Обитель проклятых

      Большую часть ночи, которая, по ощущениям, длилась целую вечность, Лейла металась по камере. При каждом шаге лодыжка отчаянно ныла, напоминая о той надежде, что ещё совсем недавно гнала девушку через лес, и которой положили конец шесть ударов меча. Но все попытки Моран найти выход были тщетны: в камере, где её заперли, не оказалось ни окон, как в башне, в которой томилась Рапунцель, ни магического зеркала, через которое можно было пройти, как это делали герои сказок иногда. Какого-нибудь зарешечённого прохода в стене или лаза, куда можно было бы попытаться протиснуться, тоже не обнаружилось. В довершении всех неприятностей, блуждая в темноте, она потеряла мобильный телефон, толку от которого, впрочем, всё равно не было — толща стен не пропускала сигнал.       Время шло. Темнота, как казалось девушке, делалась всё гуще и плотнее и почти душила её. Одно утешение — перестали шнырять мыши. Лейла забилась в угол. Больше всего на свете ей хотелось сейчас оказаться дома. Просто закрыть глаза, а открыв их, обнаружить, что всё то было не на самом деле, и ей просто приснился дурной сон. Бесконечные голоса, от которых она искала спасения на холме, уже не казались таким уж злом и мучением.       «Зря я всё это затеяла, — подумала Моран. — Что будет со мной из-за этого дурацкого поступка? Я могу лишиться работы и дружбы Макнейра. Да что там работа! Я сама уже никогда не буду прежней. Мёртвое застывшее лицо Чонгука будет стоять у меня перед глазами до конца жизни, будет приходить во снах. О Господи!» Лейла горько заплакала, стоило образу окровавленного воина всплыть в памяти.       «Пожалуйста, отпустите меня! — снова принялся стонать в голове голос из прошлого. — Пожалуйста! Клянусь, ноги моей не будет больше на вашей земле!»       «Моей тоже!» — с горечью подумала девушка и резко вздрогнула, когда в темноте внезапно прозвучал мужской голос:       — Ты что, всю ночь просидела в этой камере, женщина?       Лейла оцепенела. Кровь отхлынула от лица, а сердце пропустило удар. Этот голос… Она готова была поклясться, что он прозвучал здесь и сейчас, а не из прошлого.       — Отвечай мне, Лейла! — он снова повторился.       Из тысячи голосов этот она не перепутала бы ни с одним другим. Хоть и слышала его всего ничего, этот тон глубоко отпечатался в её сознании. Затаив дыхание, она напряженно всматривалась в кромешную темноту, но так ничего и не увидела. «Нет, — зажмурилась Моран, мотнув головой. — Конечно, это всё отзвуки прошлого».       — Лейла! Отвечай же!       — Ч-Чонгук? — заикаясь, пролепетала девушка, всё еще не веря в происходящее.       — Отвечай на вопрос.       Глухая дверь неожиданно с лязгом отворилась, и помещение залил яркий свет. Лейла сощурилась и слепо заморгала, пытаясь не обращать внимания на резь в глазах. Хоть она почти ничего не видела, в дверном проёме угадывался силуэт высокого, крепкого мужчины. В ту же секунду девушку окутала тишина. Удивительная всеобъемлющая тишина, совсем как тогда в лесу. Придерживаясь за стену, Моран попыталась подняться. «Такого просто не может быть, — пронеслось у неё в голове. — В сказках — да, но не в реальной жизни».       — Ты будешь мне отвечать или нет? — спросил мужчина, и в его словах прозвучала угроза.       Лейла набрала в грудь воздуха, чтобы ответить, но не смогла вымолвить и слова. Густой, звучный, властный — этот голос совершенно заворожил её. Перед ней стоял Чонгук. Ошибки быть не могло. Не могло же? Трясущейся рукой девушка вытерла всё ещё струившиеся по щекам слёзы.       — Я не понимаю… — наконец выдохнула она.       «Это, наверное, сон», — пронеслось в голове. Чонгук, вернее, мужчина, говоривший его голосом, ведь сам Чонгук умер, и, как бы они ни были похожи, это был явно кто-то другой, вошёл в камеру. Некоторое время он смотрел в сторону, словно собираясь с духом. Глаза Лейлы привыкли к солнечному свету, и она с жадностью рассматривала красивое лицо: те же тёмные брови вразлёт, те же необыкновенные фиалковые глаза, окаймленные густыми ресницами, те же чувственные манящие губы.       «Как такое возможно?» — удивлялась девушка. Стоявший перед ней человек как две капли воды походил на мужчину, которого она повстречала прошлой ночью в лесу. Который одним своим присутствием заставил замолчать голоса в голове… Лейлу озарила внезапная догадка: это близнец! «Ну конечно! — решила она. — Тогда всё встаёт на свои места».       — Они убили твоего брата, — выпалила Моран, одновременно понимая, что, возможно, он и так уже в курсе.       — У меня нет братьев, — ответил двойник, — по крайней мере, кровных.       — Но… но… — растерянно пролепетала она.       «С Чонгуком всё будет в порядке», — Лейла вспомнила, как тот голубоглазый воин произнёс нечто подобное. Девушка мотнула головой. «Нет, такое просто невозможно, — разум отказывался воспринимать действительность. — Ведь я своими глазами видела, как он умер. С другой стороны, если он ангел… Ангел ведь вполне мог и воскреснуть». В горле встал горький комок. Что бы там ни говорили люди в городе, обитатели этой крепости кто угодно, но уж точно не ангелы.       Наконец мужчина перевёл взгляд на неё и, осмотрев с ног до головы, нахмурился.       — Они что, продержали тебя здесь всю ночь? — спросил он и окинул суровым взором темницу, делаясь ещё мрачнее. — Скажи, что они дали тебе одеяла и воду. И забрали их только перед моим приходом.       Всё ещё дрожа, Лейла провела рукой по лицу, а потом по волосам, пытаясь распутать сбившиеся за ночь пряди. «Должно быть, я вся в грязи, — подумала она. — Хотя какое это имеет значение?»       — Кто ты такой? ЧТО ты такое?       Довольно долго воин хранил молчание, внимательно разглядывая девушку, словно какую-то диковинку. Этот взгляд она знала очень хорошо: так на неё смотрели коллеги из организации. Наконец ответил:       — Ты знаешь, кто я.       — Но ты не можешь быть им, — настойчиво возразила Лейла, не желая допускать и самой мысли, что человек, подобравший её ночью в лесу, может быть таким же, как и прочие обитатели крепости: злым демоном и убийцей. — Мой Чонгук умер.       — Твой Чонгук? — переспросил двойник, и его глаза на миг полыхнули красным. — ТВОЙ?       Моран гордо вздёрнула подбородок, не удостоив его ответом. Рот мужчины искривился в некоем подобии улыбки. Протянув вперёд руку, он поманил её жестом:       — Подойди. Сейчас мы тебя отмоем, согреем и накормим, а после… — он слегка запнулся. — Я всё объясню.       Было понятно, что этот человек ничего объяснять не будет. У него на уме явно было нечто другое. Перепуганная до смерти, ничего не понимающая Лейла не двигалась с места.       — Покажи мне свой живот, — наконец сумела выговорить она.       Воин нетерпеливо покачал головой:       — Я сказал, чтобы ты подошла.       Часть её существа стремилась к нему. Глубоко в душе она готова была последовать за ним хоть в рай, хоть в ад. Просто потому, что этот человек как две капли воды походил на Чонгука, который был лучшим, что случалось в её жизни. Тем не менее, девушка осталась стоять на месте:       — Нет.       — Подойди, я сказал, — настаивал он.       Она категорично качнула головой:       — Я не сдвинусь с места, пока ты не покажешь мне свой живот.       — Я не сделаю тебе ничего плохого, Лейла, — вполголоса произнес мужчина.       «Пока», — это непроизнесённое слова повисло между ними, эхом отражаясь от стен. Лейла читала это в его глазах. Было также нечто странное в том, как он произносил её имя: в голосе звучала какая-то чувственность. Словно, попробовав его на язык, он нашёл его вкусным и теперь смаковал, перекатывая на языке.       — Лейла… — повторил мужчина с лёгкой хрипотцой.       