Любовь на кончиках пальцев

- Заебись, - коротко резюмировал ситуацию с Ирой Матвиенко, постукивая пальцем по ободку кружки. – Ну, добро пожаловать в мой клуб одиноких сердец. Дима, облокотившись на кухонный подоконник, равнодушно пожал плечами: - Это было ожидаемо. Жалко только, что три года коту под хвост. Тоха, ты вообще как? Шастун, уже обложившись тетрадками на кухонном столе, перевел взгляд с одного приятеля на другого: - Все нормально, не парьтесь. Я ведь правда подсознательно знал, что этим и закончится. Давайте лучше готовиться к проверочной. Он начал листать одну из исписанных лекционных тетрадок, но, сообразив, что не услышал в ответ ровным счетом ничего, вскинул голову обратно. Парни мерили его пытливым взглядом. Громко вздохнув, он вскинул руки вверх, сдаваясь: - Ладно, не все нормально. Очень тупо осознавать, что никому нахрен не сдались твои попытки вложить всего себя в отношения. И нужно ли это будет вообще кому-то. А в остальном все правда окей. Теперь верите? Дима переглянулся с Серёжей и с видом знатока поправил съехавшие на переносицу очки: - Вот сейчас прозвучало более убедительно. - Подрочить не предложу, но ты же знаешь, что можешь на нас положиться, - Матвиенко старался оставаться собой при любых обстоятельствах, и Антон притворно скривился: - Фу, Серёжа. Лучше бы предложил. Теперь перекосило уже самого юмориста: - Поищи себе пидора в другом месте. Позова вынесло в ту же секунду: залившись краской, он согнулся пополам от смеха, принявшись стучать растопыренной ладонью по подоконнику. Антон благодарил судьбу, за то, что она подарила ему двух таких прекрасных друзей, готовых в нужный момент подставить дружеское плечо. Еще он прекрасно понимал, о чем думал друг, сам покраснев, но уже не от смеха. Ему вспомнилось лицо Арса. Когда тот, подпирая собой дверной косяк, кажется, спросил разрешения пригласить его куда-нибудь. Кто бы мог подумать, что его захотят позвать на свидание через два часа после того, как бросили. Они уже столько раз успели побывать где-то вдвоем, что Антон и представить не мог, что именно в этот раз должно было пойти иначе. Он не знал ничего и о том, как вообще проходит это у двух мужчин. Что ему делать, как себя вести и что говорить? Не знал ничего, но очень хотел попробовать. Ему рядом с Арсом было по-особенному тепло. Как сегодня, когда он вдруг внезапно решил укутать его в плед. Попов удивительным образом сочетал в себе гетеросексуальную уверенность и глубокую нежность. Так, что Антон вечно сидел потом с приоткрытым от неожиданности ртом. - Шаст, кажется, зафантазировался, - Серёжа кинул в него ручкой, взятой со стола. – Ты где был то вечером? Мы пришли, а дома никого. - У Арса, - мягко произнес Антон, боковым зрением наблюдая за расплывающейся на лице только что успокоившегося Позова улыбкой. – Не хотелось торчать дома одному. Матвиенко покачал головой, с тоской устремляя взор на учебники: -Ты все-таки отжимаешь у меня друга. ***** Арсений объявился через день, скинув Антону предварительно смс-ку с временем и местом. И сейчас Антон, стоя посреди зала одной из галерей, с подозрением покосился на него: - Сначала ночной клуб, теперь художественная выставка. Есть что-то, что можно ожидать от тебя со стопроцентной уверенностью? Арс загадочно улыбнулся: - Не думаю. Выглядел он сегодня опять как с обложки журнала: облегающая темная футболка и пиджак. Ему каким-то образом шло все чтобы он ни надевал, но черный по-особенному подчеркивал его шарм. Заметив на себе изучающий взгляд Антона, он поспешил объясниться: - Я был на фотосессии у знакомого. Решил не переодеваться. Антон, напяливший под куртку однотонную серую