Самая отвратительная погода, которая может быть зимой — это звериный холод с сильным ветром, но без снега. Когда зима явно хочет медленно уничтожить человечество своим унынием. Хотя Леви не большой поклонник снегопадов и, тем более, зимних игр, его желание свалить куда-нибудь на север, возникшее ещё в конце ноября, с каждым днём всё усиливается. В детстве он и так насмотрелся на бедные районы, унылые дома и пустых людей со стеклянными глазами. А сейчас настроение на улице не лучше…
В это пасмурное, холодное утро раздаётся звонок от Эрвина, который, уже пришедший в офис раньше всех в выходной день, в привычной для него манере угрожает Леви тем, что если он сегодня не придёт, работники устроят корпоратив на его день рождения.
Аккерман закатывает глаза. Это, конечно, единственное, чего ему не хватало…
Как бы прекрасно не украшены улицы дома перед новым годом, выходить на улицу не хочется.
Сегодня праздник…
Ровно три года прошло с того момента, как то, над чем они с Эрвином трудились уже очень давно, наконец пошло на взлет. И никто так и не узнал, чья это заслуга в большей степени. Эрвин всегда говорит, что прямолинейный реализм, хладнокровность и невероятное знание своего дела Аккермана сделали всю основную работу.
А Леви заявляет, что без живого, стратегического ума Эрвина, как и его упертости и дальновидности, ничего этого вообще бы не было.
Два неидеальных человека идеально дополняют друг друга, как и их идеи, рождающиеся почти одновременно. Ни одного конфликта за время работы. Лишь бесконечные споры, заканчивающиеся быстрым компромиссом.
Вот что движет их вперёд на протяжении уже трёх лет. Вот что сделало то, о чем они хотели забыть и сдаться, важным…
Аккерман останавливается за несколько десятков метров до входа в офис. Всё хорошо…
Офис на месте. Внутри — лучшие работники и единственные, кого он может назвать настоящими друзьями. Даже в армии этого не было…
Сбыт продукции растёт, как и прибыль. Производство расширяется.
Но почему же тогда ему…
чего-то не хватает?
Очень важного.
Офис будто плывёт в глазах. Огромный, нереальный, словно сон.
А потом, на несколько секунд, перед его глазами всплывают облезлые подворотни родного города; безразличные глаза дяди, которые он поднимает на него, на мгновение оторвавшись от бутылки, пьяный, отвратительный смех и крики за окном. Грязь, промозглость, сырость.
В какой-то момент воспоминания становятся такими явными, что Аккерману кажется, что он сейчас проснется и снова увидит это перед собой. Ни офиса, ни друзей, ни достижений…
Но это лишь секундный страх. Ничего более.
Леви вздыхает, и заходит в офис через парадную, стеклянную дверь.
В тот же момент раздаётся дикий, радостный крик, громкий хлопок, и на голову мужчине падают разноцветные конфетти и серпантин. Леви не дёргается от удивления, но плотно зажмуривает глаза и встаёт посреди входа.
Раздаётся знакомый смех, и кто-то проворно лохматит ему голову, стряхивая с неё радужные ленточки.
— Видел бы ты своё лицо, коротышка…
— Ханджи! — рычит Аккерман, открывая глаза и видя перед собой женщину, похожую больше на безумного ученого. Кем она, собственно, и является.
Их вечный сотрудник, вечный двигатель и одновременно заноза в заднице.
Потому что после любых удачных совместных проектов происходит такая фигня. Каждый раз... одно и то же.
— Да ты что, — женщина поправляет очки и, делая шаг назад, демонстративно оглядывает его с головы до ног.— Так и не подрос за месяц. Фу, неинтересно…
— Так и не повзрослела за месяц, фу, неинтересно, — парирует Аккерман.
— Хорошо, ничья, — бодро соглашается женщина.
— Эрвин, какого хрена ты её не остановил? — Аккерман переводит взгляд на своего друга, добродушно улыбающегося.
— Ну-у, как тебе сказать… — протягивает мужчина, театрально поднимая глаза вверх.
— Так и скажи, — бурчит Леви.
— Это была его идея, сэр, — усмехается кто-то сзади Леви.
— Моблит! — возмущается Ханджи.
Леви не любит такие сюрпризы, но…
Сейчас, он чувствует, ему это необходимо. Просто чтобы осознать, что это реально. Ощутить всё не как во сне, а наяву.
