Колесо надежды

Стадион гудел сегодня особенно громко. Наконец-то снег подтаял, а ветер утих, сделав декабрьский холодный день вполне приятным для проведения матча. Конечно, преподаватели поставили согревающие чары, но огромные трибуны полностью охватить было тяжело. Гул болельщиков становился тем громче, чем сильнее они мерзли. Солнце, до того стабильно выглядывающее из-за облаков, сегодня неверно скрылось. Небо затянуло густыми тучами. От озера поднимался туман, стелился по песчаному покрытию стадиона. Гриффиндор играл против Рейвенкло. Обе команды были настроены более чем серьезно. Новым игрокам львят хотелось показать себя, а у сине-бронзового факультета была все еще сердящаяся на Поттера ловец Чжоу Чанг, которой очень хотелось обыграть несостоявшегося бойфренда. Свисток, квоффл летит вверх — матч начался! Золотой крылатый мячик, по обыкновению, сверкнул над трибунами и исчез, умчавшись по только ему ведомой невероятной траектории. С самого старта матча противники выбрали агрессивную стратегию, не давая гриффиндорцам ни единого шанса прорваться на линию атаки. Загонщики летали, как сумасшедшие, раздавая бладжеры налево и направо, на грани нарушения правил. Прошла первая минута, и Рон Уизли получил гол в свои ворота. Болельщики взревели. Гарри висел над полем, высматривая снитч и стараясь мониторить ситуацию в игре. Он переживал за команду, знал, что они плохо готовы. Новый состав был не сыгран. Ощущение друга на поле, чувство товарищеского плеча еще не были достаточно прочувствованы ребятами. Это была первая серьезная игра для половины игроков, они очень переживали. — Мы должны их сделать! Гриффиндор выигрывал кубок столько раз подряд! Мы золотой состав, надежда факультета! Самые храбрые! — Да! — вторила команда мотивационной речи Гарри перед игрой. — Мы лучшие! — Вперед! Боевой настрой, так сильно подогреваемый в раздевалке, растерялся на самом поле, и Гриффиндор в итоге получил еще один квоффл в золотые ворота. Капитан понял, что единственная надежда факультета сегодня — он. Поймать снитч нужно было как можно раньше, чтобы не нахватать голов до того, как очки за заветный мячик уже не смогут перебить счет матча. Ощущения от игры сегодня были странные. Концентрация отсутствовала, голова кружилась, а в глазах иногда плясали темные пятна. Юноша подумал, что простудился. Но горло не болело, соплей не было, а значит, это нервы. К Мордреду нервы! Соберись, Поттер! Матч продолжался уже почти час. Видимость ухудшалась. Туман клубился над холодным песком, поднимался вверх, разгоняемый ветром от быстрых движений игроков. Счет был 100:30 в пользу Рейвенкло. Играть становилось все труднее, было почти не видно, что происходит на поле. Оставалось только поражаться, как Захария Смит, сменивший на посту комментатора Ли Джордана, который закончил школу в том году, умудряется видеть происходящее и считать очки. Чертова погода! Ничего не видно! И тут Гарри заметил золотой всполох недалеко от себя, устремился за ним. До победы оставались считанные сантиметры, но внезапно голова взорвалась болью, такой сильной, что гриффиндорец едва удержался на метле. Только не сейчас! Пожалуйста! Еще чуть-чуть! В сплошном тумане появилась нечеткая фигура женщины. Очень красивой, в длинных, струящихся, полупрозрачных одеждах. На ее холодном, надменном лице была усмешка. Она протягивала руку вперед, звала за собой. Прямо за ее фигурой вырисовывался заветный золотой мячик, и Гарри, не успев подумать, пролетел сквозь видение, махнув рукой и захватывая сгустившуюся темноту. На поле раздался голос профессора МакГоннагал, временно остановившей матч из-за плохой видимости. Все игроки должны были собраться на стартовых позициях. Соколиные глаза главного судьи мадам Хуч сразу углядели, что в команде гриффиндорцев нет одного человека. — Матч объявляется оконченным из-за погодных условий! Всем болельщикам дождаться разрешения