футболку, мысленно себя похвалил, но уже не первый раз задумался о том, что ему стоит хотя бы немного разнообразить свой гардероб. Рядом с Поповым в такие моменты он ощущал себя лет на пятнадцать, не больше. Покрутив головой по сторонам, он смущенно склонился к лицу Арса: - Я ничего в этом не понимаю. - Я тоже, - брюнет подмигнул ему в ответ. – Просто тут будет один важный человек со съемок, куда меня взяли, и я решил совместить приятное с полезным. Посветим перед ним лицом и можно уходить. - Дальновидно, - Шастун усмехнулся, начав медленное движение вдоль висящих на стенах картин. – Интересно, а это все работы разных художников? - Именно на этом этаже только работы Клода Моне. Это все цифровые репродукции в технике жикле. Антон, залипнув на одну из картин с цветами, обернулся: - Ты же сказал, что не разбираешься? - Прочитал в буклете, - Арсений буднично пожал плечами. – Пойдем, здесь должна быть одна потрясающая вещь. Хочу тебе ее показать. У Шастуна зародилось подозрение в том, что где-то его обманывали, но вдаваться в подробности он не стал, послушно последовав за парнем. Тот перемещался взглядом с одной картины на другую и, наконец-то, победно улыбнулся, видимо, найдя то, что искал в конце зала. Антон встал рядом с ним, и, последовав примеру, принялся разглядывать висевший перед ними образец художественного искусства. Но не видел ничего, кроме каких-то мачт и доков, изображенных в холодных тонах, будто в тумане. Ему, как человеку, украдкой рисовавшему в свободное время, было стыдно не разбираться в известных фамилиях и полотнах. Нет, про Моне он, конечно, знал, но, чтобы безошибочно определить, что какая-то из картин принадлежит ему или какому-то другому художнику – это ни за что. Возможно, углубись в изучение этой сферы, у него бы самого лучше выходили собственные рисунки, но пока как-то не складывалось. - Это «Впечатление. Восходящее солнце». Моне написал ее, положив начало импрессионизму, - Арс в задумчивости скрестил руки на груди, будто всматриваясь куда-то дальше, за пределы изображения. Каждый человек находил в таких работах что-то для себя, и Антон любопытствующим тоном поинтересовался: - А что ты здесь видишь? Брюнет сощурился: - Рассвет. Ну, знаешь, тот момент, когда небо становится почти бесцветным, серым. А ты смотришь и веришь, что еще вот-вот и случится что-то хорошее. Новое, неизвестное, которое пугает, но у тебя от предвкушения мурашки по телу начинают бегать. - Хорошее…Хотелось бы. Шастун вгляделся в полотно еще раз, и теперь увидел не лодки на переднем плане, не мачты, а огненные тона солнца, небо, начинавшее окрашиваться яркими вспышками. Да, он с Арсом по поводу его видения был согласен. Попов обернулся назад и вдруг вздрогнул: - О, здесь тот, кто нам нужен. Пойдем пройдемся? ***** Поболтав с несколькими мужчинами, которые поприветствовали его довольно радушно и долго о чем-то расспрашивали, Арс толкнул Антона в бок, предлагая наконец-то отсюда удалиться. Вечерний ветерок, особенно сильно чувствующийся на набережной, приятно холодил кожу, и Шаст, вырвавшись из прогретого здания, задышал полной грудью. - Как ты решил стать артистом? – пиная до этого носком ботинка камни, попадавшиеся по дороге, он поднял голову, встретившись с внимательным взглядом Арсения. - Не знаю, с детства как-то тянуло к сцене. Смотрел за тем, как одни люди запросто перевоплощаются в других, дарят эмоции зрителям – решил, что это как минимум интересно. В младших классах впервые сыграл в школьной постановке и с тех пор сцена меня не отпускает. - А родители не были против? Антон знал, что рассекреть мама его увлечение рисованием, тут же бы это раскритиковала. Нет, она была