der Farbenskala

Похороны проходят размытыми кадрами. Питер лишь помнит, что стоял неподвижно в третьем ряду рядом с тётей под взором её сочувствующего взгляда, будто совсем старое дерево, пустившее корни в самую глубь земли, и что на нём был тот самый чёрный костюм, надетый лишь раз и судьба которого будет оказаться после этого дня в самом дальнем углу шкафа. Помнит, что когда толпа разошлась, ноги сами привели его к могиле Тони Старка (он даже не успел понять, как так быстро отдалился от домика у озера, чтобы прийти сюда). Мэй много раз видела племянника разбитым и потерянным в себе. Пеппер, параллельно занимаясь своими обязанностями, разговаривала с ней и прекрасно понимала состояние парня, потому что и сама в душе, как и множество окружающих людей, тоже чувствовали себя так же. Потому они много раз убеждали Питера, что его отсутствие на похоронах никого не огорчит, что все поймут (Тони поймёт). Но Питер всё равно пришёл. Вместе с Тони умерла его, как казалось по существу, часть души, заставляя ощущать себя неполноценным (и, если честно, своим бледным лицом и пустым взглядом он внушал лишь образ живого мертвеца). Потому что он не мог избавиться от мысли, что отчасти является виновником смерти… кто ему Тони? Наставник? «Приятель»? Отец? Он ведь мог спасти его. Сделать тот роковой щелчок перчаткой, которую пронёс через всё поле битвы, будучи уверенным, что Мистер Старк знает, что делать. Он оказался прав, но после поплатился пустым взглядом утерявших своей былой искры карих глаз умирающего наставника и тяжким чувством вины, разъедающей его изнутри. Столько слов умерли на кончике языка, поглощённые надрывным рыданием, оставшись навеки недосказанностью.  — До сих пор не могу поверить, что Вас больше нет, — с грустью сказал Питер. — Я не знаю, как мне жить с этим. Как мне жить без Вас. Пока он стоял перед совсем недавно положенной могильной плитой, на него нахлынули тяжёлые воспоминания. Когда-то они вместе, он помнил в точности каждый такой момент, сидели в мастерской, решая какие-то уравнения на раз плюнуть и придумывая новые идеи для костюмов, и Питер даже находил в себе иногда смелость поправлять Тони и более усовершенствовать его идеи, после чего получал одобрительное взъерошивание волос. Когда-то Тони учил его водить, слыша уже в сотый раз от Мэй недовольное бурчание от очередного провала на сдачи водительских прав, и каждый раз терпеливо наблюдая собственными глазами на очередные «провалы», но каждый раз снова усаживая его на водительское сиденье, давая возможность, так сказать, «переиграть». Когда-то Тони пришлось исправлять ошибку Питера с паромом и забрать у него костюм, а после некоторого времени спустя пригласить парня в Мстители, получив в ответ отказ, но всё равно посмотреть на него так, что Питу невольно даже показалось, что там промелькнула искра отцовской гордости (но в тот момент он просто мысленно ругнулся на себя и отогнал навождение). Для Тони это было целых пять лет назад, но для Питера это было где-то две недели назад (если не больше). Он опустился на колени перед памятником и долго стоял так, смотря на злосчастные два числа через дефис и даже не пытаясь сдержать рвущиеся слёзы. Тяжёлый ком горечи застрял в горле, пока он безмолвно (душа же разрывалась на части, пытаясь сдержать крик «Простите!») вглядывался в чёрно-белые глаза улыбчивого Тони, отмечая, как он изменился во время отсутствия Питера. «Мистер-Старк-пять-лет-назад не улыбался настолько искренне и счастливо». Глядя на портрет, Паркер самым главным отметил именно этот факт. Он много раз видел как наставник смотрел в камеру папарацци или вообще на публику своей фирменной улыбкой, но только сейчас стал понимать, насколько