The Self Made Man

Жон не был идиотом. Наивным идеалистом? Может быть. Но когда пули начали лететь во все стороны, столбом на месте он не встал, тут же бросившись за барную стойку и, накрыв голову руками, прижался к ней. Может быть, слова Милтии подействовали бы на него сильнее, если бы он не был бы слишком озабочен тем, чтобы не стать мишенью. Тем не менее, некоторые отдельно взятые куски металла пролетали немного ближе, чем ему хотелось бы. Итак, Хей и сёстры Малахит управляли не баром, а бандой преступников. Преступной семьей... И он оказался прямо посреди войны за территорию. Прекрасно. Мама всегда говорила, что в Вейле есть люди, которые использовали бы его в своих интересах. Тогда он решил, что она просто преувеличивает. Теперь же он осознал, что они использовали его слишком быстро. Бар почти опустел - никто не желал стать чуть более дырявым, чем уже есть. Бар опустел лишь почти. Те, кто не покинул его, бросились на сестёр с оружием наготове. Уже несколько оклемавшись от естественной реакции каждого человека на стрельбу, он осторожно заглянул за угол. Локоть Милтии врезался в лицо одному из мужчин, её рука вырвала пистолет из его хватки, воспользовавшись тем, что он был оглушен. Другая рука метнулась вперёд, полоснув красными когтями по рукам мужчины, что был вдвое выше ее. Брызнула кровь, мужчина дёрганно осел на колени, ещё не осознавшими глазами глядя на свои искалеченные предплечья. Он завыл. Малахит уже переключилась на другого человека. Она была подобна юле, вертясь между нападавшими, ища обнаженную плоть, стремясь вонзить когти именно в нее. Те, кто приближался к ней, жалели об этом. Мелани танцевала среди своих противников - клинки на её каблуках использовались редко, но эффективно. То, что кто-то столь малого роста мог довольно легко дотянуться ногами до шей и лиц крупных мужчин, было невероятно. Невероятной была и скорость, которая, как показалось Жону, не оставляла и шанса тем, кто рискнул к ней подойти. Прекрасно. Между ним и его мечтой была ещё большая пропасть. Если эти двое и Хей проиграли поступающей Охотнице, то как он вообще должен был бы вписаться в студенческий коллектив? Да он едва мог следить за их движениями! Мне нужно убираться отсюда. Он взглянул на дверь - путь к ней был чист. Все были заняты сестрами, все полезли в комнату позади - никто не собирался оглядываться на блондина, который и угрозы вроде как не представлял. Всё, что ему нужно сделать, это выбраться отсюда и бежать. Бежать и не оглядываться - прямиком до самого Анселя. Ансель. Кроцеа Морс. Он оглянулся. Чёрт. Меч лежал, упавший почти в самом начале схватки. Близняшки, видимо, разобрались с временным хозяином первым. Он валялся на полу рядом с мечом - ножны всё ещё висели у него на бедре. Прекрасно. У него ведь не было никакой возможности заполучить его, не так ли? Папе было плевать на меч - и было бы плевать ещё больше, если бы он узнал, что Жон рисковал своей жизнью, стремясь его вернуть. Меч можно было бы заменить, семью - нет. Николас скажет, что он поступил правильно, сбежав, и что Кроцеа Морс - это всего лишь инструмент, объект собственности, финтифлюшка, не более. Но это было оружие отца. Это было чем-то, что Арк украл и что Арк обязал бы вернуть, ведь сам он быть Охотником не мог. Да, чёрт подери, это охрененно плохая идея, Жон! Всё ещё находясь за стойкой, парень двинулся в другую сторону. Бар прикрывал его, придавал ему смелости. Ещё одно тело грохнулось о стойку, сколыхнув её и уронив на пол несколько стаканов. Тело хмыкнуло, оттолкнулось и нырнуло обратно в драку, не оглядываясь. От конца бара до комнаты, в которой они дрались, было всего лишь несколько метров, которые ему нужно было преодолеть. Два метра открытого пространства - чтобы добраться до двери - а дальше ему нужно было бы просто протянуть руку, схватить меч и можно было бы спокойно двинуться обратно к двери и сбежать. Я могу это сделать. Это выполнимо. Он выждал мгновение, когда