Дети Дракона

Спустя две недели после приезда на Бланку Зигфрид объявил Оферу, что ему надо отплыть на несколько дней, чтобы разобраться с проблемами враждующих кланов. Он наотрез отказался брать омегу с собой, объяснив это тем, что не хочет подвергать его опасности. Хотя Офер считал, что причина в том, что он как сын короля, присутствуя на встрече, будет подливать масла в огонь одним своим видом. В качестве компенсации Зигфрид разрешил ему объехать остров Бланка со своей гвардией, что Офер и сделал в следующие несколько дней после отъезда мужа. Бланка была самым большим и ближайшим к континенту из Зеленых островов. Впрочем, зеленым она была лишь с восточной части, там колосились поля пшеницы и овса, располагались фермы и деревни местных жителей. Замок наместника был в гористой части острова, достаточно неприступной для штурма и с моря, и с суши. Офер ехал в сопровождении начальника своей гвардии Джона, с которым он по совету мужа познакомился поближе. Это был альфа среднего возраста, по-солдатски прямой и молчаливый. Омеге не особенно комфортно было в его обществе, но выбирать не приходилось. Из всей своей свиты он лишь лекаря Макса мог назвать своим приближенным, хотя бы потому что тот имел прямой доступ к его телу, причем к самым интимным его местам. Офер оставил его в замке и велел обустраивать свой кабинет, а также следить за Олли, здоровье которого, к счастью, не вызывало опасений. Спустившись со скалы, на которой высился Черный замок, они въехали в долину, которая расстилалась до горизонта — Бланка была и вправду большим островом. На полях колосились озимые, между холмами то тут, то там попадались дома фермеров. У Офера не было особого плана для осмотра острова — он просто хотел поездить верхом и подышать воздухом, и поэтому заезжать в порты и единственный на острове крупный город не хотел. Он знал, что вся жизнь сосредоточена на побережье, там же было несколько фортов королевства, где квартировались войска. В глубине острова были лишь фермы и немногочисленные деревни. По пути они заехали в одну из них. Там помимо типично деревенских построек высилось несколько невысоких и достаточно широких башен, похожих на ту, что Сирил построил в королевском саду Бергофа. Офер слышал, что кланы островитян строят такие сооружения, но их подлинного назначения не знал. И спрашивать сейчас было не у кого. Местные жители встретили отряд настороженно, в их взглядах читалась плохо скрытая вражда. Офер велел ехать мимо и не задерживаться в поселении. Он понял, что нужно было взять какого-то местного гида. Беда была в том, что в Черном замке жили в основном выходцы с континента. Островитяне воспринимали их чужаками и захватчиками, и хоть бунтов на Бланке не было уже очень давно, вражда с местными никуда не делась. Офер почувствовал себя неуютно под неприветливыми взглядами островитян. Он еще планировал в тот день продвинуться дальше вглубь острова, но через пару миль от той деревни решил вернуться в Черный замок. В отсутствии Зифрида ему было тревожно, спать одному в огромной кровати тоже было как-то непривычно. Он понял, что скучает по мужу несмотря на то, что его брак никак нельзя было назвать безоблачным. Все-таки Зигфрид был тем, кто давал ему чувство безопасности здесь вдалеке от родного дома. Следующие пару дней Офер провел в замке, занимался ребенком, обустройством библиотеки и трапезной. Гуан — распорядитель Черного замка как будто вставлял палки в колеса, подвергал сомнению каждое решение, чем выводил его из себя. Омега решил, что обязательно поговорит с мужем о том, чтобы заменить этого старика кем-то посговорчивее. На пятый день отсутствия Зигфрида Офер уже откровенно скучал, он по привычке просыпался рано и, не чувствуя рядом мужа, забывался снова каким-то тревожным полусном. Ему не хватало его тепла, он как будто вечно мерз в этой огромной постели, хоть на островах уже давно наступило лето. Но в замке за толстыми стенами было всегда прохладно, через узкие окна поступало мало света, и омега ощущал себя в своих огромных покоях словно в каменном мешке. Это ощущение было в большей степени связано с его одиночеством. Офер чувствовал, что в его теле копится напряжение, которое не может выйти наружу. Ему не хватало Зигфрида и секса с ним. Он даже перестал нормально есть, у