____________
— Так ты действительно думаешь, что я Кира? — негромко спросил Лайт. Они находились одни в своей комнате, расположившись лицом друг к другу на своих половинах кровати. — Я не знаю, как на это ответить, — Рюдзаки говорил очень медленно. — Как я уже сказал, я уверен, что раньше ты был Кирой. Я не вижу другой возможности, которая могла бы всё объяснить. Но я не верю, что сейчас ты Кира. Скорее всего, это не так. Это очень маловероятно, по крайней мере. Оба вернулись к молчанию. Лайт чувствовал, что задыхается от следующих слов, которые он должен был сказать, но не знал, как это сделать. — Рюдзаки, — начал он, но остановился, опасаясь, что голос подведёт его. — Да, Лайт-кун? — отозвался тот с любопытством. Кровать скрипнула, когда он полностью повернулся к Лайту, и Лайт мог сказать, что он был одновременно заинтригован и обеспокоен. Лайт продолжил смотреть в сторону. — Если бы я предпочёл избавиться от сил, я уверен, что сделал бы это с намерением в конечном счёте вернуть их, — Лайт заговорил, глядя в пол, не в силах встретиться глазами с Рюдзаки, но он чувствовал, как тот внимательно смотрит на него. — Я согласен. Единственный вопрос в том, как и когда эта сила будет возвращена тебе. Мне также интересно узнать, вернёт ли возвращение силы воспоминания о том времени, когда ты был Кирой раньше. Лайт медленно кивнул, не способный пошевелиться. — Рюдзаки, — снова проговорил он. Рюдзаки не ответил, но Лайт знал, что он слушает. Мысли Лайта метались и перескакивали с одной вещи на другую, и он пытался придумать, как правильно выразить их. «Почему ты заботишься обо мне? Как ты можешь оставаться рядом со мной? Как я могу жить в гармонии с самим собой, думая, что я убил всех этих людей? Что я способен на массовое убийство». В конце концов он не смог заставить себя задать эти вопросы. Не сейчас. Но Рюдзаки всё ещё ждал, и Лайту нужно было что-то сказать. — Рюдзаки… Я не хочу быть Кирой, — он почувствовал, как в глазах скапливаются слёзы, и потянулся, чтобы стереть их. Он ощутил давление на плечо руки Рюдзаки, побуждающей повернуться, и подчинился. Теперь они расположились на кровати лицом друг к другу: Рюдзаки присел, а Лайт скрестил ноги. Лайт медленно поднял глаза и обнаружил, что Рюдзаки смотрит на него взглядом, которого он никогда раньше не видел. — Тогда не будь, — просто ответил Рюдзаки. Глаза Лайта расширились. Ничего не менялось ещё секунду, прежде чем Лайт понял, что его тело наклонилось вперёд. Он встал на колени и протянул руки, чтобы схватить Рюдзаки за плечи. «Не будь Кирой». Неужели всё было так просто? Может, так и было. Но если бы он был Кирой, он уже совершил бы столько ужасных вещей. Вещей, которые нельзя было исправить. Лайт пристально посмотрел в глаза Рюдзаки. Он не знал, в чём может крыться причина. Он не знал, как Рюдзаки мог доверять ему настолько, чтобы позволить присутствовать в штабе бок о бок с оперативной группой или оставаться с ним наедине. Он не знал, как Рюдзаки мог сидеть с ним вот так, если считал, что Лайт был массовым убийцей, который хотел его смерти. Он не знал, как этот человек мог просто лежать у него на плече, проводя пальцами по груди, позволяя Лайту прижиматься губами к его волосам. Он не знал, как Рюдзаки мог заботиться о нём. Предполагая, что он, вероятно, был Кирой, он едва мог заботиться о себе сам. Но сейчас имело значение только то, что по какой-то причине он делал это. Когда Лайт придвинулся