечно, сэр. Гладкие тёмные фасады с лаконичной фурнитурой однозначно можно отнести к стилю минимализма. Белые огоньки, освещающие рисунок природного камня на полу, придают определённый шарм. Рабочая поверхность располагается на центральном острове. Особое внимание привлекает конфигурация потолка с двумя уровнями высоты. Благодаря планировке вписывается холодильник с винным шкафом. Полки рисуют единство декора без лишних незакрытых простор. Чимин берёт нужные ингредиенты в руки и начинает творить. — Зачем же ты так трудишься? — интересуется Чонгук, наблюдая за готовкой. — Не люблю брокколи и горох, — чистит морковь. — Вот как, — Чон тёплыми ладонями обнимает парня сзади, обжигая телом. Голос грубеет. — Ты слишком огненный, — жалуется Чимин. — Я тебя так цепляю? — Дай мне пофлиртовать с тобой. Панорамные окна позволяли увидеть ночной город во всей красе. Миллионы ярких огней светились по уголкам зданий. Атмосфера настолько интимна, что Чимин остро слышал шорохи. Он коснулся эстетики Чонгука. Он коснулся шикарного пентхауса, позволившего сложить полное и правдивое впечатление о хозяине. Пак сидел на удобном барном стуле так, будто находился в дорогом ресторане. — Тебе… готовят каждый день? — поинтересовался он, отрезая кусочек запечённого лосося серебряным ножом с золотой гравировкой. — Обычно я заказываю доставку еды, — повторяется Чонгук, наливая в бокал полусладкое вино. — Есть исключения. Иногда готовит личный повар. У Чимина аж дух захватило. Подумать только, у Чонгука есть личный повар! Конечно, парень догадывался, что тот богат, но что бы до такой степени – никогда в жизни. — В таком случае, у тебя много свободного времени? — Всё успеваю. Беседа о повседневном медленно переползла с барных стульев на мягкую софу глянцево-синего цвета. Бокалы, наполненные алкогольным напитком, переместились вместе с парнями. Чимин укрылся мягким пледом и вытянул ноги, изредка поглядывал на собеседника. Определённо, Чонгук умел вести диалог. У него восхитительно получалось, что он заставлял испытывать к себе интерес после всякого сказанного слова. Разговоры про обычные вещи манили, рассеивали бывалую скуку. Но в один момент голос с хрипотцой слышится отголосками, словно в тоннеле с звоном эха. Ладони крепче сжимают бокал, кислород кончается в лёгких. Громкая музыка перемешивается с движениями чувственного танца в клубе. Туман. Лёгкое чувство эйфории быстро сменяется пропастью. Виной всему – Чонгук. Виной всему – один стакан. Виной всему – одно желание завладеть Чимином. Воспоминания заполняют голову до безумия. Это паутина, из которой нет возможности выбраться. Чимин уходит в себя с каждой секундой всё глубже. Чонгук хватает его за ворот и достаёт из воды, хлопает по плечу, когда тот перестаёт отвечать на вопросы. — Выглядишь хуёво, — подмечает Чонгук, докуривая сигарету и смахивая остатки в пепельницу. Он явно недоволен. — В чём дело? У Чимина ком в горле настолько давящий, что приходится прокашляться в ладонь. — Вопрос ориентации волнует меня давно, — признается Чимин. — Несколько месяцев думаю об этом. Я был убеждён, что натурал, так как всю жизнь влекло к противоположному полу. В выпускном классе имел девушку… — Хочешь сказать, что наш секс – ошибка? — Чонгуку заметно не нравится, в какую степь уходят откровения. Он наклоняется к столу и режет французский багет. — Нет, вовсе нет, — Пак делает паузу. — Напрягает, что события развиваются быстро. Мне нужно время, чтобы разобраться в своих чувствах, чтобы не допустить ошибок. — Никогда не засматривался на парней? — Никогда, — подтверждает Чимин, съедая кисточку зелёного винограда. — Никогда не догадывался, какой моя ориентация может быть наяву. — Возможно, подсознательно ты отталкивал принадлежность, — подмечает Чонгук, размышляя. — Ориентация – это формальность. Ты имеешь право не относить себя к