Чаши Весов

      Лания проснулась от странного шороха. Взялась за меч, что всегда был рядом, и сразу посмотрела на соседнюю койку — Конрад спал. Шорох не прекращался. Прошлась взглядом по комнате, пока не увидела птицу на подоконнике. Лания моргнула, могло и насниться, это был голубь. Она не видела голубей здесь с самого прихода Королевы. К нему было привязано послание. Женщина развернула его. Конрад проснулся от шума хлопнувшей двери, а через минуту за окном послышался топот копыт лошади. Когда прогремели первые взрывы, Белоснежка стояла возле окна, словно зная, что это случится сейчас. В предрассветной тишине взорвалась башня дозорных, и с этого расстояния увидела не людей, а муравьев, в панике разбегающихся в стороны. Башня, как спичка надломилась и упала на землю. Следующий взрыв прогремел совсем недалеко от крепости. Окутанные утренним туманом земли запылали огнем. Когда в город вторглась черная армия, Белоснежка вышла на балкон. Как глиняный поток воды с гор входит в кристально чистое море, они врывались в полу спящий город. Сотни криков соединились в один гул. Белоснежка стояла, сложив руки на груди, и ногти до крови расцарапывали кожу. Все погружалось в хаос. Никто не был готов, никто до конца не понимал, что происходит. Слишком внезапно, слишком тихо. Слишком точно рассчитано. Белоснежка посмотрела вниз: стражники сдерживали натиск, но долго они не продержаться. Пора было спускаться. Паника прорвалась в крепость. Кто-то куда-то бежал, кричал, не замечая ее. Уверенность покинула эти стены. На улице гудели в рог. Одна служанка налетела на нее, страх вел ее куда сама не знала. — Спасайтесь! — сказала она, хватая Белоснежку за руки. — Бегите, принцесса! Белоснежка посмотрела на нее, и безумная улыбка заиграла на ее губах. — Беги! — прошипела она. — Спасайся! Служанка отшатнулась от нее, как от прокаженной. Белоснежка спустилась по каменным ступеням и вышла на улицу. В этом хаосе, среди воинов, удерживающих оборону крепости и слуг, не знающих, куда бежать она казалась бестелесным призраком. Со всех сторон что-то громыхало и взрывалось; небо затягивалось дымом. Она не знала, что делать, она просто должна была быть в самом центре, чтобы видеть и чувствовать все. Белоснежка хотела увидеть Уильяма и герцога и всех тех, кого успела узнать, но их не было, и она огорчилась. Защищая свой народ, свои владения, а, может, прячась. Моментальный удар. Разведчики, враги среди своих — кто же мог навлечь это, кто мог донести врагу? — Белоснежка! Услышала она. Охотник подбежал к ней. Рубашка в крови и грязи, глаза бешенные. Она видела его таким только, когда ворвался в королевские покои. — Тебе нужно спрятаться! Снова прогремел взрыв — натиск на стену. Охотник взял ее за руку и попытался увести, но она не сдвинулась с места. — Эрик, ты разве не видишь? Это уже не остановить. И эта снисходительность в голосе. Да что же она, в самом деле! Когда нужно бежать и прятаться, выходит на улицу, как блаженная. Он снова пытается ее увести, и на этот раз она словно выходит из транса и бежит за ним. Эрик останавливается у входа в подземелья. — Там должен быть ход, — говорит ей. — А ты? — Я постараюсь вернуться. Она смотрит на него и вдруг прижимается и целует в губы. Охотник ничего не отвечает, все, что вокруг — все смешивается. Он поворачивается и быстро уходит. Нужно найти Уильяма. Делает несколько шагов, когда все неожиданно темнеет, крики и шум заглушаются — он теряет сознание. Белоснежка отбросила камень, присела возле него и перевернула на спину. — Ты ведь все равно не поймешь, — сказала с грустью. Поправила слипшиеся от грязи русые волосы. Его, возможно его единственного из всех ей было жаль. В этом хаосе, которого он не заслуживал. В этом безумии, которое его одного не коснулось. И это ее милосердие. Пусть его, бессознательного, завалит камнями рухнувшая крепость, пусть его затопчут кони. Без боли, мгновенно. Ведь он не поймет. И, бросив на него последний взгляд, Белоснежка пошла дальше. Нужно найти Уильяма. Он должен быть жив. Охотник очнулся от холодной воды в лицо. Все тело онемело. Но, не дав прийти в себя, его куда-то потащили. Голова раскалывалась, и из-за этого все было погружено в темноту, видел только прямо перед собой, а остальное расплывалось. Ничего не понимал. Что произошло… Кто-то ударил его сзади. Выстояли… Смогли отбить наступление? Где Уильям? Белоснежка? Только бы она успела убежать… Эрик попытался воспротивиться и сразу же получил палкой по спине. Сжал