Совместитель

В супермаркете были живые люди. Не в том плане, что обычно там шатались мертвяки, а в том, что вроде бы Новый год, все дома или в гостях, а вот нет же. Тэхён всерьёз ничего покупать не собирался - ведь они просто зашли сюда потусить в ожидании, когда коммунальную катастрофу ликвидируют, однако Чонгук заметил, что раз уж они пришли, можно было бы купить продуктов и что-нибудь приготовить. В честь праздника, сказал он. Да, подумал Тэхён. У нас же праздник. Мы же теперь вдвоём. А ёлочку покупать будем? Маленькую какую-нибудь, спросил Чонгук. Какую ёлочку, зачем, хотел спросить Тэхён в ответ, но вдруг сообразил, что у всей планеты действительно совсем другой праздник - Новый год. Это у Тэхёна свой праздник, особенный. У Тэхёна состоялось объяснение с Чонгуком. На этом фоне померк бы извергающийся Везувий, что уж говорить об очередном бесполезном Новом годе. Но Чонгук смотрел на него своими красивыми большими глазами, в которых застыло вопросительное выражение, и Тэхён дал добро. Купим что угодно. Лишь бы вернуться в конце концов в постель и как можно дольше из неё не вылезать. Чонгук взялся было за тележку для продуктов, но тут к Тэхёну на несколько секунд вернулось рациональное мышление, а вместе с ним просочилась проклятая стервозность, и он сказал: - А вдруг лифты не будут работать? Наберём сейчас тут, и пока будем подниматься, я сдохну. Мне же ещё нести на себе как минимум половину тебя, забыл? Чонгук виновато опустил голову и отвёл в сторону глаза, а потом отодвинул тележку и взял корзину. Тэхён понял, что въебал себе в прошлый раз недостаточно, и мысленно ещё разок хорошенько себя отпиздил, даже ногами. И сказал: - Чонгук, ладно, забей. Делай, как считаешь нужным, и не слушай меня вообще. Нет, слушай, конечно, но только в постели. Там я знаю, что к чему. По части ебли я спец. А в жизни я ни хуя не знаю. И в работе тоже. И вообще я упоротый мудак. Что ты только во мне нашёл, ума не приложу. - Влюбился, - ответил Чонгук, всё так же не глядя на него и беспрестанно перекладывая корзинку из одной руки в другую. Тэхён непроизвольно облизнул вечно пересыхающие губы и сдавленно произнёс: - Ну пойдём. Пойдём купим что-нибудь. Что захочешь. Чонгук кивнул, и они пошли бродить между рядами полок. Тэхён принципиально не смотрел по сторонам, потому что имел привычку кидать в тележку или корзину то одно, то другое и выходил из супермаркета обычно нагруженный выше крыши, причём всегда это была какая-то абсолютно ненужная ему поебень, да ещё и частично просроченная. Втайне он подозревал, что Чонгук с его рациональным мышлением и острым умом не склонен к безумству шоппинга, и вообще к каким-либо безумствам, так что задачей Тэхёна было сейчас просто следить за тем, чтобы на них двоих не особо пялились другие посетители и не начинали бы себе воображать что-нибудь по поводу того, кем друг другу Тэхён и Чонгук приходятся. А поскольку других посетителей в этой части магазина было исчезающе мало, единственным человеком, за которым Тэхён украдкой следил, был сам Чонгук. Есть вот эта херня - вещи, на которые ты якобы можешь смотреть бесконечно: огонь, вода, вот такое. Сейчас Тэхён поймал себя на том, что ещё бесконечно можно смотреть на Чонгука. Как он двигается, как поворачивает голову, как меняется выражение его лица при виде той или иной вещи. Чонгук рисовал Тэхёна, потому что находил его привлекательным и потому что влюбился. Тэхён находил Чонгука совершенным, потому что потерял голову, и смотрел безотрывно, потому что не мог нарисовать. Только запомнить. Сохранить на подкорке - ну или где там хранятся зрительные образы. Туда положить образ своего Чонгука и там оставить. И самого Чонгука тоже оставить - всего, полностью, без остатка. Оставить себе. Они всё шли и шли куда-то, полки с товарами всё тянулись и тянулись, бесконечные, уходящие за горизонт, горы, поля, моря барахла и жрачки, запасы на долгие годы зомби-апокалипсиса, а Чонгук всё смотрел на них и выбирал... а Тэхён смотрел на Чонгука, потому что уже выбрал. В какой-то момент Тэхён подошёл ближе, чтобы касаться хотя бы одежды Чонгука, и дальше они ходили рядом, словно приклеенные. А спустя несколько минут Тэхён случайно дотронулся до его руки. Правда случайно. Мазнул ладонью по открытой коже, так получилось... Чонгук вцепился в его руку мёртвой хваткой. Не оглянулся, не остановился, даже почти не вздрогнул от прикосновения, но схватил, точно хищник хватает зазевавшуюся жертву, - и уже не отпускал. Тэхён ответно сжал его пальцы и подумал, что вот этого ему тогда не хватило, хотя никакого чувства, будто что-то упущено, у него не было. Тогда... В первый раз... Чонгук держал его руками за талию, обхватив сзади, а сам Тэхён упирался ладонями в край стола для равновесия, и это было разумно и удобно, а теперь он подумал, что хотел бы держать в тот момент Чонгука за руки. И это можно будет осуществить в следующий раз, когда они наконец вернутся обратно