Визенгамот, Постерум и судьба Гарри Поттера

      В кондитерской лавке миссис Корри редко бывали такие пожилые гости. Старик, который выглядел не меньше, чем на сто лет, в длинном фиолетовом платье, усыпанном звездами, с седой бородой, настолько пышной, что она была заплетена во множество косичек, которые натурально звенели, так как их украшали серебряные колокольчики, да ещё и в красном вязаном колпаке, из тех, что ввели в моду датчане, вечно мерзнущие зимой и надевавшие их перед тем, как лечь спать. Вдобавок ко всему, он еще и клевал носом, попрощавшись со своим молодым другом.       Битый час они вдвоём бурно обсуждали за чайником чая подробности пережитого дня, а Фанни и Анни только и успевали обновлять вазочку со сладостями на их столике. Цитрусовые дольки, шоколадное печенье, имбирные пряники, сахарные пальчики, орешки в шоколаде, сушеная вишня - все это старик поглощал с таким удовольствием и скоростью, будто внутри него была другая потайная кондитерская лавка.       Миссис Корри не сомневалась, что перед ней знакомый волшебник. Она и сама была чародейкой и, кроме того, не было маленького волшебника в Великобритании, который не побывал бы хоть раз в её лавке. Внимательно вглядываясь сквозь седины и морщины, она определила: "Дамблдор. Но вот который их них? И что его так утомило?"       Дамблдор открыл глаза и пробормотал: - Извините, миссис Корри, я кажется задремал! Я так рад был набрести на вашу лавку. Это настоящее чудо, украсившее сегодняшний день. Сейчас мне снилось что-то из детства. - Альбус! - узнала его миссис Корри по голосу. - Какой приятный сюрприз! У меня не было такого с тех пор, как Христофор Колумб открыл Америку!!! Дамблдор улыбнулся: - Вы всем это говорите? Помню, когда мы заглянули сюда с мамой и братом, вы говорили тоже самое! - Какая хорошая у тебя память! Чего нельзя сказать о твоем образе! Что ж ты так одряхлел? - Ну, в этом году мне исполнилось сто лет, как никак! - А как ты думаешь, сколько мне лет? - Думаю, что вы немного постарше меня, хотя судя по вашей присказке вы должны быть ровесницей Николаса Фламеля. - И сильно ли я изменилась с тех пор, как ты видел меня в свои десять лет, мальчишкой? - Мне кажется, что вы ни капли не изменились! - Так и есть! Ведь я же волшебница! И занята важным делом: знакомлю с волшебством малышей!!! А чем ты был занят эти девяносто лет, Альбус? - Да я и сам порой не могу ответить себе на этот вопрос. - С грустью промолвил Альбус Дамблдор (Персиваль Вульфрик Брайан, директор школы чародейства и волшебства "Хогвартс"). Он смущенно расплатился за угощения и уставшей походкой вышел в Лондон.       Этот день для него был днём неприятных открытий и сложных переговоров. Его заместитель, ученица и просто друг совершила поступок, который еще утром не укладывался в его голове. Вопреки его решению, она вмешалась в судьбу Гарри Поттера, и через неё в судьбу всего магического общества Британии. Кроме того, ей удалось привлечь на свою сторону Министерство магии.       После недолго сна в волшебной кондитерской, Дамблдор догадался, как это случилось. Он вспомнил свою ученицу еще школьницей, блестящей спортсменкой, азартно несущейся за квоффлом на квидиччном поле "Хогвартса". В лучших матчах того времени Гриффиндор-Равенкло радовали болельщиков честной игрой и спортивным мастерством две подруги: Миллисента и Минерва, или как сами они звали друга друга Милли и Минни. Обе они могли стать известными спортсменами и украсить любую команду. В конце седьмого курса приглашения из "Холихедских гарпий" уже были доставлены каждой, но злая судьба распорядилась иначе. Травма в финальном матче, которую Минерва получила из-за грязной игры Гойла, измненила их выбор. Они обе направили свои стопы в политику и поступили на работу в Министерство. Нынешний Министр магии сделала первый шаг в своей карьере, чтобы поддержать подругу и укрепить закон, так часто попираемый в волшебном мире.        