какой-либо категории, — он постукивает ногтем по прозрачному бокалу, нарушая тишину. — Волноваться не о чем. Я не влюблён в тебя. Я не влюблён в тебя до беспамятства. Ничего, кроме симпатии. Мне просто нравится секс. Я не буду приставать к тебе. Нас ничего не связывает на уровне чувств. Расслабься. Чимин допивает остатки вина. — Я с трудом представляю себя рядом с парнем. Говорят, влечение к полу определяется в утробе матери. — У некоторых ориентация даёт о себе знать в детстве, а у кого-то – в подростковом возрасте или молодости. Мало кто может заниматься самопознанием. — А во сколько лет ты узнал? Вопрос ставит в тупик. Чонгук смотрит в сторону панорамных окон и о что-то задумчиво вспоминает. — Когда я был ребёнком, то любовь настигла меня уже тогда, — Чон бросает пристальный взгляд на красноволосого и иронически улыбается. — Любовь к тачкам, — он издает громкий смешок. — Их несколько, со временем покажу, обещаю. — Откуда столько машин? — В моих кругах любят гонки, — объясняет Чонгук. — Я тоже люблю. Помнишь дрифт? Чимин кивает и заметно краснеет. — Ну, вот, — парень делает приличный глоток. — Скоро будет гонка, на которую приглашаю тебя. Отказ не принимается. — Я не против, честно, — соглашается Пак. — Нескромный вопрос: Что за «твой» круг? — О, мы знакомы со школы. Все близки друг с другом. Чонгук не даёт подробностей, что заставляет Чимина ещё больше думать о том, насколько тот непонятный и загадочный. Они общаются не первую неделю, но ощущение, что Чимин абсолютно не знает Чона, только усиливается. Что у него в голове? О чём он думает? Почему он настолько закрыт? Он играет роль «папочки»? — Останешься на ночь? — предлагает Чонгук, приподнимаясь с дивана. Он глубоко вздыхает и сглатывает слюну. — Позднее время. Ехать на работу будет ближе. Ты сможешь больше отдохнуть. — А у меня есть выбор? — В том-то и дело, что нет. Чонгук направляется в сторону лестницы, заметно меняется в лице и взглядом зовёт Чимина за собой. Они поднимаются по белой мраморной лестнице, а потом поворачивают направо и идут по коридору. Достигая последней двери, Чонгук открывает её и приглашает внутрь. Комната, выполненная в белых тонах без единого цветового пятна, наводит больничную атмосферу. Стоит большая двуспальная кровать посередине. Обстановка, действительно, холодная и стерильная. Чимин выдыхает, когда за плотными шторами вдруг сияет потрясающая панорама города. — Будешь спать здесь, — приказывает хозяин пентхауса. — А где спишь ты? — Моя спальная внизу. Доброй ночи. Чимин жмурится целый час. Попытки уснуть не дают результатов. Видимо, он настолько любит свой диван, что резкая смена обстановки и улучшение комфорта не приносят пользы. Парень поворачивается на левый бок и чувствует, как проваливается вниз. Он видит лестницу, по которой бежит, но спотыкается и с размаху мчится к полу, уложенному плиткой. Чимин подскакивает вверх из-за сильной судороги и поправляет мокрые волосы. Уснуть не получится. Чимин открывает дверь и ступает по тёмному коридору. Если встретит Чонгука, то скажет, что хочет в туалет. Он пытается рассмотреть тусклый цвет стен, щупает их, чтобы не споткнуться. В один момент Чимин прислушивается: тихая музыка играет из комнаты. Пак приближается к огоньку, заглядывает в щель и замирает в полном ахуе. Это был спортивный зал. Крепкое тело Чонгука показалось во всей красе. Капли пота стекали по голому торсу, украшенному изобилием татуировок. Чёрные треники натянуты ниже пупка. Он повиснул на турнике, сделав несколько движений вверх. От такой нагрузки скрытые бицепсы сильно напряглись. Да, он чертовски хорош собой. Чимин наблюдал за каждым действием, как любопытный ребёнок. Чонгук тренировался на износ, по подсчетам красноволосого делал по сто подтягиваний и приседаний. Очарованный, весь взгляд прикован к объекту симпатии. Ему хотелось