Колесо надежды

В гостиной Гриффиндора всегда было шумно после праздников. Ребята, отдохнувшие, приехавшие с каникул, спешили поделиться впечатлениями и воспоминаниями о деньках, проведенных вне стен школы. Понятное дело, Гарри, Рон, Гермиона и Джинни не особо распространялись о своем Рождестве — сказали, что праздновали в тесном кругу в Норе. Больше хвалили праздничные блюда миссис Уизли и смеялись над проделками близнецов, которые, несмотря на совершеннолетие и создание собственного бизнеса, оставались все-такими же весельчаками. Дин Томас и Симус Финниган, неразлучные друзья, провели Рождество вместе — они ездили в Мюнхен вместе с родителями. Конечно, у них было больше всего эмоций. Им запомнились потрясающие украшения на зданиях, вкусная еда, прогулки по красивым заснеженным улицам. Внутри Гарри что-то кольнуло, когда он слушал, как юноши, перебивая друг друга и постоянно смеясь, рассказывают о своем путешествии. Ему стало интересно, есть ли среди его товарищей-гриффиндорцев кто-то, с кем можно было бы поговорить о своих чувствах. Хотя бы не называя имени, но все-таки имея шанс указать, что объект его страсти — мужчина. И вот его соседи по комнате приезжают с каникул вместе, веселые, умопомрачительно довольные. Просто дружба между ними или уже нет? Гарри вздохнул и, не желая больше слушать о чужом счастье, вышел наверх. У него оставалась еще куча домашки. По факту из недельных заданий на каникулы сделаны только зелья. Притом сделаны хорошо. Гарри расстарался, сверяясь с учебниками и описывая заданные в сочинении про амортенцию вопросы. Даже Гермиона, проверяя его работу, хмыкнула и что-то вписала в свой огромный свиток. Кстати о ней. Девушка, пользуясь положением старосты, неловко вошла в комнаты мальчиков и села на кровать Рона, стоящую прямо рядом с письменным столом. Юноша поднял на нее жалобный взгляд. — Много тебе еще осталось? — Гермиона протянула руку и взяла его тетрадки. — У тебя вместо последней лекции профессора Флитвика расстановки игроков в квиддич! Да еще и летают по всему конспекту и теснят заклинания за поля. Гарри, о чем ты думал? — О квиддиче, — уныло протянул Поттер, вспоминая, как они с Роном это все рисовали, сидя на последней парте. — Ты должна меня спасти! Я думал, что за каникулы успею, но заболел. — Я помню, как ты болел, — Гермиона усмехнулась, — лежал на кровати и ел конфеты целыми днями. Как в тебя вообще столько сладкого влезает? И худой весь. — Восполняю недостаток сахара, полученный за время проживания с дядей и тетей. Так что, поможешь? У меня была уважительная причина. Одно дело лежать и восстанавливаться, а другое сидеть и думать. Это слишком сложно, — Поттер улыбнулся люциферской улыбкой и посмотрел щенячьим взглядом. — Я дам тебе все домашние задания, если ты ответишь на один вопрос, — Гермиона вдруг стала очень серьезной. — Гарри, расскажи мне, что с тобой происходит? Освещение в комнатах специально настраивалось поярче, когда дети делали уроки Видимо, магия считала сейчас, что они занимаются. Иначе почему так светло? Никуда не спрячешься от пронизывающего взгляда гермиониных карих глаз. Светло так, что аж слезы выступают. Ужасно! Надо попросить МакГонагалл снизить воздействие этих чар, иначе подруга может подумать, что слезы не из-за света, а из-за того, что он еле держится, чтобы не зареветь. Чушь какая! Он всего лишь чуть не умер от ментальной атаки Волдеморта, Снейп его снова спас, Гарри обманул его и подсунул под нос амортенцию, пытаясь выведать его истинные чувства. Выведал. Они провели ночь вместе, а потом гриффиндорец узнал, что профессор стирал его память. Взамен Снейп отдал эти воспоминания и запретил их открывать. С чего бы тут плакать? — Ну я… Да ничего особенного, все как обычно, — Гарри смахнул невольно выступившую влагу и вздохнул. — Как обычно, Волдеморт меня пытается убить, в школе куча домашек, а еще я до сих пор не пережил смерть Сириуса. — Ох, я понимаю, что тебе очень тяжело. Тебе, наверное, хуже всех пришлось во время этих праздников. И все так рассказывали сейчас… Радостно. Я даже не подумала об этом, никто не подумал! Ведь мы столько времени провели на Гриммо, ты часто сидел в комнате Сириуса. Мы старались тебя не трогать там, но проводить с тобой время в спальне. Надо было оставаться с тобой все время! А еще эти порталы! — подруга закрыла лицо руками, ей было стыдно и