Колесо надежды

Северус, пошатываясь, брел по ночному двору Хогвартса. Дождь давно уже закончился, холодная земля напиталась сыростью и отторгала ее из себя в виде слякоти и предутреннего тумана. Профессор выбрал длинную дорогу, проходящую по границе с Запретным лесом. Хотелось пройтись и уложить в голове мысли. Собрание состоялось с переменным успехом. Волдеморт, последние полгода предпочитающий тихую деятельность по внедрению агентов в структуры Министерства, решил снова открыто заявить о себе. Он запланировал несколько атак на магические кварталы Лондона и хотел завершить серию нападением на Гринготтс. Гоблины, старый и хитрый народец, отказались сотрудничать с Темным Лордом, не найдя его предложения прибыльными. Их основными клиентами были древние магические рода, которые при любом исходе войны остались бы верны банку-монополисту. Гоблинам незачем было пятнать доброе имя своего предприятия, веками тщательно возводимое на верхушку финансовой пирамиды Британии. Видимо, Лорд обиделся, и решил вместо подступов к Хогвартсу разнести Гринготтс. Что же, его право. Приказы начальства не обсуждаются. К зельевару, следующему медленным шагом по узкой тропинке между деревьев, осторожно подошел фестрал и уставился своими потусторонними глазами. Будто от Северуса, наполненного нелегкими думами, дурно пахло опасностью и смертью, которые так притягивали этих мрачных предвестников фатального исхода. Крылатый конь, представляющий собой обтянутые сухой кожей кости, тащился за Снейпом на небольшом расстоянии до самой границы Запретного леса и отдалился только после того, как зельевар прикрикнул на него: «Отстань! Освежую на ингредиенты!». Фестрал пощипал начавший нарастать с северной стороны дерева мох, фыркнул и с присвистом взлетел, тяжело взмахивая высушенными тощими крыльями. Сонливость начала накатывать на профессора, несмотря на принятое бодрящее зелье. Слишком уж много событий произошло за последние сутки. До входа в замок было уже недалеко, как живот Северуса стали печь часы, висящие на тонкой цепочке. Они то грелись, то остывали, а под крышкой высвечивалось лишь одно слово: «Северус». «Поттер, только не сейчас! Надеюсь, ты не собрался снова умирать, я очень хочу спать». Снейп стукнул палочкой по часам и прошептал заклинание. Стрелки развернулись и указали на гриффиндорскую башню. После предыдущего нападения пришлось усовершенствовать часы и вплести в них следящую магию, завязанную на нитях Ариадны и поисковой системе Аврората. Подозрительный Грюм долго расспрашивал Северуса о необходимости артефакта, не желая помогать ненадежному, по его мнению, шпиону. Но Дамблдор, как обычно, вступился, и Аластор недовольно выдал пробирку с дорогостоящей нитью. Идти через парадную гриффиндорской гостиной в четыре утра было плохой идеей. МакГонагалл сказать? И что именно? Поттер в опасности, но я не могу сказать почему и вообще тебя, старая курица, это не касается? Забавно, но тоже не то. Хогвартс в состоянии видения аур представлялся как огромный живой организм, невероятно мощный и яркий. Магические потоки перетекали друг в друга, образовывали защитный купол. Он не везде был ровным и четким, все-таки, старая магия имеет свойство быть неаккуратной и хаотичной. Одна из таких пустот была как раз рядом с нужным окном. Северус набросил на себя дезиллюминационные чары, оттолкнулся от земли и взлетел в воздух. Полеты без летательных средств были крайне энергозатратны, особенно если сутки не спать, но другого варианта нет. Стрелка часов указывала на узкое окно-арку. Деканы знали пароли от всех гостиных, а уж от гриффиндорской Снейпу по долгу службы нужно было помнить. Он прошептал пароль и просочился сквозь окно, поежившись от древней защитной магии, неохотно пропускающей непрошенного гостя, пришедшего таким нетривиальным способом. Внутри было темно. В рассеянном свете заходящей луны часы, на краткие мгновения ставшие видимыми, показали на конкретную кровать. Северус подошел к ней, прислушиваясь к тихим звукам и шороху ткани. Поттер громко дышал и метался по кровати, одеяло под этой возней слетело, и открылась потрясающая картина, от которой зельевар почувствовал себя одновременно раздраженным и глупым. «Тьфу ты, Поттер, тебя не учили заглушающему заклинанию? А закрывать полог?» Юноша лежал с закрытыми глазами и беззастенчиво ласкал себя. Его движения были дергаными и неровными, на висках выступила