Никогда не разговаривайте с незнакомыми

Папу отпустили и он следующим же утром вернулся домой, устраивая мне допрос о том, каким же образом мне удалось договориться с Егором. Я продолжала придерживаться своей версии об обычном разговоре, хотя мысленно корила себя за очередное враньё. — Маша, неужели ты не понимаешь, что этот человек тебя изнасиловал? — не унимался папа. — Ты не хочешь, чтобы он получил по заслугам? — Я хочу, — нервно призналась я. — Но ты не понимаешь, пап, что у него и его родителей слишком много денег? А деньги, как известно, решают всё! — Да что они решают? Ты думаешь, всё в этом мире покупается и продаётся? Ты думаешь, нигде нет справедливости? Я найму лучшего адвоката, я тоже заплачу денег, и мы посадим его, Маш! — Нет! — решительно сказала я. — Мы забываем об этой ситуации раз и навсегда. Если тебе дорога я и мои нервы, то, пожалуйста, я больше не хочу ни слова слышать об этом человеке и о том, что между нами произошло. Он своё ещё получит. Долго ещё родители не могли успокоиться, буквально уверяя меня в том, что на этот раз всё получится, ведь они переговорят с родителями Егора, найдут хорошего адвоката, который сумеет доказать факт изнасилования и правоту с нашей стороны, но я больше не хотела проблем, которые может устроить нам Булаткин. А ещё я больше не хотела с ним встреч... *** Прошёл практически месяц. За этот месяц моя жизнь почти вернулась в привычное мне русло, я снова стала жить, как нормальный человек. Об этой ситуации в нашей семье больше не вспоминали, родители так же, как и раньше, ходили на работу, а по выходным мы выбирались куда-то втроём. Я продолжила учиться и наконец-то подтянула все предметы, на которые когда-то забила. Теперь я вновь вернулась в ряды хорошистов и была этому очень рада, потому что я медленно, но верно шла к цели поступить после 11 класса в хороший ВУЗ. Я почти забыла о Егоре, хотя он всеми способами пытался напомнить мне о себе: писал, звонил, даже пару раз приезжал в школу. Если в социальных сетях я сумела кинуть его в чёрный список, то в жизни, конечно, всё было намного сложнее, ведь мне приходилось выжидать время, чтобы он уехал, отправлять своих друзей, чтоб они сказали, что в школе меня не было, ходить через задний выход, который вообще использовался для сотрудников на автомобилях. В общем, я ограничилась от этого человека максимально, не желая больше ни секунды видеть его. И вообще я абсолютно не понимала, почему он не оставляет попыток забыть обо мне и перестать писать и искать встреч. Мне казалось, что после того, что было между нами, самым лучшим решением будет просто забыть друг о друге. *** — Чёрт, ну почему же мне так плохо... — в пустоту спросила я, в очередной раз обнимая туалет. Я уже целый выходной день потратила на плохое самочувствие, с которым никак не могу справиться. То ли отравление, то ли общее состояние организма сказалось на мне так, что меня тошнит целый день без перерыва. — Машуля, выпей лекарство, — мама зашла в комнату следом за мной, протягивая мне стакан с белой жидкостью. Я нехоты выпила эту противную смесь, морщась от её неприятного вкуса. Но вкус волновал меня меньше всего, гораздо больше меня расстраивало то, что мне пришлось вновь бежать в туалет и очищать свой желудок. — Володь, ну что мы будем делать? — до меня донёсся обеспокоенный голос мамы. — Вызывать скорую, — ответил папа. — Они хотя бы скажут, что могло вызвать такую реакцию организма. — Не надо скорую, пожалуйста, — попросила я, еле держась на ногах. — Маш, мы должны знать, что с тобой происходит, — сказал папа. Как бы истерично я ни умоляла их, родители были непреклонны и папа всё же вызвал мне скорую, заставив меня вернуться в кровать. Моё и без того паршивое состояние омрачала даже мысль о том, что приедут врачи, которые начнут задавать мне миллион вопросов и издеваться надо мной. Собственно, так и случилось. Миллион вопросов о том, когда и что я ела последний раз, было ли