Колесо надежды

«Ты знаешь что делать, Северус. Ты знаешь, что делать… Ни Мордреда я не знаю, что делать!» С такими мыслями профессор зельеделия кинул горсть летучего пороха в камин и переместился на площадь Гриммо. Старый дом встретил запахом увядания, пыли и хвои с мандаринами. Штаб-квартиру украсили к праздникам как могли. В столовой, бывшей местом общего сбора, установили елку с самодельными игрушками, на дверях развесили венки из сосны и ягод рябины. Кое-где попадалась растрепанная омела. «Кто вообще придумал традицию украшать ведьминым гнездом дома в праздник? Это же паразит, уничтожающий полезные деревья». От темного взгляда Северуса венок, висящий на двери в каминном зале, скукожился и завял. «Вот так-то лучше», — мрачно усмехнулся Снейп. — А, Северус! Доброго вечера! Чем тебе не угодила омела? — Молли Уизли вышла встретить гостя, вытирая руки о передник. Ее улыбка была натянутой — никто не любил Снейпа. А уж крови ей и ее проказникам-детям строгий зельевар попил немало. Он кивнул женщине и прошел вслед за ней в столовую. Заметил, что Молли, не удержавшись, украдкой вытащила палочку и восстановила свежесть омелы. Собрание Ордена Феникса проходило шумно. Первым выступил Северус, рассказав о приеме у Лорда. Информацию о том, что азкабанские стражники приняли сторону Волдеморта, не напечатали в газетах — в прессу просочилась лишь маленькая статья о том, что было освобождено в связи с истечением срока несколько политических заключенных. — Это был лишь вопрос времени, когда алчные мертвецы захотят присоединиться к нему. Грюм расхаживал по комнате. Стук его посоха, несколько заглушаемый пыльным ковром, нервировал окружающих. Первой не выдержала Минерва и попросила его: «Аластор, сядь, пожалуйста. Нам хотелось бы продолжать собрание, не отвлекаясь на твое хождение». Северус мысленно возблагодарил ее — его тоже крайне раздражал снующий туда-сюда Грозный Глаз, но делать ему замечания было себе дороже. Мракоборец сцепился было с МакГонагалл, выпучив свой единственный живой глаз и вращая туда-сюда глазом искусственным, но Дамблдор несколько раз кашлянул и помешал сахар в чашке. Стук ложки о края фарфоровой посудины почему-то образумил Грюма, и тот сел, надувшись. Фениксовцы долго обсуждали нововведения в министерстве. Кингсли докладывал о своих подозрениях относительно коллег, предположительно находящихся под заклятием подвластия. — Почему предположительно? Лорд явственно указал на то, что в каждом отделе есть его агенты. Необходимо проверить также отдел магического транспорта, я не помню, чтобы его называли, — Северус сидел в кресле нога на ногу и вертел в руках палочку, неосознанно касаясь успокаивающих выступов на ней. — Если и этот отдел уже захвачен, то придется отказаться от каминов и быть осторожными с трансгрессией. Нам нужны порталы, притом официальные. Мы сможем это провести по документации в Министерстве инкогнито, Кингсли? — Дамблдор был сегодня собран, энергичен, даже его морщины несколько разгладились. — Да, это возможно. Вот только кто сможет заниматься изготовлением такого количества порталов? Нужен артефактолог. — У нас есть один. Вернее, одна. Мисс Грейнджер? Северус мрачно усмехнулся и указал палочкой на дверь. Та открылась, и из нее вывалились Гарри, Рон, Гермиона и Джинни, подслушивающие с самого начала собрания. — Дети! — миссис Уизли всплеснула руками. — Все вам неймется! Мы же запретили вам присутствовать на собраниях. — В этой ситуации, Молли, у нас нет выбора. Война идет к кульминации. Она коснется каждого: и взрослого, и старика, и ребенка. Дети уже доказали, что могут сражаться наравне. Пришло время им вступить в Орден Феникса, — Дамблдор встал. Ситуация вызвала еще один бурный спор. Молли и Минерва говорили против присоединения школьников к Ордену, Флетчер и Римус воздержались, остальные были на стороне Дамблдора. Фред и Джордж Уизли встали рядом с ребятами, поддерживая их. Сами дети горячо убеждали всех в том, что они достойны, и что весь прошлый год Гарри обучал своих друзей защитным заклинаниям, благодаря которым они выжили в отделе тайн. Поттер говорил мало, периодически оглядывался на молча сидящего в углу Северуса и был бледен. Он чувствовал себя не очень хорошо из-за ситуации, произошедшей между ними. Гарри вел себя аморфно, но, когда