Синий Орёл. Проклятье псионика

      Резкий запах дыма защекотал нос. Я открыл глаза. В полумраке у костра сидели трое сталкеров в коричневом камуфляже без опознавательных знаков — неизвестный в балаклаве, синеглазый мужчина с зализанными назад волосами и похожая на него молодая брюнетка. Этих двоих я узнал — и понял, что крупно влип.       Хмарь и Штиль. Она давно хотела поквитаться за… неприятный случай из прошлого, а сталкер, видимо, решил помочь сестре. Девушка подняла взгляд от костра и хищно улыбнулась.       — Давно не виделись, Астат, — с нехорошей интонацией сказала она.       Хмарь нарочито неторопливо подошла ко мне, захватив аптечку.       — Ты вовремя очнулся — пора менять повязку… И обработать раны.       — Тебе-то это зачем? — поинтересовался я.       — Понимаешь, просто убить тебя… ну… не очень выгодно. Не я одна хочу твоей смерти. Думаю, «Ветер» неплохо заплатит, если сдать тебя им живьём. Хотя кое в чём я себе всё же не откажу…       Плохое предчувствие не покидало меня. Я дёрнулся, пытаясь освободиться, но руки слишком крепко связали за спиной. Не вырваться и узел не развязать.       — Твой первый урок я запомнила лучше всего, — доставая из аптечки чистые бинты, щипцы и спирт, издевательски проронила Хмарь.       Когда-то наши пути пересеклись, некоторое время нам пришлось сотрудничать. Хмарь была ещё неопытна, и я обучил её паре полезных вещей, в первую очередь — азам медицины. Вот только обезболивающее вкалывать она явно не собиралась… «Выберусь живым — никогда больше не возьму учеников!» — мысленно поклялся я.       Хмарь явно знала, с кем имеет дело: её сознания я вовсе не чувствовал. Сколько пси-блокады она приняла? Или, может, у неё есть артефакт? Уже не важно.       Она ловко сняла пропитавшуюся кровью повязку, полила спиртом щипцы. Пять пуль. Пять пуль, которые она намерена вытащить наживую.       Щипцы скользнули в рану. Металл холодил плоть, а спирт — жёг, словно огонь. Я зашипел сквозь сжатые зубы, хотя впору было заорать. Хмарь не смогла сразу захватить пулю, а когда подцепила её — достала слишком резко. Тонкие губы растянулись в кровожадной ухмылке.       — Ну как, приятно платить по счетам? — холодно поинтересовалась девушка, с жестокой насмешкой глядя мне в глаза. — Надеюсь, Вюрцит тоже считает, что лёгкой смерти ты не достоин, сволочь.       — Наверное, так считает половина моих врагов, — сквозь боль усмехнулся я. — Но если выживу, тебя ждёт участь похуже смерти.       — Очень «страшно»! — театрально закатила глаза Хмарь.       Удобнее перехватив щипцы, она принялась доставать вторую пулю. Резкое движение отозвалось куда более сильной болью, чем когда она действовала аккуратно. Я вскрикнул и, чуть не задыхаясь, выдавил:       — Стерва…       Заслужил, да. Нужно было думать о последствиях каждый раз, когда переступал черту морали… И не оставлять в живых тех, кто не упустит шанса отомстить.       Окровавленная пуля упала рядом с первой. Не дав перевести дух, Хмарь взялась за третью. Кровь ручьями стекала по коже. Алые круги поплыли перед глазами. Хмарь извлекла кусочек свинца и, заметив моё полуобморочное состояние, плеснула водой в лицо. Я мгновенно пришёл в себя.       — А тёмные восприимчивы к боли так же, как и люди, да? — хмыкнула она. — Ещё две — и свободен.       — Перегибаешь, Хмарь, — покачал головой Штиль. — Не уподобляйся этому отребью.       Она проигнорировала брата, но боли я уже не чувствовал. Только отстранённо наблюдал, как она вытащила оставшиеся пули, продезинфицировала раны спиртом и снова наложила бинты. Ничего не сказав, Хмарь вернулась к костру и села рядом со Штилем.       