Любовь на кончиках пальцев

Меньше всего этим утром Арсу хотелось будить парня, мирно посапывающего на его кровати. Антон лежал на животе, обнимая подушку во сне обеими руками. Отросшая челка смешно спадала на лоб, с каждым днем все больше превращаясь в невинные милые кудряшки. Отключился он полностью еще в такси, и Попову пришлось не только поднимать его к себе в квартиру на седьмой этаж, благо в доме был лифт, но и раздеть, чтобы тому было комфортнее спать. В процессе данных манипуляций он с неудовлетворением констатировал, что под мешковатой одеждой размера оверсайз парень прятал вполне приличную фигуру. А если к ней еще и прибавить физические нагрузки и питание, потому что есть ему, как и Арсу, явно следовало побольше, от него вообще сложно будет оторвать взгляд. Именно по этой причине брюнет не стал вгонять себя в искушение и переодел Антона на ночь в один из своих домашних комплектов. Сейчас же он стоял у изголовья кровати, гася в себе порыв оставить парня лежать так и дальше. Тому все-таки нужно было ехать на учебу: Матвиенко с Позовым уже позвонили несколько раз, напомнив, что у их друга сегодня выступление с докладом, которое он никак пропустить не может. Смиренно вздохнув, Попов склонился к его лицу: - Эй, соня, пора вставать. Кому-то нужно сегодня грызть гранит наук. Шастун отреагировал мгновенно: распахнув глаза, сел, первые секунды непонимающе закрутив головой по сторонам. - Арс? – он уставился на парня, а потом, кажется, вспомнив события вечера, на секунду зажмурился. – Черт, я что снова напился? Арсений засмеялся, присев на край кровати: - Нет, это я виноват. Попросил бармена сделать коктейль, который поможет расслабиться, но он понял меня не совсем правильно. Тебя унесло после двух бокалов. Прости, пожалуйста. - А, да фигня. Я вроде себя нормально чувствую. - Голова не болит? Может, таблетку? - Нет, все отлично, - Антон отрицательно замотал головой, начав взглядом искать свой телефон. – А сколько время? - Ровно столько, чтобы не спеша умыться, позавтракать и доехать до универа к началу пар, - Попов поднялся с места, и подошел к огромному шкафу-купе, услышав в этот момент раздавшийся сбоку от себя вопрос: - Эээ… А ты где был? Антон явно имел ввиду внешний вид Арса: тот недавно вернулся с пробежки, и чтобы не смущать своей прилипшей от пота к телу футболкой, успел принять душ, оставшись по итогу в одних шортах. Он собирался одеться, но сначала почему-то захотел проверить Шаста. Парень в прошлый раз сильно смутился, увидев его в таком виде, и сейчас реакция повторилась. - Я бегаю по утрам, когда есть возможность. Погода, кстати, классная. - М-да, я какая-то ленивая задница в сравнении с тобой. Арсений собрался парировать его замечание, вычеркивая мысленно в голове слова о том, что с задницей то как раз все в порядке, но заметил, как Антон завис, смотря в сторону окна. Было непонятно, что он там нашел: брюнет на подоконнике ничего не держал, цветы в горшках уж тем более не рассаживал. Брови Шаста удивленно поползли вверх, и Арс любознательно поинтересовался: - Чем тебя так привлекло мое окно? - Мне кажется снилась твоя комната, - Антон еще раз оглядел всю спальню, и вернулся взглядом к тому же самому подоконнику, разговаривая уже будто сам с собой: - Да нет, ерунда. Этого же не может быть. - Надеюсь хотя бы в том эротическом сне, - Попов вытянул одну из аккуратно сложенных стопками футболок, закрыв шкаф обратно. – Ладно, пойдем на кухню. А то если ты опоздаешь, Дима сожрет меня с потрохами. ***** Квартира у Арсения была большой, светлой и обставленной хоть и в минималистическом стиле, но со вкусом. Мягкая мебель пастельных оттенков, сверкающий чистотой журнальный столик в гостиной, и несколько полок, заставленных аккуратными рядами книг – это все очень подходило парню, проживающему здесь. Чистя зубы, Антон возблагодарил Бога за то, что Попов не акцентировал внимание на фразе про сон, и ретировался на кухню. Он вообще ляпнул об этом вслух не подумав: просто настолько поразился тому, как картинка из сна совпала с обступившей его реальностью. Подсознание иногда подкидывало ему ребусы, но настолько неоднозначные – впервые. С завтраком Арс не обманул, сделав на них двоих омлет, полную тарелку бутербродов и кофе, без которого не мог спокойно прожить и дня. Когда они вдвоем проглотили первую треть еды, Попов, застенчиво опустив взгляд в пол, поинтересовался: - Придешь на премьеру ко мне в театр? Антон, с энтузиазмом прожевав часть омлета, улыбнулся: - А парней ты позвать не хочешь? Арс подкол оценил: - Я уже кинул им смс-ку. Ну, так что, придешь? - Конечно. Я правда проспойлерил себе концовку, но обещаю никому не рассказывать. Они засмеялись, продолжив прием пищи. У парней дома обычно готовил Дима: по утрам или вечером, ему