Флагелляция

— привет, — ответили мне, сопранный голос мужчины. Это точно не мама. — где мама, — быстро тараторю, почему звонит не она, — с ней все хорошо? — все хорошо, Лиз, — успокаивает меня знакомый голос… и моментально отправляюсь в воспоминания. Когда он обнимает меня в моей кровати, — я взял ее телефон, потому что я не могу до тебя дозвониться. Почему? Я молчу, не хочу с ним даже разговаривать. — ты меня заблокировала? скажи честно. — очень грустно, спросил.- извини меня ещё раз пожалуйста. — Женя, — зову его, чуть осторожно, — я не хочу с тобой разговаривать. Ты меня предал. Ты бросил меня, оставив в этом ужасе. — слезы текли сами, мне кажется я больше не контролирую эмоции, эмоции контролируют меня. — я верила и доверяла тебе! А ты взял и подло поступил! — кричу я на него. Все думают только о себе. Отец, Женя, отчим, Владимир. Все они — эгоисты. — Лизанька. Послушай, родная! — опустошённо прошептал, от последнего слова, мне стало тошно.- я не мог приехать, там учеба, работа. Столько много произошло, я не мог к тебе приехать. Но я очень хотел. — его голос поменялся значительно, как будто, вот сейчас заплачет, — Хотел, обнять тебя снова, полежать с тобой в кровати в обнимку…- он замолчал, как будто собирался сказать, что-то очень важное, — хотел, снова поцеловать тебя. И вот, я слышу белый шум, как за окном идёт дождь, как капли бьются об стекло, и разбиваются на миллион осколков, как из телефона доноситься, шмыганье. У меня большой комок в горле, я хочу что-то сказать, но не могу. — пойми, я лю…- и вот слова, которые я хотела услышать от него очень давно, но сейчас они будут для меня пустыми. Ощущаю себя, Владимиром, когда ему призналась. Он был безразличен, и в ярости — Замолчи, — полу криком, прошу его остановиться. — не звони мне больше, с маминого номер . — сглатывая ком, — и с других тоже! — на этом я отключаю телефон. И забиваюсь в угол, взяв подушку, стала плакать в голос в нее, чтобы никого не разбудить. В последнее время, я так много плачу. Почему моя жизнь идёт по одному месту, когда я буду счастлива разве я много прошу? Рыдая в подушку, чувствую как она уже вся мокрая из-за моих слёз. Если бы мои слезы были водой, то напоила весь мир… Я просыпаюсь, от того что возле меня что-то вибрирует, помню как в слезах, перешла на кровать и уснула. Посмотрев на телефон, это будильник на тренировку, как я хочу ее пропустить. Через силу, всё-таки я спустилась вниз в зал, тренер увидев мое состояние, пожалел. И сегодня была просто йога, открыли чакру, почувствовала себя иначе. Как будто стала немного приземлённой. После, я приняла ободряющий душ, и спустилась вниз завтракать. Зайдя в комнату, за столом сидели вчерашние люди, но на этот раз на лице было недопонимания. Обсуждали, что-то страшное. — что-то случилось? — спрашиваю я, прерываю нагнетённую тишину. — да, — беспомощно молвит женщина, — не знаю как, но Владимир опять сцепился с Стасом, — по лицу видно было, что ее это уже достало и больно. Ведь, Кристина любит обоих, но сына больше. У меня сжалось внутри, интуиция говорит из-за чего. — и не понятно, что опять.- стиснув зубы говорит отец, — Вова, вообще ничего не говорит. — а Стас? — быстро спрашиваю, в это время мне приносят завтрак. — тоже молчит, — продолжает мужчина, — только с утра позвонил по видео, и у него побито лицо, нормально так.- мужчина тяжело вздохнул, делая глоток своего кофе. — в последней раз они так дрались, через пару дней, когда Софья ушла Вовы. Пожалуйста, только бы он не узнал, что у меня засос на шее. Хорошо, что я сейчас хожу в свитере, с горлышком и ничего не видно. — мы сегодня поедем домой, — молвит жена, вставая со стула, — как они уже меня надоели … ты не представляешь. Такие взрослые, а ведут себя как маленькие. Четвертый класс, вторя четверть. После этих слов пара уходит в комнату, а у меня нет аппетита. Я предполагаю, нет уверена, что они подрались из-за того, что сделал Стас. Но свой разум, говорю, что это не из-за этого. Через два часа, я провела родителей домой, они отправились домой на чем приехали — вертолет. Хорошо, что придумали, богатым людям удобно добираться, без пробок, несколько часов и ты дома. Мне даже Владимир не звонил и не писал, в принципе, он и так нечего не делал. Только и орал, уверена, что приедет и будет в ярости.