такое раньше, есть ли какие-то болезни и прочее, прочее, прочее, от чего не только тошнило, но и разболелась голова. Тем более, голос этой дамы был таким звонким, что раздражающе действовал мне на мозг. — Елена Андреевна, что я могу вам сказать, — серьёзно начала говорить женщина стоящей рядом маме, — по всем первичным признакам это беременность. В моей комнате повисло молчание. Мама посмотрела на меня полными шока глазами, я уже миллион раз успела возненавидеть Егора за то, что в мои 16 лет мне пришлось услышать эти слова. — К-как беременность? — словно не поверив своим ушам, спросила мама. — Нужно съездить на УЗИ, всё проверить. Вы ведь ведёте половую жизнь, я не ошиблась? — уточнила у меня женщина. — Да... — робко произнесла я. Когда мама закрыла дверь за этой женщиной и стала рассказывать папе о моей возможной беременности, я прокляла весь мир, а папа, в свою очередь, сразу же взорвался. Он кричал, что я сама ещё ребёнок, что мне всего лишь 16 и какая к чёрту беременность, да ещё и от малолетнего ублюдка, который меня изнасиловал. Я разревелась то ли от его крика, то ли от этой новости, которая не казалась мне хорошей. — Завтра же с утра мы едем в поликлинику на УЗИ! — безапелляционно сказал папа. *** Я не знаю, что было хуже: провести свой день в полиции, рассказывая по триста раз об изнасиловании, в которое никто не поверил, или провести свой день в поликлинике, где врач, делавший УЗИ, осуждающе смотрел на тебя, как безмозглую малолетку, которая не знает о существовании средств контрацепции. Да, мне подтвердили беременность на сроке четыре недели, и эта новость окончательно добила не только меня, но и родителей, которые на самом деле весь месяц были на взводе и горели идеей отомстить Булаткину, посадить его за решётку. — В этот раз я доберусь до его родителей, я не только посажу этого ублюдка, но и стрясу с него моральную компенсацию! — решительно сказал папа, выходя из поликлиники. — Я это так не оставлю! Моя шестнадцатилетняя дочь беременна! — Я хочу сделать аборт, — нервно произнесла я, усаживаясь в машину. — Солнышко, ну что ты такое говоришь? — сразу же начала мама. — Это ведь твой ребёнок, к тому же, в столь раннем возрасте аборты опасны для здоровья... — Я не хочу рожать от него, тем более в 16, мам, я не готова. — Мы поможем, Машенька... — Никаких абортов, Маша! — твёрдо произнёс отец. — Хочешь, чтобы в будущем не было детей? Этот разговор продолжался всю дорогу до дома. Родители не хотели меня слышать и понимать, что я не хочу рожать от насильника, которому ни я, ни мой ребёнок не нужны. Не хочу остаться матерью-одиночкой и всю жизнь страдать от того, что с ребёнком на меня никто не посмотрит. Да и вообще рожать в 17 лет, когда впереди ещё вся жизнь – такая себе перспектива. Я плакала в машине, умоляя их разрешить мне сделать аборт, но мама и папа были непреклонны, пытаясь вдолбить мне в голову, что столь ранний аборт может в будущем привести к плачевным последствиям. А меня и вовсе никак не расстраивало то, что в будущем у меня может не быть детей. Во-первых, я ещё лет 10 планирую заниматься учёбой и карьерой, а во-вторых... я же к себе ни одного парня больше не подпущу. Сомневаюсь, что я когда-то захочу семью, не говорю уже о детях, которым нужны оба родителя. *** Я проплакала ещё и весь вечер, что мы с родителями провели дома. Закрывшись в комнате, я не вышла даже на ужин и не открыла дверь маме, которая пыталась успокоить меня и объяснить, что они хотят как лучше. Я просто не хотела больше разговаривать с этими людьми, которые не слышат и не понимают. Лежу и ненавижу этот сгусток клеток, что находится внутри меня... Ненавижу Егора за то, что изнасиловал. Ненавижу Егора за то, что не использовал в этот момент защиту, хотя, наверное, это волновало его меньше всего. Теперь я обрекаю себя на вечные страдания, теперь я буду малолетней матерью-одиночкой, которая сама-то не успела увидеть эту жизнь и насладиться ею, а уже ходит