коснуться хотя бы кончиком пальца накаченного тела, но решиться войти не хватило сил. Чимин не понял, как уснул. Полуголый Чонгук произвел незабываемое впечатление, что парню приснился сон, как записался на занятия спортом. Солнце ослепило зелёные глаза, Пак прикрыл лицо ладонью. Рядом с комнатой располагалась отдельная ванная, в которой Чимин сделал водные процедуры. На бархатном кресле лежали коричневатые штаны из плотной ткани с широким кроем и белая ситцевая рубашка. Любезность хозяина зашкаливала. Чимин попробовал отыскать Чонгука столь ранним утром, но попытка не увенчалась успехом. Он вышел из элитных апартаментов и пешком направился в сторону книжного магазина. Идти было десять минут. — Новая поставка прибыла, Чимин, — окликнул его один из коллег. — Разбери сегодня. Он сидит на складе и перерезает скотч ножницами. Разрывая газету с объёмными наполнителями, Пак добирается до книг. Писатели рождаются каждый день. Чимин уплывает в собственные мысли и неправильно читает название одного произведения. В голове всплывает роман «Мастер и Маргарита». Книга не принадлежит Чонгуку, а Чимин пытается подавить любопытство. Так проходят его рабочие дни, в которые он погружён всей душой и телом. Они помогают забыть о зарождающихся чувствах. Чимин держит у себя в голове те слова Чонгука, что тот максимум ему интересен.***
Дни сменяются неделями, в памяти стираются воспоминания. Пятничный вечер поднимает настроение. Сегодня завал отсутствует. День проходит легко и непринуждённо. Спускаясь ниже к горизонту, солнце теряет яркость и превращается в красное пятно. Оно окрашивается в жёлтые и оранжевые тона, проявляется бледная полоса. Окружающий мир приобретает таинственное и мистическое очарование. Небо настолько огненное, что напоминает лаву. Через час чёрное пространство окончательно охватывает небо. Довольный Чимин шагает по аллее парка. Тёплая погода сопровождает его. Горят фонари, освещая путь. В наушниках играет «Hospital – Falling». Чимин обращает внимание на качели, стоящие на небольшом открытом пространстве позади величественного и векового дуба. Они большого размера, парень не достаёт ногами до земли. Он качался на них вперёд-назад. Тело летало в пространстве. Чимин чувствовал себя космонавтом, видевшим дальние уголки улиц. Пак принялся раскачиваться. Лёгкий ветерок дул в лицо. Перед глазами рисовалось множество картин. На одной из них Чимин представил, как чонгукова рука тянулась к его. Бам! Низкий голос раздался в голове.I am falling… I am falling… I am falling…
Глаза быстро бегают. Чимин вжимается в деревянное сидение, сидит, как вкопанный, задерживает дыхание и совсем не двигается. Сердце бьётся быстро, ударяясь силой в рёбра. Кожа бледнеет, приток крови усиливается. Чимин добирается до истины, открывает наконец-то найденным ключом неразгаданную дверь. Он понимает, что Чонгук пользуется им. К слову, Чон ни разу не позвонил после последней их встречи. Мысли лезут бесконечным потоком. Да, Чимин становится зависимым от Чонгука. Он всячески выставляет его ублюдком в собственном мире, ищет оправдание и отрицает причинно-следственные связи. Последний толчок вверх. Разум твердит, что Чимину как раз нравится так жить. Чимину нравится Чон Чонгук. Чимину нравится всё, что связано с Чон Чонгуком. Чимин признался самому себе, что попал в капкан. Самый опасный капкан. Он попал в клетку Чон Чонгука.Нет ничего, что я могу сделать с своими чувствами. Слишком много ошибок, которые я совершил в прошлом. Каждый раз, когда ты восстаёшь, Я медленно падаю.
