Любовь на кончиках пальцев

Как бы Антон не хотел этого признавать, но поездка на шашлыки подкосила ему здоровье. Возможно, не именно она и не двухчасовые посиделки на качелях ночью, а погода, решившая после жары взять обратный разбег до холодного дождя с ветром. Но факт оставался фактом — утром четверга он проснулся с хрипящим горлом и соплями. И впервые за долгое время почувствовал себя размазнёй. Когда он в последний раз болел? Год назад? Два? Это точно было так давно, что он даже успел забыть, где у них в доме лежала аптечка. В прикроватной тумбочке точно завалялся парацетамол, но лечиться им одним было бессмысленно. Да и вообще, померить бы для начала температуру. Со стоном потянувшись на кровати, Антон откинул одеяло. Ноги, как и руки, неприятно ломило. Как будто бы ему за ночь успели воткнуть в них с десяток иголок. Потянувшись за висящей на стуле толстовкой, Антон натянул её сверху на футболку и, накинув на голову капюшон, поплелся до кухни. На кухне как обычно обнаружился Дима. Кажется, в их отсутствии он удачно использовал её как свой личный кабинет. Здесь в шаговой доступности было всё — и диван, и стол, и чайник с холодильником. — Опять работаешь, Поз? — в конце фразы из его горла вырвался болезненный саднящий хрип, и Дима тут же поднял на него голову, окинув печальным взглядом: — Да. А ты заболел, как я вижу. Выглядишь хреново. Антон насупился: — Ну, спасибо. Не помнишь, где у нас градусник? — В шкафу над плитой на верхней полке аптечка. Где тебя так угораздило-то? В указанном ящике на полке действительно нашлась небольшая серая аптечная сумка. Они когда-то завели её, накидав туда всё то, что хранилось по карманам и дорожным сумкам, которые им дома собирали родители. Уже потом она стала пополняться по мере надобности. Взяв её и прикрыв дверцу шкафчика, Антон уселся за стол: — Да хрен знает. После дачи вроде всё ок было. Может, пока за документами гонял. Или вчера пока курил. Хотя я вроде в толстовке был. Господи, как хреново-то. Где же… А, вот. Градусник нашелся под ворохом таблеток. В синем футляре с прозрачной крышкой. Проверив шкалу и встряхнув его пару раз, чтобы сбить показание до нижней отметки, Антон прокашлялся и засунул его под мышку. И только после неуверенно уточнил у Димы: — Ты не против, что я тут сел? Может, мне в комнату пойти лучше? — Не баклань, Шаст, — Дима опустил крышку ноута и поднялся из-за стола. — Мне, вообще, по барабану. Меня больше твой видок смущает. Сейчас я тебе чай хотя бы заварю, там вроде варенье малиновое от твоей мамы еще осталось. И Катюхе напишу, спрошу, что тебе выпить. Свободной правой рукой Антон потянулся к зудящему носу — захотелось чихнуть, но не получилось. — Спасибо. А можешь мне мой телефон притащить, пожалуйста? Он возле подушки где-то. — Конечно, братан. Я пулей. Видимо, выглядел он и в правду неважно, раз Дима без раздумий подорвался ему помогать. Чёрт, надо было хотя бы посмотреть на себя в зеркало. Чайник закипел примерно через минуту — громко щелкнул кнопкой выключения. В этот же момент Дима вернулся на кухню, держа в руках два телефона. Антона и свой. И, судя по сосредоточенному выражению лица, он как раз переписывался с Катей. В лечении простуды они были дилетантами. В ход всегда шел максимум парацетамол и чай с лимоном. Ну, и витамин «С» по праздникам. Можно было написать маме — уж она Антона всегда быстро поднимала на ноги, даже находясь в другом городе, но пока беспокоить её не хотелось. Если уж только станет совсем плохо. Чего он искренне надеялся избежать. Простуда да простуда. Продолжая удерживать градусник согнутой рукой, Антон потянулся разблокировать телефон. Надо было проверить сообщения и написать Арсу. Предупредить и попросить не заезжать. Меньше всего хотелось заразить того под конец театрального сезона. Но дойти до телеграмма он не успел. Вверху, в шторке уведомлений, висело одно от приложения банка. О поступлении денег. Довольно хорошей суммы денег. Антон в удивлении протер глаза. Может, у него