она была фальшивой. «И Мистер-Старк-пять-лет-назад не излучал глазами вселенское умиротворение и любовь». Это было вторым отмечанием. Если приглядеться, то можно было бы увидеть, что у Старка есть особая искра, и Питер был уверен, что если бы он увидел вместо фотографии живого наставника, то обязательно увидел бы жизнерадостность и любовь к миру. Питер отчётливо помнил, что пять лет назад (для него же две недели) такого не было. В карих глазах Старка чуть-ли не постоянно была нервозность и волнение, которая превратится в полную готовность облачиться в красный металл и жёлтую маску. И Питеру стало ещё печальнее от той мысли, сколько всего он пропустил, рассыпавшись на руках Старка в пепел. Поднявшись, он тихо произнёс:  — Жаль, что я не додумался надеть перчатку сам тогда на поле боя. Быть может, тогда бы Вы были живы, и находились вместе с Мисс Поттс… Он уже собирался уходить, когда почувствовал, что сзади кто-то подошёл к нему.  — Наконец-то ты вернулся… Питер обернулся, удивлённый детским голосом, и застыл на полуобороте. Перед ним стояло маленькое наследие Тони Старка в лице пятилетней девочки. И в Питере что-то сломалось — продолжает стремительно ломаться — от одной только проскользнувшей в голову мысли, что такому светлому ангелочку, придётся расти без отца в возрасте пяти лет (Питеру было на два года меньше, когда он потерял своих родителей, но тупую боль в сердце он ощущает до сих пор). Ему хочется что-то сказать, обнять и утешить грустно улыбающуюся девочку, но слова умерли на кончике языка, когда последовала вторая мысль «Она так похожа на своего отца». И вправду, она была как две капли воды похожа на Тони, являясь его точной копией.  — Я Морган, — представилась она, протянув ему детскую ручку. Питер позволил себе лишь на секунду затормозить, прежде чем пожать её в ответ.  — Я — Питер Парк…  — Я знаю, — перебила его Морган, кивнув. А потом, увидев лёгкое удивление в глазах парня, добавила: — Папа много про тебя рассказывал. Сердце пропустило удар от этих слов, но в душе мгновенно приятно потеплело. Питер вот уж точно не ожидал такого признания. Неужели Тони взаправду рассказывал о нём своей дочери?.. «Морган, это Питер, мой ученик и протеже, который исчез с лица Земли ровно пять лет назад, как и целая половина людей». Было бы довольно-таки непросто объяснить маленькому ребёнку, что значит «исчез» и почему Питер не ходит к ним в гости хотя бы на день рождения малышки.  — Правда?.. — чуть неверяще спросил Паркер. Морган тут же кивнула и подошла к нему немного ближе, вглядываясь в карие глаза парня. «Старковские глаза», — мысленно отметил Питер. Он уже понял, каким гениальным человеком станет эта девочка в будущем, вполне возможно, что она превзойдёт даже собственного отца. (И парень, честно, не удивится, если она поступит в МТИ на несколько лет раньше Тони).  — Папа всегда говорил, что ты был дурачком-паучком, самоотверженно спасающий мир, но постоянно попадающий во всякие неприятности, — вместо ответа, продолжила она. Она пару секунд ещё так постояла, пока совсем не сократила расстояние между ними, обняв его и крепко вцепившись в чёрный пиджак, ощущая, что Питер отвечает на объятия. — Папа говорил, что ты был занят и не мог прийти к нам, — из-за того, что она уткнулась лицом в пиджак, голос её звучал немного приглушённо, но Питер всё равно, благодаря своему паучьему слуху, слышал чётко слова. — Но теперь ты здесь, — она вдруг подняла на него свой взгляд. — Ты ведь меня не оставишь, правда, Питти? И было столько надежды в её глаза и столько теплоты в произношении «Питти», что Паркер не смог сдержать улыбки и не позволить себе не встать на колено, обнимая маленькую Железную принцессу, уткнувшись носом в её в волосы.  — Я никогда не оставлю тебя, — покачал головой Питер, — обещаю. Они так и обнималась несколько минут, пока девочка не отстранилась. Она тихо шмыгнула носом и сказала:  — Папа просил передать это тебе, — она протянула ему небольшой конверт. Питер даже слегка удивился, что только сейчас увидел его.  — Мне?.. — удивился Питер. Морган помолчала и нерешительно добавила:  — Ну, я так думаю. Папа дал мне этот конверт, когда мы виделись в последний раз, — она сглотнула ком, — он просил его сохранить для встречи кое с кем. И вот, папа больше… не придёт, и я решила отдать тебе его. Питер взял конверт и осмотрел. И тут он увидел в правом верхнем уголке размашистым почерком своё имя, невольно узнавая почерк Тони Старка. Теперь он понял, почему Морган отдала его именно ему.  — Папа всем такие конверты оставил, — сказала она, — даже мне, хотя мама сказала, что читать мне пока его нельзя, — добавила она, фыркнув и закатив глаза, снова давая Питеру возможность увидеть в ней Тони, который часто так же делал, когда Мисс Поттс (Миссис Старк, Питер, когда же ты запомнишь?) снова говорила ему идти на пресс-конференцию или на очередное совещание. Затем она, кажется что-то вспомнив, посмотрела на него внимательно и чуть приподняв уголки губ. — Я хотела тебя кое о чём спросить…  — Да? — спросил Питер, желая услышать продолжение фразы. -…я спросила маму, правда ли то, что ты мой брат, — продолжила она, — и она сказала, что ты папин сын, а значит — мой брат, — она на пару секунд притаила дыхание и спросила: — Можно я буду тебя звать братом? Питер моргнул и завис, пытаясь осознать услышанное, а затем вспомнил Мистера Старка. Что бы он подумал и сказал по этому поводу? Его бы это волновало? Считал бы он это странным, что Морган называет его протеже своим братом? Но малышка ведь сказала, что Мисс Поттс, что Тони считал его сыном. Зачем ей врать? Так значит, Тони не был бы в таком случае против? Может быть, тогда всё нормально? Может быть, это не какое-нибудь преступление границ? Может быть, он имел на это право? Питер улыбнулся и снова сжал Морган в своих объятиях, держа конверт всё так же в правой руке.  — К-конечно, Мор, — прошептал он, пытаясь сдержать слёзы. — Я хочу быть твоим братом. Морган от такого ответа только шире улыбнулась.  — Я так и знала, — сказала Морган, — не зря папа и тётя Мэй говорили, что ты его ребёнок. Питер резко выдохнул от такого признания, но Морган, кажется, этого не заметила, потому что в то же мгновение услышала, как Хэппи, стоящий в десяти метрах от них позвал её. Девочка немного отстранилась от своего названного брата и, взяв его за руку, пошла в сторону главы охраны. Хэппи лишь кивнул в сторону, тем самым говоря идти домой, и сам пошёл следом за ними. Через минуту, когда он заметил конверт в руке парня, то грустно улыбнулся, похлопав того по плечу.  — Так значит, Пеппер тебе его уже отдала? — вопрос прозвучал риторически, но Питер всё равно кивнул.  — Морган, — поправил он его, а затем тихо вздохнул и спросил: — Что там?  — Письмо от Тони, — ответил он и, когда увидел в глазах Питера немую просьбу сказать больше, добавил: — Я не знаю, что он там написал тебе, пацан, — мне Тони не говорил об этом. Но, судя по тому, как он чуть не рвал на себе волосы и закидал мусорную корзину сотнями исковерканных листов, он очень старался, подбирая нужные слова.  — Остальные уже читали свои письма? — через пару секунд спросил Питер. Хэппи кивнул, но спустя секунду повёл плечами.  — Некоторые просто оттягивают этот момент, — объяснил он и чуть тише добавил: — Как, например, Пеппер для Морган. Глянув на девочку, он снова посмотрел на Хэппи и понимающе кивнул. Для малышки будет лучше оттянуть чтение письма гораздо на большее время. Лет так на десять, если не меньше и не больше. * * * Питер остался один лишь ближе к позднему вечеру, когда Мисс Поттс, которая с радостью разрешила остаться ему в её доме, уложила дочь под несколько минут сонного протеста спать. Он, напоследок поцеловав Морган в лоб и пожелав добрых сновидений, поспешно прошёл в свою комнату, закрыл дверь и замер на несколько секунд для того, чтобы вдохнуть и выдохнуть, заодно осмотрев комнату. Затем же он медленными шажками, словно оттягивая момент, подошёл к кровати и сел. Питер с волнением достал из кармана брюк конверт и с волнением надорвал его сверху. Ему не терпелось прочитать письмо, хотя равносильно желанию он боялся, что же Мистер Старк написал ему. И всё же письмо он взял, хотя руки его дрожали, и раскрыл его. Письмо было небольшим, потому и поместилось в один листик, исписанный каллиграфическим почерком Мистера Старка. Тихо вздохнув, Питер начал читать: «Привет, Карапуз. Думаю, надо оставить тебе это письмо на всякий случай. Лучше пусть оно будет, чем ты потом переворотишь все мои базы вместе со своим другом-хакером (как его? Тед?) и всё такое. Надеюсь, ты его никогда не увидишь. Но в любом случае, мы с ребятами собираемся сделать кое-что безумное. Безумное даже для меня. Но, думаю, у этого всё же есть шанс… так что мы должны попробовать. Даже не так, обязаны попробовать. И если ты смотришь это, значит, оно всё-таки сработало, мы сделали то, что хотели. И это… если честно, то это здорово» Питер сделал паузу, чтобы убрать слёзы с глаз, а потом продолжил читать: «Но… я думаю, это ещё и значит, что я не смог этого пережить. Прости меня, малыш. Я правда не хотел уходить от тебя. Ты, наверное, уже знаешь, с чем был связан такой риск, и надеюсь понимаешь, что это надо было сделать. Так что не злись на меня, ладно?» Питер на несколько секунд закрыл глаза. Слова казались такими объёмными, а голос наставника в голове таким звучным и живым, что Питер почти убедил себя в том, что Мистер Старк сейчас сам говорит ему эти слова и сидит где-то рядом. «Постарайся не гнобить себя за это, Пит. Это, отнюдь, совсем не твоя вина. Ты не смог бы ничего сделать. Давай будем честными, если кто-то и должен был сделать такую большую глупость, жертвуя собой, так это лишь только я. Мы оба знаем, как я люблю внимание. Надеюсь, вот оно, моё последнее «ура». Прости меня. Слишком рано?» Питер фыркнул сквозь слёзы. Да, слишком рано. «Прости, малыш, мне очень жаль. Никаких больше эмоциональных прощаний. А если серьёзно, Пит, правда прости, что мне пришлось уйти. Но я хочу, чтобы ты знал, что я не жалею. Не жалею, если это значит, что ты наконец вернулся, даже, если в таком случае. И давай будем реалистами, я спасу половину вселенной, это ведь хороший обмен» Парень тихо вздохнул. Он отлично всё понимал, ведь он — «Маленький гений», как назвал его когда-то Тони. Но отчего же тогда ощущается это каким-то неправильным? «Боль есть боль, я тебя отлично понимаю. Но постарайся принять реальность в которой находишься, хорошо?» Питеру больно… невыносимо больно. Грудину предательски жжет, ком в горле затрудняет дыхание, даря каждому новому вдоху (или жалким попыткам) тяжелый хрип. «Я верю, что ты не станешь подражать мне, ведь я далеко не золотой человек. Я надеюсь, что ты будешь становиться лучше. Лучше чем я на прошлой неделе, лучше чем я вчера, даже лучше чем я секунду назад. Помни: ноша Мстителя теперь и на твоих плечах, оправдывай её» Всхлипы стали громче, казалось, что Питер вот-вот сорвётся. Он закрывает свободной ладонью рот, не давая крику полного отчаяния вырваться наружу. «Я люблю тебя, малыш, и помни, что какое бы решение ты ни принял — я всегда буду