***

Последний день апреля, неужели так быстро… как будто бы я вчера приехала в этот дом. Я спокойно сидела на Оке и думала о том, как я буду уезжать, когда и как. Ведь, скорее все не подойду и не скажу «хватит», я не смогу… быстрее останусь чем скажу. Значит сделаю в тихую, когда он будет на работе. Помню, как думала, что у нас все в серьез, он полюбит меня. Я рожу ему детей и мы будем вместе жить до самой старости. Ходит на светские мероприятия, устоим скромную свадьбу, и будет моя мама на ней. Купим маме новый дом, в другом городе, или квартиру и она будет просто отдыхать. ещё одна моя мечта и самая важная, чтобы женщина которая меня родила, отдыхала от работы. Но сильно за мечтав, не услышала как приземлился вертолёт. Только после тяжёлых шагов по лестнице, я повернула голову в сторону двери… пожалуйста пройди мимо, пожалуйста. Но мои молитвы не были услышаны, и резко залетает в комнату, агрессивный мужчина. Сколько злости было в его глазах, разочарование мелькало. Подойдя к столу, он сжал кулак и очень сильно прилетел по столу. От чего осталась вмятина… — какого … хуя?! — бешено орет на меня, — объясни мне пожалуйста, сколько раз я тебе говорил, — слезы наворачиваются у меня, — что ты можешь общаться только со своей мамой по телефону? — причем она тут, — что ты моя! — снова ударят по столу, после слов, — только я имею права к тебе прикасаться! — мне было очень страшно, прижалась как котенок к углу окна. Он даже не останавливается, у него сильно накопилось. — почему, я узнаю, что тебе оставили засос на шее, не от тебя — грозный мужчина, стал подходить ближе, — блять, я у тебя спрашиваю ' тебя никто не обижает'? Ты что мне отвечаешь. Даже сейчас не могу ответить ком в горле, он подошёл на столько ближе, что завис над собой, и было видно, как его венка набухал очень сильно… высшая степень злости. — Я спрашиваю! — повысил голос, ударяя по стенке возле окна, и там вмятина. — ответила, что никто меня не трогает.- захлёбываюсь произношу я. — тогда блять, какого хуя ты мне врешь, Елизавета? — не много успокоился, но у меня уже слишком мокрые щеки.- разве ты не должна мне говорить правду? — он немного отходит, — хочу тебя наказать. Он вы втаскивает свой ремень, из брюк и требует, чтобы я сняла штаны и подошла к столу. Не хочу это, хочу выданный момент провалиться под землю. Но я выполняю его приказ, потому что уверена, заставили меня насильно. Лёжа на животе, я чувствую эту сломанную часть, от кулаков, даже не заметила на костяшках раны. Тут резко, со всей силой прилипает ремень, помню сильные удары, только тогда когда меня отпороли за разбитый дорогой коньяк. На этот раз, плакала тихо, когда ремень накрывал мои ягодицы, я шипела стиснув зубы. Но каждый раз был больнее предыдущего. Мне было больно, как физически так и морально. Порка наверное шла около десяти минут, слишком долго. Я приняла эту боль и потом сдерживалась как могла, Владимир уже прекратил и тяжело дышал, как после секса. — надеюсь, ты поняла свою ошибку, — слышу как застёгивает ремень обратно, а я только шмыгаю носом. И он выходит, хлопая сильно дверь. После ж, я рыдаю на взрыв, в таком же положении. — Аааа! — ору в стол, Сжав кулаки, бью об дерево, но от моих рук не сломался. Пролежав ещё несколько минут, еле встаю и иду на кровать. От того, что мои глаза опухшие отлез, закрываются и засыпаю. Разве я этого достойна? Ради этого… для того чтобы он успокаивался, причиняя мне боль? А как он относился к другим девушкам, так же? Или они были покорней меня, или они уходили от него?! Хотелось бы узнать побольше. Мне уже страшно с ним разговаривать, или вообще сделать лишние движения. От кого бежала, на того и на поролась. Ведь отчим, за не правильное действие или не так спросила, с грубой интонацией… так же и сейчас. Мне хотелось всего лишь любви и нежности, заботились обо мне, уважали … снова плачу, но совсем тихо. Я проснулась, очень поздно. Очень странно, на столе стоят огромный букет роз, это шутка или от кого-то другого человека. После вчерашнего, не могла двигать ногами, еле перебирая ногами, я дошла до цветов. «извини» и подпись Владимира. От них, шел приятный аромат, о которого нельзя оторваться. И резко открывается дверь, а я стою только в футболке. Мои глаза встречаются с зелёными, и удивлённые не ожидая меня тут увидеть. В его руках завтрак, в элегантном костюме. Мне иногда кажется, что у него нет домашней одежды. Только одни деловые костюмы, хотя даже когда он одет в домашнюю, только в редкие моменты, то мне кажется это не Владимир. — Ты уже проснулась?! — удаленно произнес, стоя державшись за ручку, — я тебе завтрак принес. — протягивает мне блинчики со сметаной, забираю у него. — спасибо, — шепчу я, представляю, какое у меня сейчас лицо. Как будто бы осы покусали. Мне даже очень больно смотреть. — приятного аппетита, — произносит и закрывает дверь, но останавливается, — надеюсь ты прочитала, что написано там… и да, можешь пока не заниматься спортом, — произносит, полностью закрывая за собой дверь. Прикольно, он даже не хотел со мной разговаривать, и написал на бумажке, настоящей мужчина. Думала он смелый, извиниться прямо. Буржуй не доделанный. Так моя следующая неделя проходила, то сплю до обеда, то сижу в комнате… жду когда у меня перестанет сильно болеть. То и делаю валяюсь на спине. Но меня мучает одно, поеду ли я к маме? Осталось всего четыре дня, надо узнать. Встав с кровати, и пошла вниз. Сердце подсказывает, что он в спортивном зале. Шла как старая бабушка, ахая и охая от боли. Было терпимо, но не приятно. Помню, что когда в детстве, отпороли, две недели не могла сидеть ровно. Зайдя комнату, пахла мужским потом, Владимир занимался на тренажёре, где надо поднимать ноги, мне говорили название, но я была очарована другим и толком не запомнила название. Мужчина не сразу обратил внимание, только закончив упражнения посмотрел на меня. — Я хотела спросить у тебя, — начинаю перебирая пальца. — я же могу поехать … к маме?