Флагелляция

— Хочу запомнить твой запах. И не забыть тебя. Никогда. Я просыпаюсь от боли в матке, все начинается сначала, снова это боль. но его слова не выходят у меня из головы. «- Чтобы ты знала, кто ты и для чего ты». Это же ничего не значит, или … значит. Ну не смогу же я у него спросить, о чем он имел ввиду сказав эти слова. А вдруг мы опять поссоримся, из-за меня, хоть это его слова. Но все равно буду крайней я. Всегда виновата я…

*Флэшбэк*

Темноволосая девочка бегала играя в куклы. Бегала возле стола, где немного провален пол, и иногда стол этот шатался. И то что стоявшим на этом столе могло с лёгкостью упасть и разбиться. На этом столе стояла ваза с цветами, фотография в рамочке как отчим стоит своими друзьями, и его дорогой коньяк. Коньяк подаренный друзьями, два года назад на день рождения. Девочкам не раз говорили о том, что нельзя бегать возле этого стола. Рыжеволосая девочка, поняла с первого раза, и поэтому все время обходила его стороной чтобы не задеть. Поэтому она сидела от стола подальше и читала книгу, о Евгения Онегина. Ее завлекала это стиль написания книги, и о смысле этой книге. — Алина, хватит бегать! — дрожащим голосом, попросила рыженькая девочка, свою сводную сестру. — Ты мне никто. И ты мне не указ. — продолжает бегать возле этого стола, который стоял рядом с окном. Задев стол своим плечом, он не удерживается и падает в бок на пол. И все что стояла на этом столе все падает. и разбивается на мелкие осколки. Девочка вскакивает с места и из рук падает книга. Она смотрит как разливается темная жидкость по всему полу. И тут же доноситься тяжелые шаги из другой комнаты идущие звук разбитого стекла. Обернувшись она видит, мужчину, у которого глаза поднялись на лоб. Секунда и его мимика поменялась в лице. С удивление на ярость. Он сразу ушел в другую комнату и уже приходит с ремнем. — Кто это сделала? — ярость в его голосе доносилась от всюду. Никто даже не пикнул. Но у темноволосой девочки была плохая мысль. — Это она! — быстро показала пальцем его дочь, на сводную сестру. — Нет. Это не я! — главное сказать правду. — А кто? Кто это сделал? Алина? Ее смелость не хватало сказать «да», но так хотелось. Что-то не давало ей это сказать. Посмотрев на девушку стоявшую слева на от нее. У нее в глазах был небольшой испуг, если вдруг он не поверит своей дочке, а та останется невиновной. — Папа! — обратила она внимание мужчину на себя, — это сделала. Лиза. Это она уронила стол. Это все не вина, — тычет пальцем на девочку несмотря на нее. Слезы у маленькой Лизы текли сами по себе, это было предательство. А что она ожидала, ведь это не тот человек, который мог просто нормально объяснить. Объяснить только через порку, чтобы она получила свое как следует… даже в чем она не виновата В ту минуту она хотела убежать или чтобы была ее мама. Хотя маме бы досталось тоже, поэтому хорошо, что она на работе. Мужская тяжёлая рука, схватила маленькую ручку и потащил в другую комнату. Закрыв комнату, он кинул ее на кровать и развернул на живот. Так чтобы можно было устроить ей порку. Один, но мощный удар пришел ей по мягкой точке. И девчонка заорала на весь дом. -Если ты ещё раз так крикнешь, я возьму палку с гвоздями и буду бить ей, — шептал он маленькой девочке.