— Пойдёмте отмечать! — счастливо воскликивает Ханджи и, подпрыгнув на месте, указывает наверх.
— Куда? — с нажимом спрашивает Аккерман, сжав зубы.
— В твой кабинет, который теперь мой кабинет, — как ни в чём не бывало отвечает Ханджи.
— Кухня?
Ханджи молчит и многозначительно переглядывается с Эрвином. Смит делает «я тут не причём» выражение лица и отходит на один шаг от своего друга.
— Э-э, если тебе сказать, ты же не уйдешь? — осторожно спрашивает он.
Аккерману не требуется много времени, чтобы понять, что он имеет в виду. Он сжимает челюсть и уничтожает Эрвина взглядом:
— Вы дебилы, — заключает он.
— Мы знаем, — подмигивает ему Ханджи и идёт к лифту. Леви ещё несколько секунд прожигает отчаянно сдерживающего смех друга убийственным взглядом, а потом идёт вслед за женщиной.
— Вот от этого я пытался её остановить, — оправдывается Эрвин.
— Конечно, конечно, — отвечает Леви, заходя в кабину лифта и нажимая на седьмой этаж.
— Ну не сердись, мы просто хотели отметить день рождения вашей компании вместе, — жалобно протягивает Ханджи. — А твой кабинет самый светлый…
И Леви понимает, что злиться на них не за что. Совершенно. Все хотели отметить этот праздник, и он, как гендиректор, должен быть рядом с ними.
Этот путь они прошли вместе.
И пока лифт поднимается на седьмой этаж, Леви окидывает взглядом Ханджи, которая в явном нетерпении постоянно приподнимается на носочки, Моблита, подтянутого и сосредоточенного на чём-то глубоко в своих мыслях и Эрвина, разглядывающего свои наручные часы, и понимает…
он дома.
Почти дома.
Чего-то по-прежнему не хватает. И уловить это самое, ускользающее «чего-то» он не может.
К удивлению Леви в его кабинете «кухне» собралось не так много народу, как он рассчитывал.
По крайней мере Ханджи не притащила сюда весь свой учёный табор, и на том спасибо.
Четвёрка его лучших работников слишком подозрительно стоит в стороне, и Аккерман, знавший их поведение уже больше трёх лет, искренне надеется, что подарок в этом году будет не такой дорогой, как в прошлые.
Хотя он им ещё неделю назад сказал, что если они подарят ему хоть что-нибудь на декабрьские праздники, он отправит их на опыты к Ханджи.
Его взгляд падает на паренька, стоящего рядом с Петрой. Вероятно, он тоже один из учёных и пришёл сюда с Ханджи и Моблитом. Очередной ученый.
У парня светлые волосы, детское лицо, голубые глаза. Если бы Леви не знал Эрвина столько лет, подумал бы, что это его сын.
— Кто это? — спрашивает Аккерман у Ханджи.
— О-о, это наша золотая находка — Армин Арлерт, — отвечает Ханджи с такой гордостью, будто бы создала этого парня сама.
А от их схожести с Эрвином это впечатление только усиливается…
Леви присматривается: несмотря на детскую, наивную внешность, его глаза действительно отражают глубокий ум.
— Армин, подойди сюда! — кричит Ханджи. Парень тут же поднимает голову и поспешно подходит к ним.
— Знакомься, это Леви Аккерман, — торжественно произносит женщина, указывая на Леви, как на экспонат в музее. — По-моему вы не знакомы…
— Нет, не знакомы, но я много слышал о вас, и мне очень приятно познакомиться с вами! — произносит Армин и протягивает руку. Его голос, не слишком низкий и не высокий, напоминает больше подростка пятнадцати лет, чем «золотую находку ученого мира».
— Взаимно… — Леви старается придать своему унылому голосу хоть немного приветливости и пожимает Арлерту руку.
— Ох! Они здесь! — доносится до Аккермана взволнованный шёпот Петры. — Эрд, давай ты…
— С ума сошла? Твоя идея была…
— Ну ладно…
Девушка поворачивается, и Леви готов снова закатить глаза. В руках Рал держит книги и с трудом заставляет себя посмотреть в лицо Аккерману и Смиту.
— Извините, я понимаю, что вы, возможно, не хотели, чтобы вам дарили подарки, но мы не смогли удержаться… и…
— Я хотел, чтобы мне подарили подарок, а на этого унылого не обращайте внимания, — улыбнулся Эрвин и слегка толкнул Леви плечом.
