Дети Дракона

Кортеж герцога Бланка въехал в ворота Бергофа на закате ясного морозного дня. Офер сидел в карете и не глядел в окна, но узнавал родной город по звуку и даже запаху. По дороге сюда его охватила какая-то невыразимая тоска. На коротком привале он решил пересесть с лошади в карету, в надежде, что разговоры с детьми его отвлекут. Но Зигги и Олли, выдернутые из постелей затемно, клевали носами всю дорогу. И Офер был предоставлен внезапно нахлынувшей на него меланхолии. Он вспомнил, что, покидая столицу в прошлый раз, тоже испытывал сложные чувства. Как будто однажды он отбросил их, как что-то вредное и ненужное, и они терпеливо ждали его все эти годы на том месте, где он их оставил. Уезжая из столицы в прошлый раз, омега словно бы попрощался с этим местом навсегда и никогда не думал о возвращении. Прибытие Офера и его семьи было встречено с особой пышностью. Сам король вышел к воротам замка, чтобы приветствовать своего любимого сына. Вокруг монарха стояла семья и приближенные. Гвардейцы расположились по периметру двора и гордо держали над головами штандарты с гербом Берсонов. Слуга открыл дверцу кареты, Зигфрид подал Оферу руку, он вышел и на секунду застыл. Все казалось каким-то нереальным. Закатное солнце наложило торжественные и одновременно мрачные бордовые оттенки на громадный серый замок, выпавший накануне снег и лица людей. Скользнув взглядом по встречающим, он не заметил среди них Акселя и его супруга. Он не успел подумать о причине их отсутствия, Зигфрид поставил на землю детей одного за другим, сжал ладонь омеги в своей и склонился в приветственном поклоне. Офер рефлекторно сделал то же самое. Он был в каком-то оцепенении и плохо соображал. Король спустился по ступеням с широкого крыльца замка, обхватил лицо Офера и сказал: «Наконец-то ты дома». Тот заглянул ему в глаза и прижался к его груди. У омеги вдруг хлынули слезы. Дальнейшее Офер плохо помнил. Им отвели роскошные покои, был назначен торжественный ужин в честь их прибытия, и в ожидании его омега сидел у камина и приходил в себя. Рядом с ним оказался его приятель Ноа. — Побудь со мной, — попросил его Офер и закутался в меховую накидку, которую не снял, зайдя в помещение. — Вы плохо себя чувствуете? Позвать лекаря? — с тревогой спросил Ноа. — Нет. Просто поболтай со мной. Мне что-то тревожно, — признался Офер и придвинулся ближе к огню. Зигфрид в это время занимался расквартировкой детей, слуг, своей охраны и гвардии. Ноа приказал слугам подать вина и закусок, налил два бокала, один протянул Оферу. Тот молча его принял. — Этот замок очень большой… и очень странный, — сказал Ноа. Высокий, рыжеволосый, в своих ярких одеждах он выглядел тут как экзотическая южная птица, привезенная издалека в этот мрачный мир зимы и холода. — Ты хотел сказать, что королевский замок уродлив? — невесело хмыкнул Офер. — Его достраивали много раз. И я за 19 лет жизни здесь так и не изучил его целиком. — Мне казалось, что тут будет все более… дорого и изящно. — Берсоны такое никогда не ценили. Это южане любят роскошь и блеск. Мы же ценим силу и надежность. Эти стены выдержали много осад. А это главное для любого замка. Красивым дворцом ему никогда не стать, — отозвался Офер и посмотрел на друга. — Может, поэтому мне всегда здесь не особенно нравилось. С другой стороны, Черный замок такой же уродливый. Так что привыкать мне к нему почти не пришлось. В этот момент в комнату вошел Зигфрид, и Ноа молча выпорхнул в другую дверь. Муж по какой-то причине не любил омегу, но терпел его присутствие рядом с Офером, понимая, что ему нужны приближенные помимо слуг. Он сел в кресло напротив и уставил на него тяжелый взгляд. — Как ты? Офер лишь повел плечом. — Твои слезы выглядели… — Неважно, не хочу об этом говорить, — Офер поднялся с места и скинул с плеч расшитую мехом накидку. Зигфрид поднялся следом, перешагнул через брошенную вещь и прильнул к спине омеги. Тот не сопротивлялся и охотно поддался, когда