беременная. Если бы я только могла в тайне от родителей найти деньги и сделать аборт, просто поставив их перед фактом и облегчив свою жизнь... Если бы я только могла! *** В школу я ходила бледная и расстроенная, просто как зомби. Я даже краситься перестала, хотя за последние годы лёгкий повседневный макияж стал обыденностью. Растянутые свитера заменили кофты и рубашки, сидящие ровно по фигуре. Многие стали замечать большие изменения, но я молчала и никому не говорила об этом позоре, думая лишь о том, что я должна найти способ сделать аборт, пока не стало поздно. В какой-то день я решила пойти на отчаянный шаг. Просто потому, что другого выхода уже не видела. Я позвонила Егору и попросила его о встрече, хотя ещё месяцем ранее я сама лично кинула его в чёрный список во всех социальных сетях, не желая больше никогда пересекаться с ним. Выйдя со школы, я сразу же заприметила его чёрный автомобиль около ворот. Я села в машину и громко хлопнула дверью, даже не удосужившись поздороваться с парнем. — Выглядишь... как смерть, — констатировал Егор, оглядев меня с ног до головы. — Ты мне в этом очень помог, — дерзко ответила я. — Поедем куда-нибудь или...? — уточнил парень, но я прервала его речь. — Посидим в машине. Я беременна, Егор. Вот так вот громко, чётко, бесстрашно и открыто. Просто потому, что я устала носить эту тайну, боясь, что об этом кто-то узнает. — Чего? — подняв бровь, спросил он. — Я беременна, блять, — повторила я. — От тебя, тупой ты придурок. И мне этот ребёнок не нужен. — Мне тоже, — кратко ответил Булаткин. Кто бы сомневался, что от меня ему нужен был только секс, а никакие последствия его уже не волнуют. Я снова одна вынуждена купаться в своих проблемах, сама их решать, а он хочет спокойно продолжать жить. — Мне нужны деньги на аборт, — заявила я. — Родители не дают, не позволяют сделать аборт, так что последняя надежда на тебя. Или я превращу твою жизнь в ад. — Каким образом? — усмехнулся он. — Перестану молчать. Расскажу об изнасиловании, о беременности, заставлю тебя выплачивать баснословные алименты. — Деньги будут, — серьёзно сказал Егор, а я победно улыбнулась. — Тебя подвезти? — Нет, — ответила я и вышла из машины, так же хлопнув дверью. Мне хотелось прогуляться до дома самой, побыть в своих мыслях и немного успокоиться, зная, что совсем скоро у меня будут деньги на аборт. Теперь осталось найти клинику и стоимость, а потом просто поехать в тайне от родителей и сделать это. Обрекать себя на вечные страдания я не собираюсь. Настроение улучшилось, я даже домой пришла радостная и довольная, а по пути зашла в магазин и купила себе свой любимый фисташковый йогурт. Казалось, что вот, сейчас наконец-то настанет то самое время, когда я освобожу себя от всех проблем и трудностей, забуду об этом периоде своей жизни, как о страшном сне. Я более углублённо займусь подготовкой к экзаменом и больше времени начну уделять важным предметам. Я больше стану гулять, проводить времени с друзьями, ведь жизнь поистине прекрасна, когда в ней нет ничего обременительного, а я этого не ценила. Всё-таки я действительно была полной дурой, когда не замечала любви и заботы своих родителей, когда думала о мальчиках, а не подругах, когда намеренно искала отношения. Так хотелось быть крутой и не выделяться из толпы этих «взрослых» подростков, а получилось... Получилось так, что я чуть ли не сломала себе жизнь. Разве минутные радости этого стоили? *** Прошло несколько дней, прежде чем я получила деньги от Егора. Внушительная сумма, которая обещала решить разом все мои проблемы, оставалось только съездить в клинику. Родители как-то настороженно ко мне относились, пытаясь вычислить причины моего столь хорошего настроения, которым я одаривала их в течение нескольких дней. Они постоянно переглядывались, перешёптывались и задавали мне странные вопросы, будто пытаясь на чём-то подловить. Но я, как мне казалось на тот момент, была непреклонна: мои ответы