***
Чимин не сразу пришёл в себя после того, как смог признаться самому себе в том, что за химическая реакция пронзила тело, как ток. Он шёл к Эвилу не в лучшем настроении. Магнитная дверь открылась без помощи звонка. Когда Чимин вошёл в комнату, то увидел, что в каморке близнеца всё осталось прежним, ничего не поменялось. — Два по три, ходи, — говорит Чимин, перемещая пешку на несколько квадратов вперёд. — Тебе придётся постараться, чтобы я проиграл. Эвил подбрасывает игральные кости и заметно ухмыляется. — Двенадцать шагов, — подмечает он. — Я же говорил. — Ладно, — сдаётся Чимин. — но не зазнавайся. Проиграл только сегодня, — красноволосый забирает карту. — Я обведу тебя вокруг пальца столько, сколько потребуется, чтобы ты понял, кто тут лучший, — Эвил плюхнулся в кровать и, сложив ладони за головой, посмотрел в потолок. — Как думаешь, мы, действительно, являемся добрым и злым близнецом? — Можем проверить с помощью зеркала, — Чимин кладёт игру на полку и достаёт зажигалку. — и обычной свечи. — И каким же образом, чудак? Пак взял белые свечи со стола, зажёг их и выключил свет. Одну он передал злому близнецу. — Подойди со мной к зеркалу. Эвил неохотно верит брату. С долей скептицизма он аккуратно хватает горячую ёмкость и подползает с Чимином к зеркалу. Взгляд мгновенно замирает, глаза смотрят в одну точку. Пламя успокаивает, притягивает сильнее. Чимин поддаётся вперед. Душа вырывается из груди, зеркало поглощает каждую частицу. Особое внимание Эвил обращает на зрачки. Они расширены почти на всю радужную оболочку. Расширены так, как будто у обоих вот-вот случится передоз. Злой и добрый близнец переплетается в одного. Они – одно целое. Они – одна душа. Они – один путь. Чимин утыкается лбом в зеркало. Пламя бушует, при этом окно плотно закрыто. С огромным трудом Эвил приходит в сознание и цепляет лёгкими воздух. Он оттягивает Чимина и закрывает ему глаза. Оба напуганы. Мышцы коченеют и переходят в конвульсивные движения. Эвил охвачен внезапной паникой. — А ты мне не верил, идиот, — вопит красноволосый, пиная брата в бок. — Ошибки быть не может. — Мудак, ну и фокусы, — цедит парень, прижимая того к полу. — Проклинаю тебя. Шоковое состояние плавно перетекло в умиротворение. Два противоположных героя встретились в реальном мире. Удивительно, но потусторонняя вселенная с ними за одно. Вкусный чай успокаивает нервы. Уютная каморка радует глаз. Эксперимент откладывается в памятный ящик. Близнецы смотрят на созвездия и наслаждаются любимой едой. — Как с Чонгуком? — любопытствует Эвил, макая в соевый соус суши. — Общаетесь? — Мне кажется, что я в него влюблён, — резко произносит Чимин, глотая кусок еды, который застревает в горле. Есть ему совсем не хочется. — В смысле? — близнец непонимающе смотрит в чужие глаза. — Ты всегда говорил мне, что ты – натурал. — Не знаю… Всё так запутанно… Нас что-то связывает. — Объясни, что имеешь в виду под какой-то там связью, — Эвил раздражённо скрестил руки в области груди. — Ты не можешь испытывать к нему чувства. — Теперь я не понимаю, какое значение здесь имеет пол. Это ебаная бессмыслица, — Чимин жмурится и медленно выдыхает. — Замкнутый круг. Я испытываю симпатию. — То, что ты чувствуешь, не могло взяться по щелчку ебучих пальцев. — Хочешь сказать, что я – безумец? — Дело не в ориентации, — объясняет Эвил. — а в том, как ты это преподносишь. Ты всегда выставляешь себя заядлым гетеросексуалом. Не думаешь, что тебя тянет к образу? — Самое время задуматься, потому что такие мысли посещают меня неоднократно. Если это так, то мне нахуй подобное дерьмо не нужно. Тем более невзаимное. — Тебя хуй поймёшь, Чимин. — Заставляешь меня понервничать. — Извиняться за это не буду.***