альфа толкнул его к широкой кровати. Секс сейчас мог прочистить мозги лучше любых разговоров. Офер и вправду воспрял духом, когда спустя полчаса они одевались к ужину. Глядя в зеркало на свое раскрасневшееся от возбуждения лицо, он увидел чрезвычайно привлекательного омегу, из глаз ушла тоска, появилась уверенность в себе и решимость произвести на королевский двор должное впечатление. Зигфрид чутко уловил его настроение и довольно улыбался при взгляде на него. На торжественном ужине Акселя снова не было. Офер вопросительно посмотрел на Баграта, который сидел рядом за столом для королевской семьи. Тот без слов его понял и шепнул, что наследник престола должен вернуться из военного похода к Зимнему празднику. Офер на секунду задумался, а потом решил, что отсутствие Акселя даже на руку. Так внимание придворных будет сосредоточено на самом Офере и его муже, у которого будет возможность наладить отношения с аристократами с континента. К тому же будет меньше шансов, что в досужих разговорах всплывет старая история, произошедшая когда-то между королевскими сыновьями. Офер знал, что сплетни об их связи не утихали все время, пока они с Акселем жили под одной крышей и потом, когда тот отправился на север. Не только король Арс был тогда уверен, что отцом ребенка Офера был именно Аксель. Омега подозревал, что и сейчас многие так думали. Потому что и сами бы были не прочь оказаться на месте Зигфрида, связать себя с королевской семьей и прикрыть чужой грех с выгодой для себя. Офер видел повышенное внимание к своим детям со стороны придворных. Олли и Зигги сидели рядом с королевой Мартой и дочерями Сириллы. Та заметно похорошела со времен своей юности и выглядела вполне довольной жизнью со своим мужем — миловидным, но немного апатичным графским сыном. Очевидно, их обоих вполне устраивала жизнь в королевском замке. У них не было ничего, кроме милости короля, но и забот никаких тоже не было. Офер порадовался за сестру, но совсем ей не завидовал. Он никогда не хотел жить в тени своего отца, праздно проводить дни и вечера, не выполняя никаких обязанностей. Офер знал, что у него был шанс на подобную жизнь, выбери он себе в мужья не Зигфрида Нарвала. Но эта мысль показалась ему сейчас абсурдной. Его брак не был идеальным, но омега видел в нем гораздо больше смысла, чем в жизни своей сестры и даже своих братьев. Один был убежденным холостяком, а второй… На этом Офер прервал свою мысль и обратил взор на коронованных родителей. Ему бросилось в глаза, как сдал Арс и как молодо рядом с ним выглядел Сирил. Они сидели рядом, рука короля накрывала руку его омеги, и в этом жесте можно было прочесть, что им кроме друг друга больше никто не нужен. Взгляд Арса был усталым, но вполне довольным. По лицу Сирила всегда было сложно что-либо прочесть. Офер и не пытался. Вскоре его отвлек Зигфрид, они вышли из-за стола и переместились в покои, где обычно были танцы. Офер танцевать не хотел, он обвел глазами собравшихся, поймал много восхищенных и подобострастных взглядов, и решил, что потратит остаток вечера на общение с семьей. Зигфрид в это время разговаривал с молодым графом Тирским. Офер и не сомневался, что муж не упустит возможности завязать здесь полезные знакомства. Он лишь надеялся, что тому не придет в голову устраивать будущие брачные союзы их малолетних детей. Те как раз носились под веселую музыку под ногами у приглашенных, разряжая торжественную обстановку своим озорством. Офер заметил внимательный, задумчивый взгляд короля на Зигги. Но подумать о причине этой задумчивости у него не получилось — слишком много было встреч и разговоров. Придя в свои покои глубоко за полночь, Офер едва стоял на ногах, пока слуга снимал с него наряды и вынимал из волос жемчужные заколки. Утром его разбудил Зигфрид, привычно положил свою тяжелую руку ему на задницу. Омега тихо застонал, он чувствовал себя слишком разбитым после вчерашнего. Альфа это понял, навалился и стал