У всякого безумия есть своя логика

Шли дни. Владислав так и не смог забыть первого человека, которого лишил жизни. Стоило ему закрыть глаза, как в темноте возникали очертания мёртвенного лица и каждый выступ изувеченного тела. Разрезанная кожа. Сейчас Влад понимал, что до идеала, о котором вечно говорил Харан, ему очень далеко. Только вспоминая те неровные края и задетые сосуды, Влад сильнее корил себя за плохо выполненную работу. Харан после проведённого эксперимента как с цепи сорвался. Через день или два он привозил новую жертву, каждого из которых разделывал Владислав. Парень предполагал, что учителя расстроил его провал в первый раз и этими многочисленными трупами он старался его натренировать. Теория позади, а теперь пора выработать практические навыки. Ещё иностранец стал чаще мотаться в город. Его очень редко можно было найти дома, на первом этаже, в кухне за готовкой. Для старика это стало своего рода хобби, которым он гордился. Его ученик часто оставался в доме один на целый день. Влад понял, что ему придётся самому о себе заботиться. Благо, из-за частого вскрытия людей у них не только холодильник, но и довольно большая морозильная камера полностью была забита различными мясными продуктами. Сегодня Харан задерживался. Да, он возвращается поздно в последнее время, однако к девяти всегда приезжал. Владислав ожидал учителя, посматривая на настенные часы на кухне буквально каждые пятнадцать минут. Когда часовая стрелка перевалила за одиннадцать, Влад решил закругляться. Он обмотал порцию учителя — поджаренную картошку с большим количеством тушёного мяса — пищевой плёнкой и спрятал её в холодильник на верхнюю полку, где иностранец приказывал оставлять его тарелку. Юноша приступил к мытью посуды. Если бы не готовка, сейчас он мог бы просто сполоснуть тарелку с вилкой, однако из-за большого количества грязной кухонной утвари пришлось задержаться. Парень насторожился. Он снова вспомнил, что Харан редко опаздывал к назначенному времени, а если происходило нечто внеплановое, мужчина обычно звонил на домашний телефон. В этот раз была полная тишина. Как затишье перед бурей. Вдруг Владислав услышал возню со стороны входной двери, и это его несколько напрягло. В глуши, где соседей толком не видно в окно, кто-то вздумал вскрывать дверь жилого дома. Он быстро выключил воду и хотел вернуться в свою комнату, чтобы запереться в ней. Если это грабители, то они возьмут ценные вещи и уйдут. Так Влад и поступил. Парень быстро побежал к лестнице, но как только начал подниматься, кто бы ни был за той стороной двери, решил её выбить. Владислав не стал наблюдать, что именно получился у незваных гостей. Он выполнил план с филигранной точностью и закрыл дверь своей комнаты на щеколду. По правде говоря, юноша не предполагал, что в дом к мяснику вообще кто-то вздумает ломиться. Внешне постройка не походила на ту, где могло находиться много ценных вещей. Взломщик сорвал дверь с петель. Об этом говорил громкий грохот, раздавшийся внизу. После него по деревянном полу разбрелось много людей, о чём свидетельствовал громкий топот множества сапог. «Это не грабители», — заключил Влад, осознав, что происходило на самом деле. Но он слишком поздно сообразил. В его комнату на втором этаже уже ломлись. Деревянная преграда, ограждающая его от недоброжелателей, была не настолько прочной, как входная. Поэтому неизвестным не составило труда выбить её. В маленькую тёмную комнатушку ворвалось множество вооружённых людей в форме. — Здесь человек, — известил один из них по рации. Следом за штурмовиками в комнату зашёл их командир. Он был одет попроще, но так же тепло, его курточка была густо присыпана белыми хлопьями. Незнакомец достал из внутреннего кармана несколько фотографий. Перебирая их как игровые карты, он остановился на одной и поднял её в воздух, сравнивая человека на изображении с найдёнышем. — Это один из пропавших, — незамедлительно заключил детектив, опустив фото, — внешне он здоров, но пусть медики его всё равно осмотрят. Командир штурмовиков согласно кивнул и принялся отдавать своим подчинённым соответственные приказы. Детектив, спрятав фотографии во всё тот же внутренний карман, направился к Владу