него пропал аппетит, а в душе нарастало неясное беспокойство. На седьмой день отсутствия мужа Офер вскочил с утра пораньше и направился в детскую. Общение с ребенком его успокаивало или хотя бы отвлекало. В комнате Олли он столкнулся с Максом. Тот, ответив на обычные вопросы о самочувствии ребенка, внимательно взглянул на Офера и предложил его осмотреть. Омега отмахнулся. — Мне просто скучно, я нормально себя чувствую. — Я слышал здесь есть источник, посвященный Благой богине. Мне кажется, было бы занимательно его посетить, — предложил лекарь. Омега бросил на него скептический взгляд — паломничество никогда не было ему интересно. Но через пару часов, когда он уже справился обо всех текущих делах в замке, все же решился отправиться в дорогу. Офер надеялся, что поездка поможет переключиться с навязчивого ожидания мужа, а новые впечатления поднимут ему настроение. В этот раз он взял Макса с собой и болтал с ним всю дорогу. Погода в этот день была ветреная и облачная, но это было даже на руку. Ехать под палящим солнцем по дороге без всякой тени было бы тем еще испытанием. Они говорили о жизни на островах, обустройстве в замке, а потом Офер спросил: — Макс, у тебя есть семья? — этот простой вопрос никогда раньше не приходил ему в голову, поскольку он не привык считать прислугу за людей, у которых тоже была какая-то своя частная жизнь. От этой мысли Оферу даже на минуту стало стыдно, ведь на самом деле он тепло относился к Максу и за многое был ему благодарен. — Да, у меня есть семья, ваше высочество, — ответил тот. — И как зовут твоего альфу? — У меня нет сейчас альфы. Я женат на женщине, — тихо сказал Макс, не глядя на него. — Что? Серьезно?! — Офер подпрыгнул в седле от неожиданности. — Да. — Но как это возможно, ты же омега! — Все верно, ваше высочество, — согласился Макс. — И когда-то я был отдан замуж за альфу, но после овдовел. — И почему ты решил связать свою жизнь с женщиной? Разве ты можешь испытывать к ней влечение? — спросил Офер, внимательно глядя на лекаря. Тот заметно смутился под этим взглядом. — Это два очень разных вопроса, ваше высочество. Я женился на сестре моего мужа. Мы остались вдвоем после его смерти, и мне пришлось взять на себя бремя ответственности за семью. — Но зачем ты на ней женился? — не унимался Офер, которому в голову не могло прийти подобное. — Потому что мы оба этого хотели. — Я не могу в это поверить. Ты омега, она женщина — что у вас может быть общего? Макс ответил не сразу, было видно, что вопросы Офера его смущают и даже как-то расстраивают. Тот тоже смутился и добавил: — Ты можешь не отвечать, если не хочешь. — Я отвечу, — сказал Макс. — Мы были родными людьми задолго до того, как стали супругами. И после смерти моего мужа я ни минуты не сомневался и предложил Лизе выйти за меня. Я не хотел ее видеть ни с каким другим мужчиной. Мы оба слишком много пережили вместе, чтобы расставаться. — Расскажи. — Я бы не хотел вдаваться в подробности. Мой брак с альфой был неудачным. Он был домашним тираном, который держал в страхе всю семью. После его смерти я решил уехать в столицу и учиться в школе магии, которую открыл ваш отец. Я благодарен Сирилу за то, что он дал мне возможность обрести новый смысл в жизни. И я благодарен королю за то, что он своими законами сделал меня равным с другими мужчинами. Я смог жениться на Лизе и тем ее защитить от посягательств других мужчин. Офер выслушал этот рассказ и долго молчал, переваривая услышанное. Ему даже не сразу пришло в голову, что его собственный отец-омега тоже был фактически женат на женщине. Хотя Офер всегда думал, что их отношения с королевой Мартой были скорее родственными. Но сейчас он осознал, что большую часть жизни отмахивался от неудобных мыслей о браке своих родителей, и по большому счету мало что в нем понимал просто в силу своей неопытности. И даже сейчас будучи замужем за Зигфридом был еще в сущности ребенком в вопросах отношений. Он понял, что Макс многое не говорит и старается выбирать обтекаемые выражения. Было видно, что воспоминания приносят ему боль. — У тебя есть дети? — наконец спросил Офер. — Да, у меня две дочери от Лизы, — ответил Макс. В его голосе слышалась теплота, Офер понял, что тот и вправду любит свою семью, какой бы странной она не казалась. Он долго думал об