Северное сияние любви

— Черт, черт, — бурчит еле слышно Тэ, переводя дыхание, когда вносится в самолет. Успеть за считанные минуты до окончания посадки — это успех. А ему необходимо проветриться, привести мысли в порядок, залечить сердце. Путь из Нью-Йорка в Хельсинки будет составлять чуть больше восемнадцати часов. Тэхён готов к этому и уже предвкушает эту бескрайнюю холодную деревушку. А сейчас он выключает телефон и погружается в чтение книги. До первой пересадки ему еще долго — лучше набраться сил. Всю первую часть полета Тэ читал книгу, а позже провалился в сон. В замкнутом пространстве и нескольких сотнях километров от земли мало чем можно заняться, кроме как поспать, посмотреть фильмы и покушать. Пока все рвутся к выходу, Тэ смотрит в иллюминатор: на часах шесть утра, но темное небо не кажется таким мрачным благодаря ярким огням аэропорта Лиссабона. Тэ выходит и направляется в зал ожидания для следующего перелета. Скучно. Он разглядывает туристов, молодую пару с детьми — они о чем-то говорят и смеются. Тэхён не понимает их, но от этой картины ему становится больно, потому что он вспоминает о ней… Тэ листает новости, ожидая посадки, пока к нему не подсаживается незнакомец и не начинает что-то спрашивать на корейском. Тэхён уже давно не практиковался и вспоминает слова с трудом; диалог не получается, пока Ким не спрашивает на ломаном корейском: — Говорите ли вы на английском или на другом языке? — Да, на английском и финском, — рассмеялся незнакомец. — Ух, ну я на первых двух очень даже хорошо говорю, — констатировал факт, говоря уже по-английски. — Говорите на английском, как, — он подумал, оглядывая Тэ, — как носитель. Откуда вы знаете его так хорошо, а на корейском почти не говорите? — вопросительно поглядывает незнакомец, все так же по-доброму улыбаясь. — Просто рано уехал из Кореи и из-за нехватки практики почти все забыл, — пожимает плечами Ким. — Откуда вы знаете так много языков? Вы переводчик? — предполагает Тэхён, смотря на него заинтересованно. — Нет, нет, — машет руками собеседник, — просто мой сын полиглот, а общаться ему не с кем — в нашей деревне только финский и знают. Вот с детства составляю ему компанию для практики: он учит меня, а я как-то и запоминаю, — смеется тот. — Меня зовут Хосок, Чон Хосок, — и, так же улыбаясь, протягивает ладонь. — Приятно познакомиться, я Ким Тэхён, — и, тряся руку нового знакомого, задаёт интересующий его вопрос: — Вы обмолвились о финской деревушке. Вы там бывали? — восторженно спрашивает Тэ. Ему они нравятся, в этих зимних деревнях на краю земли очень красиво. — Да, я там живу. А так в разных побывал — летаю по работе в разные страны и города. Сейчас вот возвращаюсь домой, но сначала на работу заскочу, проверю, как там без меня работается, а потом к семье. Вот накупил подарков, — указывает на свой огромный чемодан. — Скоро же Новый год. «Он очень открытый и трудолюбивый человек», — делает про себя пометку Ким. Ему определенно нравится этот мужчина, и хоть тот старше Тэ лет на двадцать точно, может, на двадцать пять, но в общении с ним нет дискомфорта. Возможно, потому, что оба живут в другом менталитете и совсем не обращают внимания на формальности. Так они и болтают все время. О чем они только ни поговорили: Хосок особенно ярко описывал их природу, а Тэ завороженно слушал — даже скорее окунался в ту атмосферу сказки, как в детстве, где можно забыть все печали и начать жить с чистого листа. Оказываются рядом и в самолете, так же увлеченно болтая, а потом делая пересадку в Мюнхене. И вот Ким удивляется, когда новый знакомый не уходит, а тоже ждет самолет. — А вы сейчас куда летите? — интересуется Тэхён. Не очень охота оставаться одному, а собеседник его отвлекает от негативных мыслей, что Киму определенно нравится. Этот болтун готов поддержать любую тему, за что Тэ ему благодарен. — Я в Хельсинки, а дальше на самолет — до главной деревни, потом на автобус — уже до своей деревеньки, — рассмеялся брюнет. — Я из вашего рассказа предполагаю, что и вы туда же? — Все верно, нам с вами по пути. Я буду охотиться на северное сияние. Они уже подлетали к конечному пункту, и Тэ любовался из окна иллюминатора потрясающим видом: звездное небо не казалось темным — оно отливало светло-голубыми оттенками и было окутано белоснежной пеленой внизу. Это