Тэхён особо не напрашивался, чтобы Чонгук показал ему их деревню, но сам побаивался выходить — вдруг потеряется? Он видел, что Чону не до него — тот выглядел очень уставшим: рано уходил и поздно возвращался.
Они вместе завтракали, и потом Чонгук уезжал на фабрику. Киму одному выходить на улицу особо не хотелось, поэтому он проводил все свое свободное время в компании миссис Чон.
Женщина оказалась очень творческой. Увлекалась она и рисованием, и лепкой из глины, а со своей посудой, где были изображены пейзажи, ездила участвовать в выставках; некоторые поделки продавала на базаре.
За всю неделю, что Ким провел в добровольном заточении, он освоил лепку и даже запек пару чашек и тарелок. Получилось, конечно, кривовато, и его два однотонных шедевра лучше всех смотрелись с остальными поделками, которые он решил разрисовать. Этому нужно учиться, а Тэ просто убивал время до самых выходных, не до конца признавая, что ждал, когда Чонгук освободится и побудет с ним немного дольше, чем за прошедшую неделю. Он привык к их совместному завтраку и позднему ужину, и, как бы ни был голоден, он ждал Чона с работы, чтобы поболтать во время трапезы. Это не были глубокие разговоры, но даже самые примитивные помогали им капельку открыться и узнать друг друга получше.
Тэхён иногда проводил аналогию с
ней и еще больше радовался, что развёлся. Только бы забрать ребенка к себе и лишить ее родительских прав. Сейчас он ждет решения суда, который должен пройти на следующей неделе, и Ким надеется, что это будет последнее заседание и она ничего нового не выкинет.
Тэ не хотел признаваться сам себе, но ему нравилась вся эта атмосфера, такая размеренная жизнь. Найти бы себе занятие или свою профессию под эту местность пристроить — и Тэхён согласен здесь жить.
Всю неделю он и носа не высовывал на улицу — лишь наблюдал из окна за лесом, а по ночам смотрел на затянутое небо в надежде, что покажется северное сияние. Но не было и намека на его свечение.
По вечерам они с Чонгуком мило беседовали на кухне, но второй был очень уставший, а потому Тэ старался его не нагружать. Иногда просто молча ели и смотрели друг другу в глаза. Тэхёну нравилось это молчание, и, кажется, нравился Чонгук…
Пока под конец недели Чонгук не возвращается домой веселый. Тэхён разогревает им его собственноручно приготовленные корвапуусти, разливает по кружкам ягодный черный чай с душистой мятой и лимоном. Готовить у Кима получается намного лучше, чем рисовать или лепить, и пусть он ни разу не готовил финские национальные блюда, но мама Чонгука быстро это исправила; сейчас в арсенале у Тэ более десяти рецептов. Он и не забывает свои собственные — как-никак, шеф-повар — и, когда приедет обратно домой, точно включит несколько рецептов в свое меню.
Он быстрым движением выключает на кухне парочку светильников. Кухня приобретает интимную обстановку, а в камине все еще потрескивают дрова. Тэ выставляет на стол корвапуусти и черничный пирог.
Чонгук слишком радостный, хоть и работал сегодня дольше обычного; как-то хитро улыбается, разглядывает все десерты.
— О, — тянет Чон, — мои любимые булочки с корицей. Ты сам их готовил? — и тянется к ароматным румяным булочкам.
— Называй правильно — корвапуусти. Я на них два часа потратил, еле успел доготовить пирог из-за них, — смеется Ким, присаживаясь напротив парня и тоже поедая свой шедевр; поглядывает на Гука и ждет его оценки, а у самого сердце замерло. Лицо у Чонгука все такое же безэмоциональное. Только когда улыбается, появляются милые ямочки, которые сбивают Тэхёна наповал.
— Какая разница? Хоть так называй, хоть так — одно и то же, как Тэхён и ТэТэ.
А у Кима от милого прозвища сердце, кажется, остановилось…
Чонгук видит, что Тэхён взгрустнул от его слов, поэтому берет парня за руку и смотрит в глаза.
— Вкусные корвапуусти, вкусные, не переживай так. Я еще не помню, чтобы мне не понравилась твоя еда — у тебя неплохо получается готовить. Разбаловал ты меня, — смеется. — Как я без тебя буду? — уверенно заявляет.
Смотрит своими голубыми глазами; если бы Тэхён только мог противостоять им. Они ему небо напоминали. Этот взгляд утаскивал Кима в пучину любви к нему, и, кажется, отсюда уже не выбраться.
— У тебя что-то радостное случилось? Ты аж светишься, — проговаривает Тэхён и кладет в рот кусочек пирога. — Немного передержал, — тянет Ким.
