Дети Дракона

Первый день путешествия прошел как во сне. Офер не верил до конца, что его долгое заточение в столице наконец закончилось. Последний раз он оттуда выезжал в поход вместе с Акселем, и это было как в прошлой жизни. Он пытался вспомнить детали той вылазки, но кроме радости битвы и присутствия Акселя ему мало что вспомнилось. Ну разве что чувство свободы, которое его посетило тогда вдали от дома. Он ехал рядом с братом на коне в авангарде отряда, они болтали о политике и истории, и жизнь казалась такой простой и понятной. Теперь Офер ехал рядом с Зигфридом и того детского ощущения свободы уже не испытывал. Хотя бы, потому что теперь был фактически собственностью альфы, с которым свела его судьба. Зигфрид командовал своим отрядом островитян, отдавал приказы слугам и распоряжался всем остальным, включая ежеминутную жизнь Офера. Тот быстро выбился из сил в дороге, просил устроить привал, но альфа не останавливался до обеда, а лишь предложил омеге пересесть с лошади в повозку. Но тот считал это слабостью, хоть у него задница от долгого нахождения в седле болела так, словно ее кто-то пинал. Он понял, что за время своей вынужденной изоляции в Бергофе отвык от походов и вообще разнежился. С рождения ребенка прошло три недели, и ему казалось, что он пришел в себя, однако к моменту привала он был настолько измотан, что едва не свалился под ноги Зигфриду. Тот подхватил его и поставил на землю. - Я знаю, что ты устал. Но чтобы заночевать в Дорожном замке, нам надо двигаться быстрее. Офер устало на него посмотрел и отправился на поиски места, где можно облегчиться. За ним тут же двинулись два солдата из его личной гвардии. Слуги уже организовали походный туалет, и светить задницей на глазах у всех Оферу не пришлось. От тряски в седле его слегка мутило, и когда походный обед был накрыт на раскладных столах, есть ему не хотелось. Он справился о ребенке и, услышав его недовольный плач, взял на руки. Офер возился с Олли с удовольствием, но не был готов проводить с ним все свое время. К счастью, это и не требовалось. Кормилицы справлялись с Олли отлично, и он не доставлял больших забот. За три недели ребенок заметно прибавил в весе и стал еще больше похож на Зигфрида. Но странным образом черты, которые в альфе выглядели грубо, его красили и делали милее. Офер сидел в походном кресле и качал его на руках, когда в палатку вошел Зигфрид. Увидев их, он улыбнулся и тихо сказал: - В прошлом году я останавливался возле этого ручья на привал, когда сбежал из Бергофа. Я думал о тебе тогда, но не мог представить, что через год на этом месте будешь сидеть ты и держать нашего сына на руках. - Когда мы расстались, ты не думал, что я могу забеременеть? – поинтересовался Офер, переводя взгляд от лица сына на лицо мужа. - Я понял, что ты тогда понес от меня. Течки по другим причинам так резко не заканчиваются. Но я скажу тебе честно – тогда я думал только о себе, - ответил Зигфрид и сел рядом. Он налил себе вина и отрезал большой кусок холодного окорока омеге, а потом себе. - Ты не ожидал, что я оставлю этого ребенка? - Я вообще об этом не думал, Фейри, - признался Зигфрид, принявшись резать окорок, а потом бросил нож и уставился в пустоту. – Когда человек находится на грани отчаяния, он не думает о других. Он становится опасным, неуправляемым животным. Поэтому так важно не доводить людей до этой грани. Офер не стал продолжать эту тему, туманный взгляд Зигфрида ему не нравился, и будить его темные воспоминания казалось сейчас несвоевременным. Он едва притронулся к обеду и остаток короткого привала качал Олли на руках. Тот всегда успокаивался в объятиях родителей, а с кормилицами часто капризничал. Вскоре Зигфрид встал и скомандовал выдвигаться в путь. В этот раз он настоял на том, чтобы Офер вместе с ребенком ехали в повозке. Омега сопротивлялся, но