Пожалуй, он и сам с легкостью мог бы обратиться за любой поддержкой к Министру магии, если бы в юности носился с ним на метлах и соревновался в ловкости. Эта догадка подбодрила его и он трансгрессировал в начало Бишопс Авеню. Путь до особняка Министра магии Альбус Дамблдор хотел пройти неспешным шагом, чтобы лучше подготовиться к разговору с Минервой Макгонагалл, ведь теперь он был уверен, что найдет её здесь.       Общение с Дурслями, на которое он вместе с профессором Квирреллом убил весь день, открыло ему глаза на некоторые обыденные опасности, упущенные им из вида в момент принятия решения. И теперь стоило подумать, как сообщить о своих новых соображениях старой коллеге.       Петунья Дурсль, в девичестве Эванс искренне и с глубокой скорбью приняла известие о гибели родной сестры Лили Поттер, но идея воспитывать племенника как будущего волшебника была отвергнута ей с той же остротой. - Я не хочу ещё раз полюбить и ещё раз потерять! Я возьму мальчика только с одной целью - вытравить из него эту заразу. Иначе, я уверена, что он погибнет, как и его мать. И в вашей школе учиться он не будет. Даже близко его не подпущу к вокзалу Кингс-Кроус, чтобы он случайно не провалился в вашу дурацкую платформу. Вы должны забыть о мальчике, если отдадите его нам.       Вернон Дурсль, муж Петуньи, высказывал такие оригинальные соображения о методах вытравления из Гарри волшебства, что Дамблдор поежился от одних только воспоминаний о выражении лица Дурсля.       Затея с получением документов для соискания опеки Дурслями и вовсе бы зашла в тупик, если бы не профессор Квиррелл. Тот почти весь разговор молчал и иногда делал знаки директору, приглашая заглянуть его в свои мысли и вынуть оттуда новый довод. Внимание профессора Квирелла было целиком приковано к громоздким дубовым часам в гостиной на Прайвет драйв, 4. Часовая стрелка давно перевалила за полдень и двигалась к окончанию рабочего дня, а переговоры застряли у непримиримого барьера между миром обычных людей и волшебников.       Неожиданно для Дамблдора, Квиринус Квирелл заговорил, практически не заикаясь: - Уважаемый мистер Д-дурсль, вы забываете, что с завершением войны ситуация меняется. Наш М-министр магии и Премьер-министр маглов в ближайшие годы проведут ряд т-торговых реформ, э-э-э...для объединения экономик магов и маглов. Ведь и-и-и у вас не все в порядке: демонстрации, шахтеры, пенсии - все эти проблемы нужно решать. Гарри по линии отца принадлежит к од-дному из самых успешных и финансово стабильных волшебных семейств. Можно сказать, что он знаменит, б-богат и родовит. Вы сказали, что ваши с-с-сверла достигли первенства на рынке. Это ведь, э-э-э.. почти тоже самое, что д-достичь потолка? Новый магический рынок для с-сверел вы с-с-сможете открыть только, если у вас будут личные связи и протекция в нашем сообществе. В другом случае э-этот рынок возьмет ваш конкурент. С-советую вам, вз-зглянуть на в-вопрос опеки со стороны ин-нтересов вашего б-бизнеса.       Альбус Дамблдор был истинный англичанин, и умение сохранять невозмутимость не раз помогало ему достичь цели. Но сегодня даже он был изумлен как хитростью профессора Квиррелла, так и внезапно изменившимся манере речи и отношению Вернона Дурсля. Узнав, что на отправку документов осталось всего около полутора часов, Дурсль забыл о всех пререканиях и сам нашел нотариуса, делопроизводителя и почту, чтобы успеть узаконить их с Петуньей права на опекунство. В завершении он безкомпромиссно заявил жене: - Раз у этого мальчишки такое положение, то он должен вырасти волшебником и получить образование как у них там положено!       Подходя к особняку Министра магии Альбус Дамблдор и сам не знал, радоваться ли ему или огорчаться своему достижению. Отдавать Гарри под такую опеку ему больше не хотелось."