Колесо надежды

Гарри сидел в библиотеке и составлял новое расписание тренировок, подгоняя его под свои вечерние занятия. Получалось, что ему придется отдать выгодное вечернее время на этой неделе, когда все гриффиндорцы уже закончили свои уроки, и заменить его утренним, договорившись с капитанами других факультетов. Он был уверен, что рейвенкловцы или хаффлпаффцы пойдут ему навстречу — все хотели тренироваться вечером. В храме книг была Гермиона, которая обложилась учебниками и, глядя на мучения друга над расписанием и попытками планировать и успеть все, торжественно пообещала, что поможет с домашками. Мальчик был очень рад и даже обнял ее. Сидевшая рядом с ними Джинни вспыхнула и, резко попрощавшись, вышла. — Чего это она? — спросил Гарри и получил подзатыльник от Грейнджер. — Ай! За что?! — Это вы, мальчики, не можете своим умом связать простейшие наблюдения и очевидные факты! Совсем глупые, ничего не понимаете. — А что тут понимать? Сидела, сидела, и вдруг ушла, как будто ее обидели… — Гарри, — мягким шепотом сказала девочка, — ты же знаешь, что ты ей нравишься с самого первого курса? На лице у Поттера был написан шок, словно подобное никогда не приходило ему в голову. Почему словно? Он и правда об этом никогда не думал, общаясь с Джинни, как с другом и напарником по квиддичу. — Почему все так сложно у вас в голове? Девчонки… — гриффиндорец закатил глаза. — Это у вас в мозгах все сложно! И у тебя, и у Рона! — Не болтать в библиотеке! — раздался резкий голос мадам Пинс. Кажется, ее функция была только в том, чтобы раздавать всем замечания. Библиотека — это же такое отличное место пообщаться! Почему нельзя разрешить разговаривать там хотя бы шепотом? Особенно студентам подросткового и юношеского возраста. Гермиона посмотрела на часы. — Снейп! — прошептала она и показала время. Как водится, у Гарри осталось всего пара минут, чтобы переместиться из точки А (в данном случае библиотека) в ненавистный кабинет Мастера Зелий. Черт, черт, черт! Мальчик вскочил, собрал свои записи и выбежал из помещения, поймав напоследок неодобрительный взгляд мадам Пинс. К счастью, из библиотеки путь был ближе, чем из Больничного Крыла, поэтому Поттер почти не опоздал — прибыл on time. Северус открыл дверь лично и увидел встрепанного, раскрасневшегося от бега студента. Брови иронично приподнялись. На этом моменте по сценарию должно было последовать саркастичное замечание. — У вас осталось десять секунд, чтобы войти, иначе я сниму баллы за опоздание. — Добрый вечер, профессор, — сказал Гарри, играя желваками на скулах. Вечерний кабинет был по-прежнему неуютный, в нем почти физически ощущалась ненависть сотен студентов, когда-то сидящих за этими партами и получающих критику от преподавателя за неверно приготовленные зелья. Или это было личное восприятие Гарри именно к этому классу. Здесь было слишком темно. Зеленая слизеринская подсветка напоминала о мрачном сне и ядовитом тумане, увиденном недавно в Больничном Крыле. Преподаватель подошел к шкафу и нажал на какую-то книгу. Шкаф растворился, пропуская хозяев. — После вас, Поттер. Я провел в этом кабинете одиннадцать часов подряд, боюсь, если мы останемся здесь еще на секунду, я испепелю вас раньше, чем вы успеете сказать «Протего». Будем заниматься в приемной, — раздраженно сказал Северус. Удивленный, но согласный, Гарри зашел в приемную и сел в кресло, не дождавшись приглашения хозяина. Тот подошел к камину и начал закидывать туда дрова. Мальчик рассматривал помещение. Здесь было несколько дверей, все закрытые. Обстановка нордическая. По всем свободным стенам стояли стеллажи с книгами, фиалы с зельями, экспонаты и приборы. На камине находилась большая жестяная банка с