муж сурово пресек его возражения. Стало понятно, что альфа не даст ему собой управлять и идти против его воли, по крайней мере на людях. Офер видел, что по мере удаления от Бергофа, Зигфрид становится более властным. Он жестко отчитал разбалованных королевских слуг за долгие сборы и пригрозил их в следующий раз сурово наказать. Те внезапно поняли, что их легкая жизнь закончилась, и новый хозяин не будет столь милостив к ним. Королю не было дела до слуг, у него было слишком много дел, Сирил и Марта как королевские супруги по идее должны были брать управление дворцом на себя, но оба были слишком мягкими для этих функций. Омега наблюдал из повозки за своим мужем, распекающим прислугу, и сделал вывод, что ему вскоре придется брать это на себя. Хотя бы, потому что герцог, ругающийся с конюхом, выглядит нелепо. Впрочем, принцу такое тоже не пристало. Если он, конечно, не омега. Ведь тому сами боги велели заниматься хозяйством и обустройством очага. Офер вяло размышлял об этом, качаясь в повозке и держа на руках малыша. Он даже начал дремать в пути, отдав его кормилице. Уже ночью они вступили на старую мощеную дорогу, которая вела к Дорожному замку. От цоканья копыт по мостовой Офер проснулся, увидел махину крепостных стен и огни в окнах-бойницах. В полночь они вошли в замок, Зигфрид помог супругу выйти из повозки и, отдавая по ходу приказы, прошел с ним сразу в покои. Там был приготовлен поздний ужин, к которому Офер опять не притронулся, а раздеваясь по пути к кровати, тут же повалился спать. Наутро он проснулся от уже привычных движений Зигфрида, который терся членом о его пах. Еще в полусонном состоянии Офер лег на спину, приподнял бедра и раздвинул ноги, подпуская мужа ближе к себе. Альфа, видя, что омега толком не проснулся, скользнул рукой по его паху, тронул вялый член и опустился ниже к анусу. Он проник пальцем внутрь и немного его размял, омега не сопротивлялся, напротив раздвинул ноги еще шире и приподнял таз. Зигфрид вошел в него сразу на всю длину члена, оперся руками о бедра и стал быстро двигаться. Все это время Офер так и не открыл глаза. Секс по утрам стал столь привычным, что воспринимался просто как необходимая рутина. Анус с готовностью раскрылся навстречу альфе, тут же выделилась смазка, и хоть член так и оставался вялым, омега почувствовал легкое возбуждение. Он стал двигаться навстречу мужу и вполне мог кончить, если бы тот как обычно не управился за пару минут. Зигфрид упал на него сверху, поцеловал в шею и собрался встать, но Офер схватил его за руку. - Я хочу еще, - тихо сказал он и наконец открыл глаза. Альфа сел на кровать, внимательно на него посмотрел и сказал: - Думаю, не стоит. К вечеру мы будем в Осроене, если выдвинемся прямо сейчас. Зигфрид поцеловал его в шею и потянул за руку с кровати. От этого ответа у омеги испортилось настроение, и он не разговаривал с ним всю дорогу. Сразу после заката они въехали в главный торговый порт королевства. Офер был тут несколько раз и не очень любил этот город. Осроена была грязной и шумной, по ней ходили толпы бродяг и мошенников, и на каждом углу стояли проститутки всех полов. Офер ехал в повозке и старался не смотреть на это безобразие, но шум портового города достигал его ушей. Он слышал разноголосую и разноязыкую речь, ругань, скрип повозок, топот лошадей и прочий гам, который его по мере приближения к королевскому замку начал сильно раздражать. Войдя во дворец, Офер тут же распорядился приготовить ванну, оставив Зигфрида разбираться с обозом. Разнежившись в горячей воде, он едва не уснул, и когда муж зашел в покои, демонстративно с ним не разговаривал. Он ждал, что альфа будет искать его внимания, но тот спокойно отреагировал на его обиду, разделся, лег и мгновенно заснул. Наутро как ни в чем ни бывало Зигфрид положил свою тяжелую ладонь на задницу