Время покажет...

      В один из вечеров, когда Шерлок отпустил няню пораньше и занимался подготовкой к занятиям по химии, пока Эндрю ковырялся, лежа в подушках, раздался звонок в дверь.       Шерлок отложил все свои бумажки и направился к двери.       Городок был настолько маленький, что он даже не спрашивал кто пришел, просто распахивал ее и ожидал увидеть только ближайших соседей.       Лестрейд смотрел на Шерлока несколько удивленно, как будто не ожидал его здесь увидеть. А вот Шерлок точно не ожидал увидеть на своем пороге инспектора.       — Привет, — Лестрейд продолжал глазеть на него как на восьмое чудо света.       — Привет, — отзеркалил Шерлок и спохватившись о том, что открывать дверь, пока ребенок на полу не лучшая идея, отошел от входа, пропуская Грега.       Тот прошел и остановился на пороге.       — Я выбил твой адрес у Майкрофта с боем. Он сказал, что если хоть одна живая душа об этом узнает, то … — он неопределенно махнул рукой.       — Я так захотел, — Шерлок стоял перед ним, но уже не такой как раньше: кудри острижены в аккуратную прическу, щегольский костюм заменили обычные брюки, рубашка и вязанный кардиган. Он был похож на модного психолога ну или на учителя.       Эндрю начал шуметь, когда одна из его игрушек укатилась из его рук. Шерлок поспешил к нему, оставив Лестрейда возле двери, но тот сделал несколько шагов за хозяином и остановился перед входом в гостиную.       — Он твой! — Лестрейд удивленно констатировал факт.       — Ты не знал? — Шерлок был еще более удивлен.       — Откуда?       — Майкрофт, Джон, Молли, миссис Хадсон – они все знали, — Шерлок держал сына так, чтобы тот смог разглядеть гостя.       — Миссис Хадсон сказала, что ты съехал, Джона я не видел очень давно, а с Молли пересекаюсь не так часто, но об этом она умолчала. Я позвонил Майкрофту и он сказал, чтобы я отговорил тебя от глупой затеи и вернул в Лондон. Я согласился, и он дал твой адрес, при этом прося его не разглашать, — Лестрейд развел руками и начал строить рожицы от чего Эндрю начал смеяться и дрыгать ногами. — Только я не понял от чего я должен тебя отговорить.       Шерлок закатил глаза от абсурдности ситуации, а потом решил «прочитать» Лестрейда. Придя к истине о том, что он действительно не понимает зачем его послал сюда братец, Шерлок произнес:       — Ты должен был уговорить меня отдать ребенка на усыновление и вернуться в Лондон к моей привычной жизни.       Улыбка слетела с губ Лестрейда и он перестал развлекать ребенка, серьезно взглянув на Шерлока.       — Этого он от меня хотел? — мужчина не мог поверить, в то, что это действительно происходит.       Шерлок кивнул.       — Я точно не буду говорить, чтобы ты отдал своего ребенка! — Грег повысил голос и Эндрю хныкнул. — Прости! — сказал он уже тише. — Можно его взять?       — Конечно, — Шерлок передал ребенка инспектору, снова начавшему корчить рожицы. На удивление Эндрю начал смеяться, а потом и вовсе облюбовав Лестрейда начал трогать его за лицо и волосы.       Грег и не был против, позволяя пускать на себя слюни и ловко вытирая их, отобранной у Шерлока салфеткой.       — Так зачем ты приехал? — Шерлок не мог поверить, чтобы инспектор тащился несколько часов на машине в это захолустье, чтобы просто его увидеть.       — Хотел показать тебе пару дел, но вижу у тебя теперь дела поинтереснее, — он продолжал держать Эндрю, а малыш радовался новому другу.       — Я все еще могу помочь, но в Лондон не вернусь.       — Это понятно. Здесь гораздо лучше растить ребенка: свежий воздух, уютные домики, соседи, которых знаешь по именам и маленькая школа, где все учителя твои соседи. По мне так то, что нужно для семьи, — на лице Грега Шерлок не видел вранья или недоговорок и от этого было действительно хорошо.       — Так что за дела? — Шерлок поставил чайник и достал чашки.       — Они в машине. Не хотел так сразу начинать с порога.       — Неси, — Шерлок забрал у него ребенка, за что Эндрю недовольно посмотрел на отца и причмокнул причудливыми губками, выражая обиду.       Вернулся Лестрейд с парой коробок, а не папок, от чего Шерлок пришел в восторг, хотя для вида состроил недовольную гримасу. Эндрю вернулся на руки к инспектору и абсолютно счастливый продолжил издавать звуки, на которые Грег отвечал, приводя малыша в восторг.       Шерлок дочитал первую папку и положил ее на стол.       — Сестра. Улики против нее я сложил в начале.       Грег лишь улыбнулся, продолжая играть с ребенком. Так время подошло к ужину для Эндрю, а инспектор начал собираться обратно в Лондон.       — Оставлю остальное тебе. Если что-то потребуется – позвони, — он почти вышел, но остановился. — Я никому не скажу, где ты и при встрече с Майкрофтом, хорошенько врежу ему.       Они пожали друг другу руки, и пожав маленькую ручку Эндрю, Грег уехал обратно в Лондон.       Вечером укладывая сына, Шерлок думал о прошедшем вечере и о том, как Майкрофт просчитался.       Лестрейд приезжал еще несколько раз, скрашивая их апрельские вечера, а иногда и целые дни. Эндрю он пришелся по душе, да и Шерлок доверял инспектору, так что они вместе ходили гулять, когда позволяла погода.       Однажды, в середине мая, после ужина, Шерлок вновь сел за дела, но кое каких деталей не хватало и пришлось написать Лестрейду, тот пообещал в скором времени все предоставить.       А в пятницу вечером, на той же неделе, в дверь Шерлока вновь позвонили, и он, резво подскочив с дивана, оставив ребенка в манеже поспешил открыть. В надежде увидеть Лестрейда с недостающими фрагментами дел, он распахнул дверь.       Шерлок посмотрел на гостя и захлопнул дверь так резко, что сам испугался. А потом его мозг начал работать в усиленном режиме и его вновь обуяла паника. Он не был уверен в том реальность ли это.       Шерлок вновь распахнул дверь и снова оказался лицом к лицу с гостем.       — Джим.       — Шерлок.       Голос Джима был немного не таким, каким Шерлок его запомнил, стоя на крыше. Сейчас он был тише, спокойнее, бархатистее и без тянущихся звуков.       Шерлок отошел, пропуская его в дом.       — Спасибо.       Было странно слышать такие слова от Джима, но Шерлок все равно кивнул. Мориарти не спеша прошел, неуверенно ступая с пятки на носок.       — Чай? — Шерлок был смущен и все еще напуган. Если Джим захочет, то просто взорвет этот дом, так что бежать было некуда. Эндрю привлек к себе внимание, и Джим сразу переключился на него.       — Если можно, — произнес он несколько смущенно.       Если бы Шерлок так давно не знал Мориарти, то посчитал бы, что он тоже напуган. Детектив включил чайник и направился к манежу, чтобы вытащить из него сына. Джим внимательно за всем наблюдал, и как только увидел лицо мальчика – улыбнулся. Совершенно обычной мягкой улыбкой, так несвойственной его лицу.       — Как его зовут? — голос Мориарти был все таким же нормальным, никаких ноток безумия или ирландского акцента. От прежнего Джима Мориарти во внешнем виде не осталось ничего – костюм от Вествуд заменили свитер и джинсы, а кожаные ботинки – белые кроссовки.       — Эндрю, — Шерлок решил, что нет смысла что-то скрывать, но о втором имени все же не сказал.       Свисток чайника разорвал это странное действо, созывая всех на кухню.       — Зачем ты здесь? — Шерлок стоял к Джиму спиной, но тот сел за стол, поэтому такой маневр был отчасти безопасным.       — Просто пообщаться, — Джим оглядывает кухню, а потом Эндрю, которого посадили на детский стул, и останавливает свое внимание на нем. Эндрю в свою очередь изучает Джима и что-то лапочет.       Чай наконец разлит. Мориарти отпивает из своей чашки, а потом, одумавшись, добавляет в нее молока.       — Я буду честен с тобой, Джим, — Шерлок старается выдохнуть как можно тише, но волнение трудно было скрыть. — Мне больше не хочется играть в наши игры, я не буду расследовать твои преступления и вообще как-то мешать тебе. Я стал обычным, скучным, нудным, променял погони на проверку домашних заданий и стирку. Не хочу возвращаться к старому.       Джим на удивление спокойно воспринял информацию.       — Я тоже не хочу этого, — он снова отпил свой чай перед тем, как продолжить. — Можешь расслабиться, я один. Ты даже можешь меня убить – об этом никто не узнает, — он пожал плечами и как-то печально улыбнулся. — Ты был единственным, кто понимал меня, как и я понимал тебя, так что я подумал… — он несколько замялся, взвешивая следующие слова. — Что мы могли бы стать друзьями.       Шерлок смотрел на него удивленно, неверяще, напугано, потом, ища подтверждения тысячам своих теорий, но все они рассыпались пылью. Словно перед ним сейчас сидит другой человек.       — А как же наше прошлое? — Шерлок крепко сжимает маленькую чашку в руке, рискуя раздавить.       — В прошлом, — голос Джима звучал уверенно, но все его тело выражало некую скованность. — Если ты боишься, что я трону тебя или твоего сына, то, поверь, Шерлок, я не буду этого делать. И если прямо сейчас ты скажешь мне проваливать – я больше никогда не появлюсь.       После этих слов Джим стал выглядеть грустным.       — Как твои дела? — первое, что пришло в голову Шерлоку. Обычные люди так начинали диалог. Теперь Шерлок один из обычных.       Джим удивленно вскинулся, не понимая к чему этот вопрос, но все же ответил.       — Неплохо, если учесть, что я умер, — он отпил из своей чашки и вновь поставил ее на стол. — А у тебя?       — Неплохо, если учесть, что, в определенном смысле, я тоже умер, — чашка Шерлока стояла пустой на столе. Он потянулся к чайнику, но Эндрю уронил игрушку и начал хныкать, привлекая внимание.       — Я подниму, — Джим наклонился и поднял с пола резиновую игрушку. Прежде, чем Шерлок успел озвучить, что ее необходимо промыть, Мориарти направился к раковине и включил воду, ополаскивая фигурку жирафа, а потом вытер ее бумажным полотенцем и отдал Эндрю.       Холмс наблюдал за этим с некоей долей удовлетворения и интереса. Он не совсем понимал, какие чувства сейчас испытывает, находясь на одной кухне со своим бывшим врагом, а по совместительству, человеком, в честь которого дал имя сыну.       Эндрю получил своего жирафа обратно и тут же принялся засовывать его в рот, агукая и мыча от удовольствия.       Джим снова улыбнулся, прежде чем вернуть свое внимание Шерлоку.       — Ну, он красавчик, — Мориарти разглядывал Шерлока, слишком пристально, заставляя того опустить взгляд.       Сейчас он смущался, не знал, что сказать и как себя повести. За эти полчаса его жизнь перевернулась и, кажется, до сих пор продолжает вращаться.       Эндрю начинает ерзать и пытаться выбраться со своего места. Просто так сидеть он больше не любит– теперь ползать его любимое занятие.       Шерлок поднимается и подхватывает сына на руки, одновременно кивая Джиму сторону коридора. Тот тоже встает и идет, останавливаясь в коридоре, пока Шерлок проходит в гостиную и опускает малыша на ковер, занимая разноцветными игрушками.       