летучим порохом, рядом — светящиеся колбы-колпаки. Если присмотреться, можно было заметить, что свет исходит от плавающих в воде маленьких точек. Рядом с камином стоял столик с полочкой внизу, на которой были сложены журналы и газеты. Около столика — викторианские кресла в серую клетку, одно из них с топчаном. Зеленого цвета было мало — в основном коричневый, серый, бежевый. Взметнувшееся пламя в камине, а также зажженые подсвечники на стенах сделали комнату светлой и теплой. Пахло пылью и разгорающимися дровами. Гаррино деловое настроение начало улетучиваться в уютном помещении. Неуютный экспонат здесь был только один — сам хозяин, который в данный момент насмешливо смотрел на мальчика. — Проснитесь, Поттер. У вас появились за год интересные воспоминания, которых я еще не видел? Скучно, знаете ли, смотреть одно и то же кино каждый раз… Профессор сел в кресло, положил ноги на топчан и кратко напомнил Гарри теорию оклюменции и легиллименции. Пока он рассказывал, у мальчика, убаюканного теплом, в голове поплыли другие мысли. Скучное лето шестого курса, разбавленное только приключениями с зубами и стоматологиями. Письмо Гермионы и разговор с Дамблдором. Доктор Саммер, рассказывающий ему плюсы и минусы ношения брекет системы… — Остановитесь! Вы даже не предупредили! — внезапно сказал Гарри, вскочив с кресла. Уютная обстановка мгновенно развеялась, Снейп мрачно усмехнулся. — Проникновение в сознание другого человека — это целое искусство. Топорное «Легиллименс» вы можете отбить таким же топорным «Протего». Неожиданная обстановка расслабила вас. — Так не честно! — В этой войне вообще нет честности, ни в какой войне нет честности. Сядьте, наконец, и не сотрясайте воздух своим возмущением, — поморщился профессор. Мальчик вздохнул, сел в кресло и, чувствуя себя как на иголках, стал слушать дальше. Снейп рассказал, как по косвенным признакам можно узнать попытку невербального проникновения в разум — рассредоточение мыслей, легкая щекотка в волосах, попытка заговорить собеседника, отвлечь его. — Концентрация. Сила воли. Постоянное напряжение разума, в любую секунду, даже во сне. Даже если греет камин, а день был тяжелый. Есть два мыслепотока — контролируемый и неконтролируемый. Для успешной оклюменции нужно, во-первых, распознать попытку проникновения, а во-вторых, не пустить легиллимента дальше контролируемого потока. Думать о чем угодно — о страхе, о ненависти, о любви, о зельях или этом вашем обожаемом квиддиче. Запомнить для себя несколько постоянных мыслеобразов, нейтральных, но таких, чтобы человек поверил в них и не смог перейти границу. — О чем вы думаете большинство времени, Поттер? — Э-э-э… — вопрос был слишком личный, чтобы на него ответить, нужно было доверие к собеседнику. — Ну… — Глубокомысленно. Можете попробовать транслировать это. Темный Лорд будет в восторге, когда в следующий раз попытается взломать ваше сознание. Пока вы отвечали, я успел увидеть у вас голове недавний разговор с мисс Грейнджер. Подростковые влюбленности — это так нелепо. Мальчик вдохнул и выдохнул, мысленно считая до десяти и стараясь успокоить сердце. Снейп «натаскивал» Гарри на упражнение. Заговаривал, задавал серию ничего не значащих вопросов, подмешивая в них «вопросы-крючки», заставляя мысль цепляться за них и вызывать торжество на лице у преподавателя каждый раз, когда Поттер попадался. Через двадцать минут они сидели по разные стороны от журнального столика. Пафосно расслабленный Снейп и максимально сосредоточенный Поттер, упершийся руками в столешницу. По вискам тек пот, а вены вздулись от напряжения. В камине ярко горел огонь, блики света играли на лице гриффиндорца рембрантовским рисунком, подчеркивая скулы. Шла