Офера. Тот инстинктивно подчинился и раздвинул ноги. В этот раз альфа долго из него не выходил после оргазма, вжимаясь лицом ему в загривок и продолжая толкаться внутри него. Омега тогда с силой сжал его член внутренними мышцами. Альфа от неожиданности вскрикнул. - Это тебе за невнимание ко мне, - сказал Офер. - У нас еще будет время для этого. Сейчас важно доплыть до Бланки, - сказал Зигфрид и встал с кровати. Омега тоже со стоном поднялся и почувствовал, как по его бедру течет сперма мужа. Он залез в ванну и принялся ее из себя вымывать. Настроение было смурное. Хотелось с кем-то поругаться и он не нашел ничего лучше, чем покричать на слугу за слишком холодную воду. Утро было мрачное. Над гаванью стоял туман. Они отплывали на трех больших кораблях королевства, которые сразу выделялись своим размером на фоне торговых галер и мелких парусников. На последних обычно плавали островитяне, они занимались рыбной ловлей и привозили в порт улов каждое утро, чтобы сразу отправиться обратно в море. Офер все еще был не в духе, кутался в походный плащ и прятал лицо от сырого ветра. Зигфрид командовал погрузкой, ему помогали люди из отряда островитян. Некоторых омега уже выучил по именам, был у его мужа и личный помощник, которого звали Фил. Тот был неприметным бетой среднего роста, он помогал Нарвалу с одеждой, брил его по утрам и делал прочие необходимые мелочи. При этом одевался Фил как типичный островной матрос – в походе носил короткую кривую саблю на поясе и стягивал волосы на макушке.  В присутствии Офера он вел себя тихо и никогда не смел на него смотреть. И омегу это вполне устраивало. Голос Зигфрида вырвал его из задумчивости. - Я отведу тебя в каюту. Сиди там и никуда не выходи. - Почему? - Потому что нельзя болтаться под ногами у команды во время погрузки, - жестко ответил Зигфрид, взял омегу за руку и отвел на флагманский корабль «Королева Марта».  Офер прочел это название на борту и улыбнулся, вспомнив о жене своего отца. Она выкормила его своим молоком и заботилась как о собственном ребенке. Но Офер никогда не был к ней привязан по-настоящему. Из всей семьи он всегда был близок лишь с Акселем и королем. Сирил в силу своих особенностей проходил по особому счету. Сейчас, проходя по палубе мимо матросов, крепящих груз, он остро ощутил, что покидает континент навсегда, оставляя позади все, что было ему дорого. Он уплывает в мир чуждых ему людей, где его любит один лишь Зигфрид. Но любит не так, как родители или Аксель – безусловно, а как свою самую ценную добычу. Как трофей, с которым он может обходиться как считает нужным. Обида на невнимание мужа и скрытое беспокойство усилились в нем, когда он оказался в богато отделанной, но все равно тесной и темной каюте. Он отослал слугу и велел себя не беспокоить, а сам лег, не раздеваясь, на кровать. Прошло несколько часов, когда Офер почувствовал, что корабль, тяжело перекатываясь на волнах, стал отплывать от берега. Омега не боялся качки и уже как-то ходил в море с отцом, но сейчас его почему-то стало укачивать. Он тяжело поднялся, выглянул из каюты и увидел мужа за штурвалом. Офер прошел к нему, придерживаясь за борт. Зигфрид разговаривал с капитаном, отдавая ему распоряжения на грубом островном диалекте. Этот язык был в целом понятен омеге, но сильно отличался по произношению, к тому же изобиловал морскими терминами, ему не известными. Зигфрид взял его за руку и заставил встать рядом с собой. При этом разговор с капитаном продолжил. Офер проглотил обиду и уставился на порт, медленно отдаляющийся от них. Наступил день, такой же сырой и туманный, но солнце стояло уже высоко. Когда Нарвал закончил говорить с капитаном, он обратился к супругу и предложил показать ему корабль. Офер чувствовал себя обиженным, но виду не подал, и потому согласился. Слушал он Зигфрида вполуха, с