этом дорогой, представляя себя на месте Макса. И у него не получалось. Про себя он всегда знал, что его привлекали только альфы, причем самые сильные. Если быть точным, его по-настоящему привлекал всегда только Аксель, а сейчас он испытывал желание близости еще и к своему мужу Зигфриду. Офер бросил взгляд на свою гвардию — она состояла из альф и бет, там было полно привлекательных мужчин, но ему бы даже в голову не пришло на них засматриваться. Зигфрид среди них всех был бы однозначно доминирующим самцом. Даже в его отсутствии все они не могли с ним сравниться по силе и влиянию на других. Он поделился своими мыслями с Максом: — Я бы не смог жить ни с кем, кроме сильного альфы. — Вероятно, потому что вы сами являетесь сильным омегой, с выраженной способностью к деторождению, — отозвался лекарь. — К тому же вы очень молоды. С возрастом в омегах проявляется больше мужских черт. — Ты же сам мне говорил, что с каждыми родами мы все больше похожи на женщин, — напомнил Офер и внимательно уставился на Макса. — Да, если омега много рожает. А если этого не происходит, мы с годами становимся ближе к бетам. Офер снова задумался над его словами. Для себя он решил, что точно не хочет много рожать, но и становиться похожим на бету у него тоже не было желания. Будучи замужем за Зигфридом, он стал лучше ощущать себя как омегу. Ему нравилось вызывать в своем альфе страсть, нравилось получать от него подарки, нравилось красиво одеваться. Свойственная островитянам любовь к роскоши перестала его раздражать. Офер с удовольствием носил украшения, подаренные Зигфридом, подводил глаза сурьмой и ухаживал за волосами, которые сейчас доходили до середины плеча. Он стягивал их в хвост на затылке или красиво укладывал вокруг лица. Офер вспоминал свое стремление быть похожим на альфу как юношескую глупость. Он был омегой, пусть и способным за себя постоять. Но чтобы это продемонстрировать, он больше не хотел себя переделывать. К тому же он все больше осознавал, что его красота - главное его оружие. К середине дня они подошли к небольшой возвышенности, поросшей оливковыми деревьями. Эти растения росли на Зеленых островах и давали неплохой урожай, но в округе Черного замка они попадались мало. Дорога здесь петляла в оливковой роще, воздух был наполнен ароматом цветов, вокруг носились пчелы и бабочки. Офер почувствовал вдруг небывалый покой, пока медленно качался в седле и смотрел по сторонам. Мир вдруг стал казаться прекрасным местом. Они проехали так достаточно долго, прежде чем вышли к странному сооружению, напоминающему большой лабиринт из белого камня. У входа была коновязь и стояло несколько повозок и лошадей. Вход к источнику не охранялся, если не считать пары женщин в белых одеждах, сидевших в тени деревьев и собирающих подношения от паломников. Офер спешился и подошел ближе. Прибытие его отряда вызвало смятение, ему показалось, что кто-то из местных нырнул в рощу, чтобы избежать встречи с одетыми в цвета дома Берсонов гвардейцами. Из лабиринта вышла седая женщина с совсем не старым и довольно дружелюбным лицом. Она улыбнулась Оферу. — Вы приехали помолиться богине? — спросила она на языке королевства. — Я хотел бы посетить источник. Если это возможно, — ответил Офер, стараясь говорить спокойно и доброжелательно. — Источник открыт для женщин и омег. Вы можете зайти внутрь без охраны. Офер уловил, как напрягся начальник гвардии, и сказал: — Тогда я зайду туда в сопровождении Макса. Мне нужно будет сдать оружие? — он положил руку на рукоять своего кинжала, который всегда носил, когда выезжал из замка. — Необязательно, — улыбнулась женщина, как показалось Оферу с явной насмешкой. Начальник гвардии что-то хотел возразить, но омега его прервал и решительно шагнул ко входу в лабиринт. Рядом с ним бесшумно следовал Макс, его лицо было сосредоточенным и внимательным. В отличие от него на Офера вдруг напала какая-то беспечность, он внутренним чутьем понимал, что здесь ему ничего не угрожало. — Меня зовут Офер, — представился он. — Ника. Я старшая жрица, — сказала женщина, глядя ему прямо в глаза. Омега понял, что она знает, кто он такой, и совершенно не боится ни его самого, ни его охрану. — Расскажите про это место, — попросил он, ступая в лабиринт. Его белые стены доходили до пояса, но чем дальше