температурные галлюцинации? Но уведомление не исчезло и через минуту, а вопросов лишь прибавилось. Расчет с работы он получил, деньги на костюм — боже, надо же еще было дойти до магазина, — мама перевела. Кто-то ошибся получателем? Может, дальше были сообщения от неизвестного адресата с просьбой вернуть деньги? Но открыв приложение банка и увидев имя отправителя, Антон удивился еще больше. Олег перевел ему деньги? За что? — Шаст, ты слышишь меня? Всё в порядке? — Дима успел переместиться к холодильнику и теперь обеспокоенно смотрел на него из-за открытой дверцы. — Да, я… Сейчас, Поз, минутку. Искать диалог с Олегом долго не пришлось: тот написал ему сам. Минут двадцать назад, когда Антон пытался прийти в себя и доползти до кухни. Олег Казурин 11:17 «Шаст, приветик» «Тебе пришло письмо счастья от меня?)))» Понятнее от этого сообщения не стало. Какое еще письмо счастья? За что? Дима издал радостный вопль, вытащив все-таки найденное на дальней полке варенье, и Антон, пока тот не успел отойти, развернул к нему телефон с открытым на нём уведомлением о поступлении денег: — Мне Олег перевел. Я ничего не понимаю. Позов склонился к экрану и присвистнул: — Ого. Дважды ого. Да ты богач, Шаст. — Но я не понимаю за что, Поз. — Разве не за твое участие в проекте? Вы же вроде за деньги договаривались. Тоже пойти рисовать, что ли. — Я не… — Антон осекся в самом начале фразы. Точно. Проект. Он уже успел забыть об их договоре. Олег тогда убеждал его поучаствовать и обещал вознаграждение. Они не обговаривали точных сумм, да и согласился он по итогу не из-за них. Больше из-за желания попробовать — стоит ли он вообще чего-то. Да и почему-то казалось, что Олег что-то ему переводил. Получается, нет? Боже, у него точно температура. Ой. Достав из-под кофты градусник, Антон с опаской развернул его к себе измерением вверх. Цифра на нём ему не понравилась. — Тридцать семь и четыре, — его разочарованный вздох разнёсся по всей квартире. — Хуево. Сейчас же только обед. Так, давай так. Катя мне написала, что лучше по порядку принять. У нас только никаких капель нет. Я сгоняю в аптеку, пока ты все соплями тут не залил, а ты пока сиди пей чай с малиной, окей? На столе перед Антоном тут же быстро материализовалась кружка горячего чая, банка малины, ложка, какая-то брызгалка в горло, которую Дима успел вытащить из аптечки и упаковка жаропонижающих. — Вот это, — он указал на последние и погрозил пальцем, — на всякий случай. Пока не пей, Катя сказала, если температура выше будет. Но я достал, чтобы не забыть. Всё, сиди, разбирайся с Олегом, я быстро. За что Антону достались такие замечательные люди? — Поз, ты лучший. — Знаю, — он с усмешкой подмигнул ему и вышел в коридор. Через пару минут шорохов входная дверь закрылась, и Антон остался один. Наедине со своей температурой и попыткой разобраться с «письмом счастья» от Олега. Самым понятным решением было написать тому. Сделав несколько глотков чая — по телу тут же разлилось приятное согревающее тепло, Антон натянул посильнее рукава толстовки и начал набирать сообщения. Антон Шастун 11:45 «Олег, привет» «Я что-то ничего не понял, если честно. Что это за деньги?» Ответ от Казурина последовал спустя три глотка чая. Олег Казурин 11:47 «Ты что, заболел там?))» «За проект, конечно же)» «Можем встретиться, я тебе все подробно расскажу)». Антон Шастун 11:48 «Если честно, я реально тут заболел, так что встреча точно никак» Олег Казурин 11:49 «Бляяяяяяя» «Антошка, выздоравливай. Ты же дома, да?» «Диктуй адрес, я подскочу через пару часиков, привезу витаминов» «И перетрем всё, если не против». Антон задумчиво потёр лоб. Если Олег сам не против контакта с больным человеком, то почему бы и нет? Он ведь, правда, ничего не понял про деньги и стоило бы разобраться в этом, пока его не сожрала совесть. Тем более, изнутри уже доносился противный тоненький голосок, как бы намекающий ему «это всё не твое, ты не заслужил». Скинув Казурину адрес, следующим он открыл диалог с Арсом. Тот тоже писал