Драблы по разным аниме и пейрингам 🗿

Ацуши зевнул. Пальто упало с плеч белокурого. — А? Пальто? Ацуши взял его и небольшой запах дошел до носа. — Пахнет Дазаем... — тихо и мило произнёс тот. Тигрёнок увидел небольшую записку рядом. «Сегодня вечером опять зайду~» Он опять улыбнулся. *** Осаму много смотрел на часы. Был чуть мягче с Акутагавой на тренировках. Вся мафия гадала, что же такое могло произойти с суицидником??? Накаджима же весь день был рассеян и ждал вечера с нетерпением. И он наступил. Когда время подошло, Осаму был первый, кто буквально вылетел оттуда. *** От звонка сзади тигренок радостно вздрогнул и уже приготовил виски со льдом. — Ну что ж, — радостно начал шатен, — Где моё пальто? — с широкой улыбкой сказал он. — Вон там, — с робкой улыбкой ответил Ацуши, указывая на вешалку. Осаму быстренько взял пальто, и сел за барную стойку. — Вот как обычно, вам. Шатен опять улыбнулся, посмотрев на Ацуши. Тот сел рядом. Весь вечер они провели в разговорах и приятных беседах. Однако всё хорошее рано или поздно кончается. И Осаму это понимал. Хоть это и короткий срок.. мафиози понравился этот юноша. Эта мысль ещё не раз посетит его голову, но он всё равно будет отрицать. Отрицать до тех пор... Пока в конце концов мафия не предоставит ему новую жертву. А этой жертвой окажется его любимый тигрёнок. При таких мыслях у Дазая сжимается сердце. — Ацуши, — чуть тихо говорит он, отрывая Накаджиму от его мыслей. — Хорошо посидели, — также улыбчиво говорит Осаму едва. Боль он маскирует. Мысли слишком неприятные, но всё же он расплачивается и уходит, как ни в чём не бывало. — Тебе опасно находиться рядом со мной, — срывается с его губ очень тихо. Едва слышно ему самому. И на этом дверь закрывается. Этого хватило, чтобы тигрёнок всё услышал, а как только до него дошёл смысл сказанных Дазаем слов, он выбежал вслед за суицидником. — Стой, Осаму! Тот послушно остановился. — Позволь мне быть с тобой! — А?! — вырывается, когда он резко поворачивается. Ацуши обнимает Дазая когда тот повернулся. В глазах тигрёнка уже была пелена жгучих слёз. — Почему?! Почему все, кого я люблю, меня бросают?! Широко распахнутые глаза шатена смотрят в одну точку перед собой. Тигренок начал плакать в грудь шатена. — Не уходи... — Ацуши.. — Осаму едва отойдя немного от шока начал, — ...Я работаю в мафии, и ты это понимаешь, — горько говорит забинтованный, приобнимая бармена. — Тогда... позволь мне тоже работать с тобой! — сказал Ацуши с милыми глазками, наполненными слез. Дар речи ненадолго покидает мафиози. — Что?! Нет!! — твёрдо заявляет шатен. — Я не хочу терять дорогих мне людей... Ацуши... — Тогда... тогда... — Накаджима захлёбывался в слезах, никак не кончающихся слезах. — Прощай... Осаму... — сказал Ацуши, достовая бутылку. Откупорив пробку, он собирался выпить содержимое. Глаза Осаму расширились от шока больше, он успел отобрать бутылку, при этом прижать тигрёнка обратно за талию, чтобы он опять уткнулся в плечо Дазая. — Не позволю.. — тихо сказал шатен. — Пожалуйста... позволь быть с тобой... не бросай меня... Почему... почему... почему все кого я люблю... покидают меня? Почему? Почему мне никогда не быть с тем человеком, которого я люблю? Неужели я абсолютно некчемный....? — Ацу.. — Почему?! Почему?! — рыдал в плечо Дазая тигренок. Дазай мягко улыбнулся. На столько, на сколько мог. Заглянул в заплаканные глаза тигрёнка, лазурные капли всё также лились из его аметистово-золотых глаз. Щёки покрывал ярко выраженный румянец на молочной коже. Чёлка так по-милому свисала на одной стороне. От такой умилительной картины не хотелось отводить взгляд. Но Дазай не хотел, чтобы его тигрёнок плакал. Коньячные глаза блестели в свете старого уличного фонаря. Холодно и нет людей. Но так даже лучше. Глухая боль отдаётся где-то в глубине. И пусть. Пусть один из сильнейших мафиози любит простого бармена. Хоть это опасно для жизни такого беззащитного тигрёнка, пусть хоть вся мафия знает, но... Нельзя, чтобы подвергалась опасности жизнь Ацуши, если мафия начнёт охоту. Нельзя чёрт возьми! Так горько стало. Осаму сам и не заметил, что кончиком большого пальца провёл по чуть пухлым и достаточно бледным как и его кожа губам. Мафиози припал к желанным губам. Горячо, и с горьким привкусом в тоже время сладко. Слегка отдаёт вишней. Чёрт, да этот поцелуй опьяняет больше, чем дорогой виски. Сейчас так хорошо, что отстраняться от столь желанных губ ему совсем не хочется. Накаджима обнял Осаму так, что у мафиози хрустнула спина. Воздух предательски кончался. Ацуши отстранился, ровно на мгновенье, и снова припал к губам суицидника. И к чёрту что будет дальше, когда сейчас ты счастлив. *** — Мори-сан. — Осаму сидел в кабинете Огая, серьёзно смотря тому в глаза. — Да, Дазай? — хитро смотрел начальник. — Я хочу уйти из мафии.

КОНЕЦ