покрывать поцелуями загривок Офера. Тот ощутил, как Зигфрид проталкивает в него палец и нажимает на внутренние железы. Омега послушно расслабился и впустил в себя член мужа. Он не до конца проснулся и потому не сразу почувствовал приближение спазмов. Офер вскрикнул, когда они резко напомнили о себе, и в эту минуту Зигфрид, лежащий на нем, кончил. Омега выполз из-под него и сжался в комок. — Фил, лекаря сюда! — приказал альфа и встал с кровати. — Это скоро пройдет, малыш, — заверил Зигфрид, глядя на Офера сверху вниз, — я уже чувствую, что твой запах меняется. Твоя течка все исправит. Омега находился в плену своей боли и не был способен воспринять его слова. Комната плыла у него перед глазами, и задержавшийся где-то лекарь воспринимался как злейший враг. Офер клял его, мужа и все на свете, когда в комнату постучали. — Входи! — выкрикнул голый Зигфрид, вернувшийся из уборной. Он ожидал увидеть лекаря, но на пороге стоял королевский посыльный. Вспыхнув, тот поспешно отвернулся, увидев голого герцога и скорчившегося на кровати принца. — Король желает видеть вас, ваше высочество и ваше сиятельство! — хрипло выкрикнул вошедший. — Его высочество не сможет. Он неважно себя чувствует с утра, — после тяжелой паузы мрачно ответил Зигфрид, не пытаясь прикрыть свою наготу и как будто вовсе о ней забыв. — А я приду, как буду готов. Посыльный кивнул и боком вышел в дверь, откуда тут же появился Макс, неся в руке зелье от боли. — Где тебя черти носили?! — заорал Зигфрид и сорвал на лекаре всю свою досаду от нового приступа Офера и внезапного приказа короля. Под непрекращающиеся проклятия мужа омега, давясь глотками, выпил обезболивающее и упал на подушку. Тело покрылось неприятной испариной, боль медленно отступала. — Прекрати, — слабым голосом попросил Офер. — Хотя бы сейчас избавь меня от своего присутствия. Зигфрид скрипнул зубами, но замолчал, злобно зыркнул на лекаря, принял из рук бесшумно подошедшего слуги одежды и быстро начал одеваться. Когда муж ушел, омега забылся тяжелым сном, поддавшись на уговоры Макса, принять еще и дозу снотворного. Сегодняшний приступ был тяжелее предыдущих, и лекарь опасался его скорого повторения. Он также сказал, что течка у Офера должна наступить в течение ближайших десяти дней. Тот принял это известие с безразличием, хотя совсем недавно жаждал ее наступления. Он был измучен болью и тревогами последних дней. Приняв приторное зелье, пахнущее лавандой и тимьяном, Офер проспал до середины дня. Открыв глаза, он увидел, как сквозь тяжелую бархатную занавеску пробивается свет холодного зимнего солнца. С трудом поднявшись на кровати, омега заметил сидевшего у камина Зигфрида. Тот был одет в свой лучший камзол, который надел с утра на встречу с королем. Взгляд альфы был рассеян. Он глядел в догорающий огонь, казалось, что в этой позе он сидит несколько часов. Офер поднялся и с облегчением ощутил, что боль его совсем прошла. Вернувшись из уборной через несколько минут, он застал Зигфрида в том же положении. Накинув на себя домашний халат, Офер подошел ближе и уставился на мужа. — Садись, — хрипло сказал тот, не поднимая глаз от огня в камине. Офер подчинился и опустился в кресло напротив. — Твой отец распорядился оставить наших детей в столице до конца весны. Мы же вольны гостить здесь или вернуться на Бланку, — без выражения сказал Зигфрид. Офер, услышав это, скрестил руки на груди, но ничего не сказал. Очевидно, это были не все дурные новости на сегодня. — Твой брат признает Зигги своим наследником и будет воспитывать его в королевском замке, когда ему исполнится десять. До этого времени наши дети будут проводить три месяца в году здесь. От услышанного у Офера сжалось горло и стало тяжело дышать. — Это значит, что мой сын Зигфрид больше не мой наследник, а твоего брата, — мрачно подытожил альфа. — Ты же хотел посадить на трон своего отпрыска. Так чем же ты недоволен? — надтреснуто отозвался Офер. — Чем я недоволен?! — взревел