Kick-Ass

Шух смотрел на спящего брата, задумчиво и долго. Сам он неспособен был нормально уснуть, даже усталость с дороги не помогла. Хотя ему казалось, что Хэл устал больше. Гораздо больше за все эти годы. Он ласково коснулся ладонью его лба. Провёл вдоль острых рожек и погладил щеку. Хэл даже спросонья вдруг приластился к ней. Почмокал губами. — Даже во сне сосет, — покачал головой Шух. Старший брат сегодня заночевал вместе с младшим, лёг рядом, нежно обняв его со спины. Как долго они не виделись? Шух поджал губы, окаймленные чёрным. С того самого злополучного дня и даже — накануне него. Шуха не было в доме тогда, иначе он бы не дал младшему уйти, не дал бы так просто выгнать его. Сейчас же он долго не мог уснуть. Бешено колотились оба сердца, Хэл постоянно смотрел на брата, точно боялся, что тот вот-вот куда-то исчезнет, и Шух, поглаживая его, только спустя четверть часа наконец услышал тревожное дыхание. Спит… Он устало зевнул, обнажая четверку мощных клыков и острые резцы. Встряхнул загривком. Сонно прикемарил… Наутро Хэл очнулся от странной, непривычной тяжести у себя на груди. Посмотрел вниз, поморщившись — и первые секунды две замер. Шух. Уткнулся носом ему в ключицу, рукой обхватил за талию, ногой обвил колено. Хэл легонько пошевелился, брат стиснул ногу крепче. Стараясь его не разбудить, Хэл двинулся под одеялом, потихоньку выползая. Мягко снял с затёкшего тела руку и ногу брата, кое-как приподнялся… На не чувствующих конечностях он скатился по прозрачной лестнице, перешагнув через Шуха и удивляясь, что — как и братец — спал почему-то голым. Это интересно. Почему? Хэл уж было попытался вспомнить, когда, где и при каких обстоятельствах он снял пижаму или хотя бы трусы, как вдруг услышал прямо перед собой деликатное покашливание. Один миг — и он стрельнул взглядом вбок и едва не обмер. За чашечкой утреннего чая в его квартире собрались Мико, Хару и, что хуже всего, миледи! Хэл не нашёл ничего лучше, как помахать всем трём рукой, рассудив, что закрываться уже бессмысленно. — Доброе утро, господин Райзер, — любезно сказала миледи, салютуя ему чашкой. — Хотите чай? — Чай? — опешил Хэл. — Благодарю, я это. Не хочу. — Но я же вижу, — с нажимом улыбнулась она. — Вам нравится эта идея. — Э… — Хэл растерялся и шустро посмотрел вниз, тут же прихватывая со спинки стула какую-то вещь и оборачивая ею бёдра. — Тогда я за кружкой. — Хэл, не надо, я налью тебе в чашку из сервиза, — заметила Хару спокойно. — У меня есть сервиз?! — изумился Хэл. Он задумчиво прошёл до кресла и опустился в него, глядя на женщин. Шми почему-то с ласковой улыбкой смотрела на него в ответ. — Это мое пальто, — заметила она, кивнув на тряпку на его бёдрах. Хэл медленно вздрогнул. — Да нет, не беспокойся. Сиди. Она беспечно отхлебнула чай, улыбнувшись. Хэлу стало совсем не по себе. — А что вы здесь делаете? — осторожно уточнил он. Госпожа Скайуокер-Джинн пожала плечами. — Обсуждаю вопросы твоего спонсорства, разумеется, — сообщила она. — Не то чтобы у меня очень много времени на личное присутствие, но я всегда стараюсь первую встречу провести сама. И сегодня ни о чем точно не жалею, чай был пре… Шух молча и бесшумно поднялся с кровати, неторопливо спустился вниз, оборачивая талию полотенцем. Шми в восторге проследила и за ним, качая пальчиком. — А это что за милый разумный? — с любопытством спросила она. Хэл обернулся и пошёл пятнами. — Мой б-брат, — сказал он тихо. — Вы уверены? — только лишь и спросила миледи, отпив чай. Мико молча отхлебнула из своей бутыли. Хэл же — кивнул. — А я хотел спросить… — Шух все по-прежнему неторопливо