ему, но утром. Желал хорошего дня и спрашивал, как настроение. Да уж, в этот раз ответ Арсения вряд ли устроит. Антона он то же устраивало мало, но во всём этом был хотя бы один очевидный плюс — он уже не работал и ему не надо было хлюпать носом на весь офис или же оформлять больничный. Последнее, вообще, казалось для него чем-то очень сильно взрослым. Судя по времени на часах, Арсений наверняка уже был в театре. Сегодня у него — дневной спектакль, и он точно, по традиции, приехал на него заранее. Побродить по закулисным коридорам, поболтать с коллегами. Не хотелось отвлекать его от этого привычного ритуала, но стоило. Сделав еще один глоток чая — мамина малина наконец-то пригодилась для дела, Антон попытался собраться с мыслями. Антон Шастун 11:52 «Аааарс» «Привет» «Я тут это… Приболел ((( Так что ответ на вопрос как настроение — не очень». В сети Арсения не было, и он, проверив включен ли звук, отложил телефон на стол. Дышать было совсем нечем. Стоило сходить пробить нос, пока спаситель Дима не вернулся с аптеки. И выпить еще кружку чая. И прилечь тоже, пожалуй, стоило. Размешав чайной ложкой остатки малины на дне, он сделал последние несколько глотков, отставил кружку в сторону и направился в ванную. Надо было еще умыться и почистить зубы, а он как-то об этом забыл. Дима вернулся домой ровно тогда, когда с утренними процедурами было покончено, и Антон приступил к поиску пары носков в шкафу. Что-то у него успели замерзнуть ноги. — Шаст, я всё взял! — Поз бодро ворвался в квартиру, и он почти жалобно заскулил. Он так громко даже сказать ничего не мог — после чая стало чуть легче, но горло все равно отдавало режущей болью на каждой фразе. Боже, он и правда забыл какого это — болеть. Вернувшись на кухню, на столе, кроме капель в нос, он обнаружил ворох порошков, таблетки, сироп и что-то вроде леденцов от кашля. Как будто аптека сама приехала к нему домой. — Давай сейчас порошок и на боковую, окей? Я тебе притащу чая еще потом, чтобы побольше пил, — вода в чайнике успела остынуть, и Дима повторно нажал на кнопку включения. — Разобрались с Олегом? Что там за бабки? Усевшись на край диванчика, Антон взял в руки телефон: — Почти. Сказал через пару часов заедет меня проведать и расскажет. — Ну и отлично. А то мне тоже интересно точно ли ты теперь богатый. Дима в конце улыбнулся, вынуждая Антона хотя бы попробовать сделать также. Кухня наполнилась звуком нагрева чайника, а в телеграмме вдруг одни за другим посыпались сообщения. Прикрыв вырвавшийся кашель сгибом локтя — не хватало, правда, заразить еще друзей, Антон открыл диалог с Арсом. Арсений Попов 12:10 «Боже, Антон» «Как ты сейчас? Температуру мерил? У вас есть лекарства дома?» «Я приеду сразу после спектакля. Напиши, что нужно, я все привезу» «Напиши, пожалуйста, а то я нервничаю (» Надо было попытаться как-то его успокоить. Антон Шастун 12:11 «Арс, не паникуй, со мной Дима, он уже скупил мне половину аптеки» «Мне ничего не надо» «Может, тебе не стоит приезжать? Не хочу тебя заразить…» Арсений Попов 12:11 «Нет, так не пойдет» «Конечно я приеду» «И думать надо сейчас о твоем здоровье, а не о моем» «Ложись отдыхай, хорошо? Надеюсь, Дима о тебе позаботиться» «Буду после спектакля. Целую». Последнее сообщение Антон перечитал раза три. Выслал в ответ стикер с дрыгающим лапками котом, а когда поднял голову застал на себе ожидающий Димин взгляд. Ой, кажется, он залип. ***** — Ну, и где наш больной? — именно с этими словами, с ощутимой даже по интонации улыбкой в конце, Олег впорхнул к ним в квартиру уже ближе к вечеру. К этому моменту домой вернулись Катя с Серёжей, а Антон, отлёживавшийся до этого момента в комнате, вышел в коридор его встречать. Теперь, помимо толстовки, на нём еще было одеяло, которое он накинул себе на плечи. Температура к вечеру пробила порог в тридцать семь с половиной, но хотя бы соображать стало легче. Болезненный туман в голове чуть развеялся и можно было делать хотя бы какие-то элементарные вещи. Еще за день