Мелани и Милтия почти одновременно бросились в атаку - и возможность, организованная Мелани, опрокинувшая стол и замахнувшаяся на кого-то стулом, появилась. Приземлившись на живот, он притиснулся к лежащему без сознания мужчине, схватил ножны и потянул за крючок, проделанный в поясе мужчины. Рядом с ним рухнуло тело. Арк чуть не вскрикнул, но мужчина сделал это за него - схватившийся за кровоточащие глаза, ослеплённый и корчащийся на полу даже не заметил другого человека, слишком занятый своими проблемами. Пальцы Арка неуклюже задвигались. Ему удалось отстегнуть крючок, но полностью отстегнуть ножны почему-то не получалось. Арк дёрнул. Дёрнул ещё раз, приложив больше силы. Смог оторвать кусок кожаного ремня, чтобы освободить ножны. Прекрасно. Перекатившись влево, он двинулся к лежащему мечу. Он ухватился за рукоять. Наконец-то! Сверху на него рухнуло тело. — Ублюдок! — заорал разъяренный мужчина, ухватившись руками за его затылок, вдавливая лицом в пол. В последнюю секунду Жон умудрился наклонить голову, так что удар пришелся по щеке, а не по носу. — Чертова крыса! Я убью тебя! Его перевернули на спину. Мужчина над ним был крупным, крепким, с бритой головой и татуировкой на лице. Его руки ухватились за горло блондина, сжав его. дышать стало невозможно. Кроцеа Морс был брошен, он тщетно пытался царапать запьястья мужчины, безрезультатно попытался сбить его ударом в голову. Слезы навернулись на глаза Арка и потекли по его щекам. Я просто хотел быть Охотником. Огромный человек злобно уставился на него, оскалив почерневшие зубы и сверкнув безумными глазами. Большие пальцы впились в горло Жона, его зрение начало темнеть... — Отвали от него нахрен! — нога Милтии врезалась в голову мужчины сбоку, сбросив его с тела Жона. Воздух рванулся назад одним отчаянным глотком, и Жон схватился за шею. — М-Милтия... — Никчёмная овца! — крикнула девушка над ним. — Убирайся отсюда, если собираешься и дальше продолжать быть таким чёртовым куском дерьма! Он хотел бы не выглядеть таким жалким, но слезы, выступившие от того, что его чуть не задушили, всё ещё текли по его лицу. Он чувствовал себя уязвимым так, как никогда не чувствовал себя доселе. Гордость отошла в сторону - Арк перевернулся, привстал на четвереньки, ухватился за Кроцеа Морс, тут же вставив его в ножны, после чего бросился к двери. Милтия была права. Ему здесь не место. Он не был закоренелым преступником, как они, не был Охотником или даже бойцом. Все они были правы. Надо было остаться в Анселе и найти нормальную работу! — Архнгх! Подождите. Это звучало как… Милтия упала на пол, сбитая с ног мужчиной, ухватившим её, пока она отвлеклась руганью на него. Это был Пирс – укравший Кроцеа Морс человек, снова пребывавший в сознании. Мужчина ухмыльнулся, ухватив Малахит за запьястье и, используя её оружие, собирался вскрыть ей глотку. — Маленькие девочки должны знать, что-.. Арк замахнулся мечом, используя его как клюшку для гольфа. Времени вынимать его из ножн уже не было. Удар пришёлся Пирсу в подбородок, тот отшатнулся, широко раскрытыми ошеломлёнными глазами растерянно пытаясь сфокусировать зрение на парне. Отшатнулся он прямо к Мелани. Близняшка в белом поймала его почти с любовной нежностью, поглаживая щёку Пирса одной рукой: — О? Уже скучаешь по мне? — Сука, ты-... Пирс так и не закончил. Мелани дернула его в сторону, ударив лицом о стол, заваленный наркотой. Тот разлетелся в щепки. Пирс не подавал признаков жизни, трупом лежа лицом в наркоте. — Таким людям, как он, следовало бы правильно научиться относиться к дамам, — пожаловалась она, отряхнув руки. — А ты... — её взгляд остановился на Жоне, заставив его напрячься. — Совсем неплохо. Что скажешь, Милтия. Может, он всё же не такая уж и овца. — Даже не начинай, мать твою, — прорычала Милтия, оттолкнув протянутую руку, поднявшись на ноги самостоятельно. — Без него меня бы там не было, так что не стоит ничего себе напридумывать. Она толкнула