на твоей стороне и всегда — всегда, Пит, — буду тобой гордиться» Паркер быстро сморгнул слезы. «В общем, удачи, парень. Пока, малыш, ну, а мне надо идти. Надеюсь, создание машины времени не было глупостью» Питер аккуратно сложил письмо, положив его себе в карман, и с трудом встал с кровати. Кружилась голова, и хотя он получил то, что хотел — он получил прощальное письмо, — это ни чуть не помогло. Боль от раскаяния и сожалений по-прежнему терзала его душу. Что теперь делать? Упасть в кровать, утопив горе в слезах душевной боли? Питер с минуту подумал, но отказался от этого решения. В конце концов для этого у него будет ещё целая ночь. Он встал на негнущиеся ноги, тихо, чтобы никто не услышал (хотя со способностями паука ему не надо было особо стараться), вышел из комнаты и спустился. Он быстро обулся и вышел из дома в ночь. Порывы ледяного ветра разом отрезвили его. Питер был совершенно подавлен. Посмертное признание Тони принесло ему некоторое облегчение, но оно быстро сменилось меланхолией и тоской. По правде сказать, это письмо его совершенно не успокоило и оставило ощущение какой-то незавершенности. Питер если и и верил в данный момент во что-то, то только в саму жизнь. «Умереть достойно», «уйти с миром», «подвести жизненные итоги» — на всё это ему было сейчас абсолютно наплевать. Он хотел бы снова вернуться в те времена, прошедшие пять лет назад: он хотел снова чинить костюмы с Тони в мастерской, вбегать в которую каждый раз с радостным возгласом «Мистер Старк!», снова ошибаться и загоняться в тупик, получая верный совет наставника, снова побеждать, чтобы получать по-отцовски горделивый взгляд… Одним словом, вернуть былые времена. Но мечтать об этом было эгоистично и бессмысленно. Мистер Старк погиб, и какая-то часть Питера умерла в тот же день. Была уже где-то полночь, когда ему надоело ходить кругами вокруг дома. Он остановился и медленно направился к пирсу. Луна освещала ему дорогу серебряным блеском. Добравшись до конца пирса, он сел. Затем вздрогнул, потому что был одет только в джинсы и рубашку с длинными рукавами, но лёгкая дрожь от осеннего ночного холода приносила облегчение, словно соответствуя лёгкой дрожи в его руках. Через пару долгих секунд он начал упорно тереть глаза ладонями, как будто надеясь, что сможет стереть всю усталость и пять лет полного отсутствия. В отражении воды он увидел своё осунувшееся лицо. Желудок бесчувственно сводило от голода, а душа была измучена усталостью и тоской. Но откуда возникало ощущение, что он прошёл мимо самого главного? С окончания чтения письма его мучило чувство, что что-то здесь всё-таки не так, что эта история не приобрела статус завершенности, но не мог объяснить почему. Он медленно вздохнул и перед глазами снова возник текст письма, содержание которого он, не щадя собственное израненное сердце, начал медленно вспоминать. «Привет, Карапуз…» «…не злись на меня, ладно?..» «Боль есть боль…» «Я люблю тебя, малыш…» «…буду тобой гордиться…» «…создание машины времени не было глупостью…» Эти слова, как вспышка молнии, осветило его сознание. Он шумно выдохнул, слыша в ушах только собственное сердцебиение, и быстро поднялся. Питер понял наконец, что не давало ему покоя всё это время! Он перечитал последнее предложение в письме Мистера Старка. Там было ясно сказано, что они использовали машину времени, с помощью которой смогли вернуть половину населения Земли. Но после похорон он видел Капитана Америку, который стал стариком (хотя тогда значения этому не придал), но при этом ужасного со вселенной ничего не произошло. Если они использовали машину времени ещё раз для Кэпа, то значит она ещё есть. Сердце Питера пропустило удар. Он знает, как вернуть им Тони.