Микаса нерешительно замирает перед потрёпанной входной дверью. Девушка всю жизнь надеялась, что судьба никогда не сведёт её с настоящими родителями, даже с малейшим упоминанием о них. Она не готова к такой перемене. Поворот произошёл слишком неожиданно.
Она ведь могла отказаться… Но это было бы насмешкой над судьбой.
И над всеми людьми, с которыми её свели.
Леви стоит сзади неё… как верный телохранитель.
Он всё знает… Знает все её опасения, сомнения и страхи.
Аккерман кладёт ладонь на её плечо:
— Хочешь, я пойду с тобой?
Микаса оборачивается и отрицательно качает головой. Аккерман подозрительно обводит ветхий, потрёпанный домик взглядом, и вздыхает.
— Хорошо… я пойду, — решительно произносит девушка и стучится в дверь, не дав себе ни секунды на размышление.
Тишина…
Она продолжается несколько секунд. Только у Микасы проносится мысль о том, что старика просто нет дома, или он ничего не слышит, как из-за двери доносится голос:
— Кто там?
Микаса замирает…
Кто?
Кто она?
Тэмотсу не дал ей номера телефона, чтобы позвонить или предупредить старика о том, что к нему придёт
...
кто она ему вообще...
Внезапно Микаса чувствует, что сзади неё никого нет… Она оборачивается: Леви стоит возле машины, скрестив руки на груди и неотрывно смотря на девушку. Увидев, что та обернулась, Аккерман настораживается ещё больше. Но девушка ободряюще улыбается.
Но как же хочется сейчас убежать отсюда, сесть в машину вместе с Леви и поехать домой.
— Это Микаса…
Дверь открывается, из-за неё высовывается невысокий старик и с нескрываемым удивлением смотрит Микасе в глаза. Несколько секунд, а затем его взгляд проясняется. Девушке даже кажется, что она видит слёзы в его глазах:
— Да, конечно, проходи… Я и не думал… проходи...— тут же произносит он сбивчивым тоном, выискивая сзади себя тапочки. Микаса улыбается и снова оборачивается к Леви, который стоит, прислонившись к капоту, и кивает. Но лицо Аккермана не расслабляется.
Ну да, как же…
Микасе становится смешно, и, видимо, Леви это замечает, потому что тут же закатывает глаза и отводит взгляд. Девушка заходит вслед за стариком, закрыв за собой дверь.
— Вот, вот тапочки, проходи, пожалуйста, — суетливо тараторит старик.
— Извините, что так внезапно пришла… просто нам дали только ваш адрес, — извиняется Микаса.
— Конечно… я понимаю, — тепло улыбается дедушка. — Меня зовут Симура Кондо, но называй меня просто Симура.
— Очень приятно, — кивает Микаса. — Но… как вы обо мне узнали?
— Пойдёмте на кухню, я там всё расскажу, — отвечает Кондо и уверенно ныряет в коридор. — А, вот ванная.
С этими словами он кивает на белую дверь слева от Микасы. Девушка проходит туда, невольно обернувшись на Симуру, суетящегося на кухне. Она не знает, сколько ему лет, но держится он прекрасно. Прямая осанка, уверенная, чуть ли не летящая, походка, да и лицо его совсем не выглядит старым и уставшим.
Когда она выходит из ванной и заходит на кухню, на столе уже стоят бутерброды, ваза с конфетами и вафли.
«
Интересно, он живет один?», — внезапно проносится в голове.
Словно ответ на этот вопрос, на глаза ей попадается фотография, стоявшая на подоконнике. На ней изображен Симура вместе с еще какой-то старушкой. Сзади них стоят мужчина и женщина с детьми на руках.
Так хорошо… у него есть дети и внуки.
Симура замечает направление её взгляда:
— Ах, да, это моя жена, — он указывает на старушку. — Она сейчас в Хиросиме уже две недели. По работе надо. А это наша дочка – Изуми. Они живут недалеко отсюда.
Женщина с ребёнком на руках очень похожа на свою маму и… почему-то Микасе кажется, что на неё… Однако эта мысль сразу же улетучивается.
Ей становится так тепло на душе. Эта семья счастлива… Простая семья, но невероятно счастливая.
— О тебе я узнал тогда, когда увидел на полке своей дочки твою книгу, — тон старика меняется. — Твоё имя показалось мне очень знакомым. Не то, чтобы я фанат такой литературы, пойми меня правильно, но я прочитал. И мне очень понравилось.