ближе, он увидел смесь изумления и опасения на лице Рюдзаки. Лайт замер в нескольких сантиметрах от его лица, давая ему возможность отступить, но Рюдзаки оставался неподвижен, и его взгляд скользнул от глаз Лайта к его губам. Лайт ненадолго закусил нижнюю, набираясь смелости, чтобы сократить расстояние. Но в этом не было необходимости. Рюдзаки совершил это за него. Он не был настойчив и прижался губами к губам Лайта с осторожным любопытством, но Лайт мог ощутить чувство острой необходимости, которое было тонко завуалировано. И, как бы осторожно это ни было совершено, где-то внутри разжёгся огонь. Рюдзаки остановился слишком быстро, отстранившись достаточно, чтобы ясно смотреть Лайту в глаза. На его лице не было обычного скучающего выражения: возбуждение, которое он едва ли скрывал, отчётливо охватило все его черты до одной. Лайт нашёл перемену в нём поразительной, но вовсе не нежелательной. Рюдзаки открыл рот, будто собираясь что-то сказать, и взгляд Лайта быстро переместился к его губам. На этот раз уже Лайт сократил дистанцию между ними, и он не сдерживался. Он поцеловал Рюдзаки с напором, которого ни один из них не ожидал. Одна его рука зарылась в тёмную копну волос Рюдзаки, а другая осторожно удержала его за лицо. Когда Лайт провёл большим пальцем по линии подбородка, он услышал тихий стон Рюдзаки в ответ, что только заставило его прильнуть ещё ближе. Его пальцы запутались в волосах Рюдзаки, и руки Рюдзаки неощутимо коснулись его рук. Лайт вздрогнул, и сам издав тихий звук. Он оторвался от губ Рюдзаки и склонился к его челюсти, медленно опустился к шее, что заставило дыхание Рюдзаки участиться ещё сильнее. Лайт на мгновение забеспокоился, что у него может возникнуть гипервентиляция, но затем Рюдзаки притянул его обратно и снова прижался к его губам. Лайт не вздрогнул, когда их зубы несильно столкнулись, и в ответ провёл языком по нижней губе Рюдзаки. Он чувствовал, как Рюдзаки дрожит под его руками, и лёгкая улыбка коснулась его губ. Но внезапно Лайт почувствовал его напряжение. — Лайт, — проговорил Рюдзаки невероятно сосредоточенным, но охрипшим голосом. Он положил руки на плечи Лайта, опираясь на них, и Лайт позволил своей руке расслабиться в его волосах, но не убрал её полностью. Лицо Рюдзаки выглядело раскрасневшимся, а глаза блестели. — Лайт, я… — он замолчал, отведя взгляд в сторону, и поднёс большой палец к припухшей нижней губе. Лайт разорвал прикосновение и устроился на своей половине кровати. Он чувствовал, как сердце бьётся где-то в животе, и совершенно не знал, что может последовать. Наконец Рюдзаки поднял голову спустя около трёх минут. Ему удалось скрыть выражение своего лица, но Лайт видел, что его глаза всё ещё горели, и это выглядело почти болезненно. Он до сих пор не решался заговорить, и Лайт медленно протянул ладонь, мягко взяв одну из рук Рюдзаки в свою, чувствуя благодарность, когда тот не отстранился. Он услышал, как Рюдзаки медленно выдохнул и затем сделал ещё один глубокий вдох. — Пойдём спать. Лайт моргнул. Он не ожидал этого, поэтому ему потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями. — Это не то, что ты хотел мне сказать, — резко сказал он, убирая руку и кладя её себе на колени. — Нет, это не то, — согласился Рюдзаки, зная, что отрицать это было бессмысленно. Прежде чем Лайт смог снова надавить на него, он продолжил: — Я думаю, что, если бы ты всё ещё был Кирой, поцелуй был бы довольно неординарным, хотя