Колесо надежды

Время начало лететь с умопомрачительной скоростью, не свойственной для начала четверти. Поттер провалялся в Больничном Крыле неделю, выписался и сразу приступил к учебе. У него открылось второе дыхание по наработкам навыков в заклинаниях, трансфигурации и защите от темных искусств. Северус наблюдал за ним почти с удовольствием, когда тот первее Гермионы поднимал руку и отвечал на поставленные вопросы, особенно по зельям, в которых до этого, мягко говоря, не блистал. «Может, раньше надо было его по голове стукнуть? Глядишь, мозги бы на место встали», — подумал как-то Снейп, глядя на то, как гриффиндорец увлеченно крошит ингредиенты и засыпает их в котел, сверяясь с часами. На вопросы о том, что же тогда случилось в коридоре, Поттер ответил, что скорее всего споткнулся и упал. Он не помнил нападения, а диагностика не показала магических вмешательств. Пришлось принять эту версию за правдивую и копаться в вопросе исподтишка, наблюдая и анализируя. Гарри, как и обещал, когда вступал в Орден, воссоздал Отряд Дамблдора. Клуб оставался закрытым, но теперь за ребятами не охотилась Амбридж, а директор оказывал всяческую поддержку. Дети по-прежнему собирались в Выручай-комнате, но теперь у них было четкое расписание, заверенное руководством школы. На собраниях они частично отрабатывали то, что давал Северус на уроках. Поттер, наделенный талантом эмпатии в большей мере, чем зельевар, умел объяснять материал даже самым безнадежным и безалаберным студентам. Иногда Гарри приходил к Снейпу советоваться по поводу своей легально-подпольной деятельности. Приходилось, скрепя сердце, объяснять более сложные заклинания, граничащие с темной магией. В случае реального сражения, один светлый и маломощный Экспеллиармус вряд ли мог бы тягаться с магией вуду или некромантией, которыми владели приближенные слуги Волдеморта. Пугало то, что Золотой Мальчик, как губка, впитывал информацию, которой не пристало владеть порядочным светлым магам. У него слишком хорошо получались запретные заклинания. — Может мне после школы стать учителем по Защите? — сказал как-то Гарри, усаживаясь в кресло и наливая себе чай. — А меня ты куда денешь? Или хочешь вести младшие курсы, как Тонкс? — Северус недовольно поглядывал на оккупировавшего его кресло гриффиндорца, разбирая склянки с зельями в шкафу и убирая те, у которых заканчивался срок годности. — Говорят, что на проклятой должности никто не задерживается дольше, чем на год, из-за Волде… Из-за Риддла. Если мне суждено сразиться с ним еще раз и победить, значит, должность будет свободна от проклятия. — Интересные у тебя планы на жизнь. Еще недавно ты боялся умереть от любви, а теперь на всю жизнь хочешь стать учителем. Это не самая лучшая профессия, поверь мне. — Почему ты стал преподавать, если тебе это не нравится? — Гарри отставил пустую чайную чашку и с интересом уставился на Снейпа, боясь пропустить его реакцию. — Ты задаешь слишком личные вопросы. Северусу было тяжело находиться в одном помещении с Гарри и заниматься какими-то бытовыми, привычными делами. Но тот все равно приходил после уроков, говоря своим друзьям, что занимается отдельно, чтобы подтянуть знания по ЗОТИ и использовать их на встречах с ОД. Выгнать его не представлялось никакой возможности. Гриффиндорец словно принес свет и тепло в мрачные подземелья. Обычно он мало говорил, больше слушал и спрашивал, словно пытаясь сломать стену, стоящую между ними. Поначалу Северус отвечал односложно, надеясь, что юноша уйдет и не будет лезть ему в душу. Но постепенно ощущение, что ты кому-то нужен и интересен, подкупило. Профессор знал, что сам себя загнал в ловушку. Что с каждым днем, с каждым новым выученным заклинанием он сам сокращает время, отведенное им. Пророчеству суждено сбыться рано или поздно, и Гарри придется сразиться с Волдемортом. И исход этого сражения фатален для обоих. Но герой ничего не знал. Дамблдор запретил говорить ему, ведь тогда план по освобождению мира от темных сил мог рухнуть. От этого было плохо, очень плохо. Создавалось ощущение, что Северус предает влюбленного в него мальчишку, который был искренен с ним до предела. Что они делали на занятиях с директором, Снейп не знал. Но Поттер ходил после них загруженный и мрачный, полный анализа и сомнений. С этим ничего нельзя было сделать — только разрешать сидеть у себя в кабинете и пить чай с шоколадными