паломники заходили внутрь, тем выше они становились. — Это святилище Бланка. Остров назван в честь него. Здесь находится колодец Благой богини. По легенде она подарила его женщинам, чтобы они могли стать ей равными. — Что это значит? — спросил Офер. — Богиня — источник всего живого. Вода из этого колодца дарует способность к деторождению даже тем, кто ее утратил. При этих словах омега покосился на Макса. — И случаются чудеса исцеления? — с улыбкой спросил тот. — Да, — ответила жрица со спокойной уверенностью. Они дошли до сердца лабиринта, там был большой круглый фонтан, у которого стояло несколько жриц — их можно было узнать по белым одеждам. Также тут в тени оливковых деревьев, высаженных вкруг источника, сидели прямо на земле женщины в типичных для островитян нарядах — длинных широких платьях и цветастых платках на головах. В их руках были сосуды, из которых они пили воду. Лица у них были при этом какие-то недовольные. Оферу показалось, что они просто рассержены его приходом сюда. Жрица зачерпнула серебряным половником воду из фонтана и протянула омеге. Офер сделал пару глотков, вода оказалась прохладной и сладковатой с еле уловимым цветочным запахом. Он передал сосуд Максу, тот тоже отпил и заметно скривился. — Вкус воды может сказать вам, насколько вы угодны богине, — прокомментировала жрица. — В каком смысле? — удивился Офер. Та загадочно улыбнулась. — Ее радуют те, кто носит в себе новую жизнь. От этого ответа у Офера перехватило дыхание, и он на секунду застыл. Его состояние не осталось незамеченным для Макса, он мягко тронул его за руку. — Ничего не говори, — сдавленно проговорил Офер и отвернулся к фонтану. Вода серебристо поблескивала и журчала очень успокаивающе, глядя на нее, омега пытался выровнять дыхание и прийти в себя. Сердце в груди тяжело билось, во рту пересохло. Он зачерпнул воду рукой умыл лицо и снова попробовал ее на вкус. Она была почти сладкой. Офер сделал над собой усилие и повернулся к жрице. Та продолжала улыбаться и поманила его за собой. Омега покорно пошел за ней вглубь оливковой рощи, которая росла и внутри этого белокаменного лабиринта. В одном из его уголков стояла статуя богини, изготовленная из того же материала. Сразу было видно, что она очень древняя. Благую уже давно так не изображали. Это была невысокая полная женщина с оголенной тяжелой грудью и торчащим вперед животом. Ее волосы были похожи то ли на змей, то ли на корни растений, они стекали с головы и образовывали все ее одеяние, укрывая пах и ноги, продолжаясь ниже и врастая в землю. Лица у нее не было. Тем не менее изображение не пугало, а напротив как-то успокаивало одним своим видом. Офер читал, что в древности Благую богиню иногда именовали Безликой и Слепой, потому что она отвечала не только за жизнь, но и за смерть. И слепо выбирала, кому жить, а кому умереть. Все живое выходило из нее и в нее же возвращалось. — Мне нужно ей что-то подарить? — спросил Офер, видя, что у ног статуи лежали цветы и нитки жемчуга. — Нет. Я привела вас сюда, потому что вам это нужно, — просто ответила жрица и бесшумно отошла от него. Омега тяжело опустился на поросшую мягкой травой теплую землю. В его голове не было ни одной мысли. Все они исчезли, и это было так приятно. Заботы, сомнения и тревоги просто покинули Офера, и он сидел и смотрел снизу вверх на круглый живот статуи. Прошло довольно много времени, прежде чем он почувствовал, как его трогает за плечо Макс. — Охрана будет нервничать, если мы не вернемся в ближайшее время, ваше высочество. Если солдаты зайдут в лабиринт, все кончится скандалом и потасовкой с местными. Офер словно выплыл из забытия, уставился в лицо лекаря и рассеянно кивнул. Он снял с пальца тяжелый перстень — один из подарков Зигфрида, положил у ног Благой и послушно пошел за Максом в сопровождении уже другой жрицы. Краем сознания он отмечал, что без такого сопровождения они бы не нашли выход из лабиринта. Офер увидел на лице начальника гвардии Джона заметное облегчение. Омега кивнул ему и сел в седло, развернув коня в обратную дорогу. Солнце уже катилось к закату, когда они въехали в ворота Черного замка. Офер зашел в свои покои и не выходил из них до следующего утра, не притрагиваясь к еде и ни с кем желая видеться, даже со своим ребенком. В особенности с ним.