Джим пытается понять, следовать ли ему за Шерлоком или этим кивком он был отправлен ко входу, чтобы обуться и уйти. Бывший криминальный гений замер, ожидая своей участи.       Джим наблюдал за Шерлоком, а точнее любовался, пока это было позволено.       — Раньше ты был другим, — наконец произнес Джим и экс-детектив отвлекся от сына, вспоминая про Мориарти.       — Больше я не хочу быть таким. Меня устраивает моя жизнь, — Шерлок сидел в пол оборота и улыбался, когда Эндрю без ошибок раз за разом вставлял фигурки в нужные прорези. — Так и собираешься там стоять?       Джим сделал несколько шагов и опустился рядом с Шерлоком на ковер. Эндрю решил, что новый знакомый куда интересней, чем игрушки, и направился к нему. Он хватался за одежду Джима, пытаясь встать, чтобы дотянуться до лица. Получалось пока не слишком хорошо, но малыш старался. Поощряя старания, Мориарти взял его на руки, разрешая себя трогать.       Эндрю смеялся, трогая Джима и тот тоже смеялся, от чего смеялся и Шерлок. Джим перевел на него взгляд и завис, пока Эндрю не шлепнул его по лбу ладошкой – с чем Мориарти был полностью согласен.       Часом позже Шерлок поднял сына, чтобы вновь усадить на детский стульчик. Эндрю начал раскачиваться и стучать по нему ладошкой, в попытке ускорить папу с подачей ужина.       Он немного завозился, пытаясь открыть новую банку со смесью, крышка никак не поддавалась. В попытке ее оторвать, руки Шерлока были перехвачены руками Джима. Шерлок вздрогнул от неожиданности. Теплые продолжительные прикосновения были очень приятны, особенно после стольких месяцев полного их отсутствия.       Он отпустил банку, позволяя Джиму закончить. На удивление та легко поддалась и открылась.       — Спасибо, — Шерлок посмотрел на Мориарти и кивнул, принимая банку из его рук, снова касаясь.       — Пожалуйста, — он улыбнулся и сделал пару шагов назад.       Эндрю наблюдал за ними с огромным интересом, не выпуская свой ужин из ручек. Бутылка елозила по столику, но тот придвигал ее к себе, отталкивая руку отца.       Шерлок думал, что, держа бутылку, у него будет повод не смотреть на Джима, пока тот смотрит на него. Все это было странно, особенно приятное теплое чувство, разливающееся в груди. И не пропадающее ощущение чужих рук, заставляло смущаться и краснеть. Хотелось, чтобы все это кончилось, и Джим ушел. Но при мысли о том, что он уйдет, Шерлок расстраивался.       Поевший Эндрю сидел на руках у отца и потирал глаза маленькими кулачками. Он стал тише и спокойнее, явно готовясь ко сну.       Мужчины разговаривали, постоянно перескакивая с темы на тему, показывая свой интеллект и сообразительность. Джим рассказывал истории, которые вызывали у Шерлока восторг, особенно если этого касалось его хитроумных задумок из прошлого.       — Мне пора, — тихо сказал Джим, когда время пробило восемь, а Эндрю беспокойно начал кряхтеть и ползать по Шерлоку.        Они втроем стояли в коридоре, когда Холмс сказал:       — Придешь завтра?       Мориарти просто кивнул и улыбнулся. Эндрю обеспокоено посмотрел на Джима и протянул к нему руки, но был остановлен Шерлоком. Мориарти взял его маленькую ручку в свою и пожал, вызывая восторг.       — Спокойной ночи, Шерлок.       — Спокойной ночи, Джим.       Когда дверь за бывшим преступным гением закрылась, Шерлок не смог подавить улыбку. Ему давно не было так хорошо просто говорить и слушать.       Сейчас его не удивляло, что Джим выжил и перехитрил его, заставив рушить свою сеть по всему миру. Он даже был благодарен Мориарти за это, ведь без всего этого не появился бы Эндрю.