хотелось плакать. — Ну что ты! — Гарри сел рядом и коротко обнял ее, сразу отстранившись, чтобы ревнивый Рон, если он зайдет, не подумал чего. — Я очень рад, что вы рядом. Спасибо большое. — И еще, Гарри… Джинни очень переживает. Она рассказала, что во время бала, ну… Вы поцеловались. Потом вас застукал Снейп и снял кучу очков. Я, конечно, стараюсь не говорить плохого о преподавателях, но двести баллов за поцелуй! Это уж слишком! Ты же не из-за этого начал ее избегать? Гарри мгновенно покраснел, вспоминая ту ситуацию. Он не осознал, когда успел так напиться. Вообще это был первый раз, когда он выпил столько. И рядом Джинни, такая же пьяная, веселая, пахнущая лилиями и первой влюбленностью. Но после того, что произошло перед дверями гостиной, он вообще забыл о младшей Уизли. Она померкла для него, как тень одного незначительного, почти счастливого воспоминания. Теперь Поттер понимал, что это реакции потревоженного обливейтом мозга. Снейп пытался заставить его жить нормально, дал возможность забыть эти мешающие чувства к нему. Но сам же не выдержал. Гарри был очень зол на него за все произошедшее. Хотелось рассказать все Гермионе, но ведь он обещал, что будет молчать! Но эти мысли душили его изнутри, нельзя было пережить такое в одиночку и не свихнуться. — Не из-за этого. Гермиона, мне трудно об этом говорить, очень трудно. — Почему? — в глазах девушки на миг показался азартный интерес, она поняла, что нащупала какую-то ниточку к разгадке тайны под названием «Странное поведение Поттера». — Обещаю тебе, Гарри, я никому не скажу! Если хочешь, даже Рону не расскажу! Гарри вытащил палочку и наложил заглушающее заклинание на дверь. Начало немного трясти от того, что он собирался сейчас сделать. Но если он не расскажет, то взорвется. — Никому, пожалуйста, об этом не говори. Мне очень страшно, очень стыдно и вообще… Короче, это сложно, правда, — Гарри откинулся на кровати, чтобы не видеть лица Гермионы. — В общем… Мне кое-кто нравится. Не Джинни. Тогда на балу я выпил много пунша, а потом она меня поцеловала. Я не хотел, просто… Так получилось, в общем. Мне жаль. — А кто? У меня даже нет идей, хотя это очень странно. Ты больше ни с кем не общаешься, кроме нас. — Я не могу сказать, кто. В общем, это мальчик. Не девочка. И я не знаю, как себя вести. Если кто-то узнает, мне кажется, я умру сразу же, в ту же секунду, — Гарри перекатился на бок и обнял подушку, ему было очень страшно и тяжело признаваться подруге. — О, Гарри… Конечно, я никому не скажу, обещаю! Я бы даже и не подумала, что ты так… Что так бывает. Никто даже не замечал. Гермиона все-таки повернулась и погладила друга по руке. От ее прикосновения стало немного легче. Но ненависть к себе увеличивалась. Он не смог промолчать, не смог пережить все это в одиночку. Но рассказать Гермионе было хорошей идеей. Она поддержит. — Он с нашего факультета? Скажи хотя бы это, пожалуйста! — Я не могу тебе больше ничего рассказать, он очень боится, что кто-то об этом узнает. Все так внезапно произошло, — Гарри сел на кровати и вытер глаза. - Это Фред или Джордж? В Рождество больше никого не было подходящего, а в Роне я уверена, он слишком прямолинеен, чтобы что-то скрывать. — Гермиона, обещай, пожалуйста, не расспрашивать ни о чем! Я уже жалею, что что-то сказал. Это может быть опасно! Обещай, что не скажешь никому и со мной не будешь про это говорить! — Конечно, Гарри, конечно! Извини, мне просто очень интересно. Но знай, что я тебя поддерживаю. Если тебе захочется поговорить, приходи, пожалуйста, я буду тебя очень ждать! Юноша кивнул и снова сел за стол, разгребая горы пергаментов с едва начатыми домашками. Девушка поняла намек, вышла из спален и вернулась через пару минут с толстой папкой для бумаг. — Только не привыкай к этому, Гарри Поттер, я даю тебе списать, потому что у тебя не было возможности сделать задания! — задрала она нос и вдруг смущенно улыбнулась, наклонилась к нему. — Но у вас уже что-то было, да? Я имею в виду, что это не только влюбленность с твоей стороны? Ты точно определился с вопросом ориентации? — Что-то было, Гермиона, — сказал красный от смущения Гарри, забирая у нее домашки. — До Рождества. Помнишь, я где-то пропадал? Вот, тогда… — А, так вот почему ты так странно себя вел! Ты просто был влюблен! А мы-то думали, что у тебя депрессия или что-то такое. Ну ладно, Гарри, я