Зигфрид и встал с места. — Твой отец отнимает у меня сына и будет его воспитывать вдали от родной семьи. От меня! Потому что по-прежнему меня ненавидит! — Не все в этом мире крутится вокруг тебя, Зигфрид, — без выражения отозвался Офер. — Это значит, что ты должен мне родить нового наследника, — приказным тоном сказал альфа. — У тебя скоро течка — тем лучше. Чем быстрее у тебя получится родить… — Ты поклялся мне! — вспыхнул Офер и вскочил с места. Зигфрид сгреб его за плечи и встряхнул. — Я тогда не знал, что твой любимый брат не состоянии никого обрюхатить. Неважно, что я тебе тогда обещал! Перед своей богиней и своей семьей ты клялся принимать мое семя и рожать от меня детей. Я и так слишком много тебе всегда позволял! К этому времени у нас могло быть уже несколько сыновей-альф, и решение твоего отца не ударило бы так больно по нашей семье. Пришла пора тебе вспомнить о своем главном долге. Ты будешь от меня рожать столько, сколько я тебе прикажу. Потому что я твой альфа. И ни твой отец, ни твой брат не вправе мне помешать! Офер задохнулся от услышанного и бессильно повис на руках Зигфрида. Тот усадил его в кресло, отвернулся и сказал: — Я своего решения не изменю. Можешь рыдать и проклинать меня, сколько хочешь. Но к вечеру ты должен выглядеть так, чтобы все видели, как ты рад тому, что наш сын однажды станет королем Берсонов вместо твоего никчемного брата. Зигфрид вышел из покоев, хлопнув дверью. Офер откинулся на спинку кресла и просидел так до заката, когда в дверь вошел его личный слуга Шон с нарядом для вечернего выхода. *** Аксель прибыл в королевский замок накануне Зимнего праздника, едва не нарушив обещание, данное королю. Они с Мантусом прошли в свои покои сквозь толпу слуг и праздно шатающихся аристократов, приглашенных на торжество. Альфа видел, что это столпотворение нервирует омегу, даже несмотря на то, что такие сборища здесь бывали регулярно. После течки он всегда становился особенно чувствительным и как будто слабел физически. Аксель надеялся, что им удастся уйти с праздника пораньше, чтобы омега смог отдохнуть. — Я знаю, что ты не хочешь туда идти, — сказал он, глядя на Мантуса, послушно принимающего парадный наряд из рук слуги. — Обещаю, что отстану от тебя потом на пару дней с этими выходами в свет. Омега грустно улыбнулся и покачал головой. Аксель позвал цирюльника, и велел привести в порядок свои волосы и лицо. Он вспомнил, что на празднике будет Офер. От этой мысли сердце начинало биться чаще. В большой зал они с Мантусом вошли раньше Зигфрида и Офера, и потому у Акселя была возможность видеть их торжественный проход между столами придворных. Лицо брата выглядело очень бледным в полумраке ночного зала, освещенного светом настенных факелов. Офер ни на кого не смотрел, шел прямо к своему месту. Его лицо казалось застывшим, на нем мало что можно было прочесть, разве что легкое презрение ко всему. Аксель вспомнил, что довольно часто видел это выражение у брата в юности, так Офер обычно маскировал свою злость или досаду. Шедший рядом Зигфрид был преисполнен собственной значимости. Он властно держал омегу за руку и гордо нес свою большую уродливую голову, испещрённую старыми шрамами, полученными им еще во дни его пиратства. Зигфрид стал шире в плечах и в целом как-то раздобрел, по-прежнему предпочитал кричащую роскошь в одежде и украшениях. Но его главным украшением был, конечно, Офер. Тот был ослепительно красив, и потому все невольно затихали, когда он шел мимо. Его тяжелый сложный наряд переливался золотым шитьем, на груди висело массивное ожерелье из разноцветного жемчуга. Когда чета Нарвалов подошла ближе и заняла свое место за столом, Аксель отвернулся. Он отключился от происходящего и даже не сразу встал, когда в зал вошли королевские супруги. Король Арс в своей ежегодной речи был краток, казался слегка рассеянным, словно думал о чем-то своем. Потом начался пир, и Аксель спросил у сидящего рядом Баграта: — Что