А Квирелл чрезвычайно сообразителен в критической ситуации. И знает о магглах, вернее о людях, кое-что, что упускаю я. Нужно повысить ему жалованье и перенять у него некоторые знания, пока я не надела ошибок похуже вчерашней. И надо как-то донести до профессора Макгонагалл свою благодарность за её вмешательство. Главное, ничего не испортить. И ничего важного не упустить."       Директор школы недолго стоял на крыльце особняка. Дверь перед ним распахнула Муфальда Хмерлик. Она тоже умела владеть лицом, но в её тоне прозвучала неловкость: - Профессор Дамблдор! - Произнесла она так, что было не ясно, приветствие это или объявление для скрытых в глубине особняка обитателей о его прибытии. - Что привело вас в резиденцию Министра Миллисенты Бакгнолд?       Задав этот вопрос, она не отступила на шаг, как делают, когда приглашают войти, а осталась стоять по центру, загораживая спиной холл особняка. - Профессор, рада вас видеть! Думаю, вы разыскиваете меня! - С холодной улыбкой и прямой спиной вышла из глубины холла Минерва Макгонагалл, встречая его холодной улыбкой. - Вы абсолютно правы, Минерва, - мягко растягивая слова и радуясь верности своей догадки, ответил Альбус Дамблдор. - Но я уже давно не ваш профессор, - он желал растопить лед с первой фразы. Образовалась неловкая пауза. Минерва молча осознавала тон и смысл сказанных ей слов. Дамблдор не спешил прервать паузу, оставляя за Минервой свободу действий. - Муфальда, пригласите профессора в гостиную. Альбус, как вы нашли меня? - О-о-о! Это удивительная история. Я ни за что бы не догадался, где искать вас с Гарри, если бы не набрел на кондитерскую миссис Корри. Её сладости пробудили мои воспоминания. Ведь вы с Милли были не разлей вода. А потом заработали мои серые клеточки: сбор Визенгамота, публикации в "Пророке" - все это дело рук министерства. Значит, ты скорее всего здесь или министр знает, где ты. - Кондитерская миссис Корри? - На лице Минервы Макгонагалл промелькнуло приятное воспоминание. - Похоже в вашем сердце ещё жив ребенок, раз вы смогли её найти. - В моем сердце или в сердце профессора Квиррелла, этого мы не узнаем, - сказал Альбус Дамблдор, усаживаясь в глубокое белое кресло, и осматривая безупречно белую минестерскую гостинную. Свою обувь он оставил у входа, и теперь его ноги в вязаных полосатых носках утопали в высоком ворсе карамельно-белого ковра. - Профессор Квиррелл? - Минерва облокотилась на крышку рояля и удивленно смотрела на Дамблдора. - Что вы делали с ним вместе в Лондоне? - Не в Лондоне. В Литтл-Уингинге. Разумеется, общались с Дурслями. Худшие маглы из всех, кого я видел. Вернон - скотина, жадная до денег и связей. А Петунья - упертая тупица, которая ничего не слышит, кроме своего горя и своего страха. Но профессор Квирелл оказался большим знатоком человеческой натуры и удивил меня смелостью своей речи.       После каждой его фразы брови Макгонагалл выразительно взмывали вверх, словно исполняя танец в заданном ритме. - Считаю, что вчера вечером я не думал об интересах Гарри так, как должен был. Кроме смертельной опасности полно и других, не столь очевидных, опасностей, которые могут погубить или искалечить ребенка, - эти слова прозвучали неожиданно серьезно. - Я благодарен, что ты вмешалась, Минерва! Как себя сейчас чувствует Гарри?       