кексами, изредка отвечая на вопросы. Прогнать его больно и правильно, но быть рядом с ним — единственно возможно. — Альбус попросил меня преподавать в Хогвартсе зельеделие, когда предыдущий профессор ушел. Дамблдор знал, что Лорд рано или поздно вернется, и я буду нужен ему постоянно. Старый манипулятор, — Северус скривился и нервно прошелся по кабинету, бесцельно переставляя вещи с места на место. — У тебя не было выбора? — Не было, Поттер. Если ты не заметил, его ни у кого из нас нет. Колесо судьбы крутится, расставляя всех на свои места. — Я все еще надеюсь, что смогу выбрать, — Гарри сел с ногами на кресло и обхватил колени. — Чем же ты хотел заниматься? — Учился на колдомедика, подрабатывал в Мунго по вечерам. Два года оставалось всего, но пришлось все бросить и заняться спасением Британии от… собственных ошибок. — Ого, здорово! Доктор Северус Снейп, я бы полечился у такого! — юноша хищно улыбнулся, обнажая ровный ряд зубов, стянутых брекетами. — Ты, наверное, был бы очень популярным врачом, если учесть таланты в зельях и умение, ну… копаться в магических энергиях человека. Не знаю, как это точно называется. — Чтение аур. Не хочу больше об этом. — Извини, просто я подумал о том, как пришел бы к тебе на прием, а ты весь в белом, держишь в руках дистальные кусачки и говоришь мне: «Откройте рот, мистер Поттер», — Гарри подошел к Северусу, забрал у него из рук склянку, коснулся губами его пальцев. — Мне не пойдет белый, — зельевар погладил Гарри по щеке. — Откройте рот, мистер Поттер. Попробуем применить на вас новый стоматологический инструмент. Северус, придерживая подбородок Гарри пальцами, скользнул языком внутрь и провел по железкам. Неровности неприятно царапались, но при этом дарили ощущение необычности, уникальности этому поцелую. Юноша жарко выдохнул и прижался сильнее, предлагая продолжать осмотр. Зельевар чувствовал, как возбуждение скрутилось внутри в тугой узел, требуя завоевывать и подчинять. Отпустить мальчишку просто так прямо сейчас было бы против мужской природы. Нужно играть до конца. — Придется перенести прием в операционную, — Северус хищно оскалился и провел рукой по сюртуку, трансфигурируя его в белый халат. — А говорил, что тебе не идет белый! Умопомрачительно! Что, сложный случай, доктор? — Гарри отстранился и восхищенно уставился на Снейпа. — Очень сложный, без дополнительных инструментов не обойтись. Так, целуясь и не желая отпускать друг друга ни на секунду, они впервые оказались в спальне Снейпа. Обстановка здесь была крайне сухая, нордическая. Кровать, камин, шкаф с вещами, факела на стенах, письменный стол, заваленный пергаментами, какими-то фолиантами. И по всем стенам стеллажи с книгами. Их было много, очень много, словно это не спальня, а библиотека. Личных вещей, каких-то уютных безделушек, раскрывающих увлечения хозяина, здесь не было. Пахло книжной пылью, потухшим камином и какими-то травами. Источник запаха обнаружился сразу — над очагом развешены пучки засушенных веток с темными жухлыми листьями и светло-фиолетовыми цветами. Но разглядывать комнату подробно времени не оставалось. — Раздевайтесь, мистер Поттер, ложитесь, — Северус подтолкнул застывшего юношу к кровати, а сам ненадолго скрылся в ванной. — Что, доктор, совсем все снимать? — послышался смущенный голос Гарри. — Абсолютно. Северус вышел из ванной, остановился посреди комнаты, скрестив руки на груди и с интересом рассматривая, как юноша стягивает мантию и гриффиндорскую жилетку. Поначалу Гарри стеснялся, его движения были неловкими и хаотичными. Но потом он, видимо, понял, что нужно делать. Его руки медленно расстегивали пуговицу за пуговицей, а взгляд стал влажным, маслянистым, жаждущим. Медленно он снял свою чертову рубашку. Северус не выдержал окончания представления, уронил Гарри на кровать и начал целовать его плечи, на ходу пытаясь стянуть одежду и совершенно уже ненужный докторский халат. Не удержался и оставил отметину в области груди, больно прикусывая кожу зубами, всасывая ее внутрь. От этого гриффиндорец громко вскрикнул и засмеялся своей реакции, прижимая голову профессора к себе ближе, приглашая продолжать. За пару месяцев, прошедшие с памятной ночи на Гриммо, Гарри успел многому научиться, стал менее стеснительным, более отзывчивым и инициативным. За это время они виделись наедине не очень много, но хватало, чтобы юноша захотел большего. В зеленых