тут без меня было? — Ничего особенного, — заверил тот. — Нарвал заводит связи, родители возятся с внуками… — А Офер? — Как я понял, он совсем не изменился, — ухмыльнулся Баграт. — Сидит в своих покоях и почти оттуда не выходит. Ни с кем особенно не общается. Если не считать приятеля, которого он привез с островов. Баграт кивнул в сторону незнакомого ярко-рыжего омеги, сидящего за столом для придворных. Аксель нахмурился и почесал лоб. — Король не учинил Нарвалу скандал насчет того, что тот устроил на острове Тирос? — тихо спросил он. Баграт невольно оглянулся на сидящего неподалеку Офера и сказал: — Я ничего об этом не знаю. Думаю, отец уже забыл об этом. — Как он мог об этом забыть?! — едва не выкрикнул Аксель. Сказанное братом казалось нелепым. К тому же сплетни о том прилюдном сексе для вызывания дождя уже активно ходили среди придворных, Акселю об этом докладывали. Баграт накрыл его руку своей, чтобы успокоить и заглянул ему в глаза. — А ты не замечал, что отец стал многое забывать? Задавать одни и те же вопросы по два раза? — Бывало, — признал Аксель. — Но это же касается Фейри. Он бы никогда такое не забыл. Баграт не стал возражать, но на его лице было сомнение в сказанном. Аксель погрузился в задумчивость, из которой спустя какое-то время его вывел голос Офера над самым ухом: — Через час в библиотеке. Альфа резко обернулся, но никого не увидел. В это время уже многие гости покинули свои места и танцевали в соседнем помещении, где играли музыканты. Аксель увидел, что место Офера пустовало. Его мужа тоже не было на месте. Король сидел рядом со своим омегой и о чем-то тихо беседовал. Аксель поймал на себе быстрый взгляд Сирила, и сердце стало биться еще чаще. Альфа перевел дух и посмотрел на Мантуса. Тот, как всегда, не привлекал к себе внимание и сидел с непроницаемым лицом. Аксель гадал, слышал ли он слова брата. Но спрашивать об этом, конечно, не стал. Он не был уверен, что ему просто не показалось. — Ты хочешь уйти? — спросил альфа. Мантус коротко кивнул, не глядя на него. Они встали и вышли из зала через боковые двери, чтобы не столкнуться с танцующей толпой. Аксель сам не помнил, как довел омегу до покоев, а потом оставил его там, сказав что-то невразумительное. Он чувствовал себя ребенком, но не мог себя заставить действовать как-то иначе. В голове то и дело повторялись услышанные им слова «через час в библиотеке», и он не мог думать о чем-то другом. Альфа, стараясь не привлекать к себе внимания, прошел по черному коридору к винтовой лестнице, ведущей во флигель, где располагалась королевская библиотека. Здесь было тихо и темно. Акселю приходилось двигаться едва ли не наощупь, было новолуние, и из окон лился лишь слабый свет звезд. Пройдя по каменным ступеням к массивной дубовой двери, он ее толкнул и попал в темную библиотеку. Здесь было еще тепло, камин уже давно прогорел, но едва тлеющие угли не давали помещению окончательно остыть. Аксель огляделся и попытался вспомнить, где служитель держит здесь свечи. Но эта мысль тут же покинула его голову, когда совсем близко от него вспыхнул огонек и повис в воздухе. В его слабом свете Аксель увидел лицо Офера. Он нервно улыбнулся и дунул на огонек, тот полетел в сторону камина, и угли снова вспыхнули и разгорелись. — Ты колдуешь? — Бывает иногда, — ответил Офер, глядя в огонь. Повисла пауза, и Аксель просто смотрел на брата. Тот был роскошно одет, его наряд переливался в неровном свете камина золотым шитьем, варварских размеров жемчужины в тяжелом колье тускло поблескивали. Волосы были замысловато уложены, в ушах сверкали бриллиантовые серьги. Но все это меркло по сравнению с красотой его бледного, словно выточенного из самого драгоценного мрамора лица. — Фейри, — Аксель сделал шаг к нему. Тот не пошевелился и позволил себя обнять. — Что с тобой? — Все в порядке, — Офер улыбнулся и выскользнул из объятий. — Просто я взволнован нашей встречей. — По тебе не скажешь. — А раньше ты