Рабочая неделя кажется безумно завальной. Новые доставки книг приходят со скоростью света, что сотрудники не успевают их разбирать. Многие книги уже не актуальны. Чимина отправляют поработать некоторое время в библиотеке, чтобы расфасовать произведения по жанрам, расставить на нужные полки. Центральная библиотека имеет форму здания в виде круга. Окна зашторены каштановым тюлем. Это огромное открытое пространство, разделённое рядами длинных книжных полок. Стулья, столы, стеллажи – всё сделано из древесины, служащей заведению испокон веков. Помещение больше напоминает подвал с высокими сводчатыми потолками, где температура и влажность легко контролируется. Частыми гостями являются поэты, сочиняющие стихи в приятной обстановке, книжные черви, читательские клубы. Яркость света локализируется. В местах, где посетители читают книги или работают над проектами, стоят настольные лампы. В потолок встроены дополнительные люстры, поглощающие всю темноту. Чимин выполняет роль библиотекаря, поэтому часто сидит на ресепшене. Под столом спрятан компьютер не самой новой модели и электрическая лампа с регулированием степени освещённости. Парень оформляет нужные бумаги с прибывших поставок и раскладывает книги в алфавитном порядке. Чимину нравится работать в библиотеке куда больше, чем в магазине. Он чувствует спокойствие и умиротворение. Чимин даже читает тот самый пыльный сборник с стихотворениями Есенина. Одна женщина сдала прочитанную книгу и прихватила повесть, найденную в старом ящике квартиры бывших владельцев. Чимин направился в лабиринт, потому что сразу же прикинул, на какие полки их нужно поставить, чтобы не бегать с целой тележкой накопившихся произведений. Он возвращается на рабочее место и заполняет информацию в журнале отчета. Библиотекарь сидит под стойкой. Его никто не видит. Раздается звон колокольчика. Мужчина заходит в заведение. — Кто-нибудь примет у меня книги? — он подходит ближе к центру. Удивительно, но через красный коврик слышится стук каблука ботинок. — Да-да, минуту, — тараторит Чимин, чиркая заветную подпись. Пак поднимает голову и замирает в диком ужасе. Перед ним стоит Чонгук. — Чимин? — спрашивает Чон, заметно хмурясь в лице. — Я думал, что ты работаешь в книжном магазине. — Так и есть, — толкует красноволосый. — Меня временно перевели сюда. Не справляются с поставками, — он потирает ладони. — Что принёс? Чонгук достаёт из сумки три книги. Одну из них Чимин узнаёт моментально. — Я хочу отдать их тем, кому они нужнее. — Почему? — Это не мои книги, — Чон произносит эти слова с явным раздражением. Он не намерен обсуждать причины. Чимин берёт в руки «Мастера и Маргариту». Книги пребывают не в новом состоянии. — Ты читал эту книгу? — он указывает на роман и перебирает страницы, проверяя качество. — Нет, — твёрдо произносит парень, заметно напрягая руку. — Ты принимаешь их? Чимин листает дальше и замечает подогнутый уголок одной страницы. Он раскрывает его и видит, как несколько строк жирно обведены красным цветом несколько раз. — Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих. Так поражает молния, так поражает финский нож! — Пак цитирует дальше. — Да, любовь поразила нас мгновенно. Я это знал в тот же день уже через час… Чонгук впечатлён. Он поворачивает голову и распахивает глаза, поджимая в удивлении губы. — Недурно. Всё, что он может выдавить из себя. Чимин замечает, что Чон о чём-то думает, что-то опять вспоминает. Как только решается задать вопрос, Чонгук резко переводит тему. — Сегодня тренировка на байках перед гонкой, — уведомляет он. — Не хочешь прокатиться? — Разве у меня есть выбор? — Нет, — Чонгук вновь иронически улыбается. — Жду тебя в восемь около моста. Он больше ничего не говорит, молча поворачивается спиной и быстрыми шагами выходит из библиотеки. Чимин несколько минут рассматривает остальные книги и складывает в нужную коробку. Произведения, помеченные цитатами, требуют особого контроля. Рабочий день проходил быстро. Сегодня Чимин работал до шести часов вечера. Он перевыполнил план, поэтому его отпустили раньше. Ещё одним плюсом работы в библиотеке было то, что Пак тратил на дорогу пятнадцать минут езды. Пробки на улице отсутствовали, события складывались удачно. Чимин паркует BMW i8, быстрыми шагами вкатывается в квартиру и