его плечом, проходя мимо. Она фыркнула, переступая безчувственные тела. Бой уже был окончен. Казавшийся таким долгим, он, вероятно, длился не более, чем несколько секунд. Бежать сейчас было бессмысленно… — Посмотрим, что у нас тут. — Милтия наклонилась и подняла один из белых кирпичиков, своими красными когтями аккуратно его разрезав. Белая пыль посыпалась, как мелкие песчинки. Девочка поймала немного на палец и большой палец, потёрла их и понюхала. — Крэк. — Ты хочешь сказать, что не шербет? — саркастически спросила Мелани. — Ой, как неожиданно. — Отвали. Хей разозлился бы, если бы мы не проверили. Возьмём один для проверки на чистоту. — Милтия засунула его себе в декольте. — Остальное оставь копам. Деньги есть? — Что-то не похоже. Должно быть, они только готовились его продавать. — Как скажешь. С этим мы разобрались. Давай уже наконец то вернёмся. Мелани что-то промурлыкала и склонила голову набок, ухмыляясь в его сторону. — Идёшь, Жон? Он напрягся. Тот факт, что он знал, что имеет дело с двумя закоренелыми преступниками, изменил ситуацию. Раньше он думал, что Милтия - подлая девчонка, а Мелани - её добрая сестра, но теперь он видел вещи такими, какие они есть. Они были опасны. А он - нет. — Н-Нет, я... я, пожалуй, останусь.… — О? И как ты объяснишь полиции, что ты находитесь в центре наркопритона, а вокруг тебя лежат бессознательные тела? Имей ввиду, что у этих идиотов наверняка есть друзья в полиции. Кроты. — Её губы скривились. — Так же, как и у нас. Думаю тебе всё же не стоит оставаться тут, когда сюда нагрянут копы. Кроме того, — добавила она, — Разве ты ничего не хочешь сказать Хэю? /-/ — Ты... Ты использовал меня… Весь его гнев, ярость и ненависть значили так мало, когда он вернулся в клуб и столкнулся с большим, бесстрастным человеком, который, как он теперь знал, был боссом мафии. Было легко придумать разные способы, которыми он мог бы закричать на Хея, заставить его разсердиться. Так легко, но не когда на кону стоит его жизнь. Хей, нахмурившись, посмотрел на него. — И что? Жон сглотнул. Слова застряли у него во рту, и страх, должно быть, проявился, потому что Милтия пренебрежительно фыркнула. Просто ещё одна доза насмешки с её стороны, даже без слов. Хей заметил это и дернул головой в сторону. — Вы, двое, оставьте нас. Я посмотрю, насколько он хорош, — он поднял кирпичик и положил его на стойку бара. — Отличная работа. Отдохните немного. Милтия вытянула ноги и спрыгнула с барного стула, не сказав ни слова. Мелани не торопилась, улыбаясь Хэю и даже один раз Жону. Это не произвело на него того же эффекта, что и раньше, даже когда она провела рукой по его руке и сказала: — Не обращай внимания на мою сестру. Сегодня ты произвел на меня впечатление, подсобив нам в драке. — Наклонившись, она поцеловала его в щёку. — Вот тебе и "спасибо". Отнюдь не взволнованное, медленное прикосновение её губ оставило его холодным и пустым. Хей подождал, пока они уйдут, прежде чем заговорить снова. Его голос был хриплым, но с оттенком раздражения. — Эти двое могут быть настоящей занозой в заднице. Извини за них, малыш. У них были строгие инструкции, чтобы ты был в безопасности. Ты не должен был даже быть в центре этого. — ... Ты… — Жон сидел, сгорбившись, на барном стуле, не сводя глаз со всё ещё полного стакана пива, который принес Хей. — Ты солгал мне. — Когда? — Голос Хэя стал резким. — Это серьезное обвинение в нашей сфере. Я оставлю это без внимания, так как ты не знаешь об этом, но подумай дважды, прежде чем обвинять меня в этом снова. Я же сказал, что верну тебе твой меч. Именно это я и сделал. — Ты использовал меня! — И ты использовал меня. — опровержение Хея заставило Жона вздрогнуть. — Ты использовал меня как щит против этих грабителей, как безопасность, как источник бесплатного ночного отдыха и еды. Затем ты использовал меня, чтобы найти свою семейную реликвию. — Я… — И это прекрасно. Жон не нашёл слов: — Это...? — Люди используют друг