всегда меня хорошо понимал. — Это вряд ли, — смутился Аксель. Он не мог успокоиться и дышал часто, словно долго бежал. — Здесь почти ничего не изменилось, — Офер взглядом библиотеку. — Старик Тим все еще тут работает? — Вроде да, — машинально ответил Аксель. Он смотрел на брата, как завороженный. Не мог отвести от него взгляда. — Значит, и его тайники тоже должны быть тут, — ухмыльнулся Офер, мгновенно взобрался на высокую лестницу, приставленную к книжным полкам и достал откуда-то из темноты бутылку. — Напьемся? Аксель не успел опомниться, как Офер оказался рядом с ним, скинул свой пышный наряд на пол, оставшись в рубашке и штанах, сдвинул несколько тяжелых томов со стола и сделал приглашающий жест. Альфа сел рядом. Офер вынул из бутылки тугую пробку и опрокинул в себя содержимое. Запахло рябиновой настойкой. — Редкая дрянь, — отрекомендовал омега и протянул альфе бутылку. Тот пригубил и отвернулся. Пялиться на Офера, находясь так близко к нему, было непристойно. — Я думаю, ты знаешь, зачем я тебя позвал, — произнес тот. — Нет. Но я рад, что мы наконец встретились без свидетелей, — хрипло отозвался альфа. — Рад? Тогда не отводи взгляд, Аксель. Не отводи взгляд, — последние слова потонули в поцелуе, котором альфа неожиданно даже для самого себя накрыл губы Офера. Тот не сопротивлялся и страстно ответил. Аксель подмял его под себя, покрывал поцелуями лицо омеги, сжимал в объятиях, забыв обо всем. В этот момент существовали только они двое. Альфа и омега, идеально подходящие друг другу, словно были задуманы так богами. Каждое движение Акселя находило ответ у Офера, поцелуи разжигали страсть, и все, кроме нее перестало существовать. На пол вскоре отправились одежда и украшения, и пахнущий олифой стол был как будто создан для их любви. Оставшись голым, Офер сел на Акселя верхом и обхватил его шею. Их взгляды встретились, и в них не было ни смущения, ни стыда. Аксель направил член в тело омеги, и он вошел в него, как раскаленный нож в масло. Альфа схватил Офера за плечи и начал двигаться. Тот раскрылся навстречу и смотрел ему в глаза. Аксель кончил быстро, застонал и едва не упал на Офера. Омега лег на стол, увлекая за собой альфу. Их сердца бешено колотились, дыхание сбилось. Понимание происходящего еще не догнало Акселя, когда Офер выскользнул из-под него и сел рядом. Альфа положил руку ему на бедро, скользнул и коснулся члена, который был достаточно большим для омеги. Аксель приподнялся, заглянул в глаза брату, поцеловал его в губы, а потом накрыл ртом его член. Офер тихо застонал, раздвинул ноги и откинул голову. Его вкус и запах одуряли Акселя, он жадно сосал и вскоре почувствовал волну оргазма, захлестнувшую омегу. Альфа прижал его к себе и почувствовал, что снова сильно возбужден. Он усадил Офер к себе на колени и крепко его обнял. — Фейри… — Ничего не говори сейчас, — хрипло выдохнул омега, упираясь лбом в его плечо. Они просидели обнявшись несколько минут, успокаивая дыхание и приходя в себя. Аксель гнал от себя осознание произошедшего, ему совсем не хотелось возвращаться к реальности. Но она его настигла, когда Офер выскользнул из его объятий, дотянулся до бутылки с настойкой и сделал пару глотков. В неровном свете камина бросилась в глаза его хрупкость и уязвимость, которые были незаметны под роскошными нарядами. — Что теперь будет? — тупо спросил Аксель, пытаясь успокоить рой бессвязных мыслей в своей голове. — Ты будешь воспитывать моего сына как своего наследника, — отозвался Офер с невеселой улыбкой. — Только это имеет значение. — О чем ты? — не понял Аксель. Офер заглянул ему в глаза и покачал головой. — Он даже тебе не сказал. — Фейри, что будет с тобой… после всего, что сейчас было… между нами? — Аксель вскочил с места и схватил Офера за руки. Тот нервно дернул плечами и отвернулся. — Ты не вернешься больше к Нарвалу… я не позволю… — Прекрати, — отмахнулся Офер и поднялся на ноги. — Ты собираешься жить с ним дальше? — Конечно. Он