он успел дважды поспать по часу, выпить немереное количество кружек чая с малиной, какой-то противный кислый порошок и отказаться от настойчивого Катиного предложения пополоскать горло солевым раствором. Ну это же прямо фу. Олег, как и обещал, пришел не с пустыми руками — еще в коридоре он потряс мешком апельсинов с лимонами в руках. Причем таких красивых на вид, что Антон, успев заебаться от количество выпитого и съеденного за день, был не против их попробовать. Перекинувшись со всеми парочкой приветственных фраз, Казурин прихватил его под локоть и потащил в гостиную на диван. — Смотрю, ты тут расклеился. Ты это, давай, хвост пистолетом. Весенняя хворь — это дело такое. Надеюсь, поступление от меня сегодня скрасило твой омраченный день? Он двусмысленно повёл бровями в конце, сразу переводя их к главной теме разговора. Антон откинулся на спинку дивана: — Ты мне сначала объясни про деньги. Я вообще ничего не понял. — Шаст, это деньги за проект, в котором ты мне помогал. Я же обещал. — Но, Олег, их же там… Много. Олег растянул губы в усмешке: — А ты сколько думал получают дизайнеры такого формата? Антон задумчиво нахмурился. Если честно, он не знал даже приблизительно. Даже не гуглил средние зарплаты — то ли чтобы не разочаровываться, то ли чтобы не замечтаться. Понятно, что такая индивидуальная работа стоила денег. Особенно у немаленького агентства. Особенно у работающего в Москве и Питере. Да и он, вообще, ничего не ждал. И, может быть, дело было как раз в этом. В отсутствии ожиданий. — Не знаю, — он спокойно пожал плечами. — Мне просто кажется, что это много. Олег с улыбкой вздохнул. Развернулся к нему вполоборота, подогнул под себя ноги, чтобы сесть поудобнее. Сложилось впечатление, что сейчас с ним будут говорить как с ребёнком и объяснять на пальцах почему небо голубое, а трава зеленеет. — Шаст, поверь, это мало. Если вести проект полностью самому, то можно заработать куда больше. Да, я перевел тебе определенный процент. Даже больше, чем обещал. Потому что, во-первых, я человек слова. А во-вторых, ты реально сделал больше, чем я. Доработать дизайн по правкам и собрать воедино — легче, чем его придумать. Агентство скоро запустит его на сайте и ты, возможно, не во всём узнаешь свою руку, но увидишь, что ты его делал тоже. В основном. Пусть это будет для тебя почвой для размышлений о будущем, окей? Ты же рассматриваешь Гошино предложение? — Олег вопросительно приподнял бровь, давая понять, что в курсе их разговора с Карцевым. Что очевидно. — Да. Просто сейчас, как видишь, не до этого. — И поэтому тоже выздоравливай поскорее, окей? — Олег дождался его неуверенного кивка и уже более радостно потёр ладони. — У тебя что-то есть? Наброски? Если захочешь что-то показать, попросить совет — я всегда рад. Но не настаиваю, если что. Несмотря на зудящую голову и отсутствие какого-либо желания думать, предложение показать Олегу варианты упаковки сайта выглядело заманчивым. Он мог подсказать что-то с профессиональной точки зрения. Да и просто визуальной, как потенциальный пользователь. Всё же, с насмотренностью у него явно было куда лучше. — Почему ты со мной возишься? — каждый раз Антона одолевал один и тот же вопрос. Почему он? Почему ему такое пристальное внимание? — Потому что ты, — Олег ткнул ему в грудь указательным пальцем, — хороший человек. Я уже тебе это говорил и повторю снова. Я успел многих людей повидать, и таких как ты, скажу точно — чертовски мало. Мне просто хочется помочь, вот и все. Губы Антона дрогнули в улыбке: — Спасибо. Прости, что я постоянно сомневаюсь — это не выкинуть так быстро из головы. Я скину тебе, или договоримся встретиться как мне станет лучше, хорошо? Пока что я хочу только умереть. Олег подбадривающе ткнул его кулаком в плечо: — Конечно. Не кисни, давай. И ешь витамины. — Куда я денусь. Звонок во входную дверь разрезал размеренный покой квартиры, кто-то из ребят с кухни направился её открывать. Антон уже знал, кто там стоит. — Я смотрю у вас тут поток