перебирает одежду. Хочется выглядеть эффектно, но не допустить скованность движений. Одним словом, одеться надо комфортно, но красиво. Чимин обволакивается в красную футболку, которая удачно сочетается с цветом волос, и надевает чёрные свободные штаны, купленные недавно. Волосы собираются в небрежный хвост, на запястье сверкает серебряная цепочка. Впопыхах он ест нарезанный салат с руколой и слушает телевизионную передачу. В рот удачно попадает найденное в морозильнике мороженое. Чимин отрывается по полной программе ещё до тренировки. Мост находится на другом конце города. Пятнадцатью минутами не отделаешься. Чимин накидывает чёрную куртку на плечо и вновь усаживается в белую малышку, жмёт педаль газа и в спокойном темпе едет к пункту назначения. Погода располагает к себе. Пак полностью сворачивает окно и высовывает руку, касаясь кончиками пальцев ветра. Не хватает очков и «крутой» музыки. Был бы настоящим бандитом. За окном тьма. Ночной, почти спящий город с жёлтыми огнями, с иссиня-чёрным небом. Мост подсвечивается голубыми гирляндами. Дорога безлюдна. Мокрый асфальт сияет под луной. Окружённая мистикой, водная гладь хранит тайный свет звёзд, витрины горят. Набережная поражает великолепием и мощью застроенных небоскребов, кое-где проскакивает старая архитектура. Фонтаны и лужайки ближайшего парка притягивают людей, похожих на муравейник, зажигают дополнительные огни. Место встречи слабо подсвечено. Да, мост сияет, виден издалека. Но две машины Чимин разглядывает не сразу. Они кажутся мутным пятном. Он замечает знакомый чёрный авендатор и большой автомобиль неизвестной марки с вместительным прицепом. В нём стоят два байка. Силуэт Чонгука узнаётся сразу: собранные в гладкий хвост на затылке смольные волосы, чёрная косуха с лакированными штанами, что задница блестит ярче луны, массивные берцы с металлическими ремешками. От Чонгука веет опасностью за несколько километров. Белая футболка с дерзким принтом выделяет Юнги среди остальных. Угольные волосы собраны с помощью бордовой банданы, потёртые джинсы тёмного оттенка с несколькими дырами от падений. Около автомобиля находится неизвестный парень. Чимин предполагает, что из его круга. Чёрный фирменный цвет, великолепные спортивные линии, стройность и грациозность – всё про байк, стоящий на начерченной линии старта и выглядящий, как искусство. Он приковывает взгляд с первых секунд. Заказы транспортных средств, наверное, сделаны из Италии. Да, мотоциклы у них получаются красивые. Чимин выходит из авто и замечает, как Юнги поглаживает громадный белый байк с узорчатыми красными линиями. Видно, что модель новая. Конструкция безупречна, но в то же время проста. Особенный дизайн блестящего мото, обтекаемого формой силуэта, тоже приковывает взгляд. Юнги рискует навлечь зависть окружающих. — Уникальный аппарат, — хвастается Мин. — Настоящая ракета. Тебе на таком рано ездить. — Завали ебало и не ехидничай, — фыркает Чон, проверяя исправность тормозов. Чимин молча машет рукой. — О, это тот самый, которого ты усыпил? — напоминает Юнги с заметным хищным оскалом. — Иди нахуй, — рычит Чонгук, обвивая изящную талию красноволосого. — Ты поедешь со мной, Чимин-и. Звуки улиц становятся громче. Адреналин зашкаливает в венах. Железные кони готовы к гонке. Чонгук удобно ложится на бак и поджимает колени, жестом подзывая пассажира к себе. — А где шлем? — Пак оборачивается назад. — Глупый, — выпалил Чон. — Сколько лет гоняем. Доверься мне. Чимин мёртвой хваткой обвивает тело Чонгука, чувствуя пальцами, как напряжена каждая мышца водителя. Обратный отсчет держит каждого в напряжении. Юнги грубо крутит лепестки и готовится вот-вот выпрыгнуть из сидения. Сердце Чимина колотится быстрее, чем бегут секунды. — За что дерёмся на этот раз, Акира? — обращается Чонгук к Юнги, звонко усмехаясь. Чимин ничего не понимает. — За