Я не стал спрашивать об Анджеле. Если она смогла уйти — хорошо, если погибла — ничего не изменишь. Цинично, жестоко? Да, но это правда жизни. Правда, которую должен принять каждый сталкер. Зона — не место для скорби.       Я осмотрелся и заметил своё снаряжение, брошенное на ящики. Нож лежал рядом с рюкзаком, словно издёвка: спасение так близко, но всё равно недосягаемо! Незаметно перебраться через комнату не выйдет, а разрезать верёвки — тем более. На всякий случай я ещё раз дёрнулся, попытался разодрать путы начавшими превращаться в когти ногтями, но освободиться не смог. «Чёрт! Что за паскудство?!» — мысленно выругался я.       Хмарь с насмешкой наблюдала за бессмысленными попытками вырваться. «Перестанет действовать пси-блокада — я с удовольствием выжгу тебе мозги!» — мстительно подумал я, но озвучивать угрозу не стал. Зачем предупреждать врага о своих планах, когда можно просто исполнить обещанное? Ответить за пытку и унижение особенно изощрённо... И предотвратить повторение этой истории.       Сидя связанным у стены, я ждал, когда придут «ветровцы», и мысленно перебирал оставшихся в живых потенциальных противников. Одна из самых непримиримых моих врагов сидела сейчас в паре метров от меня, и я не мог причинить ей ни малейшего вреда. Оставалось ещё несколько человек, двоих из которых я хотел бы встретить в последнюю очередь — Оцелота и Коррозию.       Иногда Анджела шутила, что мой талант — портить людям жизнь... В чём-то она была права. Скольких я предал? Скольких убил? Скольких подставил? Немало. Но большинство из этих сталкеров давно гнили в земле, а немногие выжившие могут стать проблемой. Слишком много жизней я сломал и ещё больше — отнял. И не раскаялся ни за один аморальный поступок: пусть о прегрешениях жалеют скованные принципами идиоты.       Сталкеры разговорились. Я слушал вполуха, в то же время ментально «прощупывая» их. Пси-защита всех троих слабела, я уже чувствовал их, как всех прочих мыслящих существ. Скоро закончится действие таблеток.       Кто-то приближался к АТП. Человек осторожно заходил со стороны глухой стены. Он явно знал, что делает и с кем столкнётся. И если это Анджела, с тремя опытными сталкерами ей не тягаться, а я ещё минимум полчаса не смогу атаковать их ментально.       Обойдя постройку, она бесшумно вошла внутрь и оказалась напротив входа. «Не лезь, — мысленно сказал я. — Выберусь сам. Набери мелких камней и иди в Лощину, встретимся там». Анджела заколебалась. «Включай бестолковку и вали, дура! Переполошишь этих уродов! Ты — не боец спецназа, сейчас от кирпича пользы больше, чем от тебя!»       «Неблагодарная сволочь!» — услышал я её мысль и ответил: «Мягко сказано». Я не собирался озвучивать ей вторую причину, по которой грубо прогнал. Незачем ей лезть в заведомо проигрышный бой. Вряд ли Анджела знала, что в стычке с «безликими» не может рассчитывать на поддержку.       Она вышла на улицу и скрылась из поля зрения, однако я по-прежнему чувствовал её присутствие. Не ушла… «Может, потом проводника ей нанять, пусть выведет? Она здесь долго не протянет». Всё-таки я ошибся на её счёт: не выйдет из неё толковой сталкерши. Выживают в Зоне лишь те, кто умеет забыть о привязанности и мыслить рационально, подавляя эмоциональные порывы. Анджела не относилась к категории женщин, ставящих на первое место холодный расчёт.       Минут через сорок я в полной мере ощутил сознания «безликих». Хмарь достала из рюкзака аптечку и принялась искать в ней пси-блокаду. «Поздно», — усмехнулся я — и оглушил врагов пси-ударом. Их болезненные крики прозвучали, словно музыка для ушей. Сталкер в балаклаве покатился по полу, схватившись за голову, но вскоре задёргался в предсмертных конвульсиях.       