— У меня завтра начинается заслуженный отпуск. Конечно, иногда на фабрику нужно будет ездить — помогать отцу. К Новому году много заказов поступает, нужно проследить за отправкой товаров.
— Ты прям как Санта, — смеется Тэ. Все ждет, что скажет Чонгук о его стряпне.
— Ну да, иногда я помогаю другу в торговом центре и играю роль Санты для приезжих детишек, — наконец, Чон доходит до черничного пирога. Он видит этот прожигающий взгляд парня, но хочет потомить его еще немножко. К счастью, Чонгук научился скрывать эмоции.
— Значит, тогда, в нашу первую встречу, я не ошибся. Но ты не похож на старика, — весело напоминает Тэхён и руку не отстраняет — так же прожигает его взглядом, и не столько по причине стряпни, сколько просто из-за того, что атмосфера сейчас до чертиков… романтичная.
— Да, я молод, но чертовски горяч, вон сколько у меня поклонниц, и… — он немного смущается и почти шепотом бурчит: — и поклонники тоже есть, — и переключается на нужную тему. — Пирог очень вкусный, а твои парные чашки — просто милота, — надеясь, что до Тэхёна не дойдет смысл ранее сказанного или он не обратит на это внимания.
— Что? — хмурится Ким. — Как ты заметил? — Тэ начинает краснеть, понимая, что эти крошечные инициалы на кружках выдают его…
«Ты думаешь, я не вижу?» — так и остается неозвученным Чонгуком.
Тэхён боится спрашивать что-то личное, но ему очень охота. Этот малый растопил его сердце своей искренней улыбкой. Они видят, что симпатичны друг другу, и оба хотят провести время наедине.
— С завтрашнего утра я весь твой, — говорит Чонгук так свободно.
А Тэхён чаем давится. Что, простите? «Весь мой»? Что Ким пропустил?
Чон замечает эту реакцию и смущенно добавляет:
— Ну, ты же наш гость, а я в твой приезд обещал тебя развлекать. Вот с работой покончено, можно и за тебя взяться.
У Тэхёна от этих двусмысленных слов или от нескольких месяцев одиночества что-то нервы шалят, и не только нервы. Но он держится.
Чонгук замечает, как Киму становится жарко, как его щеки горят — это не может не радовать мелкого.
Чонгук Тэхёну нравится — скорее всего, чисто внешне, ведь они почти ничего не знают друг о друге. А то, что им известно, можно пересчитать на пальцах одной руки.
flashback
Чон, конечно, хочет его, но боится, боится довериться незнакомцу; в этом плане он и вправду малыш. Как говорил его лучший друг Чимин: «Шутки о сексе и недотрахе — это одно, спать с кем-то — немного другое. К этому нужно приготовиться не только морально, но и физически».
Так они вдвоем и остались одиноки, пока их друзья и одноклассники заводили отношения с девушками. Но они их не прельщали. Чимин, конечно, попробовал, потом месяц отходил — сказал, что точно не его. По его словам, она на него как набросилась — он аж не знал, что делать; раздевать его начала, а парень понял, что не может с ней, не возбуждается — и убежал. Потом две недели дома больного строил, чтобы в школе не появляться.
А Чонгук поступил умнее: он просто закрыл глаза и стал представлять. На девушек его организм тоже не реагировал, на парней — да, но не на всех.
В школе только они с Чимином были геями — и оба не во вкусе друг друга, поэтому просто обсуждали свои проблемы и как им охота найти парня.
Когда поехали поступать в крупный город, Чимин уже хотел всех и вся. Нашлись альфачи, которые были уж очень серьезно настроены заполучить Гука и Чимина, только вот им они оказались не нужны.
Чимин ездил иногда в город, искал парня на одну ночь. Только активная позиция. А Чонгуку хотелось любви, отношений, а потом уже перейти к сексу — он не мог так, как Чимин; ему чувства нужны, нежность.
Чимин театральный закончил. У них с семьей развлекательный центр был, где по выходным они с Чонгуком работали аниматорами. Гук вообще обучился на техническую профессию, но детей любил, поэтому и помогал приезжим деткам почувствовать дух Рождества.
Тогда он с утра был в штанах Санты, так что в чем-то Ким был прав.
end of flashback
Из своих мыслей Чонгука выводит голос Тэ:
— Ты чего задумался-то? Я тебя уже несколько минут зову, а ты все в потолок смотришь с улыбкой дурацкой. Все хорошо?
— Да, я так, задумался о своем, — смущенно отвечает. — Может, завтра с утра погуляем? — интересуется Гук.
— Я только за…