Девушка вздрогнула и нахмурилась. «Он не должен желать меня, — вспыхнувшие внутри чувства повергли её в смятение. — И уж точно, чёрт возьми, я не должна желать его».       — Ты не можешь быть моим Чонгуком. Не можешь и всё.       Глаза воина снова на мгновение стали красными, с губ сорвалось укоризненное:       — Это уже второй раз, когда ты называешь меня своим.       — Прости… — поспешно проговорила Лейла, не зная, что ещё сказать.       Чонгук избавил её от пытки голосами. На короткое время, но всё же. Не бросил одну в лесу. Она видела, как он бился за неё, как умирал. В мыслях девушки они давно были связаны. Он принадлежал ей. Лейле так нравилось думать.       — Не извиняйся, — ответ прозвучал чуть мягче. — Я действительно Чонгук. А сейчас пойдём.       — Нет.       Устав спорить, воин сделал несколько шагов навстречу. Теперь они стояли почти вплотную друг к другу. От него веяло животной угрозой и энергетикой каких-то древних ритуалов, которые проводились когда-то в старые времена при свете полной луны.       — Если надо будет, я заброшу тебя на плечо, как прошлой ночью, и вынесу отсюда силой, — пригрозил он. — Но в таком случае я не ручаюсь, что ты покинешь эти стены одетой. Понимаешь меня?       Вместо того, чтобы испугаться или смутиться, Лейла внезапно приободрилась и почти полностью успокоилась. Только настоящий Чонгук знал, как именно она попала в крепость.       — Ну, пожалуйста! — повторила она вновь, словно мантру. — Просто дай мне взглянуть на твой живот…       Чем больше Лейла настаивала на этом, тем больше ей хотелось добиться своего. «Что я увижу? — спрашивала она себя. — Зашитые раны? Или совершенно гладкую и неповреждённую кожу?» Повисла пауза. Затем мужчина вздохнул.       — Похоже, если кому-то и не суждено покинуть эти стены одетым, так это мне, — ухмыльнулся он и потянул вверх край футболки, оголяя живот.       Но Лейла не смотрела. Она не могла оторвать взгляд от его удивительных, пронзительных фиалковых глаз, которые были сейчас так близко. «Наверное, это потому что они такие красивые, такие магнетические и глубокие, что в них просто невозможно не утонуть и не раствориться без остатка, — убеждала себя девушка, хотя прекрасно понимала, что дело не только в этом. — Если я опущу взгляд и увижу шрамы или запёкшуюся кровь… — думала она. — Если передо мной действительно Чонгук…»       — Ты хотела взглянуть. Так давай же, — сказал воин нетерпеливо и раздражённо.       «Ну же, посмотри вниз!» — мысленно приказала себе Лейла. Усилием воли она опустила глаза чуть ниже. У Чонгука была мощная шея. Взгляд задержался на выступающих в вырезе футболки ключицах, и девушка с трудом перевела его на сильную жилистую руку, что удерживала нижний край футболки на уровне сердца. Прекрасное тело с рельефной мускулатурой и смуглой гладкой кожей, которой она восхитилась ещё вчера в лесу, отливало бронзой и вызывало желание прикоснуться к нему. Наконец Моран увидела их — шесть колотых ран. Никто и не пытался их зашить. Они просто самостоятельно затянулись коркой из запёкшейся крови. И из-за того, как кожа вокруг была воспалена, становилось понятно — рубцы явно совсем свежие.       У Лейлы перехватило дыхание. Едва отдавая себе отчёт в том, что делает, девушка протянула руку и осторожно дотронулась до одного из них. Поверхность раны оказалась жёсткой, шершавой и тёплой. По телу девушки побежали мурашки.       — Чонгук… Ты… — выдохнула она.       — Ну наконец-то, — пробормотал мужчина и поспешно отпрянул от неё, словно от бомбы, которая вот-вот взорвётся. Он опустил футболку, скрыв свои шрамы от посторонних взглядов. — Теперь ты довольна? Я здесь, и я не привидение.       «Чонгук! — Лейла пребывала в шоке. — Это не близнец, не плод моей больной фантазии. Не чей-то глупый розыгрыш! Чонгук получил шесть ударов мечом в живот! Это неопровержимый факт. Я только что своими глазами видела едва затянувшиеся раны. Он лежал бездыханный, с остановившимся сердцем! И вот теперь как ни в чём ни бывало стоит передо мной собственной персоной».       — Но как? — еле слышно прошептала Моран. Она сама знала ответ, догадывалась, но ей нужно было услышать это от него. — Ты не ангел. Значит, ты демон? Так о тебе и о твоих друзьях говорили некоторые люди в городе.       — Чем больше ты болтаешь, тем сильнее вредишь себе. Пойдешь ты со мной теперь или нет?       «Пойду ли я? — спрашивала сама себя девушка. — Разумно ли это? Что он имел в виду, когда говорил, что я наношу себе вред?»       — Чонгук, я… — она осеклась и замолчала.       — Ты просила показать тебе живот. Я показал. Ты сказала, что если я сделаю это, то пойдешь со мной.       «Есть ли у меня выбор?»       — Ладно, — согласилась наконец Лейла. — Я пойду…       — Только не пытайся сбежать. Последствия тебя не обрадуют, — сказав это, воин развернулся и вышел прочь из камеры.       Помедлив в нерешительности минуту-другую, Лейла двинулась следом, стараясь не отставать. Её так и подмывало снова дотронуться до Чонгука. Ощутить тепло его тела. Убедиться в том, что он жив.       — Ты так и не ответил на мой вопрос, — как бы между прочим заметила она. — Если ты скажешь, что действительно демон, то в этом нет ничего страшного. Честное слово. Я всё могу понять и принять, — сказала Моран, добавив про себя: «Надеюсь». — Мне просто важно знать…       Ответа не последовало. Солнечный свет проникал сквозь витражи, окрашивая стены во все цвета радуги. По мере того, как они удалялись от темницы, холод рассасывался и становилось всё теплее. Продрогшая Лейла, обхватив себя руками, то и дело спотыкалась, морщась от боли. Вдобавок ко всему сильно кружилась голова. Должно быть, ночь, проведённая без отдыха и пищи, ослабила её.       — Чонгук… — почти шёпотом позвала она.       — Перестань болтать, — бросил воин через плечо, быстро поднимаясь по лестнице. — Может быть, позже я отвечу на все твои вопросы.       Девушке, конечно, хотелось, чтобы он ответил прямо здесь и сейчас, но лучше уж так, чем вообще никак.       — Я поймала тебя на слове, — проговорила тихо она.       Чон резко остановился, и не ожидавшая этого Лейла врезалась ему в спину. Вскрикнув от неожиданности, она взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие. Резкая боль пронзила лодыжку, и девушка, вцепившись в перила, мучительно простонала. Чонгук обернулся. Сейчас его глаза, полные гнева, казались почему-то совершенно чёрными.       — Ты в порядке? — процедил он, нахмурившись.       Лейла сжалась в комок под этим незнакомым взглядом. «Нет!» — чуть не закричала она, но вслух произнесла:       — Да.       — Не лги мне.       — Прошлой ночью я подвернула ногу в лесу… — чуть слышно выдавила Моран.       Лицо мужчины смягчилось. Он оглядел её внимательно сверху донизу, задержавшись на мгновение на груди. Взгляд пробежался по талии, опустился чуть ниже, и у девушки по коже забегали мурашки. Казалось, он мысленно раздевает её, и, самое удивительное, она совсем не возражала против этого. У Лейлы бешено колотилось сердце от его близости, а внизу живота разливался странный жар. Моран внезапно сделалось безразлично всё: ответы, боль в лодыжке, усталость и голод. Низ живота напрягся от желания, кожа горела огнём. Её тянуло к Чонгуку бешеной силой. Лейла хотела сейчас только одного — чтобы он крепко обнял её, заключил в тёплые объятия и больше никогда не отпускал. Не до конца осознавая, что делает, она протянула к нему руки.       — Не трогай меня! — выпалил Чон, отскочив на ступеньку повыше. Выражение лица снова стало жёстким и непроницаемым. — Не сейчас…       Раздосадованная Лейла поникла и опустила руки. «Перестань болтать! Не трогай меня!» — мысленно передразнила она его.       — А дышать мне можно? — огорчённо поинтересовалась девушка. — Ты разрешаешь?       — Разве что очень тихо, — ответил Чонгук. Уголки его губ слегка дрогнули, черты вновь разгладились.       Лейла сощурилась так, что глаза превратились в две узкие щёлочки. Она с недоумением прислушивалась к себе. Почему эта реакция её обидела и расстроила?       — Очень мило с твоей стороны. Огромное спасибо.       Подрагивание губ переросло в широкую улыбку, и у Моран перехватило дыхание. Он был прекрасен. Никого красивее она в жизни не встречала. Эта яркая улыбка будто загипнотизировала девушку, она опять оказалась на крючке и вновь, не помня себя, протянула к нему руки. Лейла чувствовала, что просто не выживет, если хоть на миг к нему не прикоснётся. Будто это было совершенно необходимо и являлось сейчас вопросом жизни и смерти. Чонгук резко дёрнул головой, улыбка погасла. Чары спали. Опомнившись, Моран опустила руки и застыла, злая на него и на себя.       — Сперва я должен кое-что сделать, а потом трогай меня сколько влезет, — сказал Чон глухим, низким голосом.       — Что именно? — Лейла прикусила губу, наблюдая, как его глаза приобретают свой обычный оттенок. Распространяясь от зрачка, сиренево-синий цвет постепенно вытеснял чёрный и вскоре заполнил всю радужку. Необыкновенное зрелище.       — Неважно, — отрезал Чонгук и, нахмурившись, протянул ладонь, будто хотел погладить Лейлу по щеке, но отдёрнул на пол пути, совсем как и она сама за минуту до этого. Немного помолчав, он добавил. — Ты проигнорировала мой вопрос. Ты провела в той камере всю ночь?       — Да.       — Ты что-нибудь ела?       — Нет.       — Тебе давали одеяла?       — Нет.       — Тебя кто-нибудь… трогал? — воин запнулся на слове, выжидательно замолчал. На скуле его нервно дёрнулся мускул. Один раз, потом другой.       Лейла немного смутилась:       — Ну да, разумеется.       — Кто?! — громко рявкнул Чон, меняясь в лице и вновь оказываясь совсем рядом. Смуглая кожа побледнела, став почти прозрачной, и под ней проступило страшное скелетообразное лицо. Ожесточённо ворочаясь и полыхая красными глазами-угольками, оно рвалось наружу.       Сердце Лейлы мгновенно ушло в пятки. Нечто подобное уже происходило с ним в лесу. И тогда, когда его приковали цепями к постели. И во время предсмертной агонии. Но даже в те минуты Чонгук не был настолько страшен в своём неистовстве, как сейчас. «Чего ты стоишь? Беги!» — пронеслось в голове у девушки, что стояла и в ужасе наблюдала за этими переменами. Словно угадав её мысли, Чонгук предостерёг:       — Не делай этого, — его лицо исказила новая судорога. — Будет только хуже. Сейчас всё пройдёт. Так кто тебя трогал?       — Они все, — робко выдавила из себя Лейла, не смея даже вздохнуть, не то что пошевелиться. — Кажется… Но что ещё им оставалось? — Моран не могла поверить, что защищает сейчас его убийц. Но, видимо, это было единственным способом его утихомирить. — Как они ещё смогли бы меня спустить в камеру?       Воин озадаченно дёрнул бровями. Маска демона вдруг исчезла, глаза стали привычного цвета. Чонгук глубоко вздохнул, чтобы ослабить напряжение:       — Я имел в виду… Они не домогались тебя?       Лейла замотала головой, немного успокоившись. «Слава богу, он разозлился на тех мужчин, а не на меня за то, что я донимала его расспросами».       — Хорошо. Значит, они будут жить, — удовлетворённо заявил Чонгук и, забыв о наложенном им же самим запрете на прикосновения, неожиданно обхватил ладонями её лицо и приподнял таким образом, чтобы девушка смотрела ему в глаза.       Его горячее дыхание обожгло Лейле кожу, отчего по её телу разлилась новая волна возбуждения и истомы. Чон был таким высоким, таким мощным — на его фоне она казалась просто крошечной. Моран задрожала, растерянно осознавая, что не знает, как взять над собой контроль.       — Лейла… — мягко произнёс Чонгук. Резкие смены настроения этого человека совершенно сбивали девушку с толку. Только что он готов был рвать и метать, а теперь кажется нежнейшим из мужчин. — Я не хотел пока об этом говорить… Но если не спрошу и не услышу ответа прямо сейчас, меня просто разорвёт.       Повисла тяжёлая пауза. Тишина стояла такая глубокая и пронзительная, что Моран отчётливо слышала оглушающие удары своего сердца. Чон, собравшись с мыслями, продолжил:       — Прошлой ночью в лесу за тобой шли четверо мужчин, и я их всех убил. Кто они?       — Шли за мной? — удивлённо переспросила она. «Неужели кто-то из организации увидел меня и увязался следом?» И тут до неё полностью дошёл смысл его фразы. — Ты убил их?!       — Да.       — Как они выглядели? — сипло выдавила Лейла.       «Если кто-то из коллег погиб по моей вине…» — эта мысль привела девушку в ужас. Настолько, что она с трудом подавила рвущийся наружу горький стон. Чонгук описал мужчин из леса. По его словами, это были высокие, сильные и вполне натренированные воины. Лейла вздохнула с облегчением. В организации большинство сотрудников, в том числе и сам Макнейр, давно достигли преклонного возраста и в основном были бледными, с редеющими волосами и в очках. Никак не воинами. Мгновение спустя облегчение сменилось стыдом. «Прошлой ночью оборвалась жизнь нескольких человек, — подумала Моран, — а я забочусь только о том, как бы они не оказались моими знакомыми».       — Я их не знаю… Но… Почему ты сделал это?       — У них было оружие, и они хотели драться. Поэтому у меня было лишь два варианта: убить их или же умереть самому.       Мужчина произнёс это без тени сожаления, просто сухо констатировал факт. «Куда я, чёрт возьми, попала?» — снова задалась вопросом девушка. Затерянный в лесах замок оказался настоящей обителью зла и насилия. И Чонгук ничем не отличался от прочих его обитателей: такой же холодный равнодушный убийца, который лишит другого жизни без малейших колебаний. «Но если это так, — продолжала думать Лейла, — то почему мне по-прежнему так сильно хочется, чтобы он крепко обнял меня и никогда больше не отпускал?»       Какие бы мысли и эмоции ни отразились на её лице, Чонгуку этих слов оказалось достаточно. Он получил ответ на свой вопрос. Однако от того, как мужчина нахмурился и поджал губы, Лейла поняла, что он явно недоволен. «Но почему?» Прежде чем она успела что-то уточнить, Чонгук резко развернулся и, бросив сквозь зубы «Забудь о том, что я тебе сказал», стал подниматься дальше по лестнице.       — Подожди! — Моран подалась вперёд, мучительно скривившись от возобновившейся боли в лодыжке, и ухватила его за локоть.       Чон остановился. Медленно повернул голову и грозно воззрился на удерживающую его руку. Лейла тут же отдёрнула её и торопливо отступила на шаг. Не столько из-за его реакции, сколько от того, что по телу вновь побежали уже знакомые мурашки.       — Извини, — пробормотала она.       «Не надо его трогать, — напомнила себе девушка. — Так будет лучше для нас обоих. Ведь мне нелегко даже просто находиться с ним рядом, а тактильный контакт и подавно начисто сносит голову».       — Чонгук? — ей виден был только его профиль. Но, насколько можно было по нему судить, лицо воина ничего не выражало.       — Да?       — Пожалуйста, не злись, что я спрашиваю, но… что ты такое? — мужчина не отвечал. Он отвернулся и явно собирался идти дальше, поэтому Лейла поспешно добавила. — Я ответила на твои вопросы. Пожалуйста, ответь и ты на мой.       Но Чон молчал. Он снова посмотрел на неё, и Лейла нервно облизнула губы, столкнувшись с его пронзительными фиалковыми глазами. Воин проследил взглядом за её языком. Ноздри его широко раздулись, когда он резко и с шумом вдохнул.       — Послушай, мир населяют самые разные, необыкновенные создания. Никто не осведомлён об этом лучше меня. Правда! Я не понаслышке знаю, что демоны существуют. Я просто хочу понимать, с чем или кем имею дело, — скороговоркой проговорила она, понимая, что каждым своим словом лишь усиливает раздражение Чонгука. Но остановиться уже не могла.       «Если бы он только ответил…» — молила Лейла. Она и не подозревала, что тишина может быть такой мучительной и гнетущей. Наконец мужчина приблизился к ней, опустившись на одну ступеньку. На сей раз это не было импульсивным порывом, его ум был трезв и холоден. Чтобы сохранить дистанцию, Лейла тоже сделала шаг назад.       — Больше никаких вопросов, — строго произнёс он. — Я хочу, чтобы ты помылась, поела и немного отдохнула. Ты вся в грязи, едва держишься на ногах от голода, а под глазами залегли огромные тёмные круги. Потом мы, может быть… поговорим.       «Опять он замялся на том же месте», — заметила девушка. Лейла была на взводе. Эта неизвестность по-настоящему сводила с ума. Набрав в грудь побольше воздуха, она выпалила:       — Ты позволишь мне вернуться в город?       — Конечно, нет.       «Кто бы сомневался», — горько усмехнулась про себя Моран. Как бы сильно ни тянуло её к стоящему рядом мужчине, как бы отчаянно ни хотелось избавиться от преследующих её голосов, она понимала, что оставаться здесь опасно. Инстинкт самосохранения уже давно вопил о том, что нужно любой ценой выбраться отсюда, вырваться из этого кошмара. «Кто знает, что у них на уме? — размышляла Лейла. — А вдруг завтра им придёт в голову взять меч и наделать дыр и у меня в животе? За ними не заржавеет. Вот только, в отличие от Чонгука, я вряд ли восстану из мира мёртвых. Слишком много жутких неопределённостей и насилия. Нет, я не должна здесь оставаться. Надо бежать. Но как?»       Чонгук поднял бровь.       — Ты хочешь, чтобы я снова запер тебя в подземелье, Лейла? — спросил он, будто легко прочитал мысли. Девушка отрицательно покачала головой. Угроза подействовала на неё отрезвляюще. — Зачем тебе в город? Ты хочешь с кем-то поговорить? — спросил Чон. Он старался говорить спокойно, но напускная вежливость не могла никого обмануть, ведь с его кожей опять начало происходить что-то неладное. — Кто-то будет беспокоиться, если ты не объявишься?       — Мой начальник, — честно призналась Моран.       «Может быть, у них тут есть телефон? И позже я смогу позвонить Макнейру… или в полицию». Она тут же отмела эту мысль, логично предположив, что «ангелы», вероятно, давно подмяли служителей правопорядка под себя. «Да, лучше всего будет позвонить Макнейру, — решила Лейла. — Работникам организации не привыкать иметь дело со всякой чертовщиной. Наверняка они найдут способ вызволить меня. А я тогда сумею вернуться к обычной жизни, навсегда вычеркнув из памяти старый замок и его мрачных обитателей».       — Кто твой начальник? Его имя?       «Он действительно думает, что я раскрою такого рода информацию, подставив тем самым под удар ни в чём не повинного человека?» — удивилась Лейла. Она собрала в кулак всю свою смелость и, не отвечая на его вопрос, решительно выдала:       — Отпусти меня, Чонгук. Пожалуйста!       Снова повисла тяжелая пауза. Чонгук медленно спустился ещё на ступеньку, оказавшись вплотную к Лейле. Так, что она опять почувствовала на своей щеке его горячее дыхание. Они стояли так долго, глядя друг другу прямо в глаза. Наконец он нарушил тишину:       — Прошлой ночью я говорил тебе возвращаться в город, но ты отказалась уходить. Более того, побежала за мной и звала меня обратно. Ты помнишь это?       Конечно, она помнила.       — Обычное минутное помешательство… — невнятно пробубнила Моран под нос, отводя взгляд.       — Это минутное помешательство решило твою судьбу, женщина. Ты останешься здесь!