друга, ведь это естественный порядок вещей. С тех пор как мы стали охотниками-собирателями, мы полагались на то, что одни люди добывают пищу, в то время как другие ткут ткань или охраняют пещеру. Я использовал тебя? — Хей пожал плечами. — Можно сказать, что в каком-то смысле это так. Но свою часть сделки я выполнил. — Он постучал по рукояти меча Жона. — И давай проясним одну вещь. Я бы пошёл разбираться с ними независимо от того, был бы ты замешан в этом или нет. Всё это случилось бы в любом случае. Возвращение оружия было просто бонусом. Хей оставил его размышлять над этим, а сам полез под стойку и вытащил острый кухонный нож. Он использовал его, чтобы надрезать тонкую линию в пакете, который принесла Милтия, обнаружив больше чистого белого порошка. — Ты знаешь что это? — Крэк. Про него Милтия говорила. Кокаин верно? — Хм. Один из самых быстро продаваемых наркотиков на рынке. Один из самых опасных - как для пользователя, так и для дилера. Все наркотики вызывают привыкание, даже легальные, такие как табак и алкоголь, но крэк разрушает жизнь и делает людей отчаянными. Я управляю баром - и люди угрожали мне, когда я отказывался им наливать. Всё становится ещё хуже, когда дилер перестаёт продавать наркоту или же когда у наркомана не хватает денег, чтобы заплатить. Причина, по которой крэк является таким дерьмовым рынком, заключается в том, что дилер умирает так же часто, как и потребитель. Хей положил кирпич и вымыл руки под краном бара, стерев все следы белого порошка. — Всё становится ещё хуже, если учесть, что половина дерьма на рынке сплошная подделка. Смешай немного сахара, пищевой соды или чего-то похожего, и обычный наркоман не заметит. Но в больницах-то всё заметят - а особенно если пациент загремет туда с отравлением. Не то чтобы среднестатистического дилера это волновало. Это проклятый рынок. Один из худших. Жон осмелился заговорить: — Мелани сказала, что они торгуют на твоей территории. Тебе было бы всё равно, только если бы это не мешало получать самому прибыль. Это означает, что ты также торгуешь кокаином. — Умно. — Хей снова полез под прилавок и вытащил ещё один белый кирпич. Он выглядел тяжелее, плотно упакованный, и на нём был оттиснут красный круг с крестиком посередине. — Это уже нашего производства. Он на все сто процентов чист - и это гарантия качества. Если кто-то обнаружит, что это подделка, то я отвечу за это лично. — он указал на него ножом. — Не хочешь попробовать? — Чёрт возьми, нет! — Жон откинулся назад. — Справедливо. Я предлагаю только потому, что доверяю его чистоте. Как и все остальные на нашей территории. Они знают, что когда они покупают у клана Сюн, им гарантируются справедливые цены, безопасные наркотики и безопасность. Они знают, что никто не ударит их ножом в спину за их деньги. Они знают, что мы никогда не сдадим их полиции. Они знают, что не умрут просто так - по крайней мере сделка не будет выходить за разумные рамки. — Они также знают, что мы не даём нечего в кредит, — продолжил главарь мафии. — Если у наркомана нет денег, чтобы заплатить, он не получит товар. Всё просто. Мои ребята обучаются с разблокированной аурой. Все, кто покупает у нас, знают, что их быстро поставят на место, если они попробуют что-нибудь вытворить. В результате рынок находится под контролем. Он безопасен. Никаких некачественных наркотиков, никто не травится, наши дилеры остаются в безопасности. Если бы не мы, то ты бы столкнулся с тем, с чем имел дело сейчас, но в десять раз хуже. Перестрелки, сомнительного качества крэк и трупы. — Ты пытаешься оправдать торговлю наркотиками? — спросил Жон. — Я объясняю тебе почему существует клан Сюн. Почему преступные семьи существовали сотни лет и будут существовать и впредь. Мы не можем остановить каждого теневого торговца или наркобарона, но даже если люди могут купить у него наркоту дешевле, они всё равно приходят к нам. Они приходят к нам, потому что мы - бизнес. Потому что у нас есть