просто было приятно возиться на кухне. Часто он баловал своими кулинарными экспериментами Катю, и та не сдерживала восхищенной улыбки, осознавая, какое счастье отхватила. Поэтому, пробуя за последние четыре года что-то, приготовленное не щедрой рукой Поза, Антон почувствовал себя непривычно. Наблюдая краем глаза за тем, как изящно Попов держит в руках вилку с ножом, он решил задать вопрос, который давно крутился у него в голове: - Арс, у тебя вообще много друзей в Питере? Ты же местный вроде, если не ошибаюсь. Парень, поднеся вилку ко рту, спокойно пожал плечами: - Чтобы прямо друзей – только Серёга. Есть еще куча ребят с театра, коллег по цеху, так сказать, и прочее. Но я обычно никого к себе настолько близко не подпускаю. Мне нужно время. Антона ответ поразил. Ему почему-то казалось, что у Арсения, у которого глаза горели так, будто за ними вкрутили несгораемую лампочку, большой круг общения. Ведь он со всеми здоровался, шутил, и со стороны было видно, что люди его любят. После этой правды у блондина возник вполне естественный вопрос: - А я тогда что тут делаю? Ты меня знаешь всего несколько недель. - Ты – это другое. Шастун чуть не подавился куском колбасы, потому что та пресловутая лампочка в голубых глазах напротив загорелась еще ярче. Внутренний голос с каждым днем все чаще подкидывал ему мысль о том, что Попов смотрит на него не совсем обычно. Не так как на Серёгу, по крайней мере, хотя того он любил и считал единственным близким другом. Но он эти мысли отметал в сторону, сваливая на то, что его бисексуальной натуре просто надоело сидеть в заточении. - Мне надо уже ехать, а то на метро пока доберусь, - Антон хотел подняться со стула с опустевшей в руках тарелкой, чтобы помыть ее, но Арс жестом показал сесть обратно: - Не парься, я тебя отвезу. На машине до вас недалеко. - Тебе куда-то надо с утра? - Нет, - Арсений полез одной рукой в холодильник, достав с боковой полки плитку шоколада. – Подброшу тебя и вернусь. Может, какие дела по ходу и появятся. - Ладно, но тарелку я помою. Антон всегда был культурным гостем, и посуду за собой оставлять не привык, но эти возражения хозяина квартиры будто предрекли его судьбу: еще не дослушав до конца слова о том, что тот сам все помоет, тарелка из его рук каким-то образом выскользнула, разбившись на огромную кучу белых осколков. Арс, пронаблюдав за пикированием тарелки на пол, тут же подскочил с места: - Так, стоп, я сейчас все уберу, не парься. Он синхронно с Антоном склонился к полу, решив начать с крупных осколков, но Шаст его помощи воспротивился, перехватив одной рукой за кисть: - Нет, я сам. У тебя спектакль на носу, не нужно, чтобы ты тут еще порезался из-за меня. Несколько острых частей он убрал в сторону, но одну поменьше не заметил: та впилась ему в ладонь, из которой тут же хлынули капли густой крови. Сегодня неуклюжесть и способность Антона собирать все возможные неприятности старалась на сто баллов из десяти. - Черт, - он громко выругался, и, подняв голову, встретился с укоризненным взглядом Арсения. Тот покачал головой и указал на стул: - Какой ты упрямый, Антон. Садись, я обработаю рану. Противиться смысла не было: сам он этого сделать себе не сможет, да и получится явно коряво. Шастун с детства был ребенком-катастрофой: то одно на себя уронит, то другое. Несколько раз в детстве получал качелями по голове, и, поднимаясь с земли и отряхиваясь, все равно продолжал играть с детьми дальше. Ножи, иголки и прочие колюще режущие инструменты были для него самым что ни на есть холодным оружием. Поэтому сейчас, уменьшив количество посуды в квартире на один прибор, он ничуть этому не удивился. Арс достал из шкафа аптечку и вытащив все, что могло пригодится, принялся обрабатывать порез на руке антисептиком. Как только средство коснулось кожи, Антон зашипел от боли: - Да, я та еще катастрофа. За мной нужен глаз да глаз. Арсений, потеряв былое позитивное настроение, никак сначала его слова не откомментировал. С ледяным спокойствием принялся накладывать повязку, и только заканчивая произнес: - Значит будет за тобой глаз да глаз. Завязав бинт настолько, чтобы он держался, но не слишком туго и рукой можно было спокойно функционировать, он присел на корточки, и, повернув Антона за подбородок к себе, проговорил: - Не делай так больше, ладно? Я напугался. Потом он сделал то, что Шаста окончательно ошарашило: провел тыльной стороной ладони по его щеке, переменившись в лице как по щелчку выключателя, а после вернулся к прежним эмоциям и выпрямился: - Ладно, я потом уберу. Надо правда ехать, а то попадем в пробку. Кухню он сразу после этой фразы покинул, оставив Антона сидеть на табуретке с перебинтованной рукой и мыслью о том, что его подсознание этот раз, может быть, подсказывало далеко не херню.