Немой

      Виллоу почти бежал к обозу. Сегодняшняя схватка была кровопролитной, но быстрой. Хуже другое – все случилось неожиданно. Волки наткнулись на одинокий отряд, мигом поднялись, налетели дружной стаей. Просто Ники цеплялся за куртку так, что сердце кровью обливалось. К размеренному маршу парень привык, отпускал с тоской в глазах, но отпускал. А сегодня резко все, он и сорвался.       Прав капитан, нужно уже отправлять детей на хутор, обоих. Ксавье все собирался духом, чтобы сказать Николя о планах на его счет. Только без сопровождающих их не отправишь, вот Вратт и держит пока тут. А Виллоу пока молчит.       - Выпьешь с нами, Ловец? – позвал Джанни. Он с друзьями уже сидел у костра. Пока молодняк трупы в кучу стаскивает, ветераны и отдохнуть могут. Первые в бой, первые и на отдых.       - Я, может, позже подойду, с Ники.       - Что ты за него держишься? Он смазливый, это без спора, походная жена, все такое, но…       - Что но? – набычился Виллоу.       Ему казалось, что он может всем рты заткнуть. Ан нет, где-то да просочится говнистость человеческая.       - Шлюха нужна, чтобы хрен горячим языком лизать - вот там умение, есть за что держаться. А дырка она и есть дырка, хоть пацан, хоть баба, – пояснил общее мнение подпивший Эд. – А ты вертишься вокруг немуши, как вокруг цацы какой. Ты же видный мужик, на кой тебе увечный?       - А что ты, ко мне свататься что ль надумал, Эдичка? Так давай, мы твое очко и проверим, и язык заодно. Правда, ребята? – вкрадчиво поинтересовался Ксавье, оглядывая всех весьма неприязненным взглядом желтых глаз.       - Еще чего! Ты совсем дурак, Ловец. Я по бабам.       - А с чего тогда такой интерес к моей личной жизни? Да все ваше блядье дешевое мизинчика Ники не стоит. А про увечность я давно и доходчиво просил… - неприметным движением Виллоу скользнул к Эду, обнимая его за плечи и совсем недвусмысленно щекоча ребра невесть откуда взявшимся ножом. – Тактично просил про изъяны помалкивать. А то я об одних найду что рассказать, а другим увечий нанесу, нечаянно совсем.       - Ты точно полоумный, уж не втюрился ли в немушу?       - Повторишь? – суженные злые глаза Виллоу и весь его вид, готовый к атаке, к шуткам не располагал.       - Ловец! – окликнул Джек, и Ксавье будто сбросил личину, заулыбался, хлопнул Эдда по плечу.       - А Эд трахался с Лионом, тем новичком, с которым они грызутся на бивуаках. Интересно, у кого из них с языком в порядке? – Виллоу продемонстрировал компании веселый оскал и хлопнул Эда по спине.       К капитану подходил не спеша.       - Из-за мальчишки собачишься?       - Кэп!       - Погоди, я о нем дурного не скажу, безвредный он. А что немой, так в том его вины нет. Пострадавший, как многие от этой войны, – Вратт чесал затылок. – Пойдем, провожу. Ты о будущем думал?       - Да какое у нас будущее может быть. Я в любой момент могу не вернуться, а он… Мы же говорили, ты сказал, что отправишь его с Агнешкой.       - Я о твоем будущем. Ты со своей доблестью и умениями мог бы карьеру в столице делать. Хоть у герцога, хоть в особом отделе. Я бы бумаги справил, рекомендательные письма.       - Ну да, – дурной разговор, дурной и давний. – Я бы мог, но наука в голову не лезет, поздно мне учиться.       - Тоже мне старичок. Тридцатник только стукнет, а ему поздно. Ты думай.       Все досадно было капитану, что друг боевой жизнь прожигает. Из новобранца-то он Виллоу выпестовал, только уже перерос ученик учителя, и Волков перерос. И гордость за него, и досада на дурака упрямого.       С другой стороны к собеседникам уже подходил Тонью Кривой, закаленный в боях ветеран, хороший товарищ. Ходить с ним в бой любили и одиночка Ловец, и неопытные, спокойней чувствующие себя в группе новички.       - Ловец, ты это… Ну, немуша твой…       - Тонью, и ты туда же? Сам не бог весть какой болтун.       - Не. Я это, вот. Пусть ему, – Кривой сунул в руки Ксавье сверток. – Не с трупа, не подумай, из сумки парни вытряхли.       - Спасибо, – Виллоу думал купить любовнику перемену одежды, если мимо городка какого будут проходить. Понимал наемник, что не одного они поля ягоды с Николя, даже не решался дарить ему какие-то цацки, взятые с поверженных противников. Вот и Тонью уточнил, что не с трупа снято.       - Чего там. – Смущенно прогул Кривой. – Нормальному мужику штаны и на руку не налезут.       Николя заметил Ловца издалека, еле дождался, чтобы капитан Вратт ушел и тот большой наемник тоже, и выскочил навстречу. Ксавье поймал повесившегося ему на шею парня, удержал рвущийся сдавленный стон.       - Целый я, целый, только грязный. Ты переживал, лягушонок? Берегу себя, как же я могу не вернуться, когда ты так ждешь. Только ты мне дай поспать, хорошо? – Виллоу протянули по хребту древком сломанного копья, увернуться-то почти успел, к лекарю даже не нужно, но синяк, наверно, красочный. – Ты поел? Хорошо.       Пиявка в отсутствие хозяина все старалась укусить Ники, так что к вещам он подходил только по необходимости, не лягала хоть, и на том спасибо. Потому парень в отсутствие любовника возился в лагере, помогал с ранеными, на кухне повар его не принял. Агнешка вертелась и там, и там. Ее, обаятельную болтушку, везде привечали.       Вообще такие отряды, как Волки или Ночные, в несколько сотен человек, были редкостью. Они представляли собой значительную силу, более мобильную, а иногда и более грозную, чем регулярная армия. Почти как в обычной армии, за такими отрядами шел небольшой обоз с продовольствием, походной кухней и жаждущими заработать на мужской похоти женщинами.       Николя весь день смотрел в полглаза, не возвращаются ли наемники? За короткое время он привязался к своему опекуну и любовнику. Ловец казался на голову выше любого из наемников, даже чистотой речи напоминая образованных. Да и никто, кроме него, не старался понять Ники. Парень слышит, делает – и достаточно, пусть выполняет свою работу. Большего от него не ждали, предпочитая не тратить время на собеседника, который не сможет ответить.       Виллоу прилег на попоне Пиявки, блаженно потягиваясь. Сегодня сил на купание не оставалось, вот отоспится тогда всем и займется.       - Подай плащ, Ники. Спасибо, мой лордик лягушачий. Лагерь жил своей жизнью, кто-то возвращался, кто-то уходил, шумели у костров. Николя присел рядом с Ловцом, осторожно, чтобы не разбудить, погладил его по волосам. Ксавье вырубился мгновенно, подсунув под голову кулак, вместо подушки.       Ники потрогал косу за ухом любовника, заплетенную давным-давно, на удачу, с несколькими перышками, бусинками и цветными шнурками. Волосы стриглись, коса нет, только переплеталась иногда.       «Лордик. Вечно Ловец насмехается. Настоящий лорд на его месте уже бросился бы на свой меч и покончил с бессмысленным существованием.       Подумывал утопиться, но говорят, очень больно, когда вода заполняет легкие. Вот если бы с моста, а так, медленно заходить он не сможет. Повеситься, так снимут. И вообще, найдет Ловец его труп с обмоченными штанами... Гадко и стыдно. Разве вот вены перерезать. Сабля у Ловца как бритва наточена, но…       Ладно отговорками баловаться, слабак ты, Ники, не смог и не сможет. Из-за Ловца и не сможет…»       Виллоу перевернулся во сне и уткнулся носом в коленки Николя. Парень подтянул на любовнике служивший одеялом плащ.       Ловец заботился, не забывал спросить, как настроение, не голоден ли, одежду вон притащил. Штаны длинноваты, но ничего, подвернуть можно. Прошло время, когда Ники все своего размера носил, да выбирал покрасивее, сейчас лишь бы теплое да чистое. А сорочка отстиралась.       «Всегда думал, что вырасту, женюсь на девушке вроде Люсиль. А как теперь? Теперь есть Ловец. И то удовольствие, которое… Неправильное, наверное.       У папы была мама, им было хорошо вместе. И тут смеялись некоторые. Но с Ловцом хорошо, он такой сильный. Нет, не потому хорошо, а потому, что нежный и самый лучший. Если бы еще член был поменьше, а то поначалу всегда больно. Зато потом… В последний раз совсем себя не помнил. Когда отошел, Ловец рядом лежал, называл неженкой и страстным. Хорошо с ним, невероятно хорошо.»       Ники не удержался и, отвечая своим мыслям, поцеловал небритую щеку Ксавье. А они целовались, хоть те наемники и говорили, что Ловец сблюнет. Николя, конечно, зубки сжимал крепко, чтобы даже случайно не впустить, но Ловец и виду не подал, что его это волнует. Целовал сразу после первой ночи, целовал до головокружения.       «А если это любовь, как в песне? Вот же русалочка отдала голос за возможность быть со своим принцем, а потом даже королевой стала в приморском королевстве. Раз помереть, как в песне, не удалось, то может, так и нужно. Может, это такой подарок за отнятый голос - любовь к Ловцу.       Теперь они, наверное, всегда будут вместе. Пусть не во дворцах, но вечно в дороге, это тоже романтично. И купол неба будет им крышей…»       Когда уже хорошо потемнело и стали разноситься вкусные запахи каши с зайчатиной, Виллоу открыл заспанные глаза.       Он вскочил, потягиваясь и кряхтя. Пока Ники хлопал ресницами, Ксавье успел скатать плащ, чмокнуть его, схватить миски и убежать за ужином.       Вернулся Ловец не так уж быстро, зато кроме каши притащил яблок. Проходя мимо разоренной деревеньки, обнесли сад. Виллоу не участвовал, но долю свою отвоевал. Ему-то все равно, а для Николя вроде десерта пойдет. Вообще-то обычно Ксавье был компанейским, если бы спина так не болела, то, скорее всего, они и пошли бы к какому-то костру, а сегодня лучше отдохнуть.       - Мелочь, ешь, что ты поглядываешь. Яблоки любишь? Вот после каши и возьмешь, – Виллоу смачно облизал ложку. – Не откармливаю я тебя, ты мне и так нравишься. И попка нравится, и ручки-веточки.       Поскольку сопровождал Ловец свои слова поцелуями, не верить ему причин у Ники не было. Так и ужинали – дурачились и смеялись, пока из темноты не появилась фигура.       - Чего надо? – прижав к себе Ники, неприязненно поинтересовался Ксавье.       Эда он узнал сразу и не обрадовался. Пусть только попробует что-то сказать при мальчике – получит по пьяной роже.       - Меня Лион отругал. Ты ведь прав, что мы с Лионом… - мужчина казался смущенным. – Он меня послал извиниться. Они только вернулись, ну, молодняк. А Лион, он, ты знаешь, какой.       - Знаю, должен выбиться в лейтенанты. И характер, и способности подходящие, – кивнул Ксавье. Молодого Лиона он приметил, собственно, поэтому и их отношения от Виллоу не укрылись.       - Так что я извиняюсь перед вами обоими за свои слова, – хмель еще не выветрился и глаза Эда теперь блестели пьяными слезами. Видно, хорошо его младший отчистил.       - Мы прощаем, – Виллоу поспешил закончить разговор, пока Эд не стал уточнять, за какие слова он извиняется. – За все прощаем. И зла не держим. Лиону привет.       - Ну и ладно, я пошел тогда.       - Иди-иди, – помахал ему Ксавье.       Виллоу хотелось помыться и остаться со своим Ники наедине. Все не мог насытиться парнем. Хоть в первый раз, если честно, худой задок интересовал куда больше, чем сам Николя. И на коленки Ловец поставил Ники, чтобы не брезговать: во рту-то у парня рана, а не язык, чтобы не поцеловать забывшись. Поди угадай свою реакцию. Это позже нежил в объятиях и целовал, чего там пугаться. Губки у мелюзги мягкие, да и весь он мягкий и нежный, лордик, одно слово.       