подошёл к ним и опустился рядом с Хэлом на спинку кресла. — Могу присоединиться к чаю? С позавчера ничего во рту не держал. Шми продолжала всё ласковее смотреть на забраков, переводя взгляд чёрных глаз — с одного на другого. — Вы уверены? — наконец повторила она. Хэл поперхнулся, но предпочёл промолчать. — Итак, — Хару, слава Силе, прервала их милый диалог и налила в изящную чашку чай, передавая её Шуху. Тот взял удивительно аккуратно, несмотря на внушительные когти. — Мы остановились на контрольном взвешивании. Оно состоится через два дня. Это значит, что Хэлу нужно прийти в положенную до грамма норму, иначе его не допустят до титулованного поединка. — Понимаю, — задумчиво произнесла Шми. — И сколько у вас норма, господин Райзер? — Сейчас он идёт по границе среднего веса, на 81,9 кг. — Сообщила Мико. — Придётся сбросить ещё 1,7 кг и он будет полностью готов. До последнего грамма. Хэл устало обмяк в кресле. Рука Шуха приятно погладила его по шее и позволила привалиться к своему бедру, но заметив масляный взгляд Шми, Хэл вынужденно выпрямился. — Надо сказать, в этом году подобрались противники с железной волей, — качнула головой Хару. — Но мы не сомневаемся в Хэле. И женщины — все три — обратили к нему лица. Под такими взглядами Хэл уже и сам в себе засомневался. — Конечно, — вдруг расслаблено откликнулся Шух. — Ни секунды. Да, кемосабэ*? Хэл машинально кивнул, ощущая полную свою беспомощность… и беспокойство. До жеребьёвки оставалась ровно одна ночь и два дня.

***

Соль лежала в ванне, думая, как так получилось, что она всё же провела ночь не дома. Рискнула — сказала твёрдо «нет», а ведь всегда боялась обидеть и задеть. Раньше она бы без конца смотрела на падд, думая, как он там. Быть может, она обидела его так сильно, что он уже и сам не хочет её видеть? Ещё полгода назад она бы извелась. Сейчас Соль хмыкнула и повела ногтем по шапке белой пены. Да всё равно. Падд молчал, молчала и она. Только раньше она бы роняла слёзы и не хотела никого видеть, и в итоге написала бы ему первой, и назавтра ждала бы простенькое «с добрым утром…». А получив сообщение, сглотнула бы горький комок в горле и думала, как разбивать лёд дальше, в одиночку. Сейчас — ничего. Тишина. В эфире и в сердце. Она подняла ноги на бортик ванной и зевнула, погружаясь в воду по плечи и вдруг вспоминая вечер. И танец. Стало больно, что красивое и действительно приятное воспоминание забраки испортили этой дурацкой дракой. А что хуже того, потом удалились следом за организаторами, как два разлитых водой кота, пристыженные и приткнутые к ногтю. С одной стороны, поделом, с другой… Соль вдруг вздрогнула, вспомнив, что Хэла намерены исключить из списка БКБ — и наспех потянулась за полотенцем, чтобы вытереть руки. Она взяла падд и вбила официальную страницу Агурешиба, быстро нашла список во вкладке. Нет, вот он, Хэл Райзер, номер четыре. На своём месте… На всякий случай она перезагрузила страницу и посмотрела снова — вдруг информация обновится… но всё осталось по-прежнему. Соль закусила губу, задумчиво разглядывая фотографию напротив имени. На первый взгляд Хэл не кажется красивым. Он даже симпатичным и то не кажется… Лицо слишком простое, хотя черты правильные. Глаза небольшие, но яркие, рога — маленькие, безыскусные, похожие на короткие острые шипы, не то что корона Саважа. Что говорить, даже татуировки простенькие и не такие витые, как у Мола или Ферала… Но что-то в нём определенно было. То ли в усмешке, то ли в прищуре — понять невозможно, но взгляд он цеплял. А уж когда он двигался, оторваться было и вовсе невозможно. Харизматичный. Соль