Picture

Хилое бледное тело расслаблено лежало в кресле у окна, укутавшись в мягкий клетчатый плед. Тонкие пальцы медленно вырисовывали на запотевшем стекле цветы, но те быстро размывались, превращаясь в непонятные рожицы. Это не огорчало и не раздражало, наоборот вносило свой узор в настроение девушки, чей взгляд буквально прожигал окно, устремляясь в черную мглу. Там холодно и одиноко, но чему ее туда тянет словно магнитом. Сегодняшний «день», был пропитан странностями и страхом. Она чуть не лишилась жизни, встретила странного черного кота на поляне и ее почти придушили. Вспомнив эпизод с неудачным убийством, где она играла роль жертвы, притронулась к шее, там все еще остались ели заметные следы. Сглотнув, поежилась и обняла себя, закрывая свои глаза. Те слова, что были ей услышаны нехило повлияли на нее и потому она будто не в своей тарелке сейчас, да и остальное время, когда прибыли в дом. — тот котенок…такой мягкий… Сжимая плечи, тихо проронила девушка. Маленькие капли слез покатились по щекам, почти сразу впитываясь в плед. Неприятная боль стала виться глубоко внутри, остужая жизненно необходимое тепло. Ели слышные всхлипы медленно затопляли комнату, погружая в себя разум юной леди, сковывая в своих ледяных водах. Через несколько минут слезы прекратились литься, а тяжелое дыхание стало восстанавливаться. Пропитанный горем плед упал на пол, оставив кремоволосую сидеть в тонкой рубашке. Опустив свои худые руки Яширо встала с кресла. Мягкий ворс ковра прогнулся под ней, притягивая к себе своим лживым умиротворением. Ленивые шаги оставляли на нем следы, что сразу бросались. Красноглазая медленно плелась на кухню, где сейчас готовит Юги. Он пообещал сделать горячий шоколад и какой-то суп, она уже не помнит название. Яркий свет озарил персиковое лицо с красными глазами от недавнего тихого плача в себя. Не говоря ничего, она ступила на холодный кафель, морозя пятки, но какая разница. Шлепки по полу отвлекли Аманэ, он хотел уже обернуться, как вдруг его обняли холодные руки девушки. Она прижалась к нему, тяжело дыша, будто готовая расплакаться в любую секунду. — Нэнэ? Что случилось? Не оборачиваясь, говорил спокойно Юги, ожидая дальнейших действий. Его рука медленно перемешивала в кастрюле горячую шоколадную сладость, не давая ей пригореть на огне. — мне холодно…согрей меня… Вжимаясь в теплого парня, дрожа говорила красноглазая, сильней сжимая его фартук. Почему она нуждается в нем? В его тепле и ласковых словах? Стремясь откреститься от него, сильней только вязнет в нем, совсем не сопротивляясь. Его любовь похожа на яд, на расстроенную мелодию. Но они не причиняют боль, лишь приносят такое сладкое мучение, от которого ты пьянеешь, желая больше и больше, пока не издашь последний вздох. — согреть? Хорошо, давай погреемся. Нежно пролепетал темноволосый, отключая конфорку, убрав горячий напиток на соседнюю. Взяв ее руки, он разорвал образованный ею замок и усадил на стул, сажая к себе на колени. Ласково поправил ее пряди, лежавшие небрежно на идеальном лице. Улыбнувшись, он обнял хрупкое стеклянное тело, ложа свою голову на ее. Каждая секунда, проведенная с нею, играла звонкой и родной мелодией колокольчиков в пустом помещение, раздаваясь эхом. Назойливые мысли уходят, оставляя идеальную тишину и пустоту внутри головы. — люблю тебя, очень-очень сильно… Продолжал парень, заполняя ее эмоции своими. Его пальцы все так же прижимали к себе легкое тело. Ему казалось, что от одного неловкого чиха она расколется словно хрусталь, выпуская яркие лучи разных цветов на утреннем солнце. Аманэ уже не чувствовал себя виновным за почти совершенное убийство, ведь…совсем не важно в каком виде она будет с ним. Мертва или жива, нет особой разницы. — т-тоже люблю…не отпускай, не надо! Не хочу, не хочу! Последние слова были так сдавлены, что было ели понятно, о чем она говорит. Голос ужасно дрожал от нарастающей тревоги и паники внутри. Уже через несколько секунд она взорвалась и был слышен истошный плач и вся ветвистая боль вырвалась наружу, окрашивая все в черно грязный оттенок. — ну-ну, я здесь…мы будем вместе навсегда… Все так же спокойно говорил янтароглазый, но уже гладя мягкие волосы. Ее всхлипы, доверху наполненные болью, немного его огорчали, однако пусть лучше сейчас все это выльет, чем дальше держать, все копя в себе. — о-обещаешь? Утерев мокрые глаза и щеки, тихо прошептала девушка, все так же смотря куда-то вдаль, не обращая на мягкие поглаживания. — обещаю, Нэнэ.