очевидно эффективным способом доказать свою невиновность. — Так ты всё ещё думаешь, что я Кира, — Лайт скользнул взглядом по цепи, которая свободно лежала между ними. Конечно, Рюдзаки всё ещё думал, что он Кира. Будь всё иначе, наручники были бы сняты, а Лайт — незамедлительно освобождён. Он протянул другую руку и потёр своё скованное запястье, внезапно почувствовав, что браслет впивается в кожу. — Нет, — поправил Рюдзаки. Лайт не поднял глаз. — Я думаю, ты мог быть Кирой. Но вероятность этого очень низка, только… — Достаточно, — Лайт зашипел сквозь зубы. Он ощутил вспышку гнева внутри и едва удержался от того, чтобы ударить Рюдзаки. — Не приводи мне свою глупую статистику. Рюдзаки не ответил, и они остались сидеть в тишине. Лайт считал вдохи, пытаясь контролировать свои мысли. Он не хотел сейчас говорить об этом. Фактически это было самым последним, чего он хотел бы. — Ты поцеловал меня, — отметил Лайт, прерывая безмолвие. Рюдзаки выглядел удивлённым: очевидно, он не ожидал этого. — Да, — размеренно сказал он. Лайт обдумывал свои следующие слова, которые в конце концов произнёс: — Поцелуй меня снова. Это прозвучало как вызов, и, возможно, так оно и было. Потому что осмелился бы Рюдзаки снова его поцеловать? Рюдзаки так долго смотрел на него, что Лайт почти удостоверился, что он этого не сделает. Но затем он двинулся вперёд, ближе, более не колеблясь, и жадно приник к губам Лайта; в ответ Лайт схватил его за плечи и притянул к себе. Это продолжалось до тех пор, пока Лайт наконец не отстранился, тяжело дыша. Он посмотрел на Рюдзаки, выждав, пока тот встретится с ним взглядом. — Я не Кира, — прорычал Лайт, пристально глядя в глаза Рюдзаки, надеясь, что сможет увидеть в них честность. Лайт не знал, кем он был раньше, но был абсолютно уверен, что прямо сейчас он только Ягами Лайт. — Нет. Ты не он, — голос Рюдзаки казался практически шёпотом, и хотя Лайт находился предельно близко к нему, он всё ещё едва мог его слышать. Лайт смотрел на Рюдзаки ещё мгновение, прежде чем отпустить его плечи и перекатиться на свою сторону, чувствуя, как в животе стремительно формируется комок боли. Рюдзаки отвернулся и молча проскользнул под одеяло, подавляя желание свернуться калачиком, слыша, как несказанные слова снова и снова повторяются в его голове. «Не сейчас. Ещё нет».____________
Лайт чувствовал, как адреналин растекается по его телу, словно в венах скапливается электричество. Они приближались к Хигути. Полиция едва не окружила его, и скоро ему не останется ничего другого, кроме как сдаться. Он с трудом мог поверить, насколько безупречно сработал их план. Хигути идеально попался в расставленную ловушку, проглотив приманку без малейших колебаний. Лайт покосился на Рюдзаки, который наклонился вперёд на сиденье и сосредоточенно нахмурился. Лайт никогда не видел его таким возбуждённым. Он вновь посмотрел вперёд и торжествующе улыбнулся, когда Хигути наконец остановился. — Да, — тихо возликовал он, снова взглянув на Рюдзаки. Он обнаружил, что тот пристально наблюдает за ним, но мысли Лайта не отразились на его лице. Рюдзаки выглядел встревоженным. Прежде чем Лайт успел спросить, в чём дело, Рюдзаки развернулся, отдавая приказ полиции и оперативной группе, как действовать дальше. Лайт только наблюдал, ощущая себя счастливым и свободным, чего он не чувствовал уже несколько месяцев. Они поймали Киру, скоро они узнают, как он убивал людей, и тогда, Лайт невероятно