зубы, чтоб не застонать. Сколько он пролежал без сознания? Попытался осмотреться — он все еще был в крепости. Где все остальные? Куда его тащат? По лестнице вниз… Ноги заплетаются. Поворот… В главный зал. Уильям…жив. Герцог…кровь пропитала одежду, он ранен. Они живы — это сейчас важно. Что-то не так…не сразу понимает. Окна разбиты, стулья, столы… Эрик осмотрелся, голова раскалывалась надвое, приходит осознание… Уильям и его отец стоят на коленях, руки связаны. Охотник смотрит на принца и пытается по глазам понять, что происходит. Темнота перед его взором немного отступает, теперь он мог видеть воинов в черной броне. «Не наши…». — Опустить голову! Удар по спине, Эрик чуть не взвыл. Он узнал этот голос — слышал его в замке. Женщина, что отдавала приказы. Значит, они прорвали оборону и уже в крепости. Но Белоснежки не видно. Еще есть надежда, что она спаслась, если только… «Где же ты?». Охотник подавил облегченный вздох: Белоснежка стояла на коленях напротив них, руки связаны, смотрит в пол. «Твою мать…». Значит, они пали. Нет, больная голова отказывалась принимать это. Вдруг Эрик почувствовал оживление вокруг себя, но из-за опущенной головы не мог видеть, что происходит. Что-то прошлось по залу, воздух стал тяжелее. Знакомое чувство давления. — Слава Королеве! — хором прокричали воины. Ток прошел по телу Охотника. Рефлекторно поднял голову, за что его ударили. — Нет, пусть смотрит, — властный, холодный. — Пусть они видят свою Королеву. Уильям поднял голову, его глаза горели ненавистью. Принца взяли в плен. Охотник перевел взгляд: она не стояла на возвышении, но казалась выше, на плечах тяжелый плащ, в руке — испачканный в крови короткий клинок. Палач, которого они все ждали, пришел на их земли, неся только смерть и разрушение. — Признаюсь, вы хорошо спрятались. Но крепость можно спрятать, а земли, что к ней прилегают, — Королева покачала головой. Подошла к герцогу и приставила конец клинка к подбородку, приказывая смотреть на нее. — Все твои земли стали моими. Слишком долго я позволяла вам хозяйничать здесь. Но теперь все земли вернулись к своему правителю. Как ты думаешь, что останется непокорным, когда падет тот, кто отвечал за них? Внимательно на него смотрела. Клинок медленно вошел в горло. Зеленые глаза завораживали. Герцог начал захлебываться кровью. Уильям дернулся, но цепи сдержали его. — Отец! Разлилась кровь. Тело герцога повалилось на каменный пол. Уильям попытался освободиться, он закричал, но тут же умолк, когда Лания приставила к его спине острие ножа. — Спокойней, щенок, — прошипела, нажимая. — В новом мире нет места пережиткам прошлого, — равнодушно сказала Равенна. Охотник смотрел на мертвое тело герцога, в голове проносились мысли, воспоминания, он пытался понять, как это произошло. Когда они были готовы отразить атаку, готовы к долгой войне — как же могли они теперь стоять поверженные на коленях? Их застали врасплох. Четко спланированное нападение — она знала, куда бить. Но как она могла знать? Главный город пал в считанные часы, они даже не успели послать за помощью. К Королеве подбежал посыльный и передал письмо. — Какая трагедия, — молвила Равенна, развернув его. — Столько погибших… Но земли на востоке официально стали восточной границей империи. Эрик перевел взгляд на Белоснежку. Стоит на коленях, в глазах пустота. Возможно, она окончательно утратила рассудок. Чувствует на себе взгляд, повернула голову к нему, на секунду задерживая взгляд. В мыслях Охотника снова пронеслись обрывки воспоминаний, что-то засело там, но пока он не мог понять что. «Настоящий правитель мыслит глобальнее». Нет…нет…это невозможно. Это неверный вывод…нет. Королева отбросила письмо. Охотник видел, как она подошла к Белоснежке. Ласково прикоснулась к ее лицу. Эрик ловил каждое ее движение…нет, это невозможно. Она не могла… Белоснежка поднимает голову и в ее глазах равнодушие сменяется преданностью. Она смотрит на Королеву, что-то между ними происходит. Уильям содрогается в беззвучных рыданиях, он ничего не видит, кроме тела отца. Охотник смотрит на них у противоположной стены. Белоснежка без приказа поднимается с колен. Королева окровавленным клинком перерезает веревки на ее руках. И целует ее. Время застывает от холода. Белоснежка отвечает, с жадностью целуя ее губы. — Во имя небес… — не веря произносит Охотник. Королева прерывает поцелуй. Струйка крови течет из раненной губы Белоснежки. — Небес? — поворачивается к нему Равенна. — Небеса скоро будут на земле.