репутация. Потому что они знают, что мы не собираемся разрушать всё это только для того, чтобы получить лёгких денег. Нам доверяют, и нравится тебе это или нет, но лучше иметь таких людей, как мы, контролирующих незаконную торговлю наркотиками, чем не иметь вообще никого. В его последней школе был мальчик, который продавал что-то подобное. Не крэк-кокаин, а сигареты. Когда тебе было четырнадцать и ты учился в средней школе, это казалось очень солидным. Жон никогда не покупал у него сигарет, но он, как и все, знал, что, если зайти в спортзал во время обеда или после школы, можно приобрести немного курева. Они были дороже, чем в местных магазинах, но когда у тебя нету документа, подтвердающего, что тебе 18 лет, это был единственный вариант. Жон не мог вспомнить, что с ним случилось. Просто однажды он перестал ходить в школу. Он знал, что мальчика не исключили, потому что в противном случае школа подняла бы шум. Он просто исчез. Впрочем, ходили слухи. Некоторые люди говорили, что он покупал сигареты у другого, более крупного подростка, несколько лет назад. И тот был явно не в восторге, узнав, что младшеклашка перепродает товар ради прибыли. Ходили слухи, что он загнал его в угол после школы и сильно избил. Если такое было в школе, он боялся подумать, как плохо может быть в Вейле с преступными группировками. — А как насчет той группы, которую я видел сегодня? — спросил Жон. — Оппортунисты. Я уже говорил, что на мою банду напала Охотница. Такие вещи отражаются и на нашем сообществе. Это нормально, что большие банды захотят проверить нас, посмотреть, не смогут ли они получить больше территорий, но это также в порядке вещей, чтобы сдержаться и посмотреть, в какую сторону ветер подует первым. Действуют те, кто поменьше. Панки, которым есть что доказывать. Твоё ограбление насторожило меня, но не из-за того, что оно случилось. Оно насторожило меня, поскольку тот мужчина слишком громко кричал, что клан Сюн больше не существует. Так вот, с чего бы случайному грабителю на улице беспокоиться об этом? — Он бы не стал, — ответил Жон. — Но кто-то, кто конкурировал с тобой, сделал бы это… — Вот именно. Я не знал в чём они конкретно конкурируют, но знал, что это должно быть одно из наших многочисленных предприятий. Использовал ли я тебя, чтобы найти их? В каком-то смысле. Твой украденный меч было легко выследить. Оставил ли я его там, ожидая, что они возьмут его с собой? — Хей усмехнулся. — Нет. Я хорош, Жон, но я не такой уж криминальный гений. Жон хотел верить ему. Он действительно хотел этого: — А что насчёт того что было в переулке? — Когда я помог тебе там, я сделал это, потому что хотел помочь тебе. — Хей встретился с ним взглядом, на лице мужчины не было ничего, кроме искренности. Но как он мог доверять этому? Хей был преступником. Должно быть, он лгал каждый день своей жизни. — Неужели в это так трудно поверить? Мне только что надрала задницу кто-то настолько сильная, что я ни черта не мог сделать, чтобы остановить её. А потом я увидел тебя. Что ж… это меня выбесило. В тот момент я не думал ни о бизнесе, ни о клане Сюн. Я видел перед собой человека который нечего не мог сделать, такого же как я. И я точно не собирался сидеть сложа руки, игнорируя это. Это было тяжело. Было так трудно не реагировать на это, но также было трудно доверять ему. Хей помог ему. Несмотря на всё, что случилось с близняшками, этот человек спас ему жизнь, дал место для сна и вернул Кроцеа Морс. Конечно, ему пришлось пережить одну перестрелку, но разве всё не закончилось достаточно хорошо?? Вряд ли Пирс отдал бы меч, если бы Жон вежливо попросил. И близняшек всё равно бы послали искать этих наркоторговцев. Даже если бы меня здесь не было, эта драка всё равно произошла бы. — Ты клянешься, что это правда? — спросил Жон. Это было так глупо – клятва от босса мафии стоила вообще хоть чего-либо? — Я имею в виду то, о чём сказала Милтия - про то, что ты использовал меня как