После этой речи Минерва Макгонагалл присела на краешек дивана напротив Дамблдора. - Хорошо, что вы задумались о Гарри и его интересах. Я надеюсь, что Визенгамот подарит нам время. Я хочу, чтобы Гарри встретился с Франсуазой Дольто. Он, наконец, проснулся, но совершенно потерян. - Профессор Макгонагалл скорбно опустила уголки губ. - Если хочешь, можешь взглянуть на него. - Я! Хочу взглянуть на нашего гостя! - прервал их энергичный голос Миллисенты, только что вернувшейся в свой кабинет с заседания Визенгамота. - О чём он только думал, оставляя ребенка на крыльце магловского дома? На опеку над ним претендуют Крэббы, Блэки, Лестрейнджи, Лонгботтомы, Уизли, Краучи, Малфои, Яксли, Флинты, Гампы, Булстроуды, Бёрки, Тонксы, Гойлы, а кроме того Лавгуды, и к ним вдобавку друзья покойных родителей профессор Снейп, Гестия Джонс, Ремус Люпин, подсудимый Сириус Блэк, и вдобавок профессор Трелони, профессор Слизнорт, мистер Олливандер, мракоборец Аластор Грюм, репортер Рита Скитер, судья Амелия Боунс, Батильда Бэгшот и даже Дамблдор... Не говоря уже о Дурслях. На слушании сегодня их права участвовать в суде закреплены протоколом!!! Какое крыльцо!?! - Я?! - изумился Дамблдор, - я не подавал заявки! И мои преподаватели не могут совмещать воспитание собственных детей и работу в школе. Это какой-то нонсенс. - Вы - не единственный Дамблдор, - отрезала Министр магии, - и при всем уважении, господин директор, вы не имели никакого права единолично решать судьбу сироты! Что с вами вобще такое? Я стала Министром, чтобы противостоять таким вещам. У нас здесь не абсолютная монархия и не диктатура, несмотря на войну и прочее...       Дамблдор не отвечал. По сути, ему нечего было ответить. Сегодня он и сам не мог сказать, что вчерашний поступок можно как-то защитить в дискуссии с разумными и неравнодушными людьми. - Давайте, посмотрим, как там Гарри, - предложил он миролюбиво и добавил, - хорошо, что некоторые непростительные ошибки искупаются качеством убеждений соратников, способных их исправлять немедленно.       Детской комнаты в особняке Министра не было. Ради своей карьеры, которую Миллисента строила в трудное время, она отказалась от привязанностей и семьи. Её родители скончались во время Мировой войны. Отец - из маглов - погиб на фронте, а мать-волшебница умерла от горя и трудностей перед самой победой. Еще подростком она осталась сиротой, но волшебная семья поддержала её стремления в лице лучших людей того времени. Дамблдор был одним из них. Миллисенте, также как и Минерве было непросто с ним конфликтовать. Его предложение взглянуть на Гарри утепляло их общение, и она повела своих гостей в золотую комнату, где расположился мальчик.       Внутри комната была шарообразной, как снитч. Её оформили по вкусу Министра - заядлого игрока в квиддич. Эту комнату она предлагала гостям, которые разделяли её спортивную страсть. Двигаться в ней можно было только на метле, так как пола горизонтального земле, в ней не было. Мебель была подвешена к потолку, а спальное место заменял уютный гамак. В этом гамаке на спине лежал Гарри. Его глаза были открыты, он осматривал необычную обстановку, но не улыбался и не издавал никаких звуков. Он даже не повернул голову в сторону вылетевших на метлах волшебниках и не заинтересовался их полетом вокруг его гамака.       - Удручающее впечатление, - горько сказал Дамблдор, когда они вылетели из комнаты и оставили метлы у дверей. - О чем я только думал? Если бы уже сегодня Вернон начал вытравливать магию из Гарри, как он расписывал мне это с утра, то мы могли бы довести мальчика до обскурии. - Я рада, директор, что мы говорим не на языке закона, а на языке человечности. Мы должны думать о том, что будет хорошо для ребёнка, - со вздохом облегчения сказала Миллисента и пригласила разделить ужин своих гостей. - Именно так и называются книги Франсуазы Дольто. На стороне ребёнка. На стороне подростка. Она творит чудеса с детьми, которые переживают трагедии, подобные трагедии Поттеров. Я очень рассчитываю на её помощь. Боюсь, что у Гарри есть шансы вырасти героем, но маловато шансов стать счастливым человеком. А его родители, наверняка, хотели для него счастливой жизни. Ради памяти наших учеников, Альбус, мы должны вести себя в интересах ребёнка. - Взволнованно и убедительно говорила Минерва Макгонагалл все те слова, которые застряли у неё в горле на Прайвет драйв, когда директор предложил её лимонного щербета. - Я очень-очень рада, что вы одумались и поговорили с этими людьми. Но зачем вам представлять теперь их интересы как опекунов? Когда столько семей отозвались на возможность растить Гарри? - Давайте рассматривать это, как исполнения буквы законов и надеяться на то, что нам не придется отдавать туда Гарри. У меня есть пара мыслей, которыми я хотел бы поделиться с вами. Но вы что-то сказали об ужине. И я не смею задерживать его.       