любопытством глядя по сторонам, наблюдал за слаженной работой матросов. После экскурсии альфа отвел его обратно в каюту, поцеловал в лоб и оставил в одиночестве. Поднялся ветер, качка усилилась, и омега просто лег в кровать. В каюте было холодно, слуга накрыл его двумя тяжелыми шкурами. Офер провел остаток дня и всю ночь в полудреме, лишь отметив возвращение мужа глубокой ночью. Утро он встретил один, Зигфрида не было рядом, и это сразу испортило его настроение. От качки его тошнило, он приказал себя одеть и вышел наружу. Ветер, казалось, утих, но море заметно волновалось, солнце стояло над горизонтом в легкой утренней дымке. Офер огляделся, увидел Зигфрида у штурвала и пошел в другую сторону. Солдатам, охранявшим его, он велел оставаться рядом с каютой и не ходить за ним. Ему словно не хватало воздуха, он то и дело одергивал ворот туники, будто бы это могло помочь. Дойдя до конца палубы, Офер шагнул по лестнице вниз, на корабле было мало людей, видимо, большая часть команды сейчас находилась в каютах. Омега прошел по темному коридору, пахнущему смолой и какой-то кислятиной, и услышал пыхтение и тихое переругивание. Он затих, почти инстинктивно набросил на себя чары, отводящие глаза, и двинулся дальше. В небольшом глухом помещении, освещенном лишь тусклой лампой, висящей под низким потолком, находилось четверо матросов. Один из них стоял голый, прислонившись руками к стене. Сзади к нему пристроился большой альфа и ритмично трахал его в задницу. Все это происходило почти беззвучно. Тот, кого сейчас трахали, молчал и не двигался. Рядом стояли двое и о чем-то спорили, но беззлобно и как-то обыденно. Альфа бесшумно кончил, дернул парня на себя, вышел из него и натянул штаны. Потом он молча прошел мимо прячущегося в темноте Офера. К голому парню тут же пристроился другой матрос. Он протянул ему монету, тот положил ее в кошель, висящий на гвозде рядом с ним, вытер задницу какой-то тряпкой и призывно ее оттопырил. Новый клиент с силой шлепнул парня по ягодице и велел стонать громче. Парень спокойно кивнул и принялся фальшиво постанывать, как только в него вошел член. Второй матрос трахал его дольше, мял его задницу и спокойно сносил насмешки стоящего в очереди товарища. Тому явно не терпелось занять его место, что в итоге произошло. Процедура повторилась: парень положил монету в кошель, присел, вытер вытекающую из него сперму и снова повернулся к стене. Его собственный член был сморщенным и вялым. Офер понял, что парень – бета, чья работа состояла в обслуживании команды в пути. Омега как завороженный смотрел на его грязное ремесло, чувствуя подступающую тошноту, но одновременно и желание досмотреть это зрелище до конца. Третий парень, видимо от долгого ожидания, утратил эрекцию и старался быстро ее восстановить. «Походная жена» спокойно ждал, не стараясь ему помочь или хотя бы как-то его возбудить. Офер увидел, что анус беты широко раскрыт, он никогда не видел подобного зрелища со стороны, и ему стало совсем не по себе. Последний клиент наконец пристроился к бете, обхватил его за плечи и стал мелко колотиться внутри него. Омега оценил его размеры и понял, что тот наверняка мало что чувствует от этой случки. Клиент долго не мог кончить, и тогда бета потребовал ему доплатить. Это подстегнуло горемыку он наконец, застонал и дернулся. Они разошлись молча. Бета снял кошель с гвоздя, повесил его на шею, поднял тряпку с пола и стал вытирать задницу, глубоко проталкивая туда пальцы. Офер заметил на ткани следы сукровицы. От этого вида его сильно затошнило, он рванул по лестнице наверх, перегнулся через бортик и вывернул содержимое своего пустого желудка. Тут же он почувствовал, что его придерживают, чтобы он не свалился за борт. Это был Зигфрид. - Отстань от меня, - взвился Офер, оттолкнул его от себя и бросился в каюту. Там он упал на