приманку. — У Милтии очень черно-белый взгляд на мир. Она честна, но не всегда права. — Хей усмехнулся. — Даже у худших людей есть своя мораль. Я буду торговать наркотиками в понедельник и устраивать ограбление в четверг, но я не собираюсь игнорировать бездомного на углу улицы или пинать брошенного щенка только потому, что это то, что, как считают люди, будет делать преступник. Я дышу тем же воздухом, что и ты. Я ем ту же еду, смотрю тот же телевизор и нуждаюсь в тех же вещах, как и любой другой человек. И я клянусь тебе сейчас, что я не спас тебя, думая так далеко вперед. Иначе я оставил бы тебя в том переулке и последовал бы за ними на их базу. Это сэкономило бы мне много времени. Жон ему поверил. Может быть, он и был идиотом, но ему казалось, что он говорит правду – хотя бы потому, что Хей не нуждался в помощи, чтобы найти этих людей. — Что теперь? — спросил Жон. — Я знаю твой секрет, я знаю о клане Сюн. Что теперь со мной будет? — Всё, что ты захочешь. Мой бизнес не является секретом для тех, кто хочет о нём знать. Ты можешь выйти из этой двери, пойти домой и забыть всё, что случилось, если захочешь. Никто из клана Сюн не остановит тебя. — Так просто? — Как я уже сказал, мы - известны. Но у меня есть к тебе вопрос. — Хей наклонился вперёд. — Что ты сделаешь, когда будешь далеко отсюда? Что ждёт пацана, который хотел стать Охотником, но не приложил к этому никаких усилий? — Я... я не знаю.… — признался Жон. — Пойду домой, найду работу. — Такой же хороший план, как и любой другой, при условии, что ты намерен довести его до конца. Позволь дать тебе совет, пацан. Ничего хорошего в жизни тебе не будет дано. Если ты хочешь работу, жизнь, девушку или что-то ещё, что тебе нужно, ты должен быть тем, кто сделает первый шаг. Протяни руку и ухватись за неё. Упорно работай. Выйди на улицу и поговори с хорошенькой девушкой. Ты можешь потерпеть неудачу, навредить себе или получить отказ, но успеха ты не добьешься, не желая даже начинать. Этот совет он уже слышал раньше. Николас говорил это всё время, как и его мама, но это всегда казалось таким неубедительным и неоригинальным с их стороны. Может быть, потому, что до сих пор он никогда по-настоящему не испытывал сокрушительной неудачи. На самом деле он не видел реальности того, что произойдет, если он попытается провернуть что-то, не приложив к этому должных усилий. Отказ Бикона открыл ему глаза. Болезненный опыт, но необходимый. — Это то про, что имела в виду Милтия, называя меня овцой? — Она опять за старое, да? Она унаследовала это от матери. Свирепая женщина. Опасная женщина. — Хей убрал оба кирпича наркоты со стойки, спрятав их под стойку и кивнул на пиво Жона. Он медленно сделал глоток. Он оказался более сливочным, чем он ожидал - светлый эль, а вовсе не пиво. Это было приятно. Даже освежает. — Что это значит? Что я-ягненок, ожидающий заклания? — Вроде того. Это значит, что ты одомашнен. Некоторые животные эволюционировали, чтобы быть одомашненными и выращенными нами, потому что, несмотря на то, как это может показаться, это увеличивает их шансы на выживание, даже если они являются пищей. Они с удовольствием делают то, что мы говорим, пасутся рядом с нами, едят, когда мы им позволяем, отдыхают, когда мы разрешаем, даже размножаются с другими овцами, которых мы выбираем, и всё потому, что это легче, чем жить самостоятельно. Вот как видит тебя Милтия. Ты - овца, которая следует правилам, позволяя другим людям диктовать, как и где ты живешь, хотя мы оба знаем, что ты хочешь большего. У животных есть оправдание быть именно таковыми, но у людей есть разум. Мы можем сделать выбор. Милтия злится, потому что ты используешь свой выбор, чтобы остаться овцой. Жон хмуро уставился в свой стакан. — Это не так уж плохо, — мягко сказал Хей. — Девяносто девять процентов людей - овцы по этому определению, и они живут совершенно хорошей жизнью. Они работают по девять часов в день, платят ипотеку, растят семьи и умирают в окружении близких. С моей точки зрения это скучная жизнь, но не плохая. — Тогда почему это звучит так плохо, когда ты так говоришь? — Я пристрастен. Не примай мои слова на веру. О чём ты мечтаешь, Жон? — Я не знаю.