Аккерман смиренно вздыхает:
— Вы же знаете, что я не большой фанат чтения…
— Да, но… Эту книгу вы должны прочитать, — вмешивается Оруо.
— Почему? — интересуется Ханджи.
Петра многозначительно переглядывается с Армином. Арлерт кивает, и девушка, поджав губы, отвечает:
— Просто… в ней есть все вы…
Леви удивлённо вскидывает брови. Какому-то фанату ударила в голову идея написать про них книгу? Мужчина недоверчиво смотрит на книгу, которую Петра протягивает ему.
— Автор этой книги — моя подруга, — заявляет Армин. — Это пока что только первая часть.
Леви берёт книгу из рук Петры и… замирает. Замирает на первом, что увидел — имени…
— О! Я знаю эту девушку! Это же та самая? — восхищённо протягивает Ханджи.
— Да, это она, — кивает Арлерт.
— Я тоже с ней знаком. Невероятно добрая девушка, — протягивает Моблит.
— Сама доброта, — бурчит Оруо. — Взяла и кикнула меня в начале книги.
— А ну заткнись! — кричит Петра. — Пусть они сами прочитают.
Все их голоса будто сливаются воедино, и Леви не может оторвать взгляд от знакомого имени. Имени, которое он давно хотел увидеть на полках книжного магазина или услышать… хоть где-нибудь…
С каждым годом всё больше убеждаясь, что девушка отбросила эту идею… к сожалению.
А потом он переводит взгляд на стену кабинета с неоновой вывеской, на которой зелёным с серебряным написано «Парадиз».
Его мечта росла и расширялась три года…
А начала она расти с одного маленького ноутбука, девушки с красным шарфом, с плохо скрываемым отчаянием смотревшей в этот ноутбук; с кожаного блокнота, в котором суетливым почерком был написан небольшой сюжет, вылившийся в пока что первую часть большой истории.
Начала расти с её слов « если я сдамся, лучше не станет».
— Леви, ты здесь вообще? — Ханджи щёлкает перед его глазами.
— Чего надо? — тут же приходит в себя Леви.
— Мы спрашиваем: откуда ты то знаешь эту девушку?
Леви молчит несколько секунд, и перед глазами предстаёт тот самый день, когда он зашёл в первое попавшееся кафе…
Три года назад.
Всё проносится в голове с такой ясностью, словно это произошло вчера.
— Мы случайно встретились. Однажды. И больше не виделись, — туманно отвечает Леви.
— Она мне про вас рассказывала, — говорит Армин.
— Она всё такая же? — внезапно для самого себя спрашивает Аккерман, повернувшись к Арлерту.
— Какая? — удивляется парень.
— Какая была три года назад.
Армин задумывается, и по его лицу бежит тень сомнения. Леви надеется, что он ответит «да». Скажет, что Микаса всё та же добрая и отзывчивая девушка…
Такая же счастливая
— Она… — неуверенно протягивает Армин, — повзрослела. Но я не видел её целый год, и…
— Она не в Токио? — перебивает его Леви с несвойственной ему поспешностью.
— Они уехали в Германию с братом, — поясняет Армин. — Но скоро должны вернуться.
Леви не без облегчения замечает, что Ханджи отвлекла внимание всех остальных, кроме Армина, на себя, когда начала с восхищением рассказывать о том, как познакомилась с юной писательницей.
Армин оборачивается и какое-то время смотрит на собравшихся вокруг Ханджи, а потом вздыхает:
— На самом деле у неё было много… ну…неудач. Не только в плане книги. В какой-то момент она всё-таки хотела всё бросить, и вернуться, когда станет взрослее, но потом… — Армин спотыкается и смущённо опускает голову, словно сболтнув что-то лишнее.
— Потом… что? — с напором спрашивает Аккерман.
— Мы увидели вас по телевизору, — почти виновато улыбается Армин.
И всё встаёт на свои места. Леви невольно представляет себе Микасу, с гордостью и, возможно, даже восхищением смотрящую на него через экран телевизора.
Даже если всё это было не так…
Хотя он общался с ней всего лишь несколько минут, ему казалось, что он знает о ней всё.
— Так что… наверное я должен сказать вам спасибо… за неё, — продолжает Армин. — Хотя я надеюсь что вы с ней ещё встретитесь.
Леви лишь кивает.
Конечно встретимся…
— Вам… не понравился подарок? — совсем тихо спрашивает Петра.