кровать и разрыдался. Его стала бить нервная дрожь, тело словно горело изнутри. Вскоре в каюту вошел Зигфрид и сел рядом с ним на кровать. Омега отвернулся от него, забился в угол и продолжил рыдать. Альфа тяжело вздохнул. - Фейри, я вижу, что с тобой происходит. Потерпи, мы совсем скоро будем дома. - Отстань от меня и убирайся! – заорал Офер и кинул в него подушкой. – Ты такой же грязный ублюдок, как все белые варвары. - Не стоит громко произносить эти слова на корабле, набитом островитянами, - предупредил Зигфрид, протянул к супругу руку, но тот пнул его ногой. В этот момент в комнату вошел Макс, он выглядел бледным и измотанным – вероятно, страдал от морской болезни. - Помоги моему супругу, - приказал Зигфрид, вставая с кровати. – Через пару часов мы прибудем на Бланку. Он должен выглядеть и чувствовать себя хорошо. Нас будет встречать толпа народу. - Я не уверен, что… - Сделай все возможное, - перебил его Зигфрид. – От этого многое зависит.  Макс послушно кивнул, дождался ухода альфы и приблизился к омеге. Тот продолжал рыдать, свернувшись в комок. - Он причинил вам боль? Офер помотал головой и зажмурил глаза, перед ним все еще стояла та отвратительная сцена в трюме. - Ваше высочество, сейчас я дам вам несколько капель успокаивающей настойки, и вам станет легче. Течка начнется через несколько часов, вероятно, нам придется ее немного отсрочить… - Течка? – глаза омеги округлились от удивления. – Уже? - А вы разве не почувствовали? – также удивился лекарь. Офер всхлипнул и помотал головой. За время беременности он и забыл, как у него все начинается. Сказать по правде, он забеременел во время своей второй полноценной течки, остальные он глушил зельями. Он вытирал слезы рукавом и никак не мог перестать плакать. - Почему так скоро? – заикаясь, спросил Офер. - Обычно после родов это происходит довольно быстро – в течение месяца-двух. Так организм омеги входит в свой обычный ритм, - ответил Макс и откупорил флакон с дурно пахнущим лекарством. – К тому же течка – это лучший способ укрепить брак с альфой. Или найти себе другого партнера. Что с учетом появления на свет ребенка очень важно. Офер проглотил горькое лекарство и откинулся на подушки. Вскоре его истерика прошла. - Мне придется применить магию, чтобы не допустить начала течки до прибытия в замок. Я бы хотел обойтись без этого, но в вашем случае лучше не рисковать, - тихо сказал Макс. Офер кивнул и по указанию лекаря вставил в себя небольшую анальную пробку, обмазанную тягучей жидкостью, похожей на древесный клей. - Это поможет успокоить гормоны. Как только вы будете в своих покоях, ее можно будет вынуть, и процесс начнется с момента, на котором остановился. - Несколько часов? – уточнил Офер, ощущая, что даже небольшое распирание в анусе вызывает у него прилив возбуждения. - Да. И не беспокойтесь, эта течка не будет долгой. Обычно они проходят в течение суток и не приносят потомства. Ваш организм войдет в ритм, и вы сможете уже предсказывать свои течки и использовать их для зачатия. Или НЕ использовать, - тихо добавил Макс. - Я обещал ему не мухлевать в этом вопросе, - мрачно отозвался Офер, глядя в низкий потолок каюты. – Но сказать честно, я не хочу в ближайшее время снова беременеть. Макс понимающе кивнул головой, дал ему выпить согревающего напитка и укутал пледом. Он сидел рядом с ним все время до момента причала на Бланке. Они почти не разговаривали – оба были измотаны долгой дорогой. В каюту вошел Зигфрид, одобрительно посмотрел на успокоившегося супруга и велел слугам принести парадную одежду. Офер с трудом поднялся с кровати и позволил одеть себя в самые роскошные одежды, сравнимые по стоимости с двумя его свадебными нарядами вместе взятыми. Длинный ярко-голубой наряд, скроенный на манер халата, был украшен золотым шитьем и разноцветным бисером. Подпоясывался он