… — Он сидел молча, и Хей тоже. Через мгновение стало ясно, что последний не собирается говорить, пока не заговорит Жон. — Думаю, я просто хотел быть кем-то, кем могли бы гордиться. Охотник казался очевидным выбором. Я хотел бы жить интересной жизнью, быть кем-то, кого можно уважать, встретить девушку, влюбиться. Быть потрясающим папой, на которого мои дети могут равняться. Это действительно скучно, не так ли? — Немного стандартно, но это твоя мечта. Хорошо, что это достаточно расплывчато, чтобы ты мог реализовать ее несколькими способами. Стань Охотником, политиком, полицейским, спасателем. — он сделал паузу, давая понять, что список можно продолжать. — Есть много профессий, в которые ты можешь попасть, соответствующие этим критериям. Жон не удержался и спросил: — А гангстер? — Это такая же карьера, как и любая другая. Тут есть уважение, деньги и азарт, это уж точно. — Хей остановился посреди чистки стакана. — Ты хочешь этого? — Не совсем. Я просто… Разве не поэтому ты всё это затеял? Ты потратил всё это время, объясняя, почему Клан Сюн существует и почему это важно. Я просто предпожил, что ты закончишь, предложив мне место в нём. — Понимаю. — промурлыкал Хей. — Полагаю, я понимаю, почему ты так думаешь. Ах, как бы это сказать? Не пойми меня неправильно, но ты вроде как бесполезен. Если бы я собирался пойти этим путем, чтобы завербовать кого-то, это был бы не ты. — О… — Извини, пацан, — сказал Хей, хотя удар был таким же сильным. Его эго уже было в клочьях, и он был удивлен, обнаружив, что всё может стать ещё хуже. — Если тебе нужна причина, по которой я так откровенен с тобой, то это потому, что мне тебя жаль. Ничего больше. — Жалость? — В большей степени. Я бы назвал это сочувствием, но это было бы ложью. Я никогда не был там, где ты сейчас. Моё воспитание нельзя было назвать традиционным. Тем не менее, я могу тебе немного помочь. — Он сунул руку в карман жилета и вытащил кожаный бумажник. Жон с отвращением наблюдал, как Хей отсчитал солидную сумму льен и положил её на прилавок. — Вот. Тысяча льен. Глаза Жона крепко зажмурились. — Я не буду брать милостыню! — Это не милостыня. С технической точки зрения, ты помог мне разоблачить наркокартель. Ты не должен была этого делать, близняшки же втянули тебя в это. Вот сколько я заплачу каждому из них. Я человек, который платит за свои долги. — Это кровавые деньги… — Ха-ха. Ты точно в этом уверен? Я отмываю кровавые деньги. Прямо за этой стойкой: деньги, заплаченные за коктейли, пиво и маленькие пакетики арахиса. На них нет крови. — Хей, заметив его нежелание, вздохнул и, перегнувшись через стойку, сунул деньги в карман Жону. — Решай, что ты хочешь делать со своей жизнью, пацан. Сделай выбор и доведи его до конца. Это должно помочь тебе начать. — Какой в этом смысл? Я даже Охотником больше не могу стать. — Кто сказал? — рявкнул Хей. — Найди работу, заплати репетитору, работай как проклятый и подай заявление в следующем году. Или, если это не удастся, подай заявку в другую Академию, попытайся стать им в одиночку или работай под руководством Охотника. Перестань быть овцой, следующей за остальным стадом, и начни думать о том, как ты можешь заставить мир подчиняться своим прихотям. Хей отвернулся и потянулся за планшетом, давая понять, что занят своим клубом, всё ещё находящимся в плачевном состоянии, и работой, которую нужно сделать. Он кивнул в последний раз и ушёл, оставив Жона одного в баре с остатками выпивки, тысячью льен и множеством мыслей. Сказать, что он должен просто протянуть руку и взять то, что он хочет, звучало так чертовски просто, когда Хей сказал это, но на самом деле это было сложнее. Насколько сильным он мог стать за один год? Хватит ли этого, чтобы попасть в