Но мечты мечтами, а по воду самому придется идти. Но дотащить ведро не проблема, а Ники сольет и потрет спину.       А после Виллоу настал черед Николя.       Он стоял совершенно смущенный и дрожал от прохладного ночного воздуха, пока Ловец его ополаскивал остатками воды. Пусть они старались уединиться, но подальше от лагеря, как раньше, не уходили. Ксавье потянул мальчика на попону, Ники тихо вздохнул, этот момент всегда был стыдный и болезненный.       Ловец погладил его по щеке, отвлекая от глупых мыслей. Он выспался и не спешил.       - Что за вздохи, лягушонок? Ты сегодня не хочешь?        Ники покрутил головой, схватил любовника за руки.       «Какие глупости Ловец думает, просто… И зад потом, дырочка будто мягкая, но это не страшно. И слышат их все. Говорить вот не получается, а под Ловцом хоть затыкай рот.»       - Конечно, хочешь, а беспокоишься зря. Половина мужиков разбрелись по чужим постелям, и можешь поверить, женщин всем не хватило. А мне больше всех повезло, у тебя хоть пятки и холодные, зато ты горячий.       Пока на ушко шептал, Виллоу склонился над Николя так, что тому пришлось ноги развести. Хитрый Ловец говорить не переставал, а пальцами уже Ники подготавливал, что он, не знает, что крупный мужчина? Знает. А дырочка Ники так восхитительно выглядит, когда в нем член, растянутая в узкое розовое колечко. Если из него выйти, то закрывается медленно, как цветочный бутон. Потом опять в него, Николя тогда и морщится, и кулачки кусает, а через минуту стонет, задком вертит, словно выпрашивает. Красивый.       - Нравится, лордик-жабенок? Как я люблю, что ты не скрываешь, что тебе нравится.       И Ники отзывчиво стонет и еще подмахивает. Тогда Виллоу придерживает его за плечи и выходит, оставляя только головку в тесном заде. Парню того мало. Он как раз разгорячился, а тут не дают больше, хоть плачь. Николя и пятками упирается, чтобы поднять ягодицы повыше, чтобы насадиться самому, а не выходит. И вправду набегают слезы от разочарования и бессилия, тут же сцелованные любовником.       - Хочешь, Ники? Ну, покажи, как ты хочешь...       Ловец уже еле сдерживается: у Николя дырочка сжимается, будто он его втянуть хочет. А сам негодник маленький… Главное, учится-то быстро.       Прикрыв глаза и закусив губки, Николя тянется к члену любовника. Ему неудобно, зато Ксавье подразнит, подрачивая, Ники ужиком выгибается, яйца пальцами щекочет. И не замечает совсем, что Ловец уже не держит. Опять Виллоу входит в Николя резко, как любит, пока мальчик, кончая, не забьется в его объятиях. Птенчик желторотый, в силки сильных рук пойманный.       Что-то есть в Николя, наверное, то, что называется божьей искрой. Ловец с ним чувствует себя как-то умиротворенно, отдыхает душой, хочется самые прекрасные слова сказать, защитить, что угодно ради него сделать...       Уставший Ники мостится, чтобы уложить голову на сгиб локтя Виллоу. Завитки каштановых кудрей прилипли к вспотевшему лбу, как не поцеловать, чтобы спалось крепче.       О том, что Николя поедет на хутор к жене капитана Вратта, парень узнал от Агнешки. Нюша не утерпела и поделилась радостью, скакала как пичуга, предвкушая поездку и хозяйство. Видно, расспросив капитана, девчушка рассказывала о козах, о десятке коров, и коники есть, и птица. Это же такое хозяйство, ее родители только мечтали о таком. А для Ники небо упало на землю, он сидел оглушенный этой новостью. Это ошибка, может, Агнешка за него попросила и старшие согласились?       «Ловец наверняка не… Что Николя знает о Ловце, кроме того, что он наемник и дослужился до лейтенанта? Ловец сильный и заботливый, нежный, но вдруг он не любит? Даже думать об этом больно.»       