— Спасибо, — улыбается Микаса. Кондо ставит перед ней кружку с чаем.
— Видимо, ты встретилась с Тэмотсу перед его смертью? — предполагает Симура ещё более тихим, траурным тоном.
— Да, он и дал мне ваш адрес. Он спас нашего друга и нашёл меня в его контактах. Мы встретились с ним абсолютно случайно… Перед его смертью.
Симура хмыкает и как-то хитро смотрит на Микасу:
— За свою долгую жизнь я понял, что все встречи неслучайны. Как ты, например, встретилась со своим мужем?
Микаса недоуменно пялится на него несколько секунд:
— Мужем?
— Ну… или парнем. В любом случае вы точно не друзья.
Микаса усмехается.
Это так очевидно?
— В кафе…
— И?
— И… — девушка задумывается. — И потом разошлись на три года. Это была такая… непонятная встреча.
— Ну вот. Да и с Тэмотсу вы явно неслучайно встретились… — с грустной улыбкой произносит Симура. — Печальная история. Но я почему-то знал, что всё так и закончится. И он тоже знал…
Микаса сглатывает. В голову вдруг стукает, казалось бы, очевидный вопрос…
— А откуда
вы знаете Тэмотсу?
— Я не знал его раньше. Я нашёл его на улице, умирающего, и завел домой. Я конечно предполагал, что это может быть тем самым убийцей из Санья. Но у него был такой жалкий взгляд, что я решил рискнуть… Доброта иногда действительно творит чудеса, Микаса. Он рассказал мне абсолютно всё о своей жизни, но у меня и до этого не было даже в мыслях пойти и сдать его в полицию. Я укрыл его на несколько дней, а потом он ушёл.
— Вы не боялись за свою жизнь?
— Нет. Ничуть.
Микаса всё больше проникается уважением к старику. Тот факт, что он абсолютно спокойно сдерживал дома убийцу, будучи не его соучастником, но зная о том, что этот парень натворил, уже многое говорило о его мужественности.
Теперь Микаса понимает, почему Леви так переживал за неё. А она даже не подумала об этом…
— Так вот… примерно также, как и вы с тем молодым человеком, встретились твои мама с папой, — тон старика меняется. Он переводит взгляд на окно, словно вспоминая. — Я знал твою мать, Михо. У нас были абсолютно крепкие дружеские отношения. Такое, на самом деле, случается очень редко: такая крепкая дружба между мужчиной и женщиной совершенно без намёка на романтику. И эту дружбу мы пронесли до самого конца…
Он запинается. Микаса поджимает губы.
— Они встретились на концерте классической музыки. Твой отец, Хидэо, не очень любил классику. Твоя мама, честно говоря, тоже. Твоего отца повела моя нынешняя жена, она была его сестрой. А твою мать привёл я. Свою будущую жену я уже знал и, хотя мы и общались, точно не сговаривались о такой встрече.
Симура тоскливо улыбается. На лице Микасы невольно вырисовывается теплая улыбка.
— Они много прожили вместе одни, — говорит старик. — Его семья – Адзумабито, в прошлом очень влиятельная семья в Токио, владела автомобильным заводом. По наследству завод достался Хидэо. Это была очень счастливая семья… Однако…
Улыбка сползает с лица старика. Микаса понимает, что не хочет слышать продолжение…
— Твоего отца ложно обвинили в убийстве двух подростков… — Симура опустил взгляд. — Его подставили.
— И отправили в тюрьму? — испуганно спрашивает Микаса.
— Да, — Симура тяжело сглатывает. — Но когда удалось доказать его невиновность, а этому в основном поспособствовала Михо, которая, кстати, в тот момент уже была беременна, было уже поздно.
— Он умер в тюрьме? — тихо предполагает Микаса.
Симура кивает. Девушка вздыхает. В голове всплывает столько мыслей.
Если бы его не подставили… у неё был бы отец… стоило ему продержаться еще чуть-чуть…
И она никогда бы не встретила Эрена и своих друзей…
А может быть и Леви никогда не встретила.
Ничего не случайно. Всё ведёт к чему-то.