поёрзала; живот слабо потянуло, и она положила щеку на край ванны, припоминая вечер. И руки. Надежные руки, куда надёжнее взгляда на фотографии. А в жизни глаза совсем другие… Что он сейчас делает? Чем занят? Она скучающе посмотрела на вид из окна и вздохнула. Послышались небыстрые мягкие шаги, и в стеклянную дверь заглянула Йена, улыбнулась. — Пока ты отмокаешь, предлагаю выпить по бокалу красного. В её руках Соль взаправду увидела два больших винных бокала на тонких ножках, а под мышкой — бутылку с вином, прижатую к боку шёлковой бордовой сорочки. Соль хмыкнула. — Тащи сюда. — Устроим пенную вечеринку? Спустя минуту Йена уже голой залезала в большую ванну, больше похожую на бассейн, и, развалившись у бортика, нахмурила брови. — Что читаем? — Этикетку. Говорят, лучшее лотальское. Смородиновое… — Ничего себе! — округлила глаза Соль. — Бешеных денег стоит, хочу сказать. — Знаю! — Йена закатила карие глаза, фыркнув. — Но мне частенько перепадают вот такие приятные подарочки от всяких, знаешь, пациентов. Первый бокал ушёл легко. Девушки знатоками не были и смаковать не умели, да и не хотели: цель у них сегодня была совершенно другая. — Мы же обычно не пьём, — заметила Соль, поморщившись. — А нет у тебя фруктов или сыра? — Так пей, — махнула рукой Йена, потянувшись. Из-под воды показалась красивая высокая грудь. — Ну что, за кого второй бокал? — А пить просто так нельзя? — Просто так пьют алкоголики, а мы с тобой пьём исключительно в терапевтических целях. — Йена подлила ещё немного рубинового вина и вздохнула, подняв бокал. — Ну? — За Ферала! — решила Соль. — Чтобы малыш здорово накостылял тому, на кого жребий упадёт. — Падёт. — машинально поправила Йена и кивнула. — Классный тост, мне нравится. Третий бокал они быстро распили за Йенину матушку, мудрую, замечательную женщину с отменным чувством юмора. Четвёртый — за Саважа и его стряпню, и чтоб он наконец заимел яйца, чтобы сказать Кхамеиру, что он хочет не драться на ринге, а открыть своё кафе… — Знаешь, у кого стальные яйца? — слегка захмелела от смородинового Йена и хохотнула. — У Хэла мать его Райзера. — Да-а? — протянула Соль, и девушки рассмеялись. — А ты проверяла? — Нет, — давясь смехом, покачала головой Йена. — Но мало кто мог бы звездануть самому Хаммер Молу ледяным лебедем по роже. — Согласна, — Соль прыснула со смеху. — Лебедь — и тот не выдержал… — А потом ну чисто два кошака начали фигурно валяться! — продолжила Йена. — Я думала, они наконец обрели себя друг в друге, но нет, подошла — дерутся… лучше бы любовью занялись. — А дрались-то как, — подхватила Соль. — Я так на первом курсе колледжа с одной стервой сцепилась. Ещё бойцы БКБ, называется. Отсмеявшись, девушки замолкли, каждая думая о своём, и вот наконец Йена подлила вина. — Так. За кого пьём? — устало спросила Соль. В глазах её не было ни грамма веселья… Йена грустно улыбнулась. — За Хэла. — Она приподняла бокал. — Не буду я за него пить, — поморщилась Соль и отставила вдруг бокал. — У меня вся жизнь кувыр-рррком пошла из-за него… — Не кувырком, а наконец так, как надо. — Йена вздохнула, приблизилась по бортику к подруге. Мягко обняла её за плечи. Приткнулась лбом к её лбу, так, что чёрные волосы сплелись с пепельно-русыми. — Когда бы ты ещё решилась вот так заявить Молу, что он говнюк? — Никогда… — эхом откликнулась Соль. — Но как же, Йена, милая, ведь я же его любила? — Я тоже… — задумчиво отозвалась подруга. Воцарилась звенящая тишина. Йена неловко вздрогнула, махнула рукой. Смородиновое плеснуло в ванну и на мраморный пол, бокал скатился по бортику. Дзынь! Даже звук тонкого стекла — и тот не разбил молчание. Соль изумлённо отстранилась от подруги, всмотрелась в неё трезвеющим взглядом. — Как давно? — спросила она абсолютно серьёзно. Йена задумалась, уставилась тёмными глазами в воду, на собственные выглянувшие из-под неё колени. — Да с первого же дня, — сказала она устало. Ресницы бросали на щёки тень, брови дрогнули и нахмурились. — И молчала. — А что было говорить? — она искоса посмотрела на подругу, усмехнулась. — Что мне приглянулся твой мужик? Так, что ли? — Но все твои партнёры… Йена махнула рукой, запустила пальцы в волосы. Каждый раз, нервничая, она делала так, встряхивала ими и снова опускала ладонь, чтобы затем повторить нервный жест сначала. Соль стало холодно, хотя циркулировавшая вода в большую ванную поступала несомненно горячая. — Почему мне не сказала… — повторила Соль досадливо. — Я бы закончила это раньше… Йена изумлённо подняла на неё взгляд, опустив руку в воду. Обе — с мокрыми головами, голые, до того — веселые и пьяные, а после — в один момент протрезвевшие — смотрели друг на друга и дрожали, не понимая, что им делать дальше. — В каком это смысле? — медленно спросила она у Соль. — В таком. Соль крепко притянула к себе подругу, прижала её к груди, уткнула её лицо себе в ключицу, чувствуя только осторожное, дрожащее, смазанное дыхание. Йена хотела что-то сказать, но Соль только стиснула руки. И говорить расхотелось.

***

— Ты погляди… Йена с ухмылкой бросила тонкий белый падд на стол, и Соль, зажёвывая космовафли с соусом из муджи, поперхнулась. На передовице голонет-издания «CLUВничка» было большое цветное фото, на котором Мола оттаскивали назад чьи-то руки… а Хэла за ремень крепко держала Йенайя, буквально вжимаясь в забрака всем телом. Соль закашлялась, соус пошёл не в то горло. Йена не сдержалась, начала смеяться. — Ты всех моих мужиков отбивать будешь? — сипло хохотнула Соль, откладывая вилку. — Ты погляди. Ещё пара сантиметров — и ты уже за член его оттаскивать будешь. — Лучший способ, чтобы отвлечь мужика от драки. Забраки на фото, с кривыми лицами и горящими глазами, выглядели так, словно уже находились на октагоне. У Мола была разбита бровь, у Хэла порвана рубашка. Но галстук уверенно остался на своём месте. Блядь, подумала Соль досадливо, кто ж ему такие хорошие узлы-то вяжет?!

***

Контрольное взвешивание — это всегда событие. Все десять бойцов собрались в большом зале в Колизее БКБ, отведённом для представительских мероприятий. Кого тут только не было! И пресса, и небольшая дорожка из фанатов. Больше всех, как это ни удивительно, было у молодых поединщиков — Асоки Тано и Бена Соло. Сами же бойцы встали в ряд, как и полагается, со своими файткартами, с предписаниями и затребованным до грамма весом. Хэл немного щурился от вспышек фотокамер: глаза у него были светочувствительные, и сейчас он сильно жалел, что не может надеть тёмные очки. За последние дни он сгонял ненужный вес, и сейчас чувствовал себя балансиром, который пытается удержаться на тоненькой ниточке над пропастью. Он готов был поспорить, что точно так же думали и все остальные бойцы. Он покосился на Бена и диву дался, как сильно тот сбросил вес. Обычно он такой мощный… сейчас под гладкой кожей даже выступили рёбра. Хэл хотел пить настолько, что кружилась голова, но это ещё были цветочки — тот вес, что он согнал. Он знал, что некоторым приходилось сгонять с себя больше пяти или семи килограмм, и ничего, выживали. Только вот Саваж стоял что-то очень уж неуверенно. Спортсмены все были в нижнем белье, совсем рядом были их тренеры. Хару, невозмутимая в своём строгом чёрном костюме и хищной