- ты меня поняла? — Да, — тихо прошептала она. И снова тяжёлый удар ремнем, на этот раз она плакала и кричала от боли в кровать, чтобы никто не услышал. Это была десятиминутная порка, и высказывания о том какая она неблагодарная. Хотя. это не вина была. Он не была в этом виновата. Почувствовав мокрый след от слез, я сразу вытерла. И открыла глаза, только вот светло, из окон выходил нежный голубой цвет, освещая немного комнату. Повернув голову, Владимир сопел как маленький ребенок, отвернув голову от меня. Я повернулась к нему и обняла его голый торс. Мы спим с ним голые. Всем телом прижалась к нему, положив голову на плечо, а одну ногу закинула на бедра. Закрыв глаза, слышу как он кряхтит и обнимает меня поворачиваясь ко мне. Я продолжаю засыпать… Через сон слышу как кто-то настойчиво стучится в дверь. Неужели, нам нельзя поспать, сейчас так рано. Что мы будем так рано делать?! Все же стук не прекращается. Открыв глаза, в комнате слишком светло. сколько времени? Освободившись от объятий медведя, я смотрю на настольные часы…. Двенадцать часов дня? Я буду Владимира тот неохотно просыпается и сонными глазами смотрит на меня. Он такой милый. он поворачивается голову на часы, и начинает зевать. Стук прекратился на минуту и снова — Кто там? — спрашивает мужчина, только не проснувшись. — Не знаю. Но я сейчас открою. — Нет, — неожиданно сказал он, вставая с кровати.- я сам. — Ты хоть накинь что-нибудь на бедра. Вова берет плед, который валяется на полу. Завернув на талии и держит одной рукой, идёт прям к двери крича о том, что сейчас откроет. Хотя что это за прислуга, которые настойчиво стучится. Открыв дверь там стоял Станислав. Ну тогда все понятно, понятно почему нет совести. — О, а можно третьего, или взять девчонку, — заглядывает он через плече на меня. Хорошо у меня все скрыто, но подсознательно забралась под одеяло, чтобы он меня не увидел. — Я тебе нос сломаю. Что тебя надо? — Спускайтесь, будем похмеляться. — Точнее вы. — Ой, — цокнул мужчина, — не вредничай. Давайте будем обедать. Ждём вас через десять минут. Он ушел, Владимир закрыл дверь и лег лицом на кровать. И тяжело вздохнул, что-то себе бубня под нос. Вставая из кровати я понимаю, что у меня ничего нет, чтобы одеться. Один лифчик, и платье на вечер. Отлично. — Что мне надеть? Тот встаёт и идёт к шкафу и достаёт свою одежду. Владимир быстро оделся, кинул мне его футболку и куда-то ушел, не сказав ни слова. Прикольно, его кофта закрывает на половину мои ягодицы. Ели бы мы были вдвоем, то я как бы смирилась. Но здесь слишком много людей. Дверь стала открываться, а я стою посреди комнаты на половину голой. А до кровати идти далеко. что делать. сев на корточки я натянула футболку на колени до пяток. И я сижу натянув футболку на ноги. — Что ты делаешь? — озадаченно смотрит на меня. — Я думал, что кто-то чужой идёт. — Все прежде чем заходят стучатся, кроме меня. В свои комнаты я захочу без стука. Ну да, ко мне ты тоже заходишь без стука. А ну да, я же у тебя живу. — Хорошо, учту. — Держи, — протягивает мне темные женские штаны, — Кристина дала тебе. — Спасибо… Встаю, и забираю у него штаны. Начинаю надевать как он достаёт из Кирсанов кружевные трусики. — — Кажется твое, — подает мне, я испепеляю его взглядом и забираю их. — Как долго они у тебя находились? — Ну, — медлит он, садясь на кровать, — с вчерашнего дня. Когда мы пришли в комнату, отдыхать. — То есть. — надев штаны, я подхожу к нему, — ты их нашел и не давал мне? — Ну да. А что? Убьешь меня? — Нет. — я вышла из комнаты и направилась искать уборную. — Куда ты? — спешит за мной.- Лиза! — повышает голос, — остановись. Догнав меня, он хватает за запястье и прижимает к стене, хватая одной рукой за горло. Слышу как он отрывками дышит, прерывая свое тяжёлое дыхание. — Ты забыла, кто из нас главный, — сжимает горло чуть сильнее. Его глаза стали блестеть от ярости. — Я просто хотела в туалет. Его рука меня отпускает. — Ты говори, нормально и не уходи так резко не сказав ни слова. Он молча взял меня за руку и повел в уборную, заворачивая за угол, там стояла Вероника и с кем-то обжигалась. это. официант?! — А, ой, — испуганно смотрит на нас, пихая молодого парня в сторону, — что ты ко мне пристал? Иди отсюда! Тот быстро ушел в ту сторону откуда мы пришли. Я бы не сказала, что она была насильно взята. Была только рада. И стала, что-то говорить о том, чтобы