— Когда Михо родила тебя, она поняла, что не сможет обеспечить тебе хорошее будущее. Её, как жену преступника, с позором уволили с работы, когда еще не удалось доказать его невиновность. Вот так вот. На тот момент ей было сорок три года. Я хотел помочь ей, но она отказалась. Она отдала тебя своей старой матери. Твоя бабушка жила в Германии, и она забрала тебя туда с собой. Но, к сожалению, она сама была уже очень старой. Видимо, заводить детей в позднем возрасте это у вас семейное. Через год она отдала тебя в детдом. Что было потом с ней, я не знаю.
— А что с мамой? — вполголоса спрашивает Микаса.
Симура пожимает плечами.
— Она пыталась найти работу. Но, в итоге… исчезла.
— В смысле? — за эти дни Микасе стало до тошноты неприятно слово «исчезла». Теперь оно ассоциируется только с глухими трущобами посреди Токио.
— Не знаю. Может быть она … я не знаю. Я пытался найти её, но не смог. Михо сказала мне жить своей жизнью и не искать её. Но, возможно, она в Санья, кто знает, — кивает Симура. — Видимо, вся твоя жизнь связана с этим мистическим местом.
Девушка нервно хмыкает.
— Завод перешёл к брату Хидэо, но… твой дядя был жутким пьяницей и не смог удержать его.
— А ваша жена? — спрашивает Микаса.
Симура горько усмехается:
— А моя жена – женщина, Микаса. Для тех дураков подчиняться женщине – позор. Уж лучше потерять работу, чем работать на мою жену. И это не мои слова, а одного из рабочих. Быть может, дело было ещё и в том, что они потеряли надежду после смерти Хидэо. Они обожали его. Буквально боготворили. Почему любовь не распространилась на твою тётю, я не знаю.
У Микасы вдруг перехватывает дыхание.
— Тётю… — она улыбается. До неё сегодня всё доходит с запозданием. Тётя… а Симуру она может называть дядей... — А как зовут вашу жену?
— Киёми, — с гордостью заявляет Симура. — Её зовут Киёми Адзумабито. Надеюсь, когда она вернётся, ты придёшь к нам?
— Конечно, — улыбается Микаса и чувствует, как на глаза наворачиваются слёзы. Она с огромным трудом пытается их скрыть.
Её тетя…
Родная…
И её… двоюродная старшая сестра Изуми. Так вот почему ей показалось, что эта девушка похожа на неё.
Её семья…
— Все встречи действительно неслучайны… — снова задумчиво произносит Симура. — Твоя мать очень сильно любила тебя. Но… не могла оставить.
— Я понимаю...
— Жить с ней в том районе было бы ужасной мукой для тебя… Если она действительно там.
— Мой… — Микаса внезапно запинается, — …
парень тоже оттуда.
Как непривычно произносить это слово...
— А как его зовут?
— Леви Аккерман, — просто отвечает Микаса, абсолютно забыв о том, что это имя знает весь Токио…
Тормоз…
Глаза старика буквально лезут на лоб и он начинает громко смеяться:
— Ну у вас с мамой конечно… поразительная удача в выборе спутников жизни. Что та, что другая урвали бизнесменов.
Микаса смущённо улыбается.
Бизнесмен…
Леви никогда не вёл себя, как бизнесмен, поэтому она постоянно забывает о том, что он не совсем обычный человек.
Странно…
Она не чувствует себя сломанной. Она не чувствует перелома в своей жизни. Ощущение такое, словно кто-то просто показал ей фотографию из раннего детства, события которого она не помнит. Всего лишь последний кусочек пазла встал на своё место.
Подумать только, её мать была счастливой… но, к сожалению, не сумела справиться с ударом судьбы.
И Микаса понимает одно: она не хочет искать её. Просто не хочет…
Единственное…
Тетя…
Как же она хочет, чтобы Киёми наконец вернулась домой. Хочется увидеться с сестрой… пусть даже двоюродной. Это единственное, что разделило её жизнь на «до» и «после».
Симура вдруг поднимается, кидает суетливое «сейчас», и скрывается где-то за поворотом. Микаса непонимающе смотрит ему вслед.
Старик приходит, внимательно разглядывая что-то у себя в руках. Девушка замечает небольшую фотографию, которую бережно держит Симура.
Он протягивает её Микасе. На фотографии изображена женщина с величественным взглядом, смотрящая в камеру с холодом, словно королева. Рядом с ней стоит высокий мужчина с добрыми глазами и выдержанной улыбкой.
Видимо, она пошла в отца…
Или же величие её матери – всего лишь маска. Микаса и сама замечала за собой странную особенность изображать из себя сильную, гордую и независимую воительницу. Именно этот образ и отразился в её книге.