Воспользовавшись беспомощностью сталкеров, я перебрался к ножу и срезал верёвки, затем надел куртку от «Зари» и плащ, забрал рюкзак. Осталось только исполнить угрозу. Я перевёл взгляд на Хмарь и надавил ментально. Девушка закричала.       — Нужно уходить! — в здание вбежала Анджела. — «Ветер»!       — Радуйся отсрочке, — бросил я Хмари.       Мы выскочили на улицу и бросились к тоннелю. Уже стемнело. В землю рядом врезалась пуля, но точнее прицелиться снайпер не смог: нас скрыли ночной мрак и пара «Каруселей», через которые не пролетали пули. Дорога шла в гору, затем ненадолго выпрямлялась и спускалась в Тёмную лощину. Я петлял между аномалиями, отчётливо чуя их границы.       У тоннеля я остановился. По комбезу расплылось тёмное пятно крови. Начавшие было затягиваться раны снова открылись.       — Ты как? — спросила Анджела. — Идти можешь?       — Нам в спины дышат «ветровцы»! Сама как думаешь? — огрызнулся я.       — Я беспокоюсь! — Анджела обиженно поджала губы.       — Беспокойся лучше о себе, а я и без тебя как-то выживал все эти годы.       Больше ничего не сказав, я зашагал через тоннель. Анджела последовала за мной. Вскоре кромешная тьма сменилась проблеском лунного света. В ущелье, пересечённом дорогой, раскинулась Тёмная лощина.       Я шёл к старому тайнику, которым давно не пользовался, но в котором всё ещё можно было переждать ночь. Окружённая большими камнями землянка, находившаяся в отдалении от дороги, не раз послужила мне укрытием от Выбросов и преследователей. Достаточно только выключить КПК, немного оторваться от погони — и для всех сталкер пропал.       За время, что я здесь не был, землянка не обрушилась. Мы спустились в укрытие, закрыли дверь на тяжёлый засов и разожгли костёр. Ужин немного восстановил силы.       — Меня всё достало, — вдруг проронила Анджела. — Ты редко возвращался из Зоны — я это терпела. Пьёшь, куришь — твоё дело. Я многое готова тебе простить. Но чем дальше, тем большей скотиной ты становишься! Мне надоела вся эта грубость, ложь, отношение, как к беспомощной и бесполезной дурочке.       — Ложь? — переспросил я, не став опровергать остальные обвинения. — В чём же я тебе солгал?       — Сколько я ни просила уйти из Зоны, ты всегда возвращался сюда... Обещал, что навсегда завяжешь с этим. И ни одно чёртово обещание не сдержал! И вот результат — мы оба в этом аду. Ты — навсегда, а мне некуда идти. В этой стране ты для меня — единственный близкий человек… Или уже не человек. И это вторая проблема. Я… Я не знаю, чего от тебя ожидать и не превратишься ли ты однажды в тварь. Но и просто так уйти я не могу…       — Почему?       — Потому, что я — не ты.       Повисла пауза. Анджела ждала реакции, а я не знал, что сказать. Я сам разрушил так долго строившееся доверие, хотя её не предал бы никогда. А может, оно и к лучшему? Дальше нам не по пути… и никогда у нас не было той общей дороги, что объединяет людей.       — Завтра мы будем рядом с Баром, — тихо произнёс я. — Найдём проводника — можешь вернуться на Большую Землю. Здесь тебя больше ничего не держит.       — Я же сказала… — грустно начала Анджела, но я прервал её:       — Это конец. Я — сталкер, мне привычнее одному. Уверен, так будет лучше для нас обоих. Если ты устала от этих отношений, жалеть не о чем.       — Мне… нужно разобраться в себе.       Подкрадывался рассвет. Подчиняясь ветру, серые тучи скользили по небу, словно боевые корабли — по волнам. Открыв на экране КПК карту, я продумывал маршрут. «Ветровцы» и «безликие» должны были уйти в Тёмную долину, посчитав, что мы направились туда, однако оставалась вероятность, что они перекрыли тоннель.       — Пойдём через Свалку, — решил я.       