гостей, — Олег с улыбкой хмыкнул и поднялся с дивана. — Ладно, я не буду тебя напрягать. Отдыхай, лечись, пиши в любое время. И подумай насчет всего, да? Антон кивнул. Он подумает. Переварит всю эту ситуацию со свалившимися на него деньгами, кажущимися для студента четвертого курса очень большими. Хотя это, правда, мизер, если так посмотреть. Так, закупиться продуктами на месяц. И, может, зайти пару раз за кофе. Просто он для них в его голове не делал ничего. Не вставал в шесть утра, не сидел в каком-то пыльном кабинете. Просто кайфовал. Может, ему правда надо двигаться куда-то в другую сторону? Не держать это в голове про запас. Он подумает, когда сможет это делать. — Ну и где тут больной? Опа. Знакомые красные кроссовки, — вошедший в квартиру Арсений тут же заприметил чужую обувь. Ой, точно. Он же не написал ничего про Олега. К счастью, пояснять самому ему ничего не пришлось — Казурин выскочил в коридор первым и широко распахнул руки для объятий: — Ты что, узнаешь меня по обуви? Приятно. — Ага. Как Золушку. Не ожидал тебя тут увидеть. — А я тебя даже очень. Антон с усмешкой следом поднялся с дивана. Одеяло предательски сползало с плеч и пришлось снять и накинуть его по новой. Выйдя же в коридор, он облокотился о косяк ровно в тот момент, когда Олег, целуя Катю в щеку, уже выходил за дверь. — Ладно, я поскачу, не хворайте тут, — он напоследок подмигнул ему в дверном проеме и аккуратно прикрыл за собой дверь. Проводив взглядом приятеля, Арсений вмиг переключился на Антона. Преодолел расстояние между ними в два шага и с беспокойством приложил ладонь к его лбу: — Да ты горишь, чудо. Ты хоть лечишься? — Лечим, — Катя активно замотала головой. — Жаропонижающие еще не давали только, а полоскать горло он отказывается. Дима согласно поддакнул: — Как ребенок, ей богу. Антону было очень стыдно, но поделать с собой он ничего не мог. Да, он болел как ребёнок — маленький, постоянно ноющий, и ничего не хотящий. Который силой вырывается из маминых рук и фукает на каждое странное лекарство в поднесенной к его рту ложке. А вы покажите человека, который получает от болезни удовольствие? Нет же такого точно. Арсений, выслушав комментарии друзей, подтолкнул его в спину в сторону гостиной: — У меня есть опыт лечения детей, разберемся. Спасибо за помощь, ребят. — Можем выдохнуть, — ответ Серёжи стал последним, который смог нормально разобрать Антон. Дальше его довели за ручку до дивана и усадили, сбив за спиной подушки. Антон прокашлялся: — Хреново выгляжу, да? — Выглядишь — нет, а вот чувствуешь себя явно отвратительно. Давно измерял температуру? — До Олега. Когда проснулся. Наверное, давно. Арсений недовольно нахмурился: — Значит сейчас будем мерять. И что ты там не хочешь? Полоскать горло? Сделать это вместе с тобой? Арсений про опыт с детьми очевидно говорил серьезно, потому что последняя фраза быстро откатила Антона в детство. Ему точно также когда-то говорила мама. И, вообще, ему как будто реально стало пять, и где-то под веками защипали еще не выступившие от усталости слезы. — Ты и правда, как родитель со мной. Давай просто посидим пока? — Антон. Ты заговариваешь мне зубы. Тебе же плохо. — Нет. Наружу в температурном бреду полезло ещё и упрямство. Тоже детское, даже подростковое. Мол, я же сильный, справлюсь. Подумаешь, какая-то температура. Димка с Катей и так носились с ним почти весь день и постоянно спрашивали о самочувствии. Потом еще очень подозрительно косился приехавший Серёжа. Будто проверял жив ли он там под своим одеялом. Ему так неловко не было из-за всего этого давно. А Арсений наверняка хотел отдохнуть, а не возиться с ним. — Как прошел спектакль? Манипуляция с отвлечением внимания не сработала. — Антон, — Арсений опустился перед ним на корточки и нежно провел кончиками пальцев по его скуле. — Когда я разрешил тебе быть сильным в наших отношениях, это не означало, что ты должен быть им всегда. Тем более, сейчас. Позволь мне побыть им для тебя. Пожалуйста. Кутаясь в накинутое на себя