Микаса облизывает губы: ничего…
Она ничего не чувствует…
Словно на фотографии – не её родители.
Это абсолютно чужие ей люди.
— Это единственная фотография, оставшаяся в память о твоих родителях… Она мне очень дорога. Теперь она твоя, — тепло произносит Симура.
Микаса внимательно смотрит на фотографию, а потом переводит взгляд на старика.
— Нет… — девушка отрешённо улыбается. — Не стоит.
— В каком смысле? — старик хмурится.
— Несмотря на то, что это мои родители, и я безмерно благодарна им за то, что они подарили мне эту жизнь… вам они были дороже, чем мне, потому что я никогда не знала их. Они мои родители, но они чужие мне. А вы их знали. Так что оставьте себе … в память о них. Спасибо вам за всё.
Микаса протягивает фотографию Симуре. Старик с изумлением смотрит девушке в глаза, но потом, рассеянно кивает и берет фотографию из её рук.
— Спасибо… — улыбается он. — Думаю, ты права… Не стоит ворошить прошлое, которое ты даже не помнишь…
Девушка согласно кивает.
— Я думаю твоя мать бы гордилась тобой. И твоей книгой, и твоим…
выбором, — Симура многозначительно показывает в сторону входной двери, намекая на того, кто стоит за ней. Микаса прикусывает губу.
— Ты как будто стесняешься его, — серьезно замечает старик.
— Я? — удивляется девушка. — Нет… я не стесняюсь.
— Такого человека нельзя стесняться. Такого надо беречь.
— Да… я берегу.
— А он тебя?
— А он бережёт меня так, как никто никогда не берёг.
— Даже твои родители… — ухмыляется Симура.
Микаса смеётся.
— Кстати, — переводит тему Симура. — Расскажи мне о твоих приемных родителях. Кто они?
Девушка широко улыбается, понимая, что этот разговор будет довольно долгим…
***
— Ты что вообще не двигался с того момента, как я ушла? — спрашивает Микаса. Леви удивлённо выгибает бровь:
— В смысле?
— Ты как стоял, так и стоишь.
— В отличие от некоторых я могу постоять какое-то время в одной позе, — хмыкает Аккерман. — У меня нет шила в одном месте.
Девушка натянуто улыбается.
— Как всё прошло? — меняет тему Леви. Микаса тяжело вздыхает и отводит взгляд, задумавшись. Аккерман напряжённо смотрит ей в глаза. Худшее, чего он опасался, это того, что Микаса выйдет из дома вся в слезах. Или вообще не выйдет. Но на её лице лишь лёгкая дымка задумчивости, больше ничего. Ничего не изменилось. Неужели она так ничего нового и не узнала…
— Ладно, расскажешь потом, — Леви открывает дверь, жестом приглашая её в машину. Девушка растерянно обводит его взглядом. Она хочет что-то сказать и её рот открывается, но в глазах пробегает сомнение и Микаса замирает.
Вот оно… то чего он боялся…
Она что-то сдерживает в себе.
— Я… не хочу домой, — тихо признается Микаса.
— Хорошо, поехали в парк. Он здесь недалеко, — говорит Леви.
— Сейчас? — удивляется девушка.
— Ну да, — отзывается мужчина, недоуменно поворачиваясь к ней. Но, как только его взгляд пересекается с её, он понимает, чем вызван этот странный вопрос.
Показаться в парке в такое время вместе?
Пусть даже сейчас начинает смеркаться, и к моменту, когда они приедут туда, уже будет немного темнее.
Она никогда не хотела, чтобы о них кто-то узнал. А за этот месяц её книга приобрела ещё больший успех, следовательно, количество её фанатов всё растёт. А о нём знают уже несколько лет, и не то, чтобы ему так нравится встречать фанатов на улице.
Поэтому он и сам любит гулять в более вечернее время, часов в восемь, девять, когда сумерки скрывают лица прохожих, и свет больше не выдаёт его. Сейчас же от силы семь вечера.
Удивительно, что в тот самый миг, когда он предлагал это ей, он совсем не задумывался о том, какие последствия могут быть у этой прогулки…
Но на лице Микасы вдруг расцветает теплая улыбка.
— Поехали туда, — и она тут же садиться в машину, не дав ему даже опомниться. Аккерман неспешно садиться вслед за ней:
— Уверена?