В столовой Муфальда вместе с Министром быстро накрыли на стол. Меню понедельника включало в себя ростбиф с вареной цветной капустой, тосты из белого хлеба, йоркширский пудинг и сливовое желе к чаю. Ужинали в безмолвии и при свечах. Убедившись, что Министр магии и заместитель директора "Хогвартса" сыты и довольны Альбус Дамблдор прервал молчание: - Возвращаясь к интересам ребенка, я хотел бы спросить вас, Министр, как суд будет принимать решение? На что ему смотреть, оценивая опекунов и выбирая лучшего? - Трудно назвать все критерии. Думаю, их будет так же много, как и претендентов. Но нам нужно выбрать тех людей, которые откроют дорогу для Гарри в лучшее будущее. Их убеждения, их опыт, отношения в семье, условия жизни, личные качества, состояние, близость к родителям Гарри - все имеет значение. А что важнее, кто скажет? - Я переписываюсь с чародейкой из Советского Союза Кирой Анатольевной Шемаханской. Она руководит научным институтом, где создают новые артефакты. Слышали что-нибудь о Постеруме? - улыбаясь в бороду спросил Дамблдор. - Нет, - ответила Министр уверенно, - но я наслышана о магическом прогрессе в СССР, у них там и беспалочковая магия, и всеобщая осознанность, и возможность каждому развивать магические способности в любом возрасте. Просто космос по сравнению с нашим дремучим средневековьем. Но боюсь, у нас об этом рано говорить. Мало, кто поймет. - Беспалочковая магия - это не прогресс, а национальная традиция. Волшебную палочку они пока еще не придумали. Как раз с этого и началась наша переписка. Они ищут современную форму. Но в выборе формы им помогает очень прогрессивный артефакт, Постерум. Я уже назвал его. Он, как в омуте памяти, способен показать наиболее вероятное развитие событий в случае принятия того или иного решения. Пока я сегодня общался с Дурслями, Постерум пришел мне на ум ни раз. Мое воображение рисовало разные картины. Но как писала мне Кира, этот артефакт способен просчитать результат при любых условиях. Нужно предоставить лишь достаточно достоверные данные. Если мы узнаем так много о семьях будущих опекунов, как вы сейчас говорили, думаю, что Постерум может помочь увидеть нам будущее, например, в день поступления Гарри в Хогвартс. Ведь главное влияние семьи будет оказано на него в дошкольном возрасте и мы увидим, каким он вырастет, насколько будет счастлив в этот день. - Вы думаете, русские дадут нам этот артефакт? - с интересом спросила Минерва Макгонагалл. - Судьям было бы полезно взглянуть на его предсказания. - Это не предсказания, Минерва. Артефакт моделирует возможное будущее, опираясь на данные о ситуации, теорию вероятностей и теорию игр. Это очень продвинутая магия, скрещенная с наукой будущего. Я думаю, что стоит попробовать попросить у них помощи. Со своей стороны я могу поделиться с ними кое-какими знаниями о драконьей крови. Попытка не пытка, а спрос не беда, так говорят русские.       