Капитан обсуждал с Виллоу дальнейшие действия. Стычек в последнее время не было, они с Ночными гнали остатки армии к крепости принца, последней устоявшей. Если люди герцога отрежут им путь, все будет закончено, но если враги успеют укрыться, то наемников ожидает длительная и скучная осада.       На первый вариант надежды было мало, слишком неповоротливыми были регулярные силы. Наемники всегда были лучше, должны быть лучше, иначе зачем им платить.       Не обращая внимания на скучные взрослые разговоры, Агнешка подергала Вратта за рукав.       - Тятенька Джек, а я Ники сказала, что мы к вам домой поедем, и про хозяйство рассказала. А вы еще про хутор расскажите.       - Эх, ты, стрекоза, уже и разболтала. Ты у нас находка для шпиона. Правду говорят, что военное дело не для баб. Если с поля боя не убегут, так врагу все секреты растреплют.       - Да уж, – согласился Ксавье, криво улыбнувшись.       Николя сорвался с места. Растерянное и одновременное виноватое выражение лица Виллоу не оставляло места для сомнений. Его отошлют. Они еще потрахаются, а потом Ники бросят на каком-то хуторе.       Далеко убежать не удалось, Ксавье быстро настиг парня и крепко ухватил повыше локтя.       - Не дури, Ники.       Николя рванулся, только что его усилия для тренированного воина. Все равно, что комар бы с дубом бодался. Но и смотреть на предателя Ники не хотел. Только Виллоу, как всегда, все решил по-своему.       Он удержал брыкающегося парня в объятиях, прижал его голову к груди и заговорил в макушку:       - Так будет лучше, лягушонок. Я не смогу обеспечить тебе дом. А Вирра достойная женщина, обижать не будет. Я сколько ни думал, ничего лучше в голову не пришло. Я бы с тобой не расстался. Но я перекати-поле, сегодня на коне, завтра могу под курганом оказаться, а ты останешься один, мой лордик. Не сердись. Что ты будешь делать, если я однажды не вернусь?       Ники молча качал головой: «Ловец не беззащитный Крайон, он никогда не умрет.»       - Я везучий. А ты сокровище, которое нужно запрятать подальше от всех страхов войны. Единственные женщины в моей жизни – война, сабля и будет смерть, потому люблю я мужчин. Вернее, трахаю. Тихо, лягушонок, мелкотня, а тебя я не просто трахаю. Я хочу, чтобы ты жил в доме, спал на матрасе и ел нормальную еду. Не то, что варит наш повар, и уж не приведи Темный бог, попробовать мое варево. Пусть это будет не тот мир, к которому ты привык, но это гораздо лучше, чем мой мир.       Николя решился. Пусть это унизительно, пусть. Но он должен иметь право голоса, а он хочет мир Ловца, со всеми последствиями. Ники отпихивался от Ксавье, пока его усилия не принесли результат.       Вырвавшись из цепких рук, парень остановился, с надеждой глянул в глаза Виллоу, рассчитывая прочитать там больше, чем любовник сказал. Взгляд сиял янтарем, и этот янтарь грустил, как и Ники. Пришлось взять Ксавье за руку и потянуть к дороге.       - Что, лордик? Я видел дорогу.       Хмурый Николя сломил сухую колючку и присел у утоптанной земли. Решившись, быстро написал: «Я хочу остаться с тобой. Пожалуйста. Кажется, я люблю тебя.»       - Понимаешь, лордик, я не умею читать, – смущенно признался Ксавье, присел рядом с Ники. – Хочешь, я позову кэпа, если это важно?       «Нет, нет, нет! Еще не хватало, перед другим кем-то позориться, чтобы видели, что он навязывается. Решат, что избавляется Ловец от ущербного и правильно делает.»       Ники покрутил головой и быстро вытер слова.       