***
В доме Беннетов было всё также светло. Элизабет, её сестры и миссис Беннет занимались привычным делом — вышивали причудливые узоры, читали классику в их гостиной, которую леди Кэтрин назвала очень маленькой. В комнате царило полное умиротворение. По комнате раздавался чудный звон старинных часов. Элизабет сидела за книгой, как вдруг дверь в гостиную скрипнула. — Мистер Бингли и мистер Дарси, мэм. Услышав имя Дарси, Элизабет буквально вскочила с места, обеспокоенная его неожиданным появлением. Она была застигнута врасплох, ведь у неё были считанные секунды на то, чтобы собраться с мыслями и хоть немного привести себя в порядок. Её щёки буквально загорелись от смущения, когда вслед за Бингли зашёл ОН. — Добрый день, мэм! — Мистер Бингли! — воскликнула миссис Беннет, и тот сразу прошёл в комнату, а затем поцеловал руку Джейн. Мистер Дарси не одарил всех столь любезным приветствием, поскольку сам был очень взволнован предстоящим разговором, который, как ему казалось, должен был решить его судьбу, а потому обошёлся лишь поклоном головы в сторону Элизабет. И тут началась игра, словно никого кроме них и не было. Будто они остались одни, и только звон часов нарушал тишину, как тогда, когда мистер Дарси в первый раз предлагал ей руку и сердце. Он буквально поедал глазами взволнованную Элизабет, в то время как та ловила себя на мысли, что с трудом отводит взгляд. Её сердце бешено колотилось, гадая, что заставило Дарси снова посетить их. — Чудесный день! — произнёс мистер Беннет, — Может мы прогуляемся в окрестностях Мэритона?! — предложил он. День и вправду стоял замечательный. Элизабет шла возле Дарси, не зная, как бы начать разговор. Неожиданно к ним подбежала Китти: — Лиззи, ты не против если я побегу через луг позвать Марию Лукас? — спросила она. — Нет, конечно, — ответила Элизабет. Наконец они остались наедине. Им хотелось так много сказать друг другу, но теперь они не могли вымолвить и слова. Они смотрели по сторонам, будто искали там подходящую деликатную тему, чтобы прервать молчание. Элизабет украдкой взглянула на него и вспомнила, что перед ней человек, который спас честь её любимой сестры, сыграв в этом значительную роль. Человек, который на деле доказал свою порядочность и преданность. — Мистер Дарси, не могу не поблагодарить вас за вашу доброту к моей несчастной сестре, — произнесла Элизабет. Мужчина был обескуражен, ведь сейчас в нем всё говорило о том, что он готов пойти на что угодно ради той, которая сейчас стояла перед ним так близко. На его глазах невольно навернулись слёзы. Сейчас она столь нежна с ним, что ему хватило бы и этого небольшого счастья. — Как только я узнала об этом, я хотела выразить вам признательность от моей семьи и от себя лично. Он слегка отвернулся и шагнул вперёд, пытаясь скрыть свои истинные чувства, которые могут быть не приняты. Затем Элизабет продолжила, как бы извиняясь за свое любопытство, ибо участие Дарси должно было оставаться в секрете: — Вы не должны сердиться на мою тётушку. Лидия мне первая рассказала. И потом, я не находила себе покоя пока всё не узнала. Я знаю какие обиды и унижения я вам принесла… Она спешно взглянула на него, в то время как он не останавливался ни на шаг, боясь встретиться с ней взглядом. Она не ожидала от себя того, что сейчас скажет так много. — Прошу вас, позвольте мне сказать… Я благодарю вас…от всей моей семьи, поскольку они не знают, кому они обязаны… В душе… Дарси…ликовал. Это была та самая награда за его старания.Господи боже…я ведь так сильно её люблю, — произнёс про себя он.
— Если вы хотите поблагодарить меня… — хриплым голосом произносил Дарси, опасаясь возможной реакции Элизабет и набравшись смелости продолжил: — …то пусть это будет только от вас… Ваша семья мне ничем не обязана. Я делал это из уважения к ним, но всё же думал только о вас… — дрожащим нежным голосом наконец сказал он. Эти слова, дались ему так нелегко, но они имели основания. Он не знал, имел ли он право, но его грела надежда, напомнившая о себе её мягкостью по отношению к нему. Элизабет почувствовала как шум её сердца пульсировал по всему телу. Она переживала, что её обеспокоенный вид выдаст все её чувства, давно теплящиеся в её душе. Что ещё сделать, чтобы устоять перед ним? Мужчина не мог больше ждать. Момент суда настал… — Вы слишком благородны чтобы шутить со мной. Если ваши чувства те же, что были в апреле, скажите мне сейчас. Моё расположение и желание не изменились. Но одно ваше слово заставит меня замолчать навсегда. …теперь она понимала, в чем была разгадка…неужели…он до сих пор…теплится надеждой на её снисхождение…— Он всё ещё любит меня. Нет, именно сейчас, сейчас я не должна скрывать. Он заслуживает искреннего признания, — подумала Элизабет.
— Мои чувства… чувства… (словно пробуя это слово на вкус). Мне стыдно вспоминать то, что я тогда говорила. — призналась она, — Мои чувства совсем другие…они…совершенно противоположные… Эти слова, сказанные ей, поставили окончательную точку. Они убедили саму Элизабет, в том, что это действительно правда. Дарси слегка улыбнулся, не поверив своему счастью и в то, что он только что услышал. Ему не верилось, что он одержал победу над сладостным женским сердцем, заставив его наконец дрогнуть. Мысли о новой предстоящей жизни так и хлынули в его голову. А Элизабет же лишь кокетливо улыбнулась, скрывая смущение.Стены непонимания, разделяющие их, были наконец разрушены.
Они шли так ещё недолго, пока Фицульям не произнёс: — Леди Кэтрин рассказала мне о вашей встрече. Могу сказать, что её разоблачения произвели на неё обратный эффект. Я склонен думать, что могу надеяться на то, о чем раньше не смел даже мечтать. Я знаю, что будь вы решительно настроены против меня, вы заявили бы об этом открыто, — высказал свои размышления Фицуильям. — Да, вам достаточно известно о моей прямоте, чтобы поверить в это, — заговорила Элизабет, — Я жестоко обошлась лично с вами и могла без колебаний резко выразиться в присутствии ваших родных. — То, что вы говорили обо мне…разве я этого не заслуживаю. Мое поведение тогда было непростительным. Я не могу вспоминать об этом без отвращения, — слегка огорчился он, — Я никогда не забуду ваш упрёк, по поводу моего благородства джентльмена. Эти слова до сих пор мучают меня. — Я никогда не думала, что вы это так воспримете, — сказала Элизабет. — Мне легко в это поверить, — сказал Дарси, — Вы считали меня лишённым истинного чувства, я уверен. Я никогда не забуду выражения вашего лица, когда вы сказали, что ни что на свете не заставит вас принять… моё предложение… — вспоминал он. Он говорил эти слова не глядя ей прямо в глаза, но он позволял себе любоваться ей, когда она уводила взгляд в сторону. — Ох, не повторяйте того, что я тогда сказала, — воскликнула Элизабет. — Нет, я всю жизнь был себялюбивым. Ребёнком мне прививали добрые начала, но я пренебрёг ими ради гордости и тщеславия. И таким наверное я предстал перед вами……дорогая, любимая Элизабет, — произнёс он.
Наконец они оба набрались храбрости и пристально посмотрели друг на друга.…