белым кушаком с нашитым на нем мелким жемчугом. Наряд был очень тяжелым. Офер стоял и безучастно смотрел на себя в небольшое серебряное зеркало, прибитое к стене. На его руки нанизали по нескольку золотых браслетов, Зигфрид сам выбрал ему серьги и надел ту самую подвеску в виде раковины, что он подарил супругу в брачную ночь. Сам альфа оделся в белый кафтан и черные штаны, на груди у него висел кулон с поистине варварских размеров сапфиром. - Ты очень красивый, - сказал он омеге, когда слуги вышли из каюты. Офер на это ничего не сказал и отвел взгляд в сторону. – Сейчас мы спустимся по трапу на причал. Там очень много людей. Не пугайся, я всегда буду рядом. И твои солдаты тоже будут начеку. - Ты так говоришь, словно все эти люди хотят меня уничтожить, - мрачно отозвался Офер. - Не все, - спокойно сказал Зигфрид. – И нам предстоит убедить их, что ты теперь один из нас. - Я принадлежу тебе. Какие еще доказательства им нужны? – спросил омега и подошел к окну, обойдя мужа по дуге. - Сейчас не время и не место говорить об этом, - сказал Зигфрид, шагнул и взял его за руку. – Твоя задача на сегодня выглядеть спокойно и доброжелательно, несмотря ни на что. - Я думал, моя задача демонстрировать им, что я в полной твоей власти и делаю все, что ты мне велишь, - Офер почувствовал, что при этих словах у него наворачиваются слезы. - Фейри, я знаю, что тебе сейчас сложно, и не только из-за течки, - мягко сказал Зигфрид. – Но мы должны быть единым целым. Ради будущего нашей семьи. Ты знал, за кого выходишь замуж. Альфа притянул его к себе и, сломив слабое сопротивление, поцеловал в губы. - Через пару часов мы уже будем с тобой в кровати. И я сделаю для тебя все, что ты любишь. Я буду ласков с моим мальчиком. Офер дернул головой и дал понять, что готов выйти из каюты к тем, чьи голоса доносились даже сквозь закрытые двери. Многоголосый гул нарастал, и когда они вышли на палубу, стал просто оглушающим. Омега ощутил твердую ладонь альфы, который крепко держал его руку, и пошел с ним вниз по вибрирующему от поступи Зигфрида мостку. От тяжести наряда и жара предстоящей течки Офер несколько раз едва не упал, но муж поддерживал его, а у самой земли схватил его на руки и ступил на твердую землю. Офер обхватил мужа за шею и отвернулся от толпы, которую теснили гвардейцы. Зигфрид поставил его на ноги, огляделся, поднял руку в знак приветствия и что-то громко сказал на островном диалекте. Люди вокруг поддержали его восторженными воплями. Рядом с ними стоял бледный как полотно лекарь, держащий на руках плачущего младенца. Офер все это время находился в какой-то прострации. Он смотрел на лица людей – красноватые от загара, ликующие и и немного диковатые, и ощущал лишь желание оказаться где-то далеко отсюда. Омега всегда избегал толп, не любил дворцовые праздники и часто проводил время в одиночестве. Такое людское внимание было для него чересчур даже с учетом того, что он с детства привык к нему как любимый сын короля. Зигфрид потянул его за собой вперед, в сторону мощенной дороги, которая серпантином поднималась к скале.  На ней высился каменный замок, казавшийся на фоне белесого пасмурного неба почти черным. Альфе подвели крупного, под стать ему, коня белой масти. Он посадил туда омегу, а потом взгромоздился сам. Ребенка вместе с кормилицами и лекарем усадили в повозку. Перехватив повод, Зигфрид махнул рукой толпе выкрикнул хвалу морскому богу, которая была у островитян чем-то вроде приветствия и боевого клича, и направил коня в сторону замка. Рядом с ними скакали гвардейцы и члены личного отряда Нарвала. Дорога в гору заняла больше часа, хотя замок был отлично виден из гавани и казался очень близким. Омега инстинктивно прижимался к альфе и ерзал, сидя на коне боком. Он ощущал дискомфорт в теле из-за предстоящей течки и пробки внутри себя, но