ведь мой муж, — просто сказал Офер и стал одеваться. — А если он узнает… — Он обязательно узнает, — заверил омега и рассмеялся недобрым смехом. — Ты переспал со мной, чтобы насолить ему? — вдруг осознал Аксель и тоже встал, глядя на брата во все глаза. — Я переспал с тобой, потому что давно этого хотел, — спокойно ответил Офер. — И сегодня у меня не осталось причин себе в этом отказывать. — Он убьет тебя! — выпалил альфа и схватил его за плечи, заставляя посмотреть себе в глаза. — Ты мне то же самое говорил здесь еще перед нашей свадьбой, — напомнил Офер и вырвался. — И как видишь, Зигфрид меня не убил. И сейчас не убьет. Напротив, у нашего брака далеко идущие перспективы. — Что ты имеешь ввиду? — А ты как думаешь?! — взвился Офер, а потом осекся, отвернулся к окну и застыл. — Ты должен мне пообещать две вещи, Аксель, — уже спокойно сказал омега, глядя в звездное небо за окном. — Твоему слову, я полагаю, можно верить? — О чем ты хочешь меня попросить? — тяжелым голосом отозвался альфа. — Ты должен позаботиться о моих детях, — омега повернулся к брату лицом. От его взгляда у Акселя защемило сердце. — Король велел им остаться тут до весны. И после они будут бывать при дворе регулярно. Зигги будет воспитываться в твоей семье. Я знаю, что ты ненавидишь Нарвала. Но я прошу тебя, постарайся полюбить его детей. Олли и Зигги будут здесь совсем одни. О них некому будет позаботиться. Родители слишком заняты друг другом и делами государства. Королева… — Я обещаю тебе, Фейри, — перебил Аксель и шагнул к нему навстречу. Офер прильнул к его груди, а потом отпрянул и тяжело вздохнул. — И еще. Ты должен обещать, что не будешь вмешиваться в мой брак с Нарвалом. И вообще лезть в наши дела. Что бы ни произошло. — Я не могу тебе этого обещать, — Аксель мотнул головой. — Если я узнаю, что он плохо с тобой обращается… — Это не твое дело, братишка, — твердо сказал Офер. — Предоставь моего мужа мне. У нас хороший брак. — Настолько хороший, что ты ему изменяешь? — Не строй из себя святошу, — отмахнулся омега. — Или ты считаешь, что только у альф есть право на измену? — Я не изменяю Мантусу. — Да неужели? — расхохотался Офер, и Аксель под его взглядом изменился в лице. — До этого дня не изменял, — мрачно сказал он. — Мне это неинтересно. Я в твой брак не лезу. А ты не лезь в мой, — бросил Офер и продолжил одеваться. — Ты скоро станешь королем, и потому тебе кое-что стоит знать. Мы с Зигфридом многое сделали для того, чтобы острова смирились с тем, что стали частью королевства. Я много сделал, Аксель. — Да, я наслышан, — отозвался Аксель, сверля брата глазами. — Твои приключения на острове Тирос стали широко известны. — И я сделал бы это это снова, — спокойно подтвердил Офер. — Я сделал бы это для тебя, Аксель. Чтобы острова никогда не стали твоей головной болью, какой были для нашего отца. Чтобы ты спокойно добывал золото в северных горах и путешествовал там со своим омегой вместо того, чтобы гоняться по рифам за пиратами. С этим неплохо справляется мой муж Зигфрид. И потому ты оставишь нас с ним в покое. Не будешь лезть в наши дела и позволишь нам и дальше управлять островами в составе твоего королевства. — Почему ты так его защищаешь? — Потому что это мой долг как омеги. Заботиться о семье. Своей и твоей, — твердо ответил Офер. — Я отдаю тебе своего наследника. Мне кажется, ты можешь выполнить мою просьбу в ответ на эту услугу. — У меня вполне может появиться свой наследник, — упрямо возразил Аксель. — Но пока его нет. А значит, вскоре я снова произведу на свет очередного Нарвала. А ты не будешь лезть в дела Зигфрида. Потому что ваш конфликт может перерасти в очередную войну. Всегда помни об этом, Аксель. — Фейри, — альфа хотел его удержать, но тот вырвался. — Обещай. — Обещаю. Взгляд Офера смягчился, он слабо улыбнулся и положил палец на губы альфы. — Я люблю тебя, Фейри. — Я тоже тебя люблю, — Офер поцеловал Акселя в губы, а потом растаял в воздухе.