потрясающей женщиной, понимающей, но, наверное, в силу того что воспитывала сына одна, опираясь лишь на поддержку матери, грезила финансово успешным для него будущим. Почему-то стереотипно считая, что это может дать лишь работа, связанная с деньгами и цифрами. Арс, запихнув руки в карманы пальто, усмехнулся: - Конечно были. Хотели, чтобы я стал каким-нибудь юристом или нотариусом. Я даже подавал туда документы, но вовремя одумался и поступил на факультет культуры и искусств. Это были… Тяжелые времена в нашей семье. - А… Ну, про твою ориентацию кто-нибудь знает? - Я не самоубийца, - он даже не мог представить, что было бы, узнай его родители об этом. – А когда твой лучший друг открытый гомофоб, возможность поделиться хоть с кем-то отпадает сама по себе. Антон тут же остановился, засияв вдруг так, будто только что выиграл в лотерею: - Подожди. Серёга обо мне знает и… Если я до сих пор жив, хоть и потому что мужиков домой не водил, то от тебя он это тем более спокойно воспримет. - Знает? Матвиенко? – Арс удивленно покосился на него. - Мы об одном человеке говорим? - Об одном. Шуткует он постоянно, но никогда меня серьезно этим не задевает. Арс, расскажи ему. Попов задумался, явно что-то обмозговывая. И когда новый порыв ветра, уже более сильный, ударил им в спину, он с настороженностью оглядел поежившегося Антона: - Надо двигать в сторону вашего дома. Не хочу, чтобы ты из-за меня заболел. - Ты хочешь проводить меня до подъезда? Антон выпалил вопрос, уже предварительно зная, что примерно услышит. Несмотря на погоду, решившую резко сменить свое настроение, у него оно было отличным. Он за вечер ни разу не задумался о долгах по учебе, скопившихся как это обычно бывает по щелчку пальцев, тем более не вспомнил о своем новом статусе холостяка, а Арс так внезапно выдавал какие-нибудь милые вещи, что ему стало интересно услышать, что тот ответит. Арсений, зацокав, посмотрел на него укоризненно, но не скрывая возникший в глазах блеск: - Я бы и дальше провел, но для начала ограничимся этим. Всю дорогу они разговаривали. У Антона при обсуждении галереи то и дело возникало желание рассказать брюнету о своем хобби. Но он сдержался: это так долго было для него чем-то настолько личным, что он пока не был готов с кем-то поделиться. Они не затронули и тему личной жизни. Арс плавно обходил любое упоминание каких-либо отношений, а про ориентацию, затронутую вскользь, сказал так, будто речь шла о погоде. И это Антона успокаивало. У него не возникало ощущения неловкости, того, что его неверно поймут, или что придется копаться в дебрях собственных мыслей, чтобы объяснить позицию по тому или иному вопросу. Он лишь визуально вспоминал солнце на картине Моне, ощущая этот самый подступающий рассвет. Арс действительно провел Антона до подъезда, и, убедившись, что рядом не было ни души, склонился в последний момент к его уху, опалив горячим дыханием: - Спасибо за вечер. Скоро увидимся. Шастун громко выдохнул: скоро так скоро. ***** Арсений не стал откладывать разговор с лучшим другом в долгий ящик, и, убедившись, что Антон оказался дома, тут же набрал Матвиенко. Серёга на предложение заехать к нему в гости ответил с максимальным энтузиазмом, еще не догадываясь, какой разговор его ожидает. Арс, добравшись до дома, успел нарезать к приезду приятеля закуску и достать из запасов бутылку коньяка: для начала им двоим все-таки нужно было выпить. Когда общение перетекло в более расслабленный формат, и Серёжа потерял бдительность, он выдал ему все, что так тщательно скрывал – ну, вернее ту часть, которая касалась предпочтений в сексуальной жизни. Несколько минут Матвиенко непонимающе хлопал