терпел. Старясь отвлечься от телесных ощущений, он смотрел по сторонам. Остров Бланка был покрыт степной травой, лишь на высоких скалах росли редкие сосны. Почва тут была темно-серой, с большой примесью вулканического песка. Видимо из похожей породы был построен и замок наместника, который так и называли – Черный замок. За крепостной стеной высился новый высокий донжон, а старый выглядел так, словно его снесла палица великана. Место выглядело мрачно и неприветливо. Откидной мост над рвом был опущен, они с грохотом проскакали по нему и въехали в широкий двор. Там их встречали слуги, одетые в цвета дома Берсонов – красный и черный. Офер удивился, а потом вспомнил, что это замок наместника короля. Зигфрид спешился и взял омегу на руки. К ним двинулся распорядитель замка – пожилой альфа самого сурового вида. Он низко поклонился и сразу получил приказ проводить их в личные покои и устроить ребенка, слуг и гвардию по комнатам. Зигфрид не дал Оферу встать на ноги и спокойно пронес его два этажа по лестнице наверх, где были покои наместника. Омега не возражал, он обнимал мужа за шею и безучастно смотрел по сторонам. У него не было сил на любопытство. Покои наместника были огромными. Явно больше тех, в которых они жили в королевском замке. Кровать черного дерева тоже была гигантских размеров. С потолка по стенам свисали гобелены и полотнища с гербами домов Берсонов и Нарвалов. Офер понял, что это место Зигфрид приказал обустроить по своему вкусу. Омега больше интересовался устройством сада, библиотеки и зала приемов, еще в Бергофе раздал свои распоряжения на эту тему, а вот про личные покои забыл. Впрочем, он бы не сказал, что они ему не понравились. Это были комнаты, отвечавшие духу его мужа и отца – брутальные и демонстрирующие их власть над окружающими. Зигфрид усадил супруга в кресло, крикнул слуг и велел набрать горячую ванну. Сам он стал раздеваться и по ходу давал указания своему помощнику Филу. У Офера не было сил ни на что, и он просто сидел в кресле, поджав ноги под себя и не снимая своих тяжелых нарядов и украшений. Когда они остались одни, альфа подошел к нему и потянул на себя. Омега подчинился. Зигфрид сам стал его раздевать, глядя горящим взглядом, в котором читалась похоть и жажда обладания. Он прильнул губами к его шее и стал покрывать ее жадными поцелуями. Подчиняясь инстинкту, омега повис на нем и позволил грубо стащить с себя штаны. Зигфрид вытащил анальную пробку из его тела, отбросил ее в сторону, повернул омегу к себе задом и прильнул губами к его анусу. Офер вскрикнул и порывисто вздохнул. Альфа грубо ласкал его языком, рукой сжимал его член и заставлял прогнуться и шире раскрыться себе навстречу. - Ты такой сладкий, - рычал Зигфрид, а Офер, хоть и был возбужден, ощущал, что его тело пока не готово, трансформация не завершилась, и секс сейчас причинит ему еще больший дискомфорт. Он стоял, опершись руками на кресло, испытывая новую волну спазмов внизу живота и морщась от боли. - Зигфрид, пожалуйста, отнеси меня в ванну. Альфа с трудом отвлекся от своего занятия, встал на ноги, снял с супруга остатки одежды и украшений и отнес его в воду. Она была горячей и пахла еловым настоем, который часто добавляли в ванну для укрепления жизненных сил. В воде омеге стало легче, он схватил руку Зигфрида и притянул к себе. - Помоги мне… пожалуйста,  - тихо попросил он. Альфа тоже залез в воду и прижал ладонь к его паху, массируя низ живота. - Сейчас, малыш… тебе станет легче. Я люблю тебя. - В пути ты со мной так не разговаривал, - заметил омега, закрывая глаза и откинув голову на бортик ванны. - Прости, Фейри, у меня хватало проблем помимо твоих истерик. - Ты считаешь, они были беспочвенными? Зигфрид скептично хмыкнул и придвинулся ближе к супругу, продолжая массировать его живот. - Ты психовал из-за предстоящей течки. Глупо