Где-то середина 2006 года
— Прикинь, они сейчас все разбегутся, и мы останемся одни, и нам будет скучно… — Андрей, говорит эти слова в микрофон перед сидящими вокруг журналистами и молодыми студентами. Да-да. Дело происходит в классе обычного университета. Спросите, что они там делают? Учат жизни молодое поколение, хотя самим еще около тридцати, а ведут себя вообще, как дети. Но им это не в минус. — Нам никогда не будет скучно, Андрей, никогда! — Миша, в порыве чувств, поднимается со стула, что тот падает назад. — Думаешь? — Князь улыбается, тоже встает со стула, берет со стола бутылку воды, открывает крышку и с силой сжимает бутылку, в результате чего, на Горшка попадает мощная струя воды. — Андро, твою мать! — нет, Горшенев не злится… В нем загорается азарт, и тогда, он хватает со стола другую бутылку, залезает на парту, целится в Андрея и стреляет. Смех перекрывает все звуки в помещении. Студенты сидят в недоумении, а журналисты стараются не упустить ни одного кадра. — Ну все, ты влип! — Князев замахивается и кидает полу пустой бутылкой в Горшка, в ответ тот выплескивает содержимое своей прямо на голову оппонента. — Папочка, не ругайся! — Миша ржет, спрыгивая со стола и валя Андрея на пол. — Что? Ты серьезно, ну Горшок!!! — они катают друг друга по полу, хохочут, но затем, видимо вспомнив, что они не у себя дома, разгоряченные, поднимаются с пола, окидывая веселым взглядом всех собравшихся. Секундное молчание. — Вот так и происходили наши активные будни в ПТУ! — Князь медленно усаживается снова за парту, тянет опешившего Мишу за собой, — и если вы думаете, что было все путем… ох, то вы глубоко ошибаетесь, — он закидывает ноги на парту, — дело было эм… скажи Горш, в 89 да? — Похоже на то. — Ну да, значит в начале 1989 года мы с Мишкой познакомились…Реставрационное училище. 1989 год.
— Пс, князь! — доносится шепот Горшка рядом с ухом Андрея, и неосторожное движение локтем вырисовывает в тетради ненужную линию. — Да что?! Твою ж, Мих! — Андрей возмущенно поворачивается к соседу по парте, впиваясь в него взглядом, — ты мне испортил произведение искусства! — Брось… Я тут подумал… Что если свалить к ебеням с этой практики, я там знаю заброшку, можно классно оттянуться! — Ага, меня потом за уши оттянут так же сильно, как и мы с тобой оттянемся… Почему ты не можешь делать хотя бы вид, что учишься? — Князев положил ручку, вытянул ноги вперед и зевнул. — А ты будто учишься! — съязвил в ответ Миша. - Похуй на предков. Они хотят образование нам дать, но ты же сам понимаешь, какие мы в жопу маляры? У нас группа уже, у нас есть музыка и текст. Мы на этом круто выдвинемся! Они же потом еще гордиться будут. Кому нужна эта сраная математика? Андрей поворачивает заинтересованный взгляд на Горшка. — Да я-то не учусь потому что планировал поступать в художку… Мне тут вообще не всралось сидеть… а ты… Тебя ж батя заест. — Отец пытается мной понукать, но я уже вырос, если перейдет грань, я готов свалить из дома, — Миша придвинулся к Князю еще ближе, чтобы издавать меньше шума. — Прогуляем практику, выкинут нас отсюда, а нам надо отходить сюда еще годик-два, получить бумажку и тогда уже сколачивать основную группу. — Да мы время потеряем! В общем… Я предупредил. — Да ты ж… Договорить Андрею не дали. — Горшенев, Князев?! Вам не интересно? Расскажите всем, о чем вы там шепчетесь. Андрей поднялся. — Не интересно. Я художник, а не производная косинуса и синуса. — Князь, ты че?! — Горшок дергает друга за рукав, — влепят же… — Художником вы станете, когда ваши работы начнут узнавать, а пока что вам не светит даже корочка художественного училища, Князев… Вон из класса! — Это лучшее, что я вынес из урока, — Андрей быстро накинул рюкзак на плечо и вышел из класса. Не дожидаясь разрешения, Миша поднимается, собирает свои вещи и двигается в сторону двери. — Михаил? Горшок обращает свое внимание на учителя. — Хотите разделить его участь? — Если честно, то плевать мне на все, кроме музыки, — он помолчал, а затем махнул рукой и вышел из класса. В коридоре Андрея уже не было. Миша пробежал по этажу, заглянул в столовую, затем побежал на четвертый этаж. В его голове уже были сомнения, что Андрей вообще в учебном заведении, однако он решил проверить все полностью. И нашел же. Туалет четвертого этажа. Князев сидит на подоконнике и чертит что-то в тетради. — Андрей, ты сбрендил совсем? — А че? Срать я хотел на эту учебу, затооо… — он повернул тетрадь к Горшку. — Глянь, что накрапал. — Неплохо… А к чему картинка собаки трахающей учителя? — Миша гыкнул и забрался туда же, на подоконник. — А это уже воспитательная мера, — Князь захлопнул тетрадь, — я чет устал… Огребать так огребать… Есть расслабиться чего? — Девчонку хочешь? — Горшенев улыбнулся. Он не пользовался популярностью у девочек. Да и вообще вел себя достаточно отстраненно, но у Князя отношения складывались лучше. Можно даже сказать, что его побаивались, оттого и поддерживали контакт. — Ммм… Свободы я хочу. Я хочу, чтоб меня услышали. — Услышат. Нас еще так услышат! — Миха достает из кармана сигареты-самокрутки, — будешь? Андрей машет рукой: — А давай! На урок они так и не вернулись. Эти двое нашли куда более увлекательное занятие. Горшок не обманул: он действительно привел Андрея к одному заброшенному дому, который был рассчитан уже под снос. — Интересное место, — Князь прошелся по пыльному бетонному полу, — здесь можно неплохо оторваться… Ты, кстати не боишься, что тебя отец потом ремнем оприходует? Он же у тебя военный… — Да плевать, он мне не указ. Мать хочет, чтоб я выучился, но мне это не надо, я играть хочу, бухать и делать, что мне нравится. — Плохой мальчик, — Андрей засмеялся и многозначительно посмотрел на Мишу, — а тебе никогда не казалось… что эти слова звучат достаточно… двусмысленно? — О чем ты? — Горшенев уселся прямо на пол и смотрел на Князева прямо, с нескрываемым интересом, — и что мы вдруг об этом заговорили? — Да так… Вот вернешься ты домой… и тут отец: «Миша, где ты был?» — А я с Князем пиво пил, — закончил Миша, — и по горлу все стекало… — И на хуй мой попадало. Оба парня разразились смехом. — Бля, вот ты загнул. Но Андрей не унимался: — Ах воооот оно что! Ну все Миша, снимай штаны, сейчас буду тебя наказывать! — через смех, но Князь принялся расстегивать свой ремень, затем вытаскивая его и подходя к Горшку. — Штаны на землю, быстро! — второй раз звучало более серьезно. — Андрей, ты чего вдруг, — Горшенев поднялся, — заигрался? В этот момент в голове Андрея что-то щелкнуло. — А, нет… Просто что-то вспомнил. Может пойдем домой, к тебе, у тебя ж отец в командировке, а мать на работе? — Да, идем, плевать че скажут. У меня там пластинки классные есть, послушаем.***
На следующий день Мишка явился в училище весь вздернутый, взвинченный и с первой же секунды налетел на кого-то с кулаками. Настроение у него, мягко говоря, было не сладкое. — Тихо-тихо, Мих, ты че? — Андрей вступил в драку и, буквально за шкирку, вытащил оттуда Горшка, — что тобой такое? — Блять, мать прознала, что вчера я съебался, да еще с утра отец вернулся… Всыпали по первое число, сказали, если не закончу училище, то вылечу из квартиры… А мне похуй понимаешь, я сам уйду, нахуй мне сдалось! Поживу у тебя. — Мих, стой… давай по порядку. Андрей выслушал все. Его не волновало, что урок уже начался. Миша матюгался направо и налево, пока поток его слов не иссяк. — Мда, — Князев почесал за ухом, — странная у тебя семья… Как думаешь, а мы будем потом хорошими отцами? — он засмеялся. — Угу, — отозвался Горшок, — был бы ты моим папой… И то больше пользы. Князь недоуменно поднял взгляд. В нем плескалось удивление и интерес. — А ты уверен, что из меня вышел бы хороший папа? — Да сто пудово, Андрюх, вот я тебя скок знаю, пока ты ничего такого не вытворил. — Хмм… О, идея! — Андрей вскочил, — хочешь я стану твоим папой? — Это как? — Миша так же уставился на своего друга, с интересом и непониманием. — Ну смотри… тебе надо подтянуть успеваемость, чтоб мама была довольна, так? Так. Мы идем после уроков к твоим предкам, там я за тебя ручаюсь, что ты со мной будешь заниматься… И там и оценки лучше будут… Ну и от тебя отстанут. — Не понимаю. Ты ведь сам не собираешься учиться, как ты тогда будешь со мной заниматься? — Не собираюсь, но я путем кнута и пряника тебя выдрессирую, будешь у меня че скажут делать. — Э нет, на такое я не подписываюсь, — Миша поднялся. — Да тебе понравится… Не будет какого- то там изврата… мы просто так скажем…а по факту… будет то, что и раньше… Ну так что? — И чем же мы будем заниматься? Андрей довольно улыбнулся. — Спортом и сексом, — он заржал, — Мих ну не говори глупостей… Будем совмещать приятное с полезным… — Ммм… ну в таком случае я согласен.***
Тем же вечером они сидели на квартире Князя. Мать работала в ночную, и поэтому никто не мог помешать этим двоим решать важные для них вопросы. — Вот когда у меня будут дети, — Андрей уселся на подоконник, отрывая новую банку пива, — я не буду им вот так все запрещать, и настаивать на своем. Что им будет ближе… Тем пускай они и занимаются, — он сделал глоток. — Был бы ты моим папой, — Горшок сделал большой глоток, развалившись на полу, — ни тебе законов, ни споров этих вечных… То делай, это делай. Князь задумался. С одной стороны, это было полным бредом, а с другой… — Хочешь стану им? — он уже задавал этот вопрос, но все же… — Так мы же решили, но это не то… — Миша улегся прямо на пол. — Ммм, ну так я и не предлагаю то, — Князев спрыгнул с подоконника и подошел к Горшку, — поиграем? — на его губах играла задорная улыбка. — Что, прямо здесь? — Горшенев, кажется, даже удивился, — а что, если предки придут. — Заткнись… и отвечай только: «Да, папочка», «Я тебя понял, папочка». — Внезапный сильный порыв княжеских рук поднял туловище Горшка и кинул на диван, — отвечай! Понял? — Понял… — «?» — вопрос в глазах Андрея оставался слишком убедительным. — Понял… Папочка… — Миша притянул Князя к себе, ловко расстегивая ремень на его брюках, наблюдая, как выражение лица того меняется. Андрей довольно улыбается, его одна бровь поползла вверх, он неотрывно наблюдает за Мишей, покусывая губу. — Не думал, что это меня будет так возбуждать, — он глухо смеется, дышит тяжело, наблюдая, как Горшок, возится с его ремнем… А от этого желание начинает разрастаться сильнее. — Ого… и впрямь… — Миха поднял руки выше, уложив их на бедра своего любовника, а Андрей тем временем закинул одну тому на плечо и обхватил, прижимаясь к губам своими, сминая их. — Так значит, хочешь, чтобы тебя воспитывал другой папочка? — Князев отстраняется, тяжело дышит прямо в губы Горшеневу, сжимает плечо. — Хочу… Папочка… — не без удовольствия, он наблюдает, как Князя начинает чуть ли не корежить от желания, как тот едва ли не закатывает глаза, взгляд предательски выдает все его желание. — Такой океан… Ммм… Или синее стекло… — Что? — Красиво. Андрей смотрит мутным взглядом. На его губах играет оскал. Волосы взъерошены, глаза горят диким огоньком. — Умоляй папу помочь тебе… — Помочь в чем? — Миша гладит его по телу, наблюдая, как возбуждение начинает витать вокруг них двоих с геометрической скоростью. — Ну… ты же хочешь закончить для мамочки хорошо училище… а потом ты же хочешь, создать группу… — Я уже создал, — перебил Миха, за что получил легкий шлепок по заднице, — ох… — Не перебивай! — чуть повысил голос Князев, затем смягчился, — хочешь быть известным… Хочешь… быть со мной да? — Да. — Ну тогда… Умоляй папочку… помочь тебе… — Ммм… Андрюш… Папочка… Умоляю… помоги мне, — он смеется, понимая, какую чушь несет, но азарт захлестывает их обоих так быстро, что Миша не понимает, как уже находится спиной на диване, а сверху его придавливает родное тело… уже каким-то образом, раздевшиеся, до одного белья. — Я хочу тебя, — Князь целует, прижимаясь всем телом, — давай, порадуй папочку… сделай ему приятное. От таких непривычных фраз по затылку и коже бежали мурашки. Как в тумане, Горшок протягивает руки к эпицентру возбуждения Андрея, освобождает стояк от брюк, любуется на накаченное, молодое, поджарое тело, мысленно сравнивая его со своим, понимая, насколько он сам еще не совершенен. — Андро… Ты ведь сам все понимаешь… — Миша притягивает его к себе, жадно целует. — Попроси меня сделать это… — Андрей держится из последних сил. — Давай папочка… воспитай меня… — Горшок не успевает ничего понять, как Андрей на него наваливается и входит. Комнату разделяет стон. — Еще, папочка! Накажи! — крик Миши прерывается, потому что его рот зажимает теплая ладонь. — Я хочу попробовать недалеко от колледжа. — Мммм… — Миша стонет, выгибаясь под своим любовником, стонет, смотря как блестит от пота тело, нависающее над ним. Этот вечер прошел для них моментально. Вдвоем, отдавшись вихрю наслаждения они обо всем забыли, для них существовало только здесь и сейчас. Через маты Горшка, Князь слышал, насколько он хорош, какой он пиздатый, и насколько он не хочет, чтобы это все заканчивалось. Их тела переплелись тесно. Кровь шумела в ушах, движения были резкими и сильными, мебель шаталась под ними двумя, и наконец — вспышка. Все закончилось. — Я сдал… Папочка? — смеясь, Миша касается губами лба Князя. — Горш… ну хватит, — отпихивает того Андрей, — поиграли и хватит… Но мне понравилось… быть твоим папочкой. — Повторим? — Как-нибудь в другой раз, Мишенька… — Князев прикладывает к губам Горшка палец, — в другой раз.Продолжаем 2006 год
Андрей медленно, но верно заливается румянцем. От этих воспоминаний в его организме снова все переворачивается с ног на голову… Что ж, пожалуй, больше вставать из-за парты не стоит… Он откашливается и вновь смотрит на собравшихся. Рядом, уже которую минуту, сидит Мишка. Он не отвлекал Князя, он занимал остальных, пока его товарищ, пребывал в грезах. Но вот, все случилось. — Кхм, ну на чем мы остановились? — Князь окидывает помещение взглядом. — Михаил рассказывал нам как создаются песни в альбоме. — Послышался голос из зала. — Да, точно. Вы понимаете, — Андрей усаживается, закидывает ноги на парту, из-за ее высоты, все что ниже пояса, остается вне зоны видимости. — Песни… Стихи в частности… Сложный процесс, если не понимать, как это все работает… Все же заложено в подсознании… Следующие полчаса Князев рассказывал о возникновении вдохновения, смысле стихов и видении каждого из авторов. Миша же не терял времени даром, рассматривая возбужденного друга… Причем, казалось, что Андрея бугор на джинсах не смущал абсолютно… Что ж, дело его.***
— Подскажите… Где у вас мужская уборная? — с явным огоньком в глазах, Князев остановил первую попавшуюся ему девушку. — Дальше по коридору, — та указывает рукой и краснеет. — Мерси, — Князь подмигивает ей, чуть прикусывая губу, и чувствует толчок в спину. — Потом кокетничать будешь, Андро, блять! Мы же договорились. — Горшок шел прямо за ним, и вот эти «князевские заигрывания», ему сейчас нравились меньше всего. — Ммм, ну не сердись, ты еще меня отчитай, как двоечника, — Андрей гыкнул, но тут произошло то, чего он не мог ожидать. — Я тебя сейчас так накажу… — Миша, не церемонясь, взял Князева за ухо и оттянул, что тот чуть взвыл, — забыл, кто из нас учитель? — Забудешь такое, — смешок, и воспоминания недавних лет. — Ты обещал быть хорошим мальчиком, забыл? — с этими словами Горшок затаскивает за ухо Андрея в мужской туалет, запирая дверь на щеколду изнутри…