формы узеньких тёмных очках, невидяще смотрела в сторону Хэла чуть поодаль. Мико с виду была непоколебимой, но волновалась ничуть не меньше самого Райзера. Она оценивающе глядела на остальных. Интересно, в какой форме окажутся они? На весы пригласили Асоку. При росте 1,61 метра она весила 54,2 кг. Великолепный результат! Фотографы запечатлели девушку, которая ни усталой, ни измождённой, в отличие от некоторых других, не выглядела. Хэлу даже интересно стало, как такая кроха будет драться против него же самого, например, если они оба пройдут в финальную тройку. Там правило весовой категории уже не действует, и бойцам придётся драться при любых условиях. Бена Соло пригласили следующим, и зрители взорвались, как и в случае с Асокой, аплодисментами. Кто-то засвистел, но парень, слишком бледный сегодня, устало подсобрал чёрные кудри на затылке и встал на весы. Судейство слегка заволновалось. Надзиратели негромко заспорили, Хэл приподнял бровь, взглянул на цифры. 1,89 метра, 82 килограмма… Хэл вздохнул. Вот же блядь, это же смешно, 10 грамм перевеса! Принесли непроницаемую чёрную ширму, и Бен, серьёзно слушая своего тренера, который, к слову, был настоящей легендой кикбоксинга в своё время — Люка Скайуокера — закивал и быстро встал за ширму, снимая с себя чёрные плавки. На лице его отразилось облегчение, и Хэл понял по отметке: прошёл… Значит, вот с ним он и будет жеребьеваться. А с кем ещё? Третьим был Кэнан, смуглый, серьёзный молодой мужчина, 1,91 роста, и… перебор в 45 грамм. Кажется, его едва удар не хватил, так он выпучился на весы. В ход опять пошла ширма, зрители возбуждённо зашумели: перевес был таким незначительным, но даже снятые плавки не помогли — всё равно лишнее было, и тренер быстро увёл Кэнана, кажется, на сгон… Хэлу стало не по себе. Блядский организм. Он не пил почти сутки, чтобы зафиксировать вес на нужной точке, но, а вдруг что-то там в его теле перещёлкнет, и он тоже окажется на пять или двадцать пять грамм тяжелее нужного? А если на кило?.. Хэл сглотнул. Он скорее сдохнет, чем снова что-то сбросит. Он не представлял, как чувствуют себя парни ростом куда выше него — все они были выше… Кэнану дали час на сгон, а пока продолжили контрольное взвешивание, поставив на весы Мола. И вот результат, идеальный — даже не потребовалась ширма: рост — 1,75 метра, вес — 77,2 кг. Хэл скривился. Пх, отличник. Он отвёл глаза, с прищуром уставившись на таблоид и понимая, что по иронии взвешен будет следующим. Вот же ж блядство… Как нарочно, глаза сами заскользили по толпе, и Хэл ненароком напоролся в ней на знакомые лица. Спину прошиб пот, холка взмокла, хотя воды в нём, кажется, уже совсем не было. Соль с подругой, той самой темноволосой стервочкой, стояли за ограждением, с интересом наблюдая за взвешиванием и — очевидно же — болея за своих. Из-за тёмных очков не видно было, на кого конкретно они смотрят. Но стоять в одном белье стало что-то совсем уж очково. — Хэл Райзер, — огласили его имя. Он отлип взглядом от толпы, мрачно посмотрел на судей. Проклятые весы, его персональный кошмар. Пока он шёл к ним, вспомнился тот изомальтовый леденчик, который он съел пару дней назад. А вдруг он тоже как-то повлияет на вес?! Да похуй, уже поздно нервничать. Хэл бросил косой взгляд на Мико, которая подошла чуть ближе и заложила руки за спину. С весов сошёл Мол, с усмешкой на красивых губах прошёл мимо, и Хэл едва сдержался, чтобы не шлёпнуть его по заду. Гадёныш. Издевается. Его-то испытание уже позади. Он вздохнул и наступил на весы, глядя сначала чётко вперёд себя. А затем опустил взгляд на цифры и округлил глаза…