на такое реагировать. - Я психовал, потому что ты меня игнорировал, - глухо отозвался Офер. – И кого, позволь спросить, ты трахал сегодня утром? Того парня, что подставляет зад за монету в трюме «Королевы Марты»? - Я не прикасался к тебе, чтобы твоя течка не началась раньше времени. В тебе еще в Дорожном замке разыгрались гормоны. Ты же не хотел, чтобы мы со всем обозом застряли где-то посередине пути на пару дней? - Ты не ответил на мой вопрос, - Офер пнул альфу под водой и попытался встать из воды. В ней его жар еще больше усилился. - Я просто подрочил, пока ты спал, Фейри, - примирительно ответил Зигфрид, схватил его за плечи и притянул к себе. – Причем, сделал это не раз, поскольку сейчас ты пахнешь так, что рядом с тобой вообще трудно находиться в здравом уме. Я всю дорогу еле держался. - Я не верю тебе, - с нотками истерики в голосе ответил Офер и выскользнул из его рук. Он перевалился за бортик ванны и едва не распластался на полу. Дотянувшись до полотенца, он укутался в него, словно отгораживаясь от мужа. – Я видел, как твои люди трахали походного бету. Это отвратительно. - А зачем ты ходил в трюм?! – в гневе крикнул Зигфрид и тоже вылез и ванны. С него ручьями стекала вода, но ему было все равно. – Я тебе ясно сказал, где тебе можно находиться, а где нельзя! - Ты мне не хозяин! – заорал Офер и, понимая, нелепость сказанных им слов, разрыдался. - Все, Фейри, успокойся, - ровным голосом сказал альфа и положил тяжелую руку на его загривок. Он несколько раз больно сжал мышцы на шее омеги, тем самым заставив его нагнуться и подставить зад. Это было чисто инстинктивным движением, альфа быстро вошел в него, и хоть Офер не испытывал никакого удовольствия сейчас от секса, он его странным образом успокоил. Все это время альфа сжимал его загривок, и видимо, именно это заставило омегу утихнуть и окончательно подчиниться. Зигфрид двигался резкими толчкам, словно спешил доказать свое право на тело Офера, а тот понимал, что альфа скоро кончит, и просто ждал этого. Его течка так и не началась, но ломота в теле стала менее ощутимой. Дернувшись в последний раз, Зигфрид грубо поцеловал омегу в шею и вышел из него. - Ложись, малыш, - распорядился он, а сам крикнул слугу, чтобы тот принес им еды и питья. Фил, глядя в пол, выслушал приказ и тут же исчез, чтобы вскоре появиться с тяжелым подносом и поставить его на столик рядом с кроватью. - Ешь, - приказал Зигфрид. – Когда начнется твоя течка, нам будет не до этого. - Не хочу. - Ешь, ты не ел нормально несколько дней и весь исхудал, - сказал альфа так, что омега подчинился. – Пока ты не повзрослел и не научился заботиться о себе, мне придется делать это за тебя. Мы еще поговорим об этом. Зигфрид принялся жевать кусок жареного мяса и под его пристальным взглядом Офер тоже протолкнул в себя немного еды. Потом он принял колено-локтевую позу, просто потому что в ней ему было не так больно. В этот раз Зигфрид не спешил, накрыл ладонью его задницу и просто ждал, когда трансформация омеги окончательно завершится. Начало течки омег всегда было болезненным процессом, их двуполость заставляла тело резко перестраиваться то в один, то в другой полюс. И сейчас, когда Офер впервые после родов потек, в его животе что-то сильно пульсировало и росло, чтобы иметь потенциальную возможность зачатия новой жизни. Прошла, казалось, вечность, прежде чем по бедрам омеги из раскрытого ануса стала сочиться прозрачная пахучая смазка. Зигфрид довольно хмыкнул и пристроился к супругу сзади. Тот застонал и с готовностью раскрылся навстречу. Все конфликты и обиды последних дней больше не имели значения. Офер сейчас жаждал лишь одного – отдаваться своему альфе, быть наполненным им до краев. И Зигфрид трахал его жестко, властно, и совершенно неутомимо несмотря на то, что был вдвое старше своего возлюбленного супруга.