Мы направились к тоннелю, не выходя на дорогу — и не зря. В сумраке блеснул оптический прицел. Я ментально потянулся к затаившемуся снайперу, почувствовал его сознание, но взять под контроль не смог… И узнал его.       Я жестом показал Анджеле: «назад». Она не стала задавать вопросов. Мы медленно отступали к скалам. Тёмная лощина — всего лишь длинная дорога, к которой подступил редкий лесок, окружённый высокими скалами. Местность, почти полностью простреливаемая опытным снайпером. Лучшее место для ловушки сложно подобрать.       — Они здесь? — шёпот спросила Анджела, когда мы отошли и укрылись за камнями.       — Один, — ответил я.       — Так в чём проблема? Вычислить позицию, подобраться поближе и расстрелять! Неужели мы вдвоём не справимся? Или ты боишься какого-то сталкера?       — «Какой-то сталкер» был бы уже мёртв. Этот — снайпер со связями в Синдикате. Только сунься — и он отстрелит твою дурную голову.       — И что ты планируешь делать? Сидеть здесь до ближайшего Выброса? Сколько своих врагов ты перебил? Сколько из них ничем не уступали тебе? Я думаю, что большинство или все. Get your butt up and don't be a rag!       — Only your decrees I missed! — рыкнул я. — Сейчас шанс один: отступить.       — Сбежать, — поправила Анджела.       — Называй, как хочешь. Знаешь, почему я ещё жив? Потому, что не лезу на рожон!       «Что, пару дней побродила по Зоне и возомнила себя крутым бойцом? Зайка, самоуверенность до добра не доводит!» — мысленно добавил я. Анджела вскрикнула от боли. Да что же это такое?! Как научиться контролировать пси-способности?       — Пошёл нахрен! — процедила девушка.       Я ощутил приближение снайпера — он менял позицию. Услышал, значит.       — Уходим, — приказал я.       Мы бросились вдоль дороги, петляя среди деревьев. Снайпер стрелял, наверняка тоже в движении: пули стучали по стволам деревьев, врезались в землю, свистели рядом. Я слышал каждый скрип, каждый шорох вокруг — но не выстрелы. Обострённый слух не улавливал хлопков, хотя глушитель не даёт такого эффекта. В прошлую нашу встречу Коррозия использовал СВДК. Какая винтовка у него теперь? «Винторез»?       Оглянувшись, я заметил мелькнувшего в зарослях сталкера. Он не успевал толком прицелиться — а может, и не пытался… Коррозия наверняка держал связь с «ветровцами», и те могли устроить засаду. В Тёмной лощине сворачивать некуда.       Над лесом и дорогой возвышался холм с крутыми склонами, усеянный редкими деревьями. Рядом с ним находились ближайшие укрытия — длинное окружённое сломанным забором здание, похожее на ферму, и чуть дальше — заправка. Мы свернули к большой постройке. Отстреляться не выйдет, а вот сбить снайпера со следа, возможно, получится. Коррозия больше не стрелял: наверное, поднимался на холм, чтобы полностью контролировать окрестности.       Мы добежали до укрытия за мгновение до того, как Коррозия занял позицию и снова открыл огонь. Кирпичные стены надёжно укрыли нас от врага, но снайперы умеют ждать. Я сел на пол и опёрся о стену, прикрыв глаза.       — Есть кто-нибудь, кто откликнется, если ты пошлёшь сигнал SOS? — отдышавшись, спросила Анджела.       — Сомневаюсь, — вздохнул я. — Все, на кого можно рассчитывать, сейчас наверняка далеко.       «Или почти все», — вдруг понял, почувствовав рядом неразумное, и потому легко поддающееся контролю существо. Оно приближалось, скрытое от снайпера зданием. Ещё несколько мутантов шли со стороны Тёмной долины.       В ворота сунулась уродливая плоская морда, покрытая язвами и струпьями. Выпученные глаза разного размера вращались независимо друг от друга. Округлая тварь передвигалась на тонких острых ногах.       — Filth! — воскликнула Анджела.       Псевдоплоть взвизгнула, испугавшись громкого крика, но не убежала: поблизости находились её сородичи. Я взял её под контроль и выглянул на улицу. Дальше полутора метров от постройки не отойти из-за засевшего на холме Коррозии, но этого и не требовалось. Несколько кабанов разлеглись под деревьями, рядом бродили две псевдоплоти.       Я заметил их первым и воспользовался преимуществом. Незаметно посадить тварей на ментальный «поводок» не получилось. Стоило установить слабую связь, как кабаны с недовольным хрюканьем завозились и поднялись. Не давая им понять, что происходит и где враг, я усилил натиск и в считанные секунды подавил волю мутантов.       — Как только он отвлечётся — уходим. У нас будет минуты две, не больше, — предупредил Анджелу.       — Он будет стрелять по ним! — заметила та.       — А то я не знаю! — саркастически развёл руками я. — Только не говори, что тебе мутантов жалко.       — Не их. Ты справишься?       — Не буду вдаваться в подробности, но я не почувствую их боли… скорее всего.       Я направил тварей к холму и внушил им дикий ужас, после чего отпустил их сознания. Первый кабан покатился по земле, убитый выстрелом в голову. Я жестом позвал следившую за другим входом Анджелу. Мы бросились по дороге к мосту. Ущелье сужалось. Коррозия стрелял по ринувшимся на него монстрам, и времени целиться в нас у него не осталось.       Добежав до моста, мы перешли на шаг. Этот участок Тёмной лощины не простреливался с холма. Мост обвалился в центре, вывернутые аномалиями балки ощерились во все стороны, словно изломанные шипы. В туннелях с двух сторон от моста, куда уходила железная дорога, мерцало зеленоватое свечение «Холодца». На дороге под мостом ровным кругом лежали кровавые ошмётки вперемешку с костями и вороньими перьями. От трупной вони к горлу подкатила тошнота.       На всякий случай бросив пару болтов с двух сторон от «Птичьей карусели», я обошёл её и зашагал по обочине дороги. Анджела пошла следом, зажав нос. Впереди пульсировал и поднимал клубы пыли «Трамплин», под которым в асфальте образовалась вмятина. Темнели на дороге несколько пятен — центры «Воронок». Аномалии низко гудели, как если бы звук шёл откуда-то из-под земли.       Гравиконцентрат с двухметровым диаметром я почувствовал за мгновение до того, как сделал бы шаг прямо в него. Коварная «Комариная плешь» притаилась на границе аномального фронта. Детектор пищал постоянно: с двух сторон от меня расположились другие аномалии, — а визуально обнаружить невидимую ловушку невозможно.       Между «Комариной плешью», «Трамплином» и «Воронкой» осталась узкая тропа. Я осторожно двинулся между аномалиями. В ушах стучал пульс. Время будто замедлилось. Минута показалась вечностью. Что страшнее — быть расплющенным ненормально усиленным притяжением или разорванным на куски? Пожалуй, каждый сам выбирает ответ на этот вопрос.       Аномалии остались позади. Я оглянулся. Анджела топталась возле гравиконцентрата, не решаясь ступить на смертельно опасную тропу.       — А обойти можно? — без особой надежды спросила она.       — Во-первых, это единственный путь. Во-вторых, не вздумай возвращаться там, где уже прошла, — сказал я.       — Это что, дурная примета? — скептически поинтересовалась Анджела.       — Зона этого не любит.       Услышав, каким тоном это было сказано, Анджела замолчала и опасливо сделала шаг между двумя аномалиями. Я следил за каждым её движением. Бросать болты так близко к «Трамплину» и «Воронке» слишком рискованно: первый отбрасывает их с огромным ускорением, а вторая после активации начинает втягивать в центр всё, что зацепит, комкает мусор и, если не повезёт, попавшего в ловушку человека в комок и разбрасывает по округе. Нет, всё-таки, «Комариная плешь» не так страшна — она хотя бы убивает мгновенно.       Анджела почти миновала опасное место, но сделала неосторожный шаг, едва не задев границы аномалии.       — Стой! — приказал я.       Девушка замерла истуканом.       — Шаг назад, — подсказал я и, когда она, замешкавшись на секунду, повиновалась, добавил: — Теперь два — вправо. И прямо.       Анджеле пришлось слепо довериться мне. Я и без всяких способностей видел её опаску, но не мог понять причину: страх ошибки или недоверие?       Она вышла за границы аномального фронта, и мы продолжили путь. Впереди сновали чёрные собаки, пока не заметившие нас. Между скалами и дорогой протянулись аномалии, к некоторым из которых склонялись деревья. Казалось, ловушки искажали пространство, и оно дрожало, растягивалось, сжималось или волновалось, как круги на воде.       Я остановился, прикидывая, как лучше обойти мутантов и возможно ли это. Вдруг прозвучал выстрел, и чёрные собаки ринулись к кому-то, залёгшему на узком участке ущелья. Светлые комбезы замелькали в зарослях.       «Засада!»       Удача благоволила нам, и вряд ли надолго. Пока «ветровцы» сцепились с мутантами, можно успеть проскочить мимо и уйти в Тёмную долину... если рядом нет снайперов.       — Не высовываемся, — бросил я и, пригнувшись, метнулся к деревьям и кустам.       Лес в Тёмной лощине служил отличным укрытием. Заметить неброские сталкерские комбезы в блёкло-зелёном месиве очень непросто. Времени на осторожные перебежки не было, и мы перешли на бег.       Эхо выстрелов отражалось от скал. Лаяли и скулили собаки. Отбежав метров на сто от «ветровцев», мы вновь вышли на дорогу и бросились дальше.       Везение кончилось.       Вокруг засвистели пули: «ветровцы» перебили собак и заметили нас. Схватив Анджелу за капюшон, я без предупреждения спрыгнул в колею у дороги и утянул её за собой.       — Придётся ползком. Голову не поднимай, оружие из рук не выпускай, — кратко проинструктировал.       Анджела кивнула. Я чувствовал её хорошо замаскированный страх. В церкви на Болотах шансов оставалось больше, и тогда она была готова драться. Сейчас же вероятность выбраться из Тёмной лощины живьём стремительно падала.       Выбравшись из канавы, я по-пластунски пополз через высокую траву. Анджела не отставала. «Ветровцы» потеряли нас из виду, но огонь не прекратили. Пули взбивали землю вокруг.       В какой-то момент стрельба стихла. Не спеша подниматься, мы доползли до окраины Тёмной лощины. Убедившись, что погони нет, я сел и нервно закурил. Руки мелко дрожали от адреналина.       — Это уже слишком! — Анджелу запоздало пробрало. — What the hell am I following you into this fucking Zone?!       Её трясло. Она сидела на земле, сжимая в мокрых от пота пальцах цевьё АК-12. Я протянул ей флягу с водкой, и девушка сделала пару больших глотков, даже не поморщившись.       — Не надо было тебя брать... — едва слышно вздохнул я.       — Я... Я в порядке, — хрипло заверила Анджела и попыталась улыбнуться: — Кажется, начинаю понимать, почему вас так тянет в Зону.       Я усмехнулся. Да, риск пьянит и вызывает зависимость. Однажды испытав на своей шкуре настоящую угрозу для жизни, будешь снова и снова искать её — осознанно или нет. А если найдутся силы жить без постоянной опасности, забыть это будоражащее чувство не выйдет никогда.       В Тёмной долине стояла зловещая тишина. Штормовое небо нависло над ней подобно блуждающей волне, грозящей смять, разрушить всё, до чего она докатится. Ощущение приближающейся опасности нарастало, но откуда оно вообще взялось?       Я редко смотрел в небо, контролируя дорогу. Анджела следила за тылом и флангами. Вдруг она бросила мимолётный взгляд на тучи и воскликнула:       — А это что?!       Я тоже поднял голову. На севере над горизонтом разливалось алое сияние.       — Выброс это. Здесь рядом перевалочный пункт бандитов, у них и отсидимся. Маску надень и молчи.       Ускорив шаг, мы направились к заводу, где обосновались бандиты. В отличие от большинства одиночек, я нашёл среди них союзников ещё в первый год пребывания в Зоне. Многие вольные сталкеры чурались связываться с ними, другие боялись испортить репутацию, третьи не хотели лишний раз рисковать. Я не придерживался строгих моральных принципов, и когда появилась возможность обзавестись полезными связями, не упустил её, несмотря на то, что пришлось запачкать руки.       Спустя несколько минут мы прошли по мосту над болотом в центре Тёмной долины и вышли к воротам завода. За забором возвышалось Г-образное трёхэтажное здание, рядом с которым ржавел подъёмный кран. Остальное пространство занимали небольшие пристройки и строительный мусор. У самых ворот стоял грузовик без колёс.       Лагерь выглядел вымершим, но я ощутил присутствие людей. Не без опаски мы вошли в цех. Вдоль стен тянулись трубы. В углублении в полу стояли массивные приборы непонятного мне назначения. По просторному помещению были расставлены ящики. Во второй корпус вела арка, сразу за которой располагались шкафчики, изъеденный молью диван и ещё дымящееся кострище.       Мы спустились в подвал. Лестница вела в коридор, сворачивавший в комнату с тяжёлой железной дверью и входом в Х18. Стоило повернуть за угол, как в лоб мне упёрся ствол пистолета.       — Ты ещё чё за чмырь? — поинтересовался бандит.       На вид ему было лет двадцать. Под глазом темнел фиолетовый синяк. Этого человека я или не знал, или не помнил.       Я представился. Бандит на несколько секунд задумался, видимо, вспоминая, не встречались ли мы где, а затем с усмешкой сказал:       — Ты или тупой, или бесстрашный, сталкер. Пушку брось, рюкзак рядом положи — и свободен. В первый и последний раз.       Разумеется, подчиняться я не собирался и уже чуть было не вправил ему мозги пси-ударом, но пол вдруг содрогнулся. Бандит пошатнулся и схватился за стену, убрав пистолет от моей головы. Я ударил его коленом в пах и, вывернув руку с пистолетом, чтобы он выпустил оружие, взял бандита в удушающий захват. Тот прохрипел что-то неразборчивое.       — Всё, отпусти его, — из комнаты в конце короткого коридора вышел мужчина средних лет с густыми усами.       Я выпустил бандита из захвата. Паренёк осел на пол, жадно хватая ртом воздух.       — Лучше муштруй своих людей, Камаз, — посоветовал я.       Камаз получил прозвище не зря: плечистый, под два метра ростом, он занимал весь проход. При своих ста восьмидесяти я смотрел на него снизу вверх.       — Выброс переждать пустишь? Ах да, со мной пацан, — я взмахом руки позвал Анджелу, и она вышла из-за стены.       — Заходите, — разрешил пахан.       В комнате расположились несколько бандитов — малая часть банды. Мы сели рядом с ними. Земля вздрогнула ещё пару раз...       И меня накрыло.       Казалось, голова взорвётся от боли. Кровавая пелена поплыла перед глазами. Сквозь звон в ушах пробивались невнятные вопли и безумное бормотание сотен голосов. Впервые я едва не терял сознание во время Выброса...       Туман в голове рассеивался. Вернувшиеся мысли путались. В глазах двоилось, из носа текла кровь.       На плечо легла лёгкая женская рука. Я поднял взгляд на Анджелу и увидел неподдельную тревогу в её глазах. Мимолётно кольнула совесть: не ценил все эти годы...       Бандиты выходили из подвала. Парень, встретивший меня в коридоре, смотрел со жгучей ненавистью. Ещё бы — такой позор перед товарищами!       — Выйдем и разберёмся по-мужски? — едва сдерживая злобу, предложил он.       Я кивнул: не мог не ответить на вызов, не упав в глазах окружающих, хотя сомневался в победе. Лучше уж рискнуть с шансом на удачный исход, чем сразу лишиться уважения.       Мы втроём вышли во двор завода.       — Может, не надо? — тихо спросила Анджела. — Тебе здорово досталось.       — Не бойся, с этим молокососом я справлюсь, — с ледяным спокойствием проговорил я.       Бандит первым бросился в атаку, замахнувшись кулаком. Я отступил в сторону, пропустив его мимо, и пнул противника под колено. Тот удержал равновесие. Развернувшись, он снова ринулся в бой.       На этот раз уходить с линии атаки я не стал, вместо этого прямо взглянув в глаза бандита и слегка кольнув его сознание. Он оступился, сделав лишь шаг, и осел на землю. Душераздирающий крик огласил завод. Из здания выскочили несколько бандитов во главе с Камазом.       Я «отпустил» противника. Пошатываясь, тот поднялся на ноги.       — Урою, тварь!.. — в ярости прорычал он.       — Попробуй! — подзадорил я.       Бандит заторможено качнулся в мою сторону, но прежде, чем он успел бы ударить, я врезал ему по лицу. Хрустнул нос. Бандит вновь упал.       — Тебе хватит? Или добавить? — ехидно улыбнулся я.       Парень попытался вытереть лицо, но лишь размазал кровавые сопли.       — Кто ты такой, Астат? Или лучше сказать «что»? — недобро прищурился Камаз.       Стоявшие позади него бандиты вскинули оружие.       — Ты всё равно не поверишь, если я скажу правду, — вздохнул я.       — Может быть. В твоих интересах меня убедить, или братва расстреляет и тебя, и твоего друга.       — Тогда слушай... — я рассказал о «Руднике» и порождаемых им артефактах, об их побочных действиях, заговаривая зубы.       Камаз слушал, не перебивая, а в это время я осторожно взял под контроль троих бандитов с MP5. Пришло время закончить рассказ.       — ...Я стал ещё одним детищем Зоны, а всё из-за «Сапфира». Но все эти знания ты унесёшь с собой в могилу.       Не успел я договорить последнюю фразу, как подконтрольные мне бандиты открыли огонь по своим. Те, не ожидая подвоха, не успели ответить. Камаз дёрнулся было за пистолетом, но очередь пробила его грудь. Трое зомбированных замерли над лежащими в собственной крови телами.       Я вспомнил о самоуверенном пареньке, дважды отхватившем сегодня. Стоило бы убрать последнего свидетеля, но его нигде не было. Он оказался умнее соратников и сбежал при первой же возможности.       — Во что тебя превратила Зона... — в тихом ужасе прошептала Анджела.       Похоже, только теперь она начала осознавать в полной мере разницу между человеком и тёмным сталкером. И мне нечего было ей ответить.       Мы вышли с завода, оставив после себя лишь трупы и зомби с выгоревшими мозгами. Если кто-то найдёт их — спишет на контролёра, а рассказать правду уже некому.       Дорога вела на фабрику, но мы обошли её стороной: наверняка бандиты уже увидели некролог о смерти Камаза. Тропа через поле давно заросла, и потому пришлось идти по пояс в траве. Чем дальше мы уходили от Тёмной долины, тем больше становилось деревьев вокруг, и вскоре перед нами раскинулся редкий лесок.       Я остановился на холме, с которого открывался вид на окрестности. Окружённое лесом, внизу простиралось Кладбище техники. Вертолёты, военные и гражданские машины выстроились неровными рядами. Среди них сновали слепые псы и снорки. Люди редко заходили в эти места: ловить здесь нечего, а техника фонит не меньше, чем мусор на Свалке.       — Видишь дорогу? — я указал на серую полосу асфальта за Кладбищем. — По ней выйдешь в Бар. Там «долговцы» и одиночки. Наймёшь проводника — и на Большую Землю.       — Нет, — неожиданно отказалась Анджела. — Я остаюсь.