Бикон? Вероятно, не принимая во внимание, насколько смехотворно сильны были близнецы, и как их избила одна единственная будущая Охотница. Но он не приблизиться к этому, если сдастся сейчас, не так ли? — Можно мне здесь работать? Хей услышал его. Он понял это по тому, как мужчина сделал паузу: — Ты действительно думаешь, что создан для криминальной жизни? Я даже не знаю, пацан. Ты слишком зелёный. — Не как гангстер. Я хочу работать в клубе. Барменом, уборщиком или кем-нибудь ещё. Просто чтобы устроиться на работу, чтобы найти кого-то, кто будет тренировать меня и становиться сильнее. — Хм. Значит, ты хочешь снова подать заявку в Бикон? — Может быть. А если и нет, то, по крайней мере, так я смогу защитить себя. Я не хочу… Я не хочу снова оказаться в положении, когда не смогу за себя постоять. Я ненавижу это. Я, чёрт подери, ненавижу всё это! — Ты ведь понимаешь, что даже ночной клуб также связан с криминальным миром? Он работает легально, но всё ещё находится в собственности клана Сюн - и здесь происходит много тёмного дерьма. Ты будешь подвержен этому. — Но мне не придется в этом участвовать.… — Нет ничего несерьезного. Хей повернулся к нему лицом, критически оглядывая Жона с ног до головы. Должно быть, он уволил большую часть своего персонала после того, как разгромили это место. Нет смысла держать людей на работе, которые не могут работать. Жон сглотнул и выдержал взгляд собеседника, вспомнив слова отца о доверии. Что я делаю? Почему я хочу работать здесь? Честно говоря, он не был уверен. Может быть, потому, что это было первое, что пришло ему в голову, или потому, что у него не было никакой другой квалификации, которую он мог бы использовать где-либо еще. Может быть, еще и потому, что он знал, что Хей может пожалеть его и дать ему работу. Это было манипулятивно, но Хей сам говорил, что люди используют друг друга. Прямо сейчас у него не было много вариантов. — Дай мне вескую причину нанять тебя. Вполне разумную причину, — сказал Хей. — Считай это своим интервью для записи на работу. — Я... я в отчаянии. — первая строчка заставила Хэя приподнять бровь. — Это значит, что я буду очень много работать, потому что не могу позволить себе потерять работу. Ты не найдёшь человека, который будет работать усерднее и учиться быстрее. Я также знаю всё о преступной стороне клана Сюн, так что обьяснять тебе больше не нужно, и я не собираюсь рассказывать о вас, поскольку это бессмысленно. Страстная и самокритичная логика, казалось, не тронула бородача. Руки Хея оставались скрещенными, лицо бесстрастным, но Жон тоже почувствовал некоторое разочарование. Как будто он ответил так плохо, что Хей не знал, как реагировать. Чёрт побери, он и здесь всё просрал! Жон стиснул зубы и закричал: — Я хочу эту работу! Мне она нужна! Я хочу доказать, что все ошибаются. Ты, Милтия, Мелани, Бикон, мама, папа... Я, — добавил он сердито. — Я хочу доказать, что не ошибаюсь! Я хочу доказать, что могу быть лучше, что я могу сам творить свою судьбу. — М? — А... И, может быть, работа в баре - не самое лучшее начало, но мне нужны деньги, чтобы начать всё сначала, а для этого мне нужна работа. Вот почему я прошу вас дать мне шанс поработать здесь и-... Планшет ударил Жона в грудь. Через секунду ручка отскочила от его головы. — Я сложил напитки, уцелевшие в битве, вон на том столе. Этот список я в последний раз заказывал у оптовика. Пробегись по нему, отмечай то, что уцелело, и передай Тони. Он закажет остальное, чтобы мы могли вернуть утерянные запасы. Также проверь в подвале сколько бочонков у нас осталось. Жон не осмелился спросить, значит ли это, что он получил работу. Он неловко поймал ручку и прижал блокнот к груди. — Д-Да, сэр! Я займусь этим прямо сейчас! Это была мелочь, но это был первый шаг на том, что, как клялся Жон, станет путем к величию. Больше никаких подачек, никакой жалости со стороны тех, кто сильнее его, и никаких оскорблений. — Я больше не собираюсь быть овцой.…