ментальная дуэль. — Что вы сказали Дамблдору, когда он попросил вас со мной позаниматься? — Да, конечно, с удовольствием. — Ложь! Вы хотя бы раз ели его лимонные дольки, когда он вызывал вас на чай? — Обожаю их! Мечтаю прийти к директору хотя бы раз не чтобы получить ответы на сотню вопросов о спасении мира, а поесть сладкого! — Почему вы ненавидите фестралов? — профессор прищурился. — Что? Потому что я потерял самого дорого человека, и они напоминают мне об этом! — Гарри смахнул пот со лба и отвел взгляд, понимая, что безбожно проигрывает, соскальзывая с мысли о смерти в шотландский лес. — При чем здесь лес? Ваш блохастый крестный погиб в Отделе Тайн. — Он любил лес! За попыткой уйти от правды, мальчик увидел, что ноздри профессора хищно раздулись, словно он почуял добычу. Напряжение достигло пика, стало ощутимым и студенистым — его можно было резать ножом. Оно заставляло захлебываться в своей глубине — вырваться и выплыть было невозможно. — «Гарри, мне кажется, тебе есть что мне рассказать. Начни, пожалуйста, с самого начала. Здесь никого сейчас нет, никто не подслушает и никто не осудит. Я ОЧЕНЬ хочу услышать твою историю», — Снейп издевался, считывая дословные цитаты из мозга Поттера и вдруг подался вперед, напрягшись. — Что за черт? Гриффиндорец понял, что попался. Шутки кончились, профессор начал играть в полную силу. Мозг затрещал по швам, голова мгновенно взорвалась, словно в нее воткнули несколько раскаленных спиц разом. Воспоминание проступило на лице, стекая с влагой из пор — настолько сильная ментальная атака была. Мальчик схватился за виски, пытаясь прогнать непрошенного гостя, но упал в свою память. Шорох осенних листьев. Вспышки авады. Сумасшедший полет в черной дымке. Теплая рука профессора. Ледяной пронизывающий воздух. Мертвый взгляд, устремленный в серое, кровоточащее дождем небо. Хроноворот. Поиски пути до Хогвартса. Фантом. Возвращение. Спасение. Попытки уснуть и забыть. Зеленый туман. Красный взгляд Волдеморта. — Нет! — закричал Гарри, хватаясь за этот ненавистный взгляд как за спасательный круг, вытягивающий его из омута воспоминаний. Снейп стоял на коленях прямо перед ним, сидящим в кресле, и считывал воспоминание из раскрывшихся пор. На его лице был страх. Гарри чувствовал, что не может двигаться уже не из-за ментальных чар, а из-за физического контакта — зельевар прижал его к себе, скомкав ткань рубашки и галстук. Слишком близко — лицом к лицу. — Отпустите, — прошептал Поттер, положив свою руку на его, безуспешно пытаясь разжать стальную хватку. — Простите меня, пожалуйста, простите меня! Я должен был сразу рассказать! От отчаяния из глаз гриффиндорца брызнули слезы — прямо на их сжатые руки. Профессор отшатнулся, ударившись спиной о журнальный столик. Боль отрезвила его. Он резко встал и оперся о камин рукой, отвернувшись от мальчика. Словно не желая больше на него глядеть, видя в его зеленых глазах свою собственную смерть. Гарри рванулся в приоткрытую дверь кабинета. Она резко захлопнулась, образовав вместо себя шкаф с книгами. Пара томов вывалилась из стеллажа. Студент повернулся, вжав голову в плечи. С палочкой в руках, готовый отбивать нападение. Нападения не последовало. Северус махнул рукой, Поттер дернулся назад, как марионетка, проваливаясь в снова ставший прозрачным книжный шкаф. Пол кабинета Зельеделия приветливо встретил своей мраморной твердостью. Книжный стеллаж снова стоял прямо перед Гарри — материальный, недвижимый, привычный. Будто ничего произошедшего за последние тридцать минут не было, а неудачливый студент в который раз пришел на отработку. Сердце бешено стучало. Вскочив на ноги и морщась от боли, Поттер ошалело выскочил из ненавистного кабинета.