надеялся на это, его наконец признают невиновным. Может быть, они даже узнают, что он никогда не был Кирой. Может быть, всё это время им был Хигути, а может, Хигути знал, кем был его предшественник. Скоро всё закончится. Он услышал крик отца, и его внимание снова вернулось к происходящему. Его отец стоял на земле на коленях, держал в руках что-то вроде тетради и смотрел в одну точку приблизительно в метре над собой с выражением абсолютного ужаса. — Монстр! — закричал шеф Ягами, и Лайт наклонился вперёд на своем сиденье. — Отец! Отец, что происходит? Тот не ответил, и к нему приблизились члены группы расследования. Моги опустился на колени рядом с ним и сказал что-то, чего Лайт не расслышал. Он устремил взгляд в пустое небо, на которое отец всё ещё смотрел с открытым ртом. Моги потянулся за тетрадью, которую отец свободно держал в руке, и его глаза расширились от такого же ужаса, когда пальцы коснулись обложки. — Что… Что ты, чёрт возьми?! — закричал он, вытащив пистолет и выстрелив в воздух. — Принеси мне тетрадь! Сейчас же! — приказал Рюдзаки, находившийся рядом с Лайтом; Лайт посмотрел на него. — Тетрадь… — Как только Моги прикоснулся к тетради, он увидел то, что испугало твоего отца. Я думаю, что в этом заключена сила Киры, — Рюдзаки ответил, не глядя на него. Моги, шатаясь, поднялся и начал медленно идти к вертолёту. — Моги! — снова крикнул Рюдзаки, и его голос звучал почти панически. Моги ускорил шаг и вскоре передавал тетрадь в длинные пальцы Рюдзаки. Как только эта вещь оказалась в его руках, Рюдзаки посмотрел на неё, перевернул и поднял перед собой. Лайт видел, как он тихо произносил слова, но ничего не мог разобрать. Он увидел, как взгляд Рюдзаки переместился с тетради в какую-то точку на расстоянии, и мог наблюдать, как глаза Рюдзаки расширились, а рот приоткрылся от шока. Тетрадь чуть выскользнула из его пальцев, но не упала. — Может ли это быть… шинигами? — проговорил Рюдзаки приглушённым голосом. Лайт начал раздражаться. — Рюдзаки, дай мне посмотреть! — он нетерпеливо протянул руку, чтобы вытащить тетрадь из пальцев Рюдзаки. Он не видел страха, вспыхнувшего в глазах Рюдзаки, и не слышал слов, которые Рюдзаки прошептал, когда понял, что не сможет удержать Лайта от прикосновения к тетради. Лайт выхватил её у Рюдзаки и перевернул, чтобы прочитать надпись на обложке. Тетрадь смерти. Лайт вспомнил мгновенно. Он закричал. Этого было слишком много. Слишком много, чтобы он сразу всё осознал. Он был Кирой. И это был его план с самого начала. И… это сработало. Прилив воспоминаний заставил его задрожать. Тысячи мыслей безостановочно крутились в голове; его желудок скрутило, и он был уверен, что его вырвет. Но он не мог этого допустить, ему нужно было взять себя в руки. Лайт стиснул зубы, тяжело дыша через нос. «Эл здесь. Не выдавай себя». Он попытался изменить выражение лица, чтобы изобразить потрясение, но знал, что было слишком поздно. Когда он оглянулся, Рюдзаки смотрел на него со смесью беспокойства и… печали? — Ты в порядке, Лайт-кун? Полагаю, появление такого монстра испугает любого, — очевидно, Рюдзаки старался, чтобы его интонации не выдавали истинных эмоций. — Да, — ответил Лайт. — Я не знаю, чего ожидал, но… эта вещь… — он замолчал, надеясь, что его голос неотличим от голоса прежнего Лайта, чтобы это не вызвало подозрений. Рюдзаки кивнул и снова обратил внимание на Рэм и Хигути. Лайт изо всех сил попытался скрыть улыбку. Он выиграл.