глазах, подернутых пеленой страсти, искрилось желание. Он ждал этого момента, жаждал его. «Какой же ты красивый, мальчик. Весь белый, тонкий, словно хрустальный. Разбить тебя и запятнать так страшно, так стыдно перед самим собой. Ты мог бы быть любим кем-то подходящим тебе и по возрасту, и по характеру, и по статусу. Но ты почему-то приходишь ко мне, отдаешь мне свою молодость и невинность. Пробуешь со мной все то, что мог бы подарить кому-то другому. Я почти ненавижу тебя за это. Ты еще не знаешь, что эти мгновения первой любви никогда не повторятся, не сравнятся по силе ни с какими другими. Зря ты позволяешь пользоваться тобой для удовлетворения моей черной похоти». — Боже! — выдохнул Гарри, когда Северус коснулся его языком внизу. «С богом меня еще никто не сравнивал, скорее с дьяволом. Я сам не знаю, что делаю, Гарри. Понятия не имею, что происходит, почему из-за моих прикосновений ты так реагируешь — остро и безумно возбуждающе. Как же можно от этого отказаться? Как же я буду дальше без тебя? Никак, абсолютно никак». А дальше мысли Северуса перестали быть связными, когда он аккуратно вошел внутрь юноши пальцами. Гарри дернулся, сжал его плечи. Ему было жарко, стыдно, желанно. — Будет больно? — обеспокоенно спросил он. — Я не знаю, Гарри, не знаю. Скорее всего да. Но надеюсь, что тебе понравится, — у Северуса не оставалось сил на сарказмы. — Попробуй расслабиться и не сжимать мышцы. Прочувствуй это до конца. Если не будет сил терпеть, скажи, мы остановимся. — Я не хочу останавливаться, — прошептал Поттер, притягивая его к себе и целуя везде, куда мог дотянуться. — Я хочу… Тебя хочу… Все хочу! — Скажи, как будешь готов. — Я не знаю… Наверное, сейчас готов, — Гарри положил руку на бедро Северусу, подталкивая ближе. Зельевар переложил гриффиндорца на бок, лег сзади и осторожно вошел внутрь. Пришлось сжать зубы, чтобы не зашипеть, чувствуя сопротивление узких мышц. Это было почти больно, ощущения слишком сильные, слишком яркие. Гарри сильно задышал, комкая простыни руками. — Подожди немного, ты привыкнешь, — Северус целовал юношу в хрупкие плечи, гладил по мягкой коже бедер, двигаясь вперед очень медленно, давая возможность привыкнуть — настолько медленно, насколько позволяла выдержка. — Что ты сейчас чувствуешь? — М-м-м, — замычал Гарри не в силах ответить на вопрос. — Будто внутрь меня что-то большое проникло. Продолжайте операцию, доктор, пожалуйста! Поттер сдавленно усмехнулся. В этой ситуации ему еще хватало сил шутить. Глупенький, маленький мальчишка! Как же ты неподобающе хорош в своей молодости и искренности. Северус прижался к нему еще плотнее, входя до конца и прислушиваясь к ощущениям. Было очень приятно, хотелось двигаться быстрее, но в первую очередь здесь нужно заботиться не о себе. — Это очень странно, — прошептал Гарри, стараясь потихоньку двигать навстречу бедрами. — Почему? — зельевар подтянул к себе согнутую ногу юноши, погладил живот и начал помогать рукой, сжимая и разжимая кожу на головке. — Ах! Сначала было больно и неприятно. А теперь приятно. Пожалуйста, двигайся быстрее. Эта просьба, произнесенная неровным, тихим голосом, лишила контроля окончательно. Через несколько минут Гарри, закинув руку назад, сильно сжал бедро Северуса, впиваясь в него ногтями, и вскрикнул. По пальцам зельевара, сжимающим член юноши, потекло горячее, тягучее. Все тело Гарри колотила дрожь. Это был настоящий взрыв внутри, феерия эмоций. Северус почувствовал, как все его естество наполняется терпким, ярким удовольствием. Но среди этого удовольствия появилась боль. Она пришла неожиданно, несвоевременно, прямо из предплечья, разливаясь по венам и артериям. Северус со стоном вышел и в несколько движений пульсирующей левой рукой довел себя до оргазма, выплескивая белые капли на спину Гарри. Боль от вызова Лорда смешалась с диким, первобытным удовольствием, рождая безумный коктейль из чувств. Словно отравленное зелье счастья, которое ты пьешь залпом и бьешься в предсмертных муках, хохоча и рыдая одновременно. Гарри упал на живот и вытянулся, разминая мышцы. Провел пальцами по своей спине, размазывая теплые остатки их греха. — Меня вызывает Лорд, — жестко сказал Снейп, вставая с кровати. — Как не хотелось бы сейчас убежать от реальности, она находит нас даже в постели. Вставай, Поттер. Гриффиндорец сел и закрыл лицо руками, смазывая со лба пот. Провел по волосам, забирая их