После ужина и важного разговора настроение у всех улучшилось. Но Министр оставалась озабоченной и не отпускала Муфальду. - Падение Темного Лорда вызвало столько дел в Министерстве, что меня постоянно подмывает использовать маховик времени, чтобы все успеть. А это плохая идея. - По выражению лица Министра было ясно, что маховик - это фигруа речи, а не решимость прибегнуть к нему. Она перечисляла: - Теракт в Ливерпуле, вылазки Пожирателей тут и там, беженцы, возвращающиеся из-за рубежа, пропавшие без вести, опека над Гарри Поттером. Все это так важно, и нужно действовать слаженно, срочно, а мы тонем в хаосе... Не могу отпустить Муфальду, потому что не сделано еще больше десятка дел на сегодня, и трудно выбрать с чего начать. Может быть, вы дадите мне хороший совет, директор, - обратилась она к Дамблдору. - Вряд ли, я смогу посоветовать с чего вам начать. Но я могу подсказать вам, что опасно забыть сделать среди этой суеты. К сожалению, после первой магической войны, мы об этом забыли. Возможно, будь иначе, нам сложнее было бы снова окунуться в борьбу и кровопролитие ради сомнительных идей и утверждения превосходства. Мы забыли о скорби, о трауре. За шумом ликования мы забыли о наших потерях, о жертвах войны, которых было достаточно с каждой стороны. Я советовал бы вам объявить день траура и вспомнить тех, кого мы не сможем вернуть. Пусть люди поплачут, посетят могилы, если они есть. Поговорят друг с другом, поищут своих друзей и родных. Остановите работу и торговлю, шум и суету, чтобы дать нашим волшебникам время заглянуть в свое сердце, очистить свои чувства. Это будет полезно. И всем станет легче. - Блестящий совет, Альбус, - поддержала его Минерва Макгонагалл. Пока он говорил она задумалась о своем брате и его друзьях, а затем вспомнила своих учеников, которых выпустила за последние двадцать лет. На какой стороне они выступили во время войны с Темным Лордом? Или просто прятались? Кто из них уцелел? Чьи дети никогда не перешагнут порог Хогвартса, потому что им не суждено было родиться? Она сама хотела отправить письма в разные уголки Британии. Она сама хотела перечитать некрологи. - Я думаю, что если вы хотите развеять страх перед именем Вол-де-морта, то нужно поведать людям правду об одном ученике нашей школы, Томе Реддле. То, что вы рассказывали мне. Даже если он вернется, что вы предполагаете случится в будущем, лучше, чтобы и его враги и его сторонники знали о том, как ребенок становится Злым колдуном. - Добавила Макгонагалл, не ожидая, однако, одобрения своей идеи. Просто выдался такой вечер, когда не хотелось оставлять в тайниках никаких мыслей. - Завтра слушание Визенгамота, на котором судьи решат, где будет находится Гарри, пока идет суд. Нельзя долго оставлять его здесь. Предложение директора школы мы выслушаем в первую очередь. - Министр обращалась в основном к Дамблдору, и Минерве показалось, что её слова о Томе Реддле никто не услышал. - Это должно быть максимально защищенное место, но мы не сможем его скрыть от общественности. Слишком много судей заняты в принятии решения. Завтрашний день будет рабочим, - деловито продолжала Миллисента. - А вот в среду можно объявить День памяти. Мне отзывается ваше предложение. Думаю, что всем нам нужно остановиться. Что вы говорили, директор, об отводе профессоров Хогвартса от опеки? И что нам делать с Блэком? Он под следствием, как мы можем рассматривать его кандидатуру, когда суд еще не начат и мера наказания за теракт не назначена? - В "Хогвартс" я принимаю только тех учителей, которые не обременены собственными детьми. Иначе у родителя-учителя будут сложности и на работе, и в семье. Собственно, такова традиция и я не вижу причин её менять. Профессор Слизнорт уже на пенсии, - делился своими доводами Дамблдор. - Он вышел недавно, но я не исключал, что он затоскует по работе и вернется. А вот профессору Снейпу и профессору Трелони придется выбирать между соисканием на опекунство и работой. Более того, я поставлю их перед выбором немедленно по возвращении в Хогвартс. Если их намерения серьезные, у них должен быть иной доход прежде, чем суд примет решение в их пользу. Иначе вы отдадите опеку над ребенком безработному. Это не менее легкомысленно, чем назначить опекуном подсудимого.