привело Тэ в восторг — в Нью-Йорке такой снежной зимы он никогда не видел; снег быстро становился грязным или вообще таял, а так хотелось походить по скрипучему, пушистому, белому покрывалу где-то в лесу, подышать чистым воздухом. — Что же, мой автобус подъезжает. Вот мой номер: если что — звони, деревни здесь близко друг к другу находятся. Приезжай в нашу резиденцию, буду рад тебе в любое время, — показывая свои ямочки, чеканит Хосок и, запрыгивая в подъезжающий автобус, скрывается, оставляя Тэхёна одного на станции. Написав сообщение родителям, что он долетел и сейчас будет добираться до места, Тэ понимает, что, проговорив с Хосоком, забыл зарядить телефон и процентов у него совсем мало. Лишь бы добраться до знакомых. Найдя листок с адресом дома и узнав у милой старушки — работницы автостанции, — на какой ему сесть и через сколько транспорт прибудет, стал ждать. На станции уже все было украшено к празднику: повсюду куча огней, гирлянд; по радио играли новогодние песни. Тэ, купив горячий шоколад с маршмэллоу, стал ждать свой автобус. Спустя полчаса он уже отогревался в мини-автобусе; людей было всего ничего. Путь занял еще час, пока водитель не остановился у плохо освещенной площади. — Конечная, — пробурчал он, выгоняя Тэхёна из теплого автобуса в холод. Кажется, мороз усилился, а остальные пассажиры вышли раньше. Тэ забирает багаж, и водитель подрывается с места, уезжая в неизвестном направлении. Он осматривается и понимает, что ни одного человека не видно. Телефон предательски садится, и Тэхён оглядывается: ни единой души — только снегопад и мигающий фонарь в нескольких метрах; дальше темень. Очищенная маленькая площадь — центр деревушки. Рядышком уже неработающие магазины и аптека; также внимание привлекает огромный торгово-развлекательный центр, украшенный вывесками. Но людей вокруг нет — уже за полночь, все разошлись по домам, а куда Тэхёну идти — он не знает. И прямо посреди площади появляется олень, как в сказке про Санту; животное спокойно прогуливается по центру деревушки. Тэ боится невиданного зверя. Откуда он вышел? Из леса, видимо. А волки тут есть? Но, набравшись смелости, он просто следует за рогатым, пока тот, спустя полчаса медленных скитаний, не приводит до одури замерзшего Тэхёна в дом где-то на конце деревни. Высокий кованый забор с вензелями, куча снега с аккуратно почищенными дорожками, низенькие елочки, все в огнях — фонари так ярко освещают огромную территорию, что кажется, будто сейчас день. Олень издает звук, который пугает Тэхёна, и на него прибегает какая-то женщина в дубленке. Та замирает, видя незваного гостя, и боязливо спрашивает: — Кто и зачем пожаловал? — Извините, я заблудился и замерз, — тянет Тэхён. — Меня привез автобус и высадил на площади, а я что-то не догадался спросить, куда мне идти, а там все закрыто. А потом увидел его, — Тэ указывает рукой на животное. — От отчаянья я пошел за ним, думал — если в лес пойдет, то развернусь и обратно направлюсь, а если к людям, то узнаю, как пройти. Женщина заулыбалась и, открыв калитку, принялась заводить оленя. — Так этот сбежавший зверь нам гостя привел, славно-славно, — приглашает рукой Тэхёна к ним в усадьбу. Тэ кутается в большой черный пуховик с красным вязаным шарфом и с шапкой с огромным пушистым помпоном, переступая с одной ноги на другую, чтобы как-то согреться. Незнакомка быстро отвела оленя куда-то и вернулась к гостю, подхватывая его руку и ведя в дом. — Ты так замерз, тебя срочно нужно отогреть; попьешь чай горячий, отдохнешь, — она оглядела два больших чемодана с такой грустью. Женщина понимала, что гостя нужно сначала отогреть, а уже потом узнавать, куда ему нужно попасть. Тэхён затормозил перед входом в дом. Его глаза округлились, он пытался подобрать слова. — Это как-то неудобно. Вы можете просто сказать, куда идти, а дальше я сам, — протянул из кармана мятый листок с адресом. — Меня тут ждут. Женщина быстро взглянула и заулыбалась. — Пойдем, тут холодно, мы же заболеем с тобой, — открывая дубовую массивную дверь и рукой приглашая зайти. — Не бойся, мы не кусаемся, только мой сын разве что, — она рассмеялась звонко; Тэхён отметил про себя, что у нее приятный голос. — Но он все еще на работе, так что не волнуйся, — заканчивает она фразу, закрывая за гостем дверь, понимая, что тот пришел по адресу.