покинуть трибуны. Всем деканам факультетов проверить наличие и состояние всех игроков! Итоги игры будут объявлены на вечерней трапезе. Болельщики разочарованно загудели. Никто не хотел уходить, даже если было плохо видно. Все переживали за свои команды, ведь это была первая официально разрешенная игра в сезоне, она задавала тон всему чемпионату школы. *** На трибуне преподавателей с начала матча было все как обычно. Профессор МакГоннагал, в отсутствие Альбуса временно исполняющая обязанности директора, зорко следила за своими подопечными через маленький магический бинокль и зябко куталась в теплую вязаную мантию. На ее одежду были наложены влагоотталкивающие и согревающие чары, поэтому мадам было тепло. Женщина изредка перекидывалась фразами с профессором Стебль, они иногда смеялись чему-то. Настроение было хорошее. Профессор Вектор сидела с профессором Бербидж. Они обсуждали современные методы нумерологии в маггловском и магическом сообществах, им было не до игры. Даже разгорелся какой-то небольшой спор, в итоге которого обе мадам, сопровождаемые саркастическим замечанием и поднятой бровью мрачного слизеринского декана, не очень довольного своим нахождением в типичном женском коллективе, расселись по разным сторонам скамьи и надулись. Было ясно, что такие споры у них случаются частенько — не успели гриффиндорцы получить и пары голов, как учительницы снова сели вместе и продолжили обсуждение. Профессор Флитвик сидел и болтал ногами на сооруженном для него постаменте. Он был доволен игрой своей команды. В этом году у них не было катастрофических замен, как у львят, ребята были сыграны и показывали хороший результат, несмотря на погодные условия. На первом часе игры при ухудшении видимости профессора начали переглядываться, выражая невысказанную тревогу за исход матча. Над ухом вр.и.о. директора МакГоннагал раздался тревожный бархатный шепот с просьбой об остановке матча. Профессор вздрогнула от неожиданности, не расслышав, как Снейп подошел к ней. Она неотрывно следила сквозь магический бинокль за Поттером, который как раз в этот момент увидел снитч и помчался за ним. Женщина опустила окуляры и повернулась, чтобы задать вопрос, но увидела только край темной мантии, стремительно исчезнувшей за поворотом на лестницу. *** Он точно знал, что должно было произойти прямо сейчас. Сумасшедший, невезучий, вечно влипающий во все переделки мальчишка! Профессор нашел его лежащим в северной части поля. Метла валялась в паре метров. Падал он с умопомрачительной высоты, но Северус успел подстраховать его заклинанием. Учитель упал на колени и приложил руку к шее Поттера, прощупывая пульс. Главным было не сбиться на свое собственное выпрыгивающее из груди сердце. Да, пульс есть. — Энервейт! Снейп похлопал юношу по щекам — никакой реакции. Напряженно оглянулся вокруг и поднял палочку, очерчивая купол. Обе фигуры — безжизненно распростертого на земле мальчика и сидящей рядом с ним черной тени скрылись в клубах тумана. — Люмос! Зрачки посеревшие, подернутые дымкой, но на свет реагируют, значит, сознание в порядке. Осталось только до него достучаться. Северус бросил палочку на песок и приподнял Поттера, положив его голову себе на колено. Прикоснулся обеими руками к нижним векам мальчишки, отгибая их, — необходим был зрительный контакт — и нырнул в замутненное сознание. *** Гарри лежал на одном из камней, покрывающих берег небольшого уютного озера. Мох служил ему своеобразной подушкой, лежать было мягко и удобно. Юноша снял квиддичные ботинки и опустил босые ноги в прохладную воду. Вокруг был хвойный лес, состоящий из высоких статных елей, уходящих своими голубыми верхушками в подернутое серой дымкой небо. В небольшом отдалении угадывался горный массив, со всех сторон любовно скрывающий кристально чистое озеро — свою любовь и купель. Под елями попадались кустарнички с брусникой, яркими бордовыми пятнами выделяющейся