очень рада, что ты решился и рассказал. Рону скажу только про Сириуса. Хорошо? — Спасибо большое, ты настоящий друг! Мне правда стало легче, что я теперь не ношу это в одиночку. Дверь закрылась за девушкой, и Гарри принялся переписывать домашку с бешеной скоростью, зная, что наверняка просидит далеко за полночь, если не поторопится и не возьмет себя в руки. Через час он закончил с чарами и с историей магии. Пришел Невилл, держа в руках горшок с чем-то шипастым и зеленым, поставил на письменный стол. На вопрос Гарри не сожрет ли оно его живьем, Лонгботтом посмеялся, погладил колючки, и растение сразу их спрятало, стало меньше, пушистее. «Смотри, Гарри, они же живые, тоже любят ласку. Погладь его, если появятся снова колючки. Это мне Полумна Лавгуд подарила на Рождество. Красивый, да?». Невилл переоделся в пижаму, задернул полог и затих. Пока тот переодевался, Гарри не удержавшись, рассматривал его краем глаза. Долговязый, нескладный, словно робкий воробушек в теле большого человека. В Отделе Тайн Невилл доказал, что он не трус, что он настоящий храбрый гриффиндорец. Но выглядеть и вести себя от этого лучше не стал. После разговора с Гермионой Гарри задумался о вопросе ориентации. Раньше его не смущало то, что он влюблен в мужчину. Это казалось чем-то естественным, нормальным, но после того, как увидел шок в глазах подруги и как она осторожно и деликатно говорила на эту тему, понял, что на самом деле такие отношения не совсем нормальны. Скорее всего, юному гриффиндорцу нравятся не мужчины, а всего лишь один, конкретный, совершенно особенный и отличный от всех — его профессор, зельевар. Гарри погладил странный кактус и тот зарделся, выпустил вместо колючки красный цветок, выглядящий и пахнущий примерно как мальвы в летнем саду у тети Петунии. Он был очень нежным и красивым, таким неожиданным, что у юноши дух захватило. Стало тепло и спокойно на душе. Он понял, что решил вопрос, терзавший его последние сутки. Часы останутся закрытыми. Открыть их и снести блоки в своей голове значило навсегда расстаться с человеком, чувства к которому подобны этому цветку посреди зимы и войны. Северус не простил бы этого никогда. А так есть шанс, что все еще случится чуть более счастливо, чем никак. В спальню ввалились Дин и Симус, шумно общаясь, переоделись в пижамы и скрылись за дверью в ванной. Гарри слышал, как они чистили зубы, смеялись чему-то и обсуждали реакцию младших курсов на их рассказы о магической Германии. Сосредоточиться в этой обстановке было трудно. Гриффиндорец кое-как дописал домашки, максимально сокращая гермионины труды, и лег в кровать, напоследок погладив странное растение. Под полог заглянула рыжая макушка Рона. Друг улыбнулся ему, подал бутылку с тыквенным соком, коробку со сладостями и исчез. Видимо, они поговорили с Гермионой, Рон проникся его ситуацией и решил поддержать единственным способом, который знал, — накормить. Ну, он правда постарался, раз отдал остатки своего рождественского подарка. Это был для него настоящий подвиг. Гарри подождал, пока все уснут, перечитывая предыдущий параграф по зельям. Со Снейпа станется задать им проверочную не по заданной теме, а по предыдущей. Раз по ней не было проверочных, зельевар вполне мог исполнить угрозу про перенос контрольной. Поттер перегнулся через кровать, покопался в чемодане и вытащил Карту Мародеров. Ему стало интересно, чем Снейп занимается в двенадцать ночи. Гарри был бы сильно удивлен и даже огорчен, если тот в такое волнительное время всего лишь скучно спит. «Торжественно клянусь, что замышляю только шалость!» Карта услужливо преобразилась, высвечивая нахождение волшебников в замке. Снейпа не было ни в классе зельеварения, ни на складе, ни в личных комнатах, ни в кабинете Дамблдора — вообще нигде. Его не было в Хогвартсе. Гарри занервничал, но начал себя убеждать, что мол это же Снейп, он взрослый человек, может быть где угодно. Не хотелось думать, что он у Лорда, хотя это самая вероятная причина отсутствия. Юноша хотел уже сложить карту, но вдруг вспомнил, что забыл посмотреть в кабинете ЗОТИ. Не вязался у него как-то Снейп с преподаванием этого проклятого предмета — даже в мыслях оставался зельеваром. И точно, в классе защиты оказалась точка с подписью Северус Снейп. Он в замке, это хорошо. Плохо то, что рядом с ним (слишком рядом!) находится еще одна точка. Драко Малфой.