бутылочку хорошего бренди, Дейвон. Дыхание Чонгука становится прерывистым. Доносится заветное «погнали». Байк трогается с места с диким визгом колёс и набирает скорость более ста километров в час за считанные секунды. Чимин думает, что улетит с дороги и окажется в канаве. Чон резко откручивает ручку, отчего мотоцикл почти встаёт на дыбы. Да, итальянец жёсткий и нервный. Юнги увеличивает обороты, выходит вперёд и разгоняется до двухсот километров в час. Из-под колёс валится дым. Шальная улыбка расплывается по губам. Несмотря на пляшущий вокруг мир, Мин до хруста выжимает газ и кричит от восторга. Чонгук не доволен ситуацией. Пальцы находят переключатель ограничителя. Злость и жажда победы сплетаются воедино. Байк разрезает пространство и догоняет соперника. Расстояние стремительно уменьшается. — Сосни, Мин Юнги-и-и! —язвит Чон и вырывается вперёд. Первую минуту Чимин испытывал охватывающую панику. Он думал, что умер до начала старта. Когда мысли собрались в одну кучу, тело начало содрогаться в экстазе. От смены пейзажей кружилась голова, что её было тяжело держать. Чимин сливался с машиной, смотрел по сторонам, ощутив, как ветер бил в лицо. Безграничная свобода. Полёт. Они летят, как хищная птица. Но гонка продолжается. Поворот близко. У железного монстра Юнги – одно из лучших сцеплений с землёй. Скорость доходит до максимума. Мин дёргает тормоз, поворачивает налево. Его заносит вбок. Отборный мат слышится повсюду. Полная сосредоточенность помогает взять себя в руки. Чонгук знает трассу, как пять пальцев. Казус «брата» позволяет выиграть время. Он дрифтует и, пуская пыль в глаза, с рёвом несётся на следующую часть дороги. Раздаётся гипнотизирующий звук выхлопа. Чон оттормаживается передачей на подлёте к светофору с оглушительным пламенем. Вокруг замирает мир. Чимин всем телом прижимается к крепкой спине. Неожиданно сердце бешено бьётся так, как будто до кончины остаётся несколько мгновений. Что-то ёкает внутри. Чонгук мимолётно поворачивается назад и встречается взглядом с красноволосым. Искра. Они оба это чувствуют. Сигнал судьбы, планеты, вселенной. Они вместе здесь и сейчас. Очнувшись, Чонгук чуть не ударил по тормозам. Руль начал слегка петлять. Мост кружился. Так мог опьянить Пак Чимин. Чону не хватило сил посмотреть в зеркало заднего вида. Не прошло и минуты, как Юнги обогнал его. Набравшись негативных эмоций и вспомнив все обиды, парень полностью лёг на байк. Кровь бурлила, как извержение вулкана. До финиша остаётся меньше полукруга. Головокружение сбивает с толку. — Я могу ездить хоть с закрытыми глазами! — мямлит себе под нос заведённый Чонгук, почти добираясь до заветной линии. — Ну же, поднажми, детка! Чон не ощущает замершего в груди сердца или пульса, стучащего в висках. Он – чемпион. Он – победитель. Он – король дорог. Но надежды рушатся, когда за долю миллисекунды Юнги оказывается рядом и пересекает черту. Чонгук не понимает, как такое возможно. Как он посмел допустить такое? Он же был сзади, где-то далеко. Парень четвертью колеса коснулся финиша. — Как ты, блять, провернул подобный трюк? — яростно кричит Чонгук, готовясь словно взорваться. — Я был уже здесь. — Момент, Дейвон, — медленно проговаривает Юнги. — Я поймал момент. — Акира, это не смешно. — Тебе нужна еще тренировка, чтобы выиграть гонку. Не расслабляйся. Они стоят позади мотоциклов, то готовясь наброситься друг на друга с кулаками, то желая приобнять за плечо. Красное лицо Дейвона хуже помидора, зато Акира, как мертвец, спокойнее всего живого. — Почему Дейвон и Акира? — спрашивает дрожащий Чимин, слезая с мото и почти теряя равновесие. Чонгук подаёт руку. — Это наши прозвища, — поясняет Юнги. — Добро пожаловать в круг. Чимин не сразу переваривает сказанные слова. Тошнота подступает к горлу, а разум ликует. Наконец-то Чимин знает Чонгука чуточку лучше.