До вечера почти не общались. Николя избегал прикосновений, а Ловец был непривычно молчалив. Только на стоянке собрались к ужину вместе. Виллоу стрельнул взглядом в юного любовника. Вообще-то он собирался убраться к друзьям и напиться. Только вот Ники тогда останется один уже сегодня, хоть при живом Ксавье, хоть при мертвом. Наемник вздохнул, будто нужно было поднять мешок с железом и тащить до горизонта.       От Николя это не укрылось, как и появившееся отчуждение. Его глаза тут же наполнились непрошеной влагой. Парень склонился над миской пониже, глотал безвкусную кашу напополам со слезами. Виллоу хмуро рассматривал окрестности, наконец, он бросил ложку в еду.       - Сегодня Ризу что-то особенно мерзко удалось сварганить эту дрянь.       Ники кивнул, не поднимая головы. Он и не заметил, как Ловец оказался рядом, привлекая в уютные объятия.       - Что же ты такой тонкослезый. Я себя чувствую последним ублюдком, будто бросаю тебя принцевым прихвостням на развлечение, а не в дом друга устраиваю. Ники, понимаешь, у меня ведь отношений не было, так, перепихи на бегу. Можно было бы завести роман с кем-то из Волков. Волчата попадались симпатичные, и с ними я одной крови, а с тобой мы совсем разные, словно людей делают из разных материалов. Не расстраивайся только, ты не так понял.       Болтая, Виллоу перебирал непослушные вьющиеся пряди любовника, не отказывая себе в удовольствии касаться этого шелка. Жаль было расставаться с ним, даже если Николя уедет не завтра, все равно. Теперь смутные мысли Ксавье неотвратимо станут реальностью, а Ники станет чужим.       - Не то, чтобы мы не были созданы друг для друга. Мать говорила, что иногда это не так плохо, что разные люди дополняют своего партнера. Правда она все надеялась, что кто-то из клиентов на ней женится. И мы будем жить за его счет и не отдавать половину сутенеру.       Ники хихикнул: вот же Ловец, вечно приплетет то, что не лезет ни в какие ворота.       Он все еще шмыгал носом, но тревога уже уходила, уступая место смутной надежде и новой, совершенно очевидной идее. Виллоу тем временем потянул плащ, накрывая парня от ночной прохлады. Николя в одной рубашке жался к нему, и одевать его не хотелось, лучше укрыть и ласкать незаметно.       - Понимаешь, лягушонок, я хочу, чтобы ты жил в лучших условиях. И хуже от этого решения мне. Приятнее и удобнее, чтобы ты всегда был под боком. Прикипел я к тебе, мелкий лордик. Ты особенный. Если захочешь, попробуешь своих родичей найти. Там, недалеко от хутора, городок и трактир, дорога большая. Кто-то ученый будет, сможет прочитать, и ты напишешь. Ой, что?       Ники уже улыбался и тыкал в него пальцем.       - Ну, что я? Напишу, прочитаю? – Виллоу чмокнул подставленную щеку. – Мечтатель, говорю же, я не умею читать.       Николя закрыл глаза рукой: вот же бывает Ловец такой глупый и упертый заодно. Пришлось выпутаться из плаща и показать на себя.       - Ну, ты умеешь, я понял. Укоряешь, что такая мелочня, как ты, умеет, а я нет, – Виллоу непонимающе смотрел, как Ники указывает то на себя, то на него, то опять на себя. – Ты меня научишь? Ники!       Чуть не смеясь, Ксавье собрался рассказать, что не укладывается у него наука в голове, что вот только недавно битый час доказывал это Вратту. Только личико Николя светилось такой радостью, словно он сейчас научился колдовать по меньшей мере. И Ловец согласно кивнул: лучше пусть Ники улыбается, чем плачет. Ну и какое-никакое развлечение, а то трусы эти бегут, только пятки мелькают, а трахать лягушонка весь день не будешь. С наемниками мальчику скучно, бросать его одного бессовестно и не хочется. Показаться глупым Виллоу не боялся, затупит – вместе и посмеются.       Как и опасался капитан, остатки армии успели спрятаться в форте. Началась затяжная осада. Отряды Арденского стояли под самими стенами, не то чтобы наемникам не доверяли, но героями войны должны быть настоящие патриоты, а не те, кто продает свою верность за деньги.       