речь зашла о Сириусе, взорвался и произнес пламенную речь о том, что уж кто-кто, а они достойны того, чтобы присоединиться официально к делу, ради которого умерли его близкие. После слов Гарри установилась тишина. — Прошу собравшихся проголосовать за вступление Гарри Поттера, Рональда Уизли и Гермионы Грейнджер в Орден Феникса. Кто за, поднимите руку. Кто против? Кто воздержался? Проголосовавших за было большинство. Фред и Джордж обняли ребят и потрепали их по волосам. Джинни, кандидатуру которой никто не выдвигал из-за возраста, вспыхнула и выбежала из столовой вся в слезах. Молли вышла за ней. Собрание продолжилось уже с новопосвященными фениксовцами. Напряжение и нервозность, царившие до этого, несколько спали, согретые улыбками Рона и Гермионы. Обсудили планы по укреплению защиты школы, по обучению учеников защитной магии и созданию официального дуэльного клуба, а также по разработке новой системы транспортного сообщения. Гарри пообещал, что заново соберет Отряд Дамблдора. Через пару часов собрание окончилось. Все выжатые, как лимоны, разбрелись доедать остатки праздничного ужина и обсуждать решения. Северус вышел в библиотеку. Поттер увязался за ним. Несколько минут они ходили по пыльному залу, каждый в своей стороне, и расшатывали нервы друг друга. — Мистер Поттер, вы неожиданно приобрели интерес к чтению за время праздников? Ищете что-то конкретное? — первым не выдержал зельевар. — Нет, сэр, — мальчишка мялся и теребил край огромного безразмерного свитера с литерой «Н», подаренного явно мамашей-кормилицей Уизли. — Тогда что вы здесь забыли? — Я хочу поговорить с вами. — Удивительно. Что может привести вас ко мне в неурочное время? Северусу хотелось, чтобы мальчик обиделся и ушел, не начиная разговор с ним о чем бы то ни было. Но тот, видимо, запасся терпением специально для него. — Я бы хотел извиниться, сэр. За тот случай, — нетвердо начал он. «Нет, только не это, замолчи!» — За который из случаев, позвольте полюбопытствовать? — Северус, куда тебя несет? Немедленно прекрати этот разговор и выйди вон! — Около портрета. Ну, на празднике, — Поттер покраснел до корней волос. Как ему хватило смелости вообще это сказать? И главное зачем? Сделал бы вид, что ничего не произошло. Списал на алкогольные бредни, он же явно был пьян. Нет, еще смеет все помнить, испытывать угрызения совести и извиняться. Стирать ему память еще раз опасно, это могло вызвать неконтролируемые изменения личности. Северус спросил, никому ли мальчишка не говорил о том, что произошло. Тот покраснел еще больше и сказал, что как он мог бы об этом кому-то рассказать. Действительно, кому еще поведать такой позор — поцеловал ненавистного декана Слизерина! Или не ненавистного? Может, он что-то вспомнил? Или почувствовал? — Директор Дамблдор продолжил с вами занятия? — нужно узнать, что творится у него внутри. — Да, мы занимались три раза. — Продемонстрируйте мне ваши успехи. Учиться окклюменции у самого Дамблдора — великая честь, даже я в свое время не удостоился ее. В середине библиотеки был круглый стол и несколько кресел. Северус указал на них. Поттер сел на краешек и кивнул, выражая готовность. Интересно, чему его научил Дамблдор, раз он согласился на сканирование сознания? — Легиллименс. О да, блоки определенно стали лучше. Но пробить их все так же не составляло труда. Отогнув тонкую, как текучее стекло, защиту, Северус нырнул в его сознание. Тренировка по квиддичу перед самым отъездом на праздники. Поттер гоняет свою команду в хвост и в гриву. Определенно из него вышел отличный капитан. Рождественские гуляния в Хогвартсе. Мелкая Уизли получила почетную переходящую должность от своих братцев-близнецов — ей предстояло подлить алкоголь в праздничный котел с пуншем, с чем она успешно справилась. Подарки от друзей. Это все не важно, не важно! Венок в каминном зале на площади Гриммо, тот самый, который попытался уничтожить Северус, — рыжая девчонка затащила Поттера под омелу, и он позорно сбежал, отказавшись ее целовать. Это тоже не то, хотя… приятно. Гарри лежит на кровати в комнате Сириуса, по щекам текут слезы. Он рассматривает колдографии. Вернее, одну. На ней изображены мародеры. Его отец с наглой мордой. Статный, не сломленный Азкабаном Сириус с черными кудрями, которые тот постоянно