одеяло, Антон шмыгнул забитым носом. Ладно. Наверное, он и в правду забылся. Что он тоже может быть таким. Слабым, растерянным, уставшим. Вымотанным болезнью. Без желания подняться с кровати. Хотя рядом с ним был человек, которому он мог довериться во всех этих состояниях. — Да, ты прав, Арс. Я… Мне хреново. Побудешь со мной? Лицо Арсения тронула облегченная улыбка. Взяв его потную горячую ладонь в свою, он кивнул: — Конечно побуду. Я там тебе привез пакет вкусняшек — шоколадки, сок. То, что ты любишь. Только сначала мы пополощем горло, хорошо? — Хорошо. ***** Антон заснул практически сразу. Всё ещё горячий, потный, высунувший из-под толстого слоя одеяла разве что кончик носа со своей крохотной на нём родинкой. И как он только умудрился так сильно заболеть? Столько раз мёрз и одевался в несколько слоев одежды за прошедшую зиму, спал под двумя одеялами, но слёг вот сейчас. В начале мая. Когда все уже переболели. Уникальный человек. Подняться с кровати, когда из-под одеяла стало доноситься только размеренное сопение, Арсений заставил себя с трудом. Оставлять Антона в таком состоянии одного было неспокойно. Вдруг ему станет хуже? Поднимется температура, или, не дай бог, он не сможет попросить помощи? Арсений впервые затревожился так, как когда-то… Господи, да. Наверное, когда у Кьяры резались первые зубы. Вот это вот желание не отходить от кровати и наблюдать за размеренным дыханием во сне. Вдруг что. Да, Антон — взрослый человек, и даже в таком состоянии мог теоретически позаботиться о себе сам, но… Арсений переживал. Пусть и не подавал вида до самого конца. Пытался сохранить спокойную улыбку, и не начать причитать, когда Антон зашёлся приступом кашля во время попытки нацепить на себя перцевой пластырь. Он даже уже мысленно придумал отмазку от завтрашней репетиции для режиссера. Потому что от него всё равно не будет никакого толку в театре, а с Антоном кто-то должен побыть рядом. — Уснул? — Серёжа встретил его в коридоре по пути между своей комнатой и ванной. Судя по успевшей устояться в квартире тишине, Дима с Катей уже легли спать. И, возможно, Серёжа собирался тоже. Ну или они каждый просто занялись своими делами. — Ага, — Арсений устало взъерошил ладонью макушку. — Замучался от температуры. То ли у него всё было написано на лице, то ли Серёжа был просто очень чутким другом, но своё предложение он озвучил сразу же: — Ты домой собирался? Может, останешься? Я тебе постелю. Дивана, как я помню, тебе на одного хватит. Арсений действительно собирался домой. Потому что неудобно было маячить перед глазами друзей часто, пренебрегать их гостеприимством, терпением, и вообще. Он уже столько раз тут ночевал, но почему-то именно сейчас ощущал неловкость. — Вы не против? Я как-то… — Прекрати, — Серёга недовольно махнул на него рукой и направился в сторону своей комнаты. — Всё равно ты маяться будешь как он тут. Еще звонить начнешь с утра, будить. Лучше сам своими глазами проверишь. Давай, вот, пойдем — поухаживаю за тобой так и быть. Переодеться уж возьмешь что-нибудь у Шаста? Серёжа вытащил с нижней полки шкафа комплект постельного белья, неровно сложенное одеяло и протянул всё это ему в руки. Арсений же в порыве чувств притянул его в объятия: — Серёга, ты лучший. — Иди, иди, Ромео. А то Джульетта ночью проснётся, а ты не выспался. Серёжино бухтение по поводу их отношений в какой-то момент стало таким милым, что Арсений не хотел, чтобы оно когда-нибудь переходило в режим обыденности и заканчивалось. В этой реакции было что-то чисто Серёгино. Тёплое, с нотками строгости. Его лучшего друга, которому он так боялся рассказать когда-то правду. Уже копаясь в шкафу Антона больше наощупь, как мышка, он думал о том, как много и как мало прошло времени с того момента. Когда он смог рассказать Серёже правду — о себе, о своих чувствах к Антону. Совершить каминг-аут. Он ведь так сильно боялся его потерять. Когда друг гомофоб, и вот тут ты со своей правдой. Только правдой стало то, что Серёжа оказался умнее