Леви опускает взгляд на книгу, медленно проводит пальцем по её названию…
«Атака титанов»
Как по-детски…
Если бы Леви не был знаком с сюжетом этой книги, подумал бы, что это сказка для детей…
А потом он улыбается, не отрывая взгляда от обложки, и чувствует на себе взгляды всех присутствующих в этом кабинете.
— Спасибо вам…
***
Микаса медленно идёт по уже знакомым улицам Токио. Странно, её не было всего год, а вокруг всё кажется таким… чужим. Хотя всё осталось таким же, каким было, когда она покидала этот город.
Но только кажется.
Так холодно…
Будто бы кто-то подменил солнечные лучи на что-то… непонятное. Совершенно не дающее тепло. Микаса приподнимает шарф и закрывает нос. Утренние прогулки вошли в привычку, но сейчас ей хочется просто куда-нибудь зайти. Девушка идёт, погруженная в свои мысли. То, что ей пришлось пережить за этот год. Бесконечные терзания, сомнения.
Страх, боль, нервозность…
Одиночество…
Успех первой книги… Это можно назвать успехом…
И то, что она пообещала себе три года назад, когда то, что она делала, станет важным. Она вспоминает об этом только сейчас… На протяжении года, прожитого в суете, она очень редко думала о нём. Не до этого было…
И найти его не составит ни малейшего труда. Проблема в другом.
Зачем?
Он сейчас — гендиректор крупной компании. У него сейчас неимоверная куча работы в сфере, незнакомой Микасе от слова совсем. Вся эта сложная, вечно работающая машина, где все всегда знают, когда садиться за руль…
Ей легче работать одной. Ни на кого не надеяться, ни у кого не просить помощи. Только она и ноутбук.
Да и вряд ли он её помнит. Подумаешь, какая-то девочка с больной фантазией и её ненормальная книга
Девушка поворачивает инстинктивно, даже не заботясь о направлении. Ноги сами идут по этому маршруту, и сами же останавливаются перед небольшим кафе…
Она поднимает голову и…
***
Поднимает голову от последней прочитанной страницы и вздыхает.
Он прочитал эту книгу даже быстрее, чем Петра. Удивительно…
И как странно, что задатки предновогоднего настроения у Леви появляются только сейчас. Несмотря на полное отсутствие снега. Но он давно привык…
Зато так красиво по вечерам горят гирлянды на витринах или над головами прохожих…
Этой девушке удалось создать сложный, суровый мир. Ей удалось заставить его прочитать, удалось поразить.
И доказать, как прекрасен мир, в котором он живёт.
Теперь, с концом первой части этой книги, ускользает и её образ. Все то время, пока он читал, ему казалось, что это она рассказывает эту историю. Сидит в кафе в той же белой кофточке, с тем же красным шарфом, смотрит в окно и пересказывает ему историю, которую продумывала, вычищала до блеска столько времени.
А теперь она молчит.
Она молчала в его голове три года. Он помнил её. Каждый день вспоминал сюжет её книги. Но она молчала. Улыбалась и молчала. И ему было как-то плевать. Это был просто
интерес. Почему же сейчас ему стало так важно?
Скоро, возможно, выйдет продолжение.
Леви поднимается со скамейки и идёт… куда-то.
Просто бессмысленно бродит по городу словно в поиске какого-то новогоднего чуда. Идёт, а вокруг него кипит жизнь. Люди встречаются, обнимаются, кидаются друг к другу на шею от счастья. Они счастливы…
В мире столько боли, столько потерь, но именно перед новым годом все зло скрывается. Его не видно…
Даже для него… сильнейшего воина человечества…
Аккерман усмехается. Почему именно его она сделала этим самым сильнейшим? Ведь он слабее всех… Слабее неё… Внутри Микасы есть силы продолжать бороться. Внутри неё силы улыбаться и быть счастливой, когда вокруг… боль. А он закрывается в коконе, не желая никого подпускать, чтобы не обжечься…
Леви поворачивает на знакомую улицу и… останавливается. Ноги в один момент просто не могут сделать больше шага: перед ним то самое кафе. Он не был там почти три года…
Оно не изменилось…
Дело не в нём…
Дело в том, что прямо перед этим кафе стоит девушка в черном длинном пальто и красным шарфом, натянутым на нос. Её глаза удивлённо сверлят вывеску кафе, как будто она видит его впервые.
А потом, будто бы почувствовав его взгляд…
…
она оборачивается.