мы не рассказывали о этом случае Стасу. Делать нам больше нечего, как палить. Мы зашли в туалет и она от нас отвязалась. — Можешь идти. — Нет. — Я сама справлюсь. — нет, я тебя буду ждать. — Подожди за дверью… Он сложил руки на груди, и ждал когда я сделаю свои дела. Как можно что-то делать, когда на тебя смотрят. — Хоть не следи за каждыми моими движениями. Владимир отворачивается к двери и, крутит ручку вниз и выходит. Выходит. Что в нем перемкнуло? То он чуть меня не задушил, то он всё-таки меня послушал. хочу его понять. почему он так себя ведёт странно. Может потому, что потерял любимого человека?! Выйдя из комнаты, он стоял ждал и мы пошли на обед. Спустившись к обеденному столу, нас ждала вся семья. И только когда мы сели за стол на принимали пищу. Было первое — суп, в нашем случае борщ. — Мы очень долго вас ждали, — возмущается в слух Стас. — Стас! — рявкнула его мать.- хватит себя так вести, просто давай спокойно поедим. Тот тяжело вздохнул и злобно смотрел, то на меня, то на Владимира, как будто мы разрушили его десятилетний план войны. Хотя он сам во всем виноват. Закончив первое нам принесли второе. Пюре с кокетками. Дома было почти также, отчим любил борщ и пюре с сосисками. Помню как меня начинало тошнить от еды, еда одно и тоже несколько дней подряд. Но вскоре закончилось, когда его дочь сказала, что устала одно и тоже кушать. Здесь с ней я была согласна, и была рада, что она сказала. Потом мама стала готовить что-то разное. Любимая еда — это плов с курицей. Его рука легла на мою колено, и нежно гладил. Что за нежности? Закончив трапезничать нам предложили чай, но мы отказались и пошли в комнату. Зайдя в комнату я сразу уволилась на кровать. Кажется я перевела. Владимир достал из стола компьютер, включив его он сел за рабочий стол и что-то начал писать. Работа. — Когда мы домой поедем? — поинтересовалась я, смотря на него лёжа на кровати. — Ты хочешь домой? — спросил у меня, не глядя на меня, но увлеченно печатал. — Ну, — начинаю я глядя на стену, белая, — знаешь. — Не тяни кота за хвост. Говори прямо. — Просто мы уезжаем минимум через час. А тут. — А тут… на ночь? — ехидно смотрит на меня через плечо. Какой он красивый. Мне нечего сказать… когда смотришь на этого ехидную мордочку. — А тут на ночь. Ну все же, когда мы поедем? — Давай я решу, — он поворачивается ко мне лицом, — свои важные вопросы. А потом. посмотрим. — В смысле? — поднимаюсь на локти. — Вечером поедем. — Хорошо. — я легла на кровать, что-то я задумалась и начала гладить живот. И ощущаю на себе взгляд. Подняв глаза я увидела как смотри на меня недовольным лицом. — Ты не хочешь мне ничего рассказать? — слышу нотку ярости. — А что такое? — сев на кровать, ко мне подходил Владимир. — Нечего из себя строить дурочку. Что ты живот гладила? — Что? — я вскочила с кровати. — Я что уже не могу гладить себя по животу. Нужна причина? — Никаких прикосновений! — Я же не там, себя ласкаю. В глазах блистала ярость. Он молча повернул меня, мужчина сел на кровать и опустил меня на свои колени. Спустив штаны до колен, он начал молча шлёпать, каждый шлепок был больнее предыдущего, но возбудительным. Прекратив на пятом шлепке. Он снял ремень. Меня никогда не били ремнём, зато что я себя гладила. Но эти удары были грубоваты чем ладонью и больнее. Каждый удар, я тяжело вздыхала. Закончив он поставил меня на ноги, встав рядом со мной. Взяв за шею, его дыхание обжигало мою кожу. Кинув на кровать, чуть больно. спустив мое нижнее белье, я не смотрела на него, а смотрела на стенку. Я и так знала, что будет. Услышав звук расстегнувшейся ширинки, ожидала этого. Войдя в меня я скривилась, как будто мне дали кислую сливу. Остановившись до упора, я выгнула спину. Начав медленно двигаться, я вспомнила самые первые моменты, когда он давал мне привыкнуть, а потом