и присел возле него на одно колено. — Соболев Владислав? — уточнил незнакомец, протянув подростку руку. Парень не стал отвечать, сильнее прижав колени к груди. Владислава не волновало, кто ворвался в дом и что им от него надо. Сейчас юношу тревожил лишь один вопрос: как скрыть факт своей принадлежности к убийствам. Студент намеревался выйти сухим из воды с окровавленными по локоть руками. — Я не надеялся найти в живых кого-то из пропавших студентов, ведь маньяк сразу обрабатывал жертв. Но… — мужчина задумался. Детектив выглядел очень радостным, что совершенно не скрывал от молодого ученика мясника, — невероятно. Владислав понял, что этот фактор он может использовать в своих целях. Парень развивался и учился, но не только медицинскому мастерству. Любого, даже самого искусного серийного убийцу, рано или поздно поймают. Это лишь вопрос времени и количестве убитых им людей. Сначала Влад действительно был жертвой, пропавшим студентом, но время это изменило. После всех убийств, трупов, что тяжёлым камнем лежали на его сердце, Владислав более не считал себя очередной жертвой мясника. — Ты с одной студенткой пропал полтора года назад и всё ещё жив. Как там её… — Детектив не скрывал своего восторга. Он задумался, не способный самостоятельно вспомнить имя очередной жертвы, и подсмотрел его в карманной книжке. — Кристина Хоферсон, она ещё жива? Влад вспомнил свою подругу. Можно сказать, из-за неё он сейчас находился в подобном положении. Парень покачал головой. Детектив насторожился, резко протянул руку к голове и этим заставил Влада сильнее прижаться к стене. — Прости, — поспешил извиниться внешне молодой детектив, — я только хочу убедиться, что этот псих не отрезал тебя язык. Влад понял это. У него не было желания говорить с детективом, так что в качестве ответа он открыл рот и высунул названный орган наружу. Тогда мужчина успокоился. В помещение зашли медики и настойчиво потребовали, чтобы полицейские позволили им выполнять свою работу. Владислава внимательно осмотрели и проверили различные рефлексы, а после направили в больницу. Парень не противился. Он исправно продолжал играть роль несчастной жертвы. Юноша впервые за очень долгое время вышел наружу, снова увидел дом, в котором жил. Это место в самом деле можно назвать входом в Преисподнюю, припоминая какие ужасы в нём творили живые над живыми. Влад знал, что это место стало для него новым домом и он оставался в нём по собственному желанию. Однако говорить этого никому из спецслужб не собирался, пока не узнает о судьбе Харана аль Сахима. Если вместо учителя пришли полицейские, значит, стоило подумывать о худшем. Со временем Влад всё-таки заговорил, однако умалчивал о своей жизни в доме Харана. Не упоминал причастия к потрошению людей, само собой, но поведал почему маньяк его не убил. Он рассказал о родстве, что и удержало психопата от убийства собственного сына. Найденные в доме документы подтвердили его легенду. Чтобы успокоить очередную жертву убийцы, ему поведали о судьбе серийного потрошителя. Владу рассказали, что при очередном похищении Харана подстерегли члены баскетбольного клуба и избили чуть ли не до смерти в качестве мести за своего друга. Так как Влад долгое время жил с психически нездоровым человеком, ему назначили обязательный курс психотерапии. Правда, руководствуясь записями отца, Владислав умело скрывал свою причастность к преступлениям и имитировал поведение несчастной жертвы. Спустя какое-то время юноша смог понять куда его доставили. Это оказалась областная больница, где работал Дмитрий Родионович. Шанс встретиться с этим человеком очень сильно возрос, а Влад всё ещё с ужасом и неприязнью вспоминал детали их последней встречи. Его самочувствие не вызывало проблем, однако главный врач, боясь за психическое состояние несчастной жертвы, настоял на том, чтобы Владислав ещё какое-то время пробыл в отделении на принудительной реабилитации. Юноша не стал возражать. Ему было опасно в стенах лечебного заведения, но не так, как на открытой местности незащищённого города. Харан аль Сахим работал на кого-то, и те люди в любой момент могли дать о себе знать. Они явно не обрадовались бы исчезновению чёрного трансплантолога.