ресницами, не прерывая, а потом громко выругался: - Пиздец. Арс, скажи, что ты угораешь? - Конечно, это же смешная шутка, что я по мальчикам. Откинувшись на спинку кресла, Серёжа прикрыл глаза на пару секунд. Неожиданно полученная информация всеми силами пыталась усвоиться в его мозгу без отторжения. - Так, и как давно это… все? Хотя стоп, я понял, что давно. Почему ты блять только сейчас решил мне об этом рассказать? – он вернулся в прежнюю позу и еще через секунду ошарашено предположил: - Погоди… Дело в Шасте? Матвиенко временами безбожно тупил, или просто не хотел запускать в своей голове мыслительные процессы, но сейчас все собрал в одну идеальную картинку. Арс, положив руки на бедра, с ожиданием кивнул. Торопить друга он не хотел, тому нужно было свыкнуться со свалившейся на него как снег информацией. И словно в подтверждение этому Серёжа опять выпалил: - Пиздец. А вы уже…? - Нет, я же не идиот. Да и он был в отношениях, пусть и формальных. Я пытался не палиться, но что-то пошло не так, и он сам на днях спросил меня про ориентацию. Как раз вечером после театра. - А, когда вы вдвоем выперлись на улицу? Понял, - Матвиенко потянулся за бутылкой коньяка, наполнив свой бокал почти до краев. – Два моих друга – пидоры. Спасибо хоть Поз вроде как натурал. - Ну не пидоры, Серёжа. Это же разные вещи, - Арс в таких нюансах был дотошен, поэтому посмотрел на друга слегка возмущенно. Тот осушил стакан залпом и, налив себе новый, произнес: - Как скажешь, мистер ходячая энциклопедия. И что ты делать собираешься? - Не сидеть сложа руки. - Почему у меня такое ощущение, что ты у меня тут хочешь благословление попросить? - Ну, если в общем, то да, - заметно расслабившись, Арсений сам потянулся за бутылкой с алкоголем. – Ты мой лучший друг, и для меня имеет значения, что ты думаешь по этому поводу. Матвиенко с издевкой ухмыльнулся: - Раньше ты что-то об этом не запаривался. - Не хотел, чтобы ты бился в истерических конвульсиях. Подъеб в свою сторону Серёжа засчитал и, отодвинув юмор в сторону, уже серьезно проговорил: - Блять, Арс, мне на самом деле стремно, что из-за моих убеждений ты не мог со мной поделиться чем-то важным для тебя. Прости, братан. А по поводу Тохи – ты уверен, что тебе это надо? Просто я помню… Последний опыт. Не хочу потом склеивать тебя по кускам. Попов неприязненно нахмурился, отгоняя мысли о прошлом в сторону. В его жизни сейчас ярко светило солнце, и он от него отказываться не хотел: - Уверен. Я когда его впервые увидел, подумал о том, что я полный дебил, что не захотел знакомиться с твоими друзьями раньше. Думал, что может все иначе сложилось бы, а сейчас понимаю, что вот он - правильный момент. Мне кажется, я ему сейчас нужнее, чем бы он был мне нужен тогда. - Я надеюсь, ты прав. Хотя ты умный зараза, ты всегда прав. Давай за это выпьем, - Серёжа призывно поднял бокал в воздух, и они чокнулись. Арсений правда не договорил, поэтому, сделав глоток, перекинул ногу на ногу и продолжил: - Серёга, у меня столько дерьма произошло тогда, о котором ты не знаешь. Это мне стремно, что я от тебя это все скрыл. Писал тебе какие-то тупые отмазы, извини. Попов иногда закрывался от окружающего мира, окунаясь в воспоминания, и только тускневшие в этот момент глаза выдавали ураган эмоций, метавшийся в его неизведанной никем голове со страшной скоростью. Сейчас произошло тоже самое, и Матвиенко, к сожалению, этот взгляд не забыл: - Расскажешь мне когда-нибудь? - Да, но не сегодня. Я пока не готов. - Но сейчас же все отлично, да? Шаст вон тусует у тебя как по расписанию. Маневр с переводом темы сработал, и Арсений снова лучезарно заулыбался: - Сейчас лучше, чем когда-либо.