на общем сине-зеленом томном фоне. А в траве прятались одиночные поросли и даже целые полянки черники и морошки. Гриффиндорец набрал себе полную горсть ягод, беспечно испачкав руки темно-синим цветом, и понемногу ел, вдыхая чистый, прохладный горный воздух. — Как это понимать, мистер Поттер? Юноша даже не вздрогнул, словно ждал его. Сел поудобнее на камне и улыбнулся, продолжая смотреть вдаль. — Посмотрите, как здесь красиво, профессор! Красиво — как в раю. — Если бы это был рай, то меня точно бы здесь не было. — Считаете, что вы недостойны покоя? Закинув последние пару ягод в рот и вытерев руки о форму, Гарри повернулся и посмотрел на Снейпа. Глаза у него были такие же мутные и серые, как клубящиеся над озером густые кучевые облака. На лице написано отрешение и спокойствие — то выражение, которое ни разу не появлялось с тех пор, как возродился Темный Лорд. — В какую переделку вы попали на этот раз? От чего мне снова вас спасать? — На этот раз меня не придется спасать, профессор, — мальчик усмехнулся и снова повернулся к воде. — Я пришел туда, куда хотел. Северус обошел мальчика и сел на камень рядом. Часть мантии опустилась в воду, тяжелея и намокая, но учитель этого даже не заметил. Гарри смотрел не куда-то вдаль, а вглубь себя, прислушивался к ощущениям. Потом он сел, снова взглянул на профессора. Вдруг взял его левую руку, поднес к своим губам и поцеловал, оставив маленький черничный след на белой коже. Прикосновение было холодное и влажное, как будто гриффиндорец очень долго купался и только что вышел из воды. — Гарри… — выдохнул Северус. Имя, произнесенное низким вельветовым голосом, явилось в этот спокойный, отрешенный мир неожиданно. Оно было здесь чужеродным. В глазах мальчика мелькнул интерес, они на несколько мгновений обрели свой прежний цвет, словно с них спала облачная пелена. — Я должен был это сделать напоследок. Я так мечтал об этом, столько времени! — Напоследок? Вы куда-то собрались, мистер Поттер? Северус забрал свою руку назад и укрыл в полах мантии, словно желая спрятать подальше, сохранить, интимное прикосновение чужих губ, как драгоценный сувенир. — Он остается здесь, со мной. Теперь он мой, — послышался звонкий, высокий, переливающийся, как ручей, голос. Профессор вскочил и обернулся. Прямо из глади озера недалеко от берега выросла женщина. Прекрасная, надменная, с тонкими, гладкими чертами лица. От нее веяло холодом горных рек и арктических ледников. Ее одежды состояли из тонких, перетекающих друг в друга струек воды, образующих самую необычную и самую красивую в мире ткань. — Приветствую тебя, госпожа, — профессор поклонился ей, скрывая за учтивой маской страх и ненависть. — Ты не имеешь власти над ним, он не знает даже, как совладать со своими эмоциями, не то, что со стихией. — Он имеет огромный магический запас, эмоциональное и физическое истощение и очень большую глупость. Я пришла за ним, ведь он так долго и так страстно взывал ко мне, стараясь повторить фокусы с колбами и пробирками своего любимого профессора, — стихийная богиня рассмеялась. — Ты не можешь забрать его силы без добровольно данного согласия! — Я уже это сделала. Туман, который царствовал над вашим полем в нижнем мире, питался от его энергии. Ему осталось совсем немного, скоро он соединится со мной. Это озеро, этот лес, эти ягоды черники — все это части его души. То, как он выглядит изнутри. Сейчас он спокоен и счастлив. Его больше ничего там не держит. Уходи, если не хочешь присоединиться к нему. Профессор бросился к лежащему мальчику и начал трясти его, пытаясь заставить очнуться. Он хлопал его по щекам, растирал руки, лохматил волосы. И звал. Но юноша только слабо улыбался и смотрел бесцветными глазами, теряя остатки сил. — Поттер! Очнитесь! — Я не сплю, профессор. Зачем вы меня трясете? Отпустите. — Почему вы хотите уйти? — учитель опустил мальчика на камни, придерживая за плечи, не желая