поправляет. Люпин еще без шрама на щеке. Червяк Петтигрю. И вдалеке, где-то у дерева, полуразмытая черноватая фигура худощавого парня, сидящего под ивой и читающего книгу. Эта фигура почему-то вызвала у Поттера неконтролируемый поток слез. Он не помнит, почему, но знает, что этот человек безумно важен. Воспоминания странные. Северус метался по ним, соскальзывал с одного на другое, но не находил сути. — Вы не ставите защиту. — Нет, — Поттер улыбнулся уголками губ. За всеми этими мальчишескими бреднями он скрывал что-то. Так вот что ему показал Дамблдор — если не умеешь концентрироваться и ставить защиту, не ставь ее. Можно подсунуть все, что угодно, кроме сути. Если легиллимент не знает, что конкретно искать, он завязнет в чужом сознании, и никогда не найдет истину. Умно. Северус был вынужден признать, что его метод защиты сознания, основанный на концентрации и силе воли не подходил Поттеру. «Вот теперь пора, уходи же, не искушай сознание мальчишки и свои нервы». Снейп встал и, не глядя больше не Гарри, прошелся по стеллажам в поисках нужных ему фолиантов. Набрал себе несколько книг и уже собирался направиться к выходу из библиотеки, как вдруг услышал глухой стук. Северус бросился на звук. Древние фолианты полетели на пол. Поттер лежал на полу, глаза широко раскрыты, лицо белое, как мел. Губы растянуты в немом крике. — Поттер! Черт… Темной тучей Снейп упал на колени перед юношей, проверил глаза, пульс. Зрачки на свет не реагировали. Радужка подернута красным цветом. Сердце билось, как сумасшедшее, того гляди выпрыгнет из груди. Тело зашлось мелкой дрожью, потом начало трястись в конвульсиях. — Гарри! Гарри, очнись! Слушай мой голос! Ты здесь, у себя дома! Гарри! Послышалось шипение. Поттер что-то говорил на парселтанге, чужим голосом, хриплым, свистящим, низким. Навсегда врезавшимся в память голосом Темного Лорда. Северус прижал мальчишку к полу, чтобы тот не получил повреждений, и положил руку ему на шрам. Сосредоточился и произнес длинное заклинание. Боль хлынула на него лавиной, мгновенно сметая все ментальные блоки и защитные чары. Видимо, это судьба его такая — разделять не любовь, а боль. На библиотеку, по привычке разговоров с Поттером, было наложено противошумное заклинание. Никто не слышал и не видел, как Снейп зарычал, стискивая зубы. И продолжил звать Гарри. Говорил ему что-то на ухо, шептал, называл мальчишкой, просил вернуться к нему, целовал в бледные щеки. Атака постепенно спадала. Дрожь обоих тел утихала. Гарри расфокусировано посмотрел на Северуса красными глазами, моргнул — и цвет глаз сменился на зеленый. Расслабился, опустил веки. Черные волосы были мокрые до самых кончиков, лоб покрыт испариной. — Он ушел, — тихо прошептал Поттер и схватил своего спасителя за рукав мантии, будто боясь, что тот оставит его наедине с Волдемортом. Снейп обессиленно упал рядом с Гарри, положив на него руку, почти обнимая. Все пропало в этот момент, кроме мальчишки, лежащего рядом с ним, в который раз спасенного от смерти. Из глаз Гарри полились слезы — от пережитого страха и боли, от непонимания испытываемых им эмоций к своему профессору. От того, что тот сейчас почти обнимал его, лежа на пыльном полу библиотеки. От ощущения предательства и одновременной безумной близости. Заблокированные воспоминания вертелись в голове, словно скрытые толстым слоем льда. Они просились наружу, бились где-то внутри сознания, но вырваться не могли. Оставалось только чувствовать, без каких-либо разумных причин. Северус пошевелился и, пошатываясь, встал. Гарри окатило чувством мгновенной потери, но Снейп протянул ему руку и помог подняться. Поддержал, выходя вместе с ним из библиотеки. Через пару минут к Гарри, лежащему на кровати, сбежался весь Орден Феникса. Они сновали по комнате, толкались, спрашивали, что случилось и чем помочь. С одной стороны от него колдовал Дамблдор, шепча какие-то витиеватые незнакомые заклинания, а с другой сидел Снейп, поочередно вливая в рот Поттеру укрепляющие и восстанавливающие зелья. Наконец, испытание эликсирами кончилось, и Гарри смог спокойно провалиться в сон, чувствуя сквозь наступающее забытье, как его слабой руки касается шершавая ткань мантии Северуса, и ощущая человеческое тепло этого непонятного, но вдруг ставшего таким близким человека.