Волки скучали, то резались в карты, то ходили драться на спор с Ночными. Вратт недовольно наблюдал за всеми и требовал, чтобы лейтенанты устраивали учения и наводили порядок. Ничто так не расслабляет, как вынужденное бездействие. Еще и Ловец распоясался, совсем от обязанностей отлынивает.       Пусть он рейнджер, но чин лейтенанта дает не только привилегии, но и обязанности. А этот наглый рыжий ленивец только с пацаненком возится целыми днями, да купается. Скоро жабры вырастут, а лекари, между прочим, до сих пор считают, что есть болезни, которые появляются от частого купания. И вообще, осада – это ему не курорт.       Осаждаемый форт стоял на высоком обрыве над озером Лилий. Если у осажденных не было колодца, то им крупно не повезло, на воду они могли только смотреть. Люди герцога поставили часовых, присматривать, не пробуют ли прихвостни Дожжского набрать воды из озера. Это бы означало начало конца. Но чужие занимающиеся делом люди не интересовали капитана. Он шел распекать своего бездельника.       Громкий смех из-за кустов только раздразнил сильнее. Джек остановился, чтобы успокоиться, а то надает подзатыльников Ловцу. А тот же долго думать не будет, ответит.       - Что это цветок?       Виллоу и Николя склонились над мокрым песком. Перед ними лежала водяная лилия. Но ответ Ловца парню не понравился, он вертел головой и тыкал то в землю, то на цветок. Капитан давно заметил, что Николя никогда не издает других звуков, кроме смеха и вздохов. Видимо, так стеснялся своего изъяна, что даже не пытался говорить, точнее, хотя бы мычать, как рожденные немыми.       - Лилия? Ну конечно же, лилия! Первые две буквы повторяются. Вроде запомнил. Дальше, – Ловец вдруг поймал руку Ники с прутиком. – А поцеловать за верный ответ?       Вот это было нормально, а все остальное более чем странно. Капитан затих в кустах, не желая выдать свое присутствие. Тем временем Николя чертил на мокром песке новое слово.       - Озеро? Вода? Рыба?       - У-у-у, – не удержался Ники и ударил Ксавье прутиком, которым писал.       - Что? – Виллоу отодвинулся от сунутой под нос растопыренной ладошки, а парень показал на буквы в первом слове и во втором. Стегнул любовника прутиком. – Ой, «Л» как в лилии, ты на лодку показывал, да? Это лодка. Но я так понимаю, никакого поцелуя. А давай лучше я говорю слово, а ты пишешь?       Вратт потихоньку отступил, чтобы не отвлекать. Глупо рассчитывать, что изучая, как пишутся слова, Ловец станет ученым. Но лиха беда начало.       Через полтора месяца наемников сняли с осады, оставив только регулярную армию.       Возвращались Волки в Путье, небольшой городок, где они квартировали. Но возвращались не все. Генерал Клейм лично выбрал Ловца, как одного из лучших рейнджеров, его и еще нескольких его коллег. Ему были нужны хорошие разведчики, а рисковать своими людьми генерал не собирался. Предложение было почетным и чертовски выгодным, и Виллоу остался.       Прощание с Ники получилось скомканным. Ловец крепко поцеловал и убежал, его группа уже отправлялась. Ни долгих прощальных разговоров, ни обещаний, ничего… один быстрый поцелуй. Паренек остался стоять совершенно потерянный, с узелком вещей, собранных Ксавье, там же лежал кошелек с десятком монет.       - Не задерживай, Николя. Виллоу не простит, если ты потеряешься в дороге. Ники оглянулся на подошедшего капитана. Неужели он не понимает, что значит расставаться?       - Виллоу все равно к Волкам прибьется, а уж в гости ко мне заехать святое дело. Так что давай, давай, иди к Агнешке, – Джек подтолкнул мальца в сторону возов обоза.       Думать об этой парочке ему недосуг. Вернется Ловец, пусть разбирается сам со своим немушей.