испарина, волосы были все мокрые и липли ко лбу. Северус замер, наблюдая за этой картиной, не в силах ни прервать мальчишку своим присутствием, ни уйти. Часы лежали рядом с плечом Гарри, и он периодически касался их, и в этот момент артефакт Северуса раскалялся и получал сообщение с именем. Зачарованные на опасность после прошлого нападения, теперь часы передавали вообще все сильные эмоции. Профессор тяжело вздохнул, мысленно ругая сам себя. Он не был артефактологом, создание и усовершенствование предмета заняло у него и так много времени и сил, придется теперь снова их доделывать. Чертов Поттер, все с тобой не так! Гарри распахнул глаза и выгнулся дугой, шумно изливаясь себе в руку. В предрассветном лунном свете полупрозрачные капли выстреливали вверх и влажно стекали по коже. На лице юноши были написаны мучение и нега одновременно. Глаза подсвечивались красным и неподвижно смотрели в потолок. Северус моргнул несколько раз, надеясь, что картина ему привиделась, но дьявольское свечение не уходило. Первая мысль — бежать к Дамблдору. Но как объяснить свое нахождение в гриффиндорской гостиной почти в пять утра? Да и как вообще рассказать эту историю? Я тут подсматривал, как Поттер дрочил и не мог отвести глаз, а потом чуть не умер от разрыва сердца, потому что у него глаза как у Волдеморта? Прекрасное объяснение, Северус! Снейп протиснулся в окно и черной летучей мышью упал вниз. Сил на поддержание дезиллюминационных чар не оставалось, как и на полеты. От неудачного приземления разболелось колено, до подземелий пришлось хромать по лестницам. Хорошо хоть Пивз не прицепился, этого уставший и злой профессор не выдержал бы. Спать оставалось всего полтора часа. Ну что же, это почти роскошь! Северус скинул холодную, влажную от предутреннего тумана мантию, сюртук и прямо в рубашке и штанах завалился на диван. В голове роилось множество мыслей. Пришлось препарировать каждую из них, очищая сознание. Давно ли Поттер так себя ведет? Он всегда был странным героем «с Волдемортом в башке», как он сам выражался. Но давно ли Лорд оказывает на него влияние? Следствие ли это того падения в подземельях? Почему Северус, как доверенный шпион в Хогвартсе, ничего не знает? Намеренное ли это влияние или случайное? Повелитель дал ему задание следить за Поттером и найти способ оборвать связь. Северус нашел рецепт зелья, разрушающего связи магического происхождения между объектами, приготовил его. Но вот выпил ли его Лорд или нет было не известно. Зельевар вообще не видел, чтобы тот употреблял какую-то пищу. Видимо, это побочные эффекты бессмертия — отсутствие надобности в еде. Либо банальное недоверие, что тоже возможно, особенно если учесть, что за Северусом закрепилась надежная слава отравителя. Завтра точно надо сходить к Дамблдору и рассказать все подозрения. И Малфой должен вернуться из дома с выходных, хотелось бы побеседовать еще и с ним. Наконец, сознание очищено. Сон тяжелой пеленой начал застилать глаза. *** Гарри, абсолютно голый и потерянный, сидел в узкой клетке, обхватив колени. Он не помнил, как оказался здесь. Он не слишком хорошо даже знал, кто он такой. Воспоминания проявлялись какими-то обрывками, плохо связывались между собой. Из всполохов картинок внутри головы важными казались сочетания зеленого и серого на белом фоне. А также что-то черное, мрачное, но такое живое. Иногда оно отдалялось, иногда вдруг появлялось совсем близко, словно рукой дотянись. По ощущениям, сейчас ночь. Даже, наверное, утро. Гарри не знал точно, но чувствовал свежесть ранней весны из приоткрытого окна. А еще где-то недалеко был он, черный человек, родной и уставший. Юноша помнил его имя и шептал его, пока чувствовал рядом. Коснулся прутьев клетки, схватился за них и начал трясти во все стороны, пытаясь выбраться, докричаться. Но сталь не поддавалась. А человек, пробывший рядом совсем недолго, снова ушел. Словно забрал с собой часть надежды. Руки, судорожно сжимавшие прутья клетки, разжались. Кожа красная, покрытая белыми прожилками с синеватыми пятнами — подтеки крови от пережатия тканей и механических повреждений. Больно, неприятно, бессмысленно. Гораздо удобнее сидеть неподвижно, ожидая хоть толику тепла от прихода этого странного человека. Может быть, он принесет с собой понимание? Гарри снова опустился на пол, обхватил ноги, закрыл глаза. Непослушные вихры волос беспомощно рассыпались по коленям.