Звездная гавань

На следующее утро Наину разбудил настойчивый стук. Девушка встала с кровати и, прикрывшись старым лоскутным одеялом, подошла к двери, прищурив глаз и глядя в щелку между досками. - Кто там? – спросила она, пытаясь разглядеть кажущиеся размытыми после долгого сна черты. - Открывай, соня. Это я – Ида. - Ида! Наина незамедлительно провернула замок и впустила подругу внутрь. Трактирная служанка выглядела очень опрятно, даже опрятнее, чем ученица коневода. Её белокурые волосы так красиво обрамляли круглое лицо, что у Наины даже возникло чувство зависти – как она была хороша. - Что стряслось? – спросила девушка, предлагая гостье присесть за стол. - Стряслось-таки, раз я к тебе спозаранку прискакала, бросив все дела и под страхом смерти отпросившись у трактирщика. Сердце Наины снова застучало в груди с неистовой скоростью, стало тяжело дышать, и по телу разлилось отвратительное, но уже знакомое чувство немощи. - Говори… Он что… казнен? – спросила она, медленно опустившись на стул. - Типун тебе на язык, Наина! Вчера, только ты ушла, в зале ко мне подошел клиент, видный такой мужик, здоровый, макушкой чуть-чуть потолок не царапает. Ну и приглянулась я ему, захотел он пива, затем еще и еще, а после подзывает меня к себе и говорит: «Уединимся, красотка?» Блондинка сделала паузу и посмотрела на побледневшее лицо своей слушательницы, готовой упасть в обморок прямо на месте: - Да не переживай ты так, дослушай! Ну, заходим с ним в комнату, а он, только дверь захлопнулась, повалил меня на кровать, ну и знай своё дело делает. А после, когда его «друг»-то иссяк, начались у этого «пьяные» слезы… Он, говорит, мол в первый раз в «Хромую лошадь» зашел, и то, потому что ихнего командира-то под стражу посадили и с командования сняли. Тут-то я и вспомнила про наш уговор, и давай у него все выспрашивать. Ну а что, он – хряк пьяный – сейчас мне все вывалит, а на утро, как проспится, ничего и помнить-то не будет. - Не тяни, говори, что узнала, Ида! – Наина встала со стула и, схватив девушку за плечи, начала трясти, точно пыталась таким способом вытрясти из нее ответ. - Отпусти-и-и, я сейчас язык себе откушу-у-у, - смеялась Ида, пытаясь убрать руки подруги. Наконец, ей удалось высвободиться из цепкой хватки и продолжить. – Выступил Сенешаль ночью из Фолда, чтобы лиходействам врага положить конец, отряд его настиг орков у леса Фангорн, все были перебиты. Наш конунг Теоден, узнав, что его племянник-то нарушил указ, решил за самовольство заточить того в темнице. Вот оно как. - Вот же какая неприятность! – с наигранным беспокойством произнесла Наина, делая вид, будто бы слышит это впервые. - Ну, как и полагается, с командования его сняли, теперь дружина без военачальника. Вот так-то, подруга. – Ида достала из кармана фляжку и поднесла к губам, делая несколько глотков горячительной жидкости. - И долго ли он будет в темнице сидеть? – спросила Наина, морщась от внезапной боли в области сердца. - А мне-то почем знать? - пожала плечами блондинка, сверкнув серыми глазами. – Сам конунг не знает, а уж остальные и подавно. Там всем Гнилоуст командует, ох и не люблю я его. Частенько он в наш трактир захаживает, известно, всё ко мне приходит. А как мужик-то он, э-эх, размазня. Минуту поскачет, и уже устал. Тьфу, ни палки, ни страсти! Наина нехотя улыбнулась такому откровению девушки, сама она понимала, что смеяться над мужским бессилием нельзя, так же, как и над умалишенными. Нотхельм с детства говорил ей, что над больными посмеешься – тебя самого Всевышний накажет. Но здесь был Грима, слизняк и вечный прихвостень конунга, который, непонятно каким мистическим образом оставался в драгоценных чертогах и числился как Главный Советник Теодена. - Еще мне вот что рассказал этот дружинник: говорит, мол, встретил их отряд гостей диковинных – гнома, эльфа и человека, они как раз за орками, которых они перебили, гнались. - Эльфа и гнома? Вместе? – Наина удивленно скосила глаза на подругу, кутаясь в одеяло. – Отродясь такого не было, чтобы два этих народа, да дружбу водили… А человек с ними был, кто он? - Говорит, что при нем был клинок эльфийской работы, и представился он потомком какого-то Исдурилла… - Исилдура, сына Элендила, - поправила собеседницу ученица коневода, налив в кружку воды из кувшина. – Был такой гондорский князь, мне дядюшка рассказывал. - Ну, может и так, мне неведомо. Но не это самое диковинное! Они говорили, что побывали в гостях у эльфийской ведьмы, что в золотом лесу обитает! Что одарила она их подарками, дала кров и снабдила провизией! - Врешь ты, Ида! – воскликнула Наина, чуть было не выронив из руки кружку. – Сказки все это, нету никакой колдуньи. А эльфы, они и сами по себе народ диковинный, непонятный нам… - Всем чем хочешь поклясться могу, так он мне и сказал. Вся дружина охнула, когда этот самый потомок князя твоего упомянул её страшное имя! В окошке показалась фигура конюха Нотхельма, устало бредущего через двор и ведущего вороного жеребца в конюшню. - Ну все, бежать мне надо, - произнесла Ида и поспешно встала, накинув на голову капюшон. – А то твой дядя меня метлами отсюда погонит, всем же известно, кто я такая. - Спасибо за вести, - произнесла Наина, взяв руку блондинки в свою ладонь. – По гроб жизни тебе теперь обязана, только ты все же не забывай про наш уговор, приноси еще новости. - Да я уже как сорока стала, все на хвосте тебе ношу. Тихо посмеиваясь и прикрывая рот ладонью Ида выскочила из дома и быстрым шагом направилась в сторону трактира. Наина облокотилась на дверной косяк, смотря ей вслед и глубоко вздохнула: - Вот же чудеса на свете творятся: орки лиходействуют на землях Ристании, эльф с гномом в обнимку ходят, да могущество эльфийской ведьмы прославляют, потомок Исилдура объявился нежданно-негаданно, конунг племянника своего в темнице заточил, когда рядом с ним слизняк Грима ползает, да разум своими речами затуманивает…