домой. Когда Тэхён уговорит Чонгука сделать так, как нарисовало воображение. Когда Чонгук ляжет на спину и будет смотреть снизу вверх на Тэхёна, а Тэхён будет сверху вниз смотреть на него. Не потому что Тэхён, блядь, главный. Не потому, что Чонгук подчинится. Потому что Тэхён забрал Чонгука себе. Потому что теперь это его Чонгук. И они возьмут друг друга за руки, уперевшись друг другу в ладони и сплетя пальцы для надёжности... Чонгук сильный. Он сможет удержать на себе вес Тэхёна. Он сможет удержать всего Тэхёна, полностью, без остатка. Всего. Со всеми тараканами в голове. Со всеми заёбами. Со всем дерьмом, которое Тэхён бережно копил годами. Разделит это напополам. Надвое. На двоих. И поможет избавиться. Дерьмо превратится в навоз. Навоз - в компост. Компост - в питательную почву. Питательная почва - в благодатную среду. Чонгук нужен Тэхёну, потому что Тэхёну кто-то должен наконец помочь вырастить на ошмётках, отходах и помоях целое, здоровое и настоящее. И будущее. И если сам Тэхён ни в чём не поможет Чонгуку... - А у тебя... много было? То есть... ну... партнёров... парней, с которыми ты встречался? Этот вопрос застал Тэхёна врасплох, но не потому что Тэхён думал о высших материях - и тут вдруг половые связи, а потому что Чонгук, бредущий мимо стеллажей с товаром и ведущий за собой Тэхёна, оказывается, тоже думал не о лапше и стейках, а о том, сколько народу Тэхён пропустил через свою постель. Вопрос Чонгука, такой робкий по форме, по силе воздействия на психику был равен пощёчине, но едва ли Чонгук вкладывал в свои слова подобный смысл. Он спросил не чтобы задеть и даже не чтобы узнать правду, а чтобы убедиться: он значим для Тэхёна, он не проходной вариант, не развлечение, не игрушка, не ошибка, не эксперимент, не случай, а сознательный выбор, именно выбор, даже если шансы предоставила судьба. Просто личная жизнь у Тэхёна была настолько неприятная, корявая, убогая и дурная, что любой вопрос, её касающийся, был пощёчиной, пинком, тычком и ударом кнута, кто бы этот вопрос ни задал. Жизнь, которой едва ли можно было гордиться. Тэхён сильнее сжал пальцы Чонгука и почувствовал, как тот сжимает его руку в ответ - почти до боли. - Два с половиной, - ответил Тэхён. Чонгук оглянулся на него и посмотрел прямо в глаза впервые с того момента, как Тэхён отчитал его за выбор тележки вместо корзины. - Как это? - спросил Чонгук. - Почему с половиной? - С одним парнем у меня было всего один раз, - ответил Тэхён. - Случайный встречный. Даже имя его не спросил, по-моему. А может и спросил, но забыл тут же. Я не планировал с ним ничего больше чем на одну ночь. Я хотел с ним просто попробовать. Не могу сказать, что он был моим парнем. Чонгук коротко кивнул и снова отвернулся, так что Тэхён не успел разглядеть на его лице какого-то облегчения. Они пошли дальше, и вдруг Тэхён произнёс неожиданно для самого себя: - С одним парнем у меня было несерьёзно. Я сбился со счёта, сколько у нас с ним это было раз. Это у него я всему научился. С ним. Но я не был с ним по-настоящему. Мы не встречались, как встречаются те, кто любит, или как постоянные партнёры. Мы просто встречались иногда. Только для секса. Ни для чего больше вообще. Только постель. Не всегда постель, правда, но только секс. Я никогда не хотел считать его своим парнем. И сейчас не хочу. Мы официально не начинали с ним встречаться и официально не расставались, потому что у нас было не по-настоящему. Я не могу однозначно сказать, что он был моим парнем. Чонгук опять оглянулся на Тэхёна, опять коротко глянул ему в лицо и опять отвёл глаза. Они всё шли и шли, и Тэхён вдруг сообразил, что Чонгук тоже больше не смотрит на полки, а потом понял - у него просто не хватает рук, ведь в одной корзинка, а другой он точно в тисках сжимает руку Тэхёна. А вслед за этим до Тэхёна дошло, что не в нехватке рук дело. Просто Чонгуку сейчас тоже абсолютно похер и на товары, и на магазин, и на что-либо ещё в этом мире. Ему интересен только Тэхён. А ещё он, должно быть, прощупывает почву. Пытается понять, с кем имеет дело, хотя это, наверное, немного поздно - после того, как влюбился, как объяснился и как переспал. А может и не поздно. Может быть именно сейчас самое время, когда уже знаешь, что тебя не отвергли, и убедился в том, что сделал выбор если и не идеальный, то не провальный хотя бы. И раз с тобой после случившегося продолжают общаться, значит тебя тоже не сочли полным провалом. Чем и кем бы Тэхён ни был в жизни Чонгука, провалом их отношения не станут ни за что. И ответственность за это несёт только гордый, востребованный и прекрасный во всех, мать их, аспектах Ким Тэхён. - А у меня... - начал Чонгук и внезапно замолчал. Тэхён в очередной раз облизал губы и сказал отчётливо и тихо: - Давай пойдём на кассу, расплатимся за всё это и потом посидим в машине. Найдём какую-нибудь парковку, где не самые лучшие камеры наблюдения, остановимся там и поговорим. Хочешь так? Чонгук кивнул.