были уверенными и я ни слова не сказала ни про аборт, ни про ребёнка, ни про деньги, которые крупной суммой лежали на моей банковской карточке. Когда пришло время ехать в клинику, меня трясло. Действительно было страшно идти на этот шаг, особенно зная, что я обманываю родителей. Вот и сейчас, сказав, что я иду гулять с подругой, я собралась и поехала в больницу. Папа смерил меня недоверчивым взглядом, но всё равно ничего не спросил. Волнение нарастало с каждым шагом, как только я понимала, что больница уже в поле моего зрения и мне до неё рукой подать. Однако я специально выбирала клинику подальше от дома, чтобы не дай бог не встретить знакомых и не позволить возродить обо мне грязные слухи. Женщина, сидевшая в кабинете, в который меня отправили, сразу же предложила мне присесть, а потом попросила все необходимые документы: паспорт, медицинскую карту и справку о беременности. — Мария Владимировна, а вы знаете, что до совершеннолетия мы имеем право делать аборт только при согласии родителей? — спросила женщина, чем вызвала у меня ступор. — Д-да, — соврала я, на самом деле не зная об этом ровным счётом ничего. — Просто... мои родители много работают, у них нет времени поехать со мной. Но они дали мне денег. Я решила врать до конца, чтобы убедить врача в своей правоте и добиться этого чёртового аборта, который был так мне необходим. — К сожалению, девушка, без согласия родителей мы ничего сделать не можем... — печально произнесла она. — Но ведь беременна я! И мне решать, хочу я оставить ребёнка или сделать аборт. — Несомненно, — согласилась женщина, — но пока вашими законными представителями являются родители, аборт вы можете сделать только по их согласию. Очень долго я пыталась уговорить её, надавить на жалость. Объясняла, что меня изнасиловали, что этого ребёнка я не хочу, врала, что родители об этом знают и не возражают, просто не могут приехать из-за сильной занятости... Но она меня не слышала, хоть и жалела как-то по своему, пыталась успокоить. Я предлагала даже сумму больше, хотела заплатить лично ей, чтобы она только сделала мне этот аборт, но женщина была серьёзно настроена отказать мне в моей просьбе. Я вышла из клиники морально убитой и заплаканной. Больше всего хотелось скинуться с какого-то моста или упасть, чтобы у меня случился выкидыш. Но жить больше не хотелось. Тем более зная, что внутри меня будет расти этот зародыш, который является последствием изнасилования. И всю жизнь, смотря на этого ребёнка, я буду помнить, как однажды познакомилась в интернете с парнем, который казался мне идеальным, как поехала на встречу с ним и как грубо трахнул меня, просто воспользовавшись своей силой. Нет... так быть не должно. Глотая солёные слёзы, я уже перестала что-либо видеть, потому что взгляд стал мутным и нечётким, а мне было всё равно, что со мной будет дальше. Я шла, не обращая внимания на крики вокруг меня, на сигналы машини и в какой-то момент, я это помню, меня чуть не сбила машина, но меня успел кто-то подхватить и убрать в сторону. — Маша!!! — громкий крик отца, появившегося из ниоткуда, заставил меня прийти в себя. — Ты что творишь? — Я не хочу так жить... — истерично сказала я, пытаясь выбиться из его объятий. Только потом, вернувшись домой и успокоившись благодаря валерьянке, которую мне всучила мама, я узнала, что папа, почувствовав неладное, через GPS посмотрел моё местонахождение и поехал за мной, чтобы уберечь меня от ошибки. Не могу сказать, что я была им благодарна, потому что меня снова вынудили сидеть дома, выслушивая, как прекрасно иметь ребёночка и какой это грех – убить его. А я ненавидела всех. Родителей – за то, что не позволяют мне сделать аборт. Себя – за то, что повелась на красивого парня и попала в эту ловушку. Егора – за то, что сделал со мной ЭТО. И даже своего будущего ребёнка – за то, что в 17 лет я стану матерью и перечеркну всю свою жизнь. Моя жизнь, нет, моё существование потихоньку превращается в ад.