наверх. Непослушные мокрые пряди все равно выскакивали и падали на лицо, прилипая к коже. Плечи ходили ходуном, а взгляд был потерянный, обиженный. — Я хочу пойти с тобой и убить безносого урода прямо сейчас, — горячо воскликнул юноша, швыряя ни в чем неповинные подушки на пол. — Ненавижу! Ненавижу! — У нас нет выбора, — уже полностью одетый Северус собрал с пола вещи Поттера и положил их на кровать, отмечая, что руки и ноги немного подрагивают. — Ты даже успеваешь на отбой. Попроси эльфов принести тебе что-нибудь поесть. И постарайся не попасть в медпункт под диагностические чары хотя бы пару дней. — Вряд ли я смогу поесть после такого. Они собирались в неловком молчании. Гарри колотило от злости и от пережитой физической активности, а Северус методично прибирался в комнате, устраняя следы недавнего преступления. На прощание Поттер все-таки мазнул его губами куда-то в колючую скулу. Значит, не обиделся вусмерть, все понимал. Это понимание казалось странным, несвойственным, чужеродным. Но еще более странным было то, что он, уже стоя в дверях, полностью одетый и спокойный, вдруг повернулся и холодно, с присвистом сказал: — Я буду ждать тебя, С-с-северус-с-с, — моргнул, словно снимая морок, тепло улыбнулся уголком рта и вышел, аккуратно закрыв за собой дверь. Снейп дрожащими руками призвал к себе успокоительное зелье и выпил залпом положенную дозу. В таком состоянии идти к Лорду нельзя. Но не идти к нему тоже нельзя. Почему с Поттером всегда что-то не так? В коридоре, наглухо застегнутый на все пуговицы и надевший все маски, профессор столкнулся с Малфоем. Тот стоял, держа в руках зимнюю мантию и потерянно глядя на учителя. Видимо, уже несколько минут стучал, но дверь была заперта и запечатана антишумовым заклинанием. — Тебя тоже вызвали? Ученика посреди учебы из Хогвартса? — Да, — Малфой коротко кивнул и быстрым шагом пошел за Снейпом к короткому пути через портрет. — Похоже, ты скоро займешь почетное место правой руки хозяина взамен своего сиятельного отца. Снейп оглянулся на крестника. Его красивое лицо, подсвеченное голубым отблеском Люмоса, было бесстрастным и собранным. Но профессор уловил нотку высокомерия и самодовольства, тщательно скрываемые где-то внутри. Что произошло с ним? Драко, еще год назад запутавшийся, сомневающийся подросток, теперь и в самом деле стал идейным пожирателем смерти? Или он, так боящийся подвести авторитет отца, стал на этот путь только лишь из страха? — Скажи мне, дорогой крестник, — Северус неожиданно развернулся и, взяв Малфоя за край мантии, прижал его к пыльной, неровной стене тайного прохода из замка. — Что ты делал в ночь, когда напали на Поттера? — Какую ночь? Когда ты не пришел на отбой? — в глазах Драко был страх; это хорошо, страх — основа мироздания и иерархии. — Да. Говори сейчас же или, клянусь, до родового Мэнора ты не дойдешь, — профессор почти сомкнул руку на его горле, прерывая доступ к кислороду. — На отбое! Я был на отбое! — Малфой вцепился в него, стараясь вывернуться из захвата. — Кто может это подтвердить? — Северус очень хотел прямо сейчас выпотрошить сознание Драко, но знал, что у Лорда будут правильные и грамотные вопросы к этому действу после того, как он прочитает мысли белобрысого. — Все младшие курсы! Отпусти, больно! — Драко скривился, вырываясь из-под жесткой, холодной руки. — Они устроили бои подушками, в перьях все было! Я не стал рассказывать, чтобы их не наказали! «Точнее, чтобы они потом были должны тебе, да, Драко?» — подумал Северус, разжимая захват. Он сделал уже было шаг по направлению к выходу, из которого тянуло вечерним холодом ранней весны, но Малфой решил добить его окончательно. — Я видел Поттера, выходящего у тебя из кабинета. Когда поступил вызов, пришел к тебе, чтобы ты вывел меня из замка. Надеюсь, что он тоже твое задание, иначе у меня могут возникнуть определенные подозрения… — Ты никому ничего об этом не скажешь, Малфой, — жестко сказал Северус, открывая проход наружу. — У меня тоже возникли по поводу тебя определенные подозрения. Не хочется, чтобы они имели под собой основания. Они добрались до границы антиапарационной зоны быстро. Накрапывал мелкий дождик, слякоть и промозглая сырость вокруг отлично подчеркивали тяжелое настроение Северуса. Малфой, не сдавший еще экзамен по перемещениям, взялся за протянутый локоть профессора. Их с хлопком затянуло в пространственную воронку.