прерывать прикосновение. — С самого детства я никому не был нужен. Сейчас я тоже никому не нужен. Я сам! Не как инкубатор сил для убийства главного врага Британии. Я так не хочу. — Черт возьми, на этом месте должен быть Дамблдор, а не я! Вы должны жить. У вас есть друзья. И целый волшебный мир, который встанет на вашу защиту. Снейп тщательно старался подбирать слова. Было видно, что это дается ему с огромным трудом. Оскорблять ведь проще, чем воодушевлять, правда, профессор? — Так где он, этот мир? Где он был, когда убивали моих родителей? Когда печатали те статьи в Пророке? Когда Сириус умирал в Отделе Тайн? Мне всего семнадцать лет. Никто в мире не пережил даже десятой доли всего этого в моем возрасте. — И вы готовы все бросить? Уйти? В бесцветных глазах мальчика мелькнула зеленая искра сомнения. Он смотрел прямо в глаза Снейпу, нежно и обреченно. И потянулся вперед, увеличивая площадь касания. — Я мечтал, что смогу вас обнять и смотреть в глаза вот так, как сейчас. Это того стоило, правда. Северус на секунду отвел взгляд, вздыхая и, видимо, успокаивая бешено стучащее сердце. Он догадался, что ему нужно сделать. Это порождало борьбу мыслей и сомнений в его голове. — Пойдем. — Зачем? Я там никому не нужен, а здесь я нужен ей. — Ты нужен мне… Гарри, — тихо и твердо сказал профессор, перешагивая через все свои принципы и убеждения. В глазах гриффиндорца вспыхнул зеленый огонь. Они загорелись ярко, с надеждой, со всем спектром доступных юности безграничных эмоций. Всего несколько слов вернули ему силу. Несколько слов… Так ли много? Так ли мало? Вода — старая сводница — усмехнулась, глядя на эту сцену. Для нее не существовало возрастов и рамок морали. Было лишь искреннее чувство и видение душ, на мгновение осмелевших и соприкоснувшихся друг с другом. Она ступила назад в озеро и исчезла, отпуская мальчика из своих владений. *** На поле почти исчез туман под совместным воздействием заклятий преподавателей — он клубился только в самом центре, скрывая происходящее. Но, наконец, и он развеялся, являя миру сокрытое. К двум фигурам в центре — одной лежащей и одной сидящей, бежали мадам Помфри и профессор МакГоннагал. Они видели, приближаясь, как профессор Снейп встал с колен и что-то поднял с земли, пряча в рукав. Свою палочку. И что-то вытащил из рук Поттера. — Северус! Ух… — мадам вр.и.о. директора запыхалась. — Что случилось? — У него истощение, довольно сильное. Наш дражайший герой в очередной раз доказал, что общепринятые логические и магические законы писаны не для него, раз умудрился вообще выйти в таком состоянии на поле, — Снейп скривился. МакГоннагал посмотрела на зельевара, поджав губы. Бросился спасать, а все равно ядом брызжет. Ужасный человек! Мадам Помфри наколдовала носилки, отлевитировала на них лежащего без сознания Поттера и поспешила к замку. — Что еще? — тихо сказала МакГоннагал. — С ним все будет хорошо? — Да, — сказал так, будто жабу съел. Снейп отвернулся было и направился к трибунам, но вдруг развернулся и протянул руку декану львят. — И кстати. Поздравляю с победой. Это уже было в руке у Поттера до официального окончания матча, — разжал кисть, выпуская золотой всполох, который сразу устремился за своим новым хозяином в магпункт. Профессор МакГоннагал сдержанно улыбнулась, благодаря, и пожала ему руку. Через пару минут над стадионом раздался голос мадам Хуч, возвещающий итоги матча и отпускающей болельщиков по своим гостиным праздновать победу или переживать поражение. Счет 100:180 в пользу Гриффиндора! Стадион взревел имя своего героя — Гарри Поттера. Профессор Снейп мрачно усмехнулся, глядя на празднующих по его милости красно-золотых детей, и направился к своему факультету, озабоченно стараясь пересчитать глазами всех своих подопечных. Его мантия волочилась по земле мокрым краем, а на руке осталась маленькая точка от черничного сока с холодных губ. Конец первой части.