— А почему нет?
— Нас могут заметить.
Микаса молча поворачивается к нему.
— Ты ведь всегда этого боялась.
Девушка тяжело вздыхает.
Что-то в ней поменялось… Что-то, что он не уловил сначала. Она словно повзрослела на несколько лет … За один час.
— А ты? — спрашивает она.
— Что я?
— Ты боишься, что о нас могут пойти слухи?
Леви задумчиво смотрит ей в глаза:
— Счастье любит тишину.
— Ты не хочешь даже с фанатами контактировать, — улыбается Микаса.
— Но с тобой как-то легче, — протягивает Леви. Девушка широко улыбается.
— Тогда поехали. Я по пути расскажу, — с этими словами она застёгивает ремень безопасности и с готовностью откидывается на спинку кресла.
— Этот старик тебя что, подменил что ли? — усмехается Аккерман.
— Может быть… — вкрадчиво произносит Микаса.
***
Нет… не подменил. Просто открыл ей глаза. Просто пробудил призраков прошлого. Просто показал ей настоящую её, настоящую жизнь, которую она чуть было не упустила.
Эти несколько дней…
Как много они показали ей. Показали то, что её жизнь не вечна, как и жизнь её близких людей, и тратить время на сомнения – глупо. И ненавидеть жизнь за то, что она обделила тебя чем-то тоже. Микаса греет руки о теплый кофе в стакане и оборачивается на Леви, стоявшего около ларька.
«
Такого человека не надо стесняться… такого надо беречь…».
Потому что никто никогда не знает, что может произойти. Никто не может предсказать будущее…
Люди, которые ждут подходящего момента, чтобы быть счастливыми, всегда несчастны. История любви её родителей была прекрасна. Да, её конец был печальным, но это никогда не испортит прекрасную историю. И доказательство этому – книги. Ведь, какой бы душераздирающей не была смерть Патриции Хольман, мы всё равно влюблены в ту короткую сказку, в которой оказался главный герой. Какой бы странной и недолгой не была любовь Ромео и Джульетты, люди всё равно обращаются к ним, когда им необходимо описать то самое идеальное, бурное чувство…
Именно такие печальные истории напоминали ей о том, что время не бесконечно. Всё идёт к одному исходу, но у каждого по-разному. Есть общее у этих путей: каждый человек – хозяин собственного. И единственное, что он не может поменять, это начало пути и его конец…
И один из самых ярких примеров сильного хозяина своего пути сейчас идёт ей навстречу с кофе в руках.
Девушка завороженно смотрит на него. Примерно так же, как в первый день их знакомства. Встреча с Симурой вправила внутри неё последнюю косточку новой жизни.
— Что? — спрашивает Леви, заметив её взгляд. Девушка качает головой вместо ответа и оглядывается. Людей почти нет. Странно… Вечером здесь всегда их много.
Допив кофе, они выкидывают стаканы в урну.
— Тебя действительно подменили, — хмыкает Аккерман и проходит вперёд, взяв Микасу за руку. К счастью, начинает темнеть, и их лица вновь скрывает темнота.
И, наверное, было бы хорошо, если бы было ещё темнее…
Потому что внезапно перед ними раздаётся чей-то взволнованный голос:
— Это же Микаса Йегер и Леви Аккерман!
Микаса тут же поворачивается. Недалеко от них стоят две девушки и один парень и восхищённо пялятся на них. Девушка широко улыбается и предупреждающее сжимает руку Леви. К её удивлению, Аккерман тоже одаривает подростков полуулыбкой.
— А можно с вами сфотографироваться? — скромно просит парень.
— Да, конечно, — на автомате отвечает Микаса и, бросив косой взгляд на Аккермана, подходит к ним. Леви послушно встаёт рядом с ними. Парень вытягивает вверх руку с телефоном, немного придвинувшись к низкой девушке рядом с ним, и несколько раз фотографирует.
— Спасибо вам большое! — говорит девушка. Леви отрешённо кивает. Микаса же обнимает фанатов и, пока девочки что-то тараторят про её книгу, парень кидает восхищённый взгляд на Аккермана:
— Телефоны вашей компании самые лучшие! — тут Леви замечает эмблему «Парадиза» на смартфоне парня. — Лучше всяких айфонов, честно! Спасибо вам за это. Вам и Эрвину Смиту.
И в руках девочек тоже его телефоны...
— Это вам спасибо, — улыбается Леви. Лицо парня сияет от счастья.
— Коул, пошли… — смеётся девушка сзади него.
И они убегают, вновь оставив Микасу с Леви вдвоём. Девушка косится на Аккермана:
— Видишь, как приятно встречать фанатов, — ухмыляется Микаса. Леви медленно расплывается в широкой улыбке.
Это всегда сбивает её с ног. Каждый раз, когда Микаса видит его счастливым, ей кажется, что весь мир замирает. Аккерман поворачивает голову к ней.
— Я никогда не понимал этого раньше. Или не замечал, что столько людей пользуются результатом наших с Эрвином стараний… Ты ведь чувствуешь то же самое, когда видишь свою книгу в чьих-то руках, да?
— Да, — отвечает Микаса и мягко обнимает мужчину за плечи и упирается подбородком в его плечо. — И впервые я почувствовала это, когда увидела
тебя со своей книгой.
Леви целует её в лоб. Снова воцаряется тишина…
Каждому нужно собрать мысли после небольшого сотрясения давно осевших чувств. Каждому надо вернуться в реальность. В настоящее.
И Аккерман делает это гораздо раньше.
— Что ты хочешь на день рождения? — вопрос звучит так громко в её пустом сознании, что девушка вздрагивает.
Она совсем забыла…
Совсем забыла, что уже завтра ей двадцать пять лет.
Микаса вздыхает, а её взгляд замирает где-то в пустоте.
— Ничего, — отвечает она. — Завтра вечером мы все всё равно едем к Эрену и остальным ребятам на игровую выставку в их офис. Для меня это уже подарок.
— Ты же не играешь в игры, — замечает Леви.
— Не играю, но это ещё один повод для того, чтобы собраться вместе. А сейчас это как раз то, что мне необходимо. И Масаёши с братьями кстати тоже будут…
Леви удивлённо поднимает брови.
— Правда?
— Да.
— Это странно со стороны Эрена, устраивать выставки в день рождения своей сестры.
Микаса смеётся:
— Леви, это же не он устроил, а их начальство.
— А, ну да.
Микаса поднимается с его плеча и смотрит на небо, только сейчас замечая, как быстро и окончательно потемнело. Из-за ярких фонарей по краям тротуаров это было заметно не сразу.
Девушка оглядывается: людей почему-то почти нет. Или сама судьба решила отвести их подальше от неё и Аккермана.
На историю её родителей, рассказанную ещё в машине, Леви отреагировал вполне трезво. Он не стал задавать лишних вопросов, и просто дал ей выговориться. И у неё не было никаких лишних чувств насчёт этого. Никаких эмоций. Она лишь рассказывала историю про абсолютно чужих ей людей. По крайней мере всё ощущалось именно так.
Вопреки первой мысли о том, что искать маму бесполезно, в глубине души она всё-таки думала насчёт этого
А вдруг она ещё жива. Но что-то внутри останавливало её.
Зачем?
Зачем ворошить то, что её мать, наверное, хотела забыть… Михо отделила себя от семьи и друзей...
— Ладно, поехали домой, — раздаётся голос Леви. — Завтра долгий день. Видимо.
Микаса улыбается.
— Поехали…
***
«
Завтра не менее долгий день, чем сегодня», —проносится у неё в голове ночью, когда они , приехав домой и умывшись, легли спать. Микаса понимает, насколько сильно устала, как только её голова касается подушки.
Может дело было в волнении, которое преследовало её весь день, не давая нормально вдохнуть. Микаса всю жизнь проклинает свою впечатлительность. Всю жизнь завидует хладнокровным людям. Всю жизнь хочет стать, как они.
Но с каждым годом её эмоции становятся всё сильнее.
А может быть ей только кажется?
Внезапно Леви придвигается к ней ближе и целует в плечо. Девушка вздрагивает от неожиданности. А его губы уже мягко касаются её шеи.
— Что такое? — тихо спрашивает девушка.
— Уже десятое, — шепчет Леви ей на ухо. — С днём рождения, старуха.
Девушка смеётся:
— Кто бы говорил…
Мужчина обнимает Микасу сзади, прижимая к телу, и зарывается в её волосы. Леви будто бы всегда понимает, когда нужно прервать её мысли. Когда она нуждается в объятии или поцелуе. Равнодушный человек на такое не способен…
Девушка разворачивается и оставляет одинокий поцелуй на его шее.
—
Спокойной ночи, Леви.