и, теперь, уже можно и так сказать, толерантнее многих. Он принял то, что многие не переваривают и за всю жизнь. Отстраняются от родных, друзей. Просто, потому что не хотят сталкиваться с реальностью, не совпадающей с их собственной. Ведь убрать проблему из своей жизни, сделать вид, что её нет, куда легче, чем попытаться её обсудить. А Серёжа принял. Пусть и пребывая в ахуе. Теперь вон, даже диван ему застилал. Проверив, напоследок, точно ли крепко спит Антон, он выскользнул из комнаты и плотно прикрыл за собой дверь. Серёжа уже успел управиться с постельным и даже хотел что-то ему сказать, но он не дал. Снова притянул его в объятия — слегка обескураженного: — Я так тебя люблю, Серёга. Спасибо. Матвиенко смущенно покраснел: — Ты что, блин, дурак. Что это тебя вдруг накрыло? — Да так. Просто подумал вдруг обо всём. Судя по взгляду, Серёжа счел его идиотом, но уже перед уходом на секунду обернулся к нему и усмехнулся: — Я тебя тоже, дурачина. Любят. Его любят. Зрители в театре, приятели, лучший друг. Любимый человек. Это так… Странно приятно. Когда все кусочки пазла вокруг начали складываться в одну цельную мозаику. И не было никаких лишних, попавших к нему из другой чужой коробки. Именно с осознанием этой мысли Арсений переоделся в вытащенные в темноте из шкафа Антоновы футболку и штаны — они еще пахли их привычным бамбуковым кондиционером, — и уснул, вытянувшись в полный рост на диване. Он не понял сколько проспал — час, два, или все пять, — но заворочался во сне от ощущения, что в темной комнате, куда разве что из-за плотных штор пробивалась узкая полоска света, находился не один. Без опаски распахнув глаза, он с удивлением обнаружил перед собой закутанного в одеяльный кокон Антона. — Ты чего проснулся? Всё в порядке? Сколько времени? — Еще очень рано, — Антон смущенно опустился на пол прямо перед диваном и подогнул под себя ноги. — Да я в туалет шел пописать, и увидел в отражении коридорного зеркала твои ноги. Думал, ты домой уехал. Разбудил тебя, да? Прости. Арсений с зевком подпер голову рукой: — Да нет, всё нормально. Я собирался, но Серёга в последний момент предложил остаться. Сложно отказать его проснувшемуся гостеприимству. И долго ты наблюдал за мной? Антон шмыгнул носом: — Только подошел. С минуту, может. Теперь будет сложно обратно уснуть. — Почему? — Арсений с беспокойством потянулся ладонью к его лбу. Неужели, ему стало хуже? Может, голова? Антон почему-то покраснел, и он, все еще не до конца вдупляя, уточнил: — У тебя температура поднимается или почему ты красный? Торчащая по краю одеяла нитка стала для Антона вдруг предметом безмерного интереса. Накрутив её на палец, он поднял голову. — Нет, я, типа… Ну, знаешь… Странно засыпать, зная, что ты в другой комнате, — поджав губы, через мгновение он улыбнулся: — Я слишком слащавый, да? Слащавый. Романтичный. Самый лучший. Если бы Антон только знал, как он это всё в нём любит. Он когда-нибудь обязательно сможет это сказать. Обязательно. — Пошли, чудо, — решение он принял быстро и, накинув на себя одеяло тоже, поднялся с кровати. Антон часто захлопал глазами: — Куда? — В спальню. Или ты тут собрался спать? — Да нееее. Ты же заболеешь, Арс. Я буду чувствовать себя виноватым. Сопротивлялся он очевидно для приличия. Да и Арсений сам не был против. Он бы остался изначально, но хотел дать ему выспаться. Отдохнуть. О риске заболеть он безрассудно думал в последнюю очередь. Протянув Антону руку, чтобы тот поднялся, Арс ткнул его пальцем в родинку на кончике носа: — Сон — лучшее лекарство против болезни. Тебе нужно спать. А я не заболею. И уйду, когда ты уснешь. Поколебавшись, и трижды втянув заложенным носом крохи воздуха, Антон сдался. Пряча при этом в складках одеяла счастливую улыбку. Только на утро они оба поймут, что Арсений никуда не ушел и уснул следом за Антоном, обняв его сзади большой ложкой. А Серёжа на кухне за завтраком с философским видом констатирует: — Вы как эти. Магниты. Липните друг к другу в любой ситуации.