уже двигался. Все же мне это самой нравится, нравится моя боль. садизм. Мазохист, будет подходить больше. Взяв мои руки в замок, Владимир поднял из вверх, и медленно сводил меня с ума. Я смотрела на потолок, приоткрыв рот, стоны вырвались из моих уст. Он был над мной, и я примерно видела куда мужчина смотрит, на мои губы. Прикрыв глаза, чтобы больше прочувствовать его. обхватив его ногами, я придвинула его к себе, просто хочу чтобы он стал быстрее. Поняв мой намек, мужчина стал ускоряться и его каждый толчее опять вбивал меня в матрас, варке я буду знать где находится каждая пружинка. Забыв обо всем, я улетела и не знаю где сейчас нахожусь, опять слезы. К меня трясутся ноги, я не могу. Хочу чтобы я быстрее сдалась. Кто-то резко открывает дверь, и удивленно взмахиваю ресницами, хочу отстраниться, но тот даже не шелохнулся. Как продолжал, так и продолжает, все быстрее и быстрее. — Не обращай внимания, — нагнулся он, шепча на ухо, — и не закрывайся, — хрипит он, тяжело дышал. Дверь закрылась, и чьи-то шаги понеслись по коридору. Кому надо было заходить сюда, при этом слыша, что тут не книги читают. Не понимаю таких людей. но я тут же забываю, и возношусь до высшей точки наслаждения. Остановившись во мне, его сперма заливает мою матку. Выйдя из меня, он падает на кровать, и восстанавливает дыхание. — Кто это был? — повернувшись к нему, интересуюсь я. — Прислуга, наверное, — отвечает мне, перебивая дыхание. Он поднимается на локти, и его ладонь гладит мою левую щеку. При этом влюбленными глазами смотрит на меня. — Никогда не закрывайся от меня. И никогда не смей останавливаться во время секса. Похуй кто там будет. Главное…- его глаза спустились на мои губы и снова поднялись на глаза. — Главное? — Главное, насладиться и получить блаженства, от того, что мы вдвоем. Всё понятно? — Да, — выдала я, тяжело дыша. Приведя в себя порядок, я пошла к бабушке Владимиру. Мы разговаривали обо всем на свете. Нашли общий язык, обещала познакомить ее с моей мамой и то что она приедет к ним в гости. И уговорила, чтобы у нее были правнуки, и уговорила чтобы я вышла замуж за Владимира. Что я никогда не пожелаю. Надеется. Я жду когда мое рабство закончится, и одновременно не хочу. Вскоре мы стали собираться к отъезду, Владимир оставил платье здесь, сказав, что купит таких аж десять штук. Но мне ничего не надо от него. Приехали в прилежной одежде, а уедем в домашней. Как из деревни. Я так хочу к маме … но не в тот дом. из которого я вырывалась. — Влад…я, — зову я, его стоя возле родителей. Боже. Идущий мужчина к машине, услышав свое имя он резко остановился и сделал вид, что спокоен поворачивается ко мне, и идёт. — Да, мой лисенок. — отзывается он. Ну зачем так ласково. — А ты не хочешь попрощаться с родителями? — Конечно, — семья в шоке. Вы ещё у нас концерты не видели. Так что сильно не удивляйтесь. Это ещё цветочки. Мы прям актеры. Дайте нам Оскар, «Лжи-пара, года», точнее пол года. Попрощавшись со всеми, дошла очередь до Станислава. Обняв его, от него пахло гелем для душа. Какой-то лавандой. — Ты скоро окажешься как и все. В моей постели. Я трахаюсь лучше его, он тебя даже не довел до оргазма, а уже трахал. А со мной ты бы получила, пять оргазмов за один раз. Я хотела от него отодвинуться, как он сильнее обнял меня, чувствую пожирающий взгляд Владимира на своей спине. Как мне противно его обнимать. — Я бы послушал твои стоны вновь. Особенно ночью. Он отходит от меня, я растерянно отхожу от него и иду к машине. Хочу скорее уехать отсюда. Неуверенно сажусь в машину, Владимир замечает и пристально следит за мной. И не спрашивает пока мы не отъезжаем от дома. Проехав километр, от усадьбы, он наклоняется ко мне и интересуется. — Ты какая-то озадаченная. Что случилось? Повернувшись к нему я гляжу в его изумрудные глаза. — Это был Стас.