Чуть ранее
Миша с Андреем возвращались из ларька на репетиционную точку. Главное дело было сделано: ящик пива для себя любимых и для группы был куплен. По этой самой причине, настроение у обоих музыкантов было прекрасное, ну может быть за исключением одного но… — Князь, блин, вот как я выйду на сцену? Эти засосы теперь хер уберешь! — Миша с чувством выругался и потер шею ладонью. — А чего ты переживаешь? Подумаешь! Это же украшение для мужчины. Значит всем вокруг понятно: занят. Хорошо проводил время. — Да… только это твои засосы… На это высказывание Андрей только рассмеялся. — Мишенька, а я их не подписывал…или думаешь по отпечаткам зубов увидят, что это мои? — он вновь разразился хохотом. — Так они же знают, что у меня нет девушки, — Горшок открыл дверь, пропуская Андрея вперед, — что на это скажешь? — Только то, что тебе нужно удовлетворять мужские потребности независимо от того, есть у тебя девушка, или нет, — Князев пошарил рукой по стене, нащупывая выключатель, нажимая на него, но… — света нет, — констатировал он, — есть фонарик? Внезапно над ухом раздалось тяжелое дыхание вокалиста. — Че, прям вот совсем нет? — Да блять, совсем нет, — Андрей собирался отойти, но прохладные ладони вдруг обвили его талию и притянули к себе. — Ну не нервничай, Андро, — голос раздался совсем рядом с ухом, хриплый и тихий, — лучше подумай о плюсах… Андрея бросило в дрожь. Он почувствовал, как горячее дыхание обожгло ухо, а затем острые зубки прикусили за мочку, чуть потянув за кольцо серьги. Руки плавно забрались под футболку, огладили живот, провели затем по паху, отчего Князев рвано выдохнул и поплыл. — Миш, у меня же стояк теперь… — внезапно сильные мишины руки прижали его еще ближе и Андрей почувствовал, как в его копчик уперся твердый бугор. — Стояк, говоришь? — он сделал движение тазом, потеревшись, и дыхание снова обожгло ухо Князя, — я хочу сначала нежно отыметь тебя… а потом отсосать тебе… у тебя от перевозбуждения сперма на вкус сладкой становится… — Что ты говоришь… — Андрей выдохнул, поправил член в собственных джинсах, делая движение тазом, заставляя Горшка вновь потереться о него, — когда я тебе отказывал? Руки Миши резко расстегнули ремень, нетерпеливо разобрались с застежкой на джинсах, и прохладные пальцы проникли к разгоряченной плоти партнера. Палец потер головку, а затем рука обхватила член полностью. — Давай, Дюш… Сделай мне тоже приятное… ты же знаешь, КАК мне приятно… Андрей завел руки назад, разбираясь с ремнем и застежкой на мишиных джинсах, спустил их с него, ощущая, как по голой пояснице скользнуло что-то горячее и мокрое. — Опять будешь без смазки? — голос Князя прерывается от возбуждения, он снова заводит руку назад и начинает быстро ласкать своего любовника. — Прости, тут только пиво… — Слюной хоть смажь, — Князев чувствует мокрое прикосновение прохладных пальцев к кольцу, а затем помогает Мише направить член куда надо. Гримерку разделяет вскрик со стоном, и прохладная рука Горшка закрывает ему рот. — Тихо! Ты же не хочешь, чтоб нам помешали? — его вторая рука прошлась по груди Андрея, затем по животу, и обхватила стоящий член, начиная медленные движения. — Ни в коем случае, — Князев довольно выдыхает, закидывая слегка голову, чувствует слабую боль, когда в него проникает Горшенев, и невероятный кайф, когда мишина рука нежно ласкает его плоть, — как ты умудряешься это делать… — Что? — Миша ускоряется, целует Андрея за ухом, прикусывает за мочку, тянет, снова возвращается к шее, — ты такой вкусный… — А ты горячий… Горшенев двигается, все ускоряясь, распаляется сильнее, слыша, как стонет его любовник. Горячие руки обвивают мокрое от пота тело, дыхание сбивается еще больше от бешеного ритма, и доводит их к финалу. — Андрюш, ты как? — Горшок придвигается вплотную, расслабляясь, ловя незабываемый оргазм, и все быстрее работает Андрею рукой. — Уже… почти, — выдыхает Князев, опираясь рукой о стену, и издает стон, когда Миша резко выходит, в мгновение встает перед ним на колени, и позволяет члену войти в свой рот, — мммм… Горш… — Андрей перестает сдерживаться, делая пару толчков, и семя извергается куда-то в недра гортани его любовника. — Я люблю тебя, — отстраняется Горшенев, поднимаясь и облизывая губы. — И я тебя, Миш, — Андрей откашливается, поднимает джинсы с пола, надевая и застегивая их, — я пойду найду фонарик… посиди тут, ладно, — целует Горшка в губы легким поцелуем и удаляется, прикрыв дверь. Князь отсутствует 15 минут. За это время, Миша уже умудряется задремать где-то на пуфике, как дверь отворяется, и кто-то заходит внутрь. Вокалист уже не спит, лежит тихонько, не шевелясь, рассчитывая сделать сюрприз или пугалку, и ждет, пока его любимый подойдет поближе. Шаг. Еще один в темноте. Совсем близко. Горшок резко обхватывает ладонями бедра вошедшего, притягивая к себе, впивается укусом в левую ягодицу. Слышится пронзительный вопль. Вот только… — БЛЯТЬ! — Миша отстраняется отталкивает от себя человека, чей крик никак не был похожим на голос Андрея. — Какая падла сейчас это сделала?! — голос, пока неизвестного, кричит громко, не оставляя сомнений. — Хули ты тут вообще делаешь?! Блять… — Миша обхватывает руками голову, — сука надо же так… — Горшок? Ты, блять, что-ли? Охуел совсем? — Если расскажешь кому… — внезапно подорвался вокалист и подлетел к своему… к одному из музыкантов, — я тебя урою. — Да пошел ты! — плюнул ему в лицо неизвестный, как раз в тот момент, когда раздался голос… — Миш, я нашел фона… — Андрей направил свет на этих двоих, и отшатнулся. — Поручик?! Ты что тут… делаешь, — он переводит взгляд с одного парня на другого, и более вопросительно останавливается на Горшеневе. — Он меня за задницу укусил! — Раздраженный барабанщик, толкает плечом Михаила и выходит прочь из комнаты, — разбирайтесь со своей ориентацией сами, пидарасы, блять! — Андро, я все объясню… — Да уж постарайся… Что это за? — он указывает рукой на открытую дверь. — В темноте не различил… думал это ты вернулся… — Думал он… Ты никогда не умел нормально думать, — Андрей разворачивается. — Дюш, постой! — Миша кидается к нему. — У нас репетиция. — Второй вокалист скрывается за поворотом.***
— Андро, ну перестаааань, — Миша вышел за Князевым, нагнав того уже у выхода из зала, — да я бы никогда… ты же сам все знаешь… Он не ожидал, что Андрей так быстро умеет разворачиваться. — Я знаю… но ты хоть понимаешь, под какую угрозу поставил нас? Ты че думаешь, что тут вся группа с друг другом спит? — он резко надвинулся, — Миш… Поручик итак от тебя шарахается… тебе надо обсудить это с ним. — А че я скажу?! — Горшок буквально схватился за голову, — что на его месте должен был быть ты? — Дурак? — по доброму гыкнул Князев, — да скажи ему, что это была шутка… вот и все… — Так он меня пошлет… Давай ты с ним поговоришь м? — Я? Я его кусал, можно продумать, — Андрей отвернулся, но затем повернулся вновь, хитро прищурившись, — ммм… а знаешь… я пожалуй сделаю это… если ты… мне позволишь кое-что… — Пфф, Дюш… да что хочешь! — Я хочу… покусать тебя… Я власти хочу над тобой… Полной… — Ой, да запросто… Только реши проблему с Саней ладно? — Ну… ты сам напросился…***
Когда репетиция кончилась, ребята стали расходится кто куда. Андрей подошел к Поручику, наплел ему того, что поспорили с Мишкой на то, что тот сможет укусить кого-нибудь из группы, и что целью укуса было любое свободное место… просто Миха кривой слегка и не рассчитал. Саша, конечно, еще попрепирался ради приличия, но в итоге сообщил, что зла не держит, но чтоб больше такого не было, ибо ему на заднице концерт играть, а тут такое. В конечном итоге оба парня сошлись на том, что бутылка с пивом все исправит. Получив свое, барабанщик удалился, а Князев подошел медленно к Горшеневу, который наблюдал за всем этим со стороны. — Ну все, — Князь положил руку на плечи своего любовника, — ты влип, — усмехнулся по доброму и пошел вместе с ним по дороге. — В каком это смысле? — В таком… что теперь ты от меня не отвяжешься, — Андрей огляделся по сторонам, а Михаил решил ничего ему на это не отвечать. В конце концов, он ведь сам обещал. Князев шел не торопясь. Он следил за маршрутом, то и дело сворачивая в какие-то улочки. Эти маршруты были им двоим известны, но Горшенев не хотел сейчас думать о такой вещи, как маршрут. Тем более, Князю он доверял, как себе. Пройдя пару километров, Андрей вдруг остановился, огляделся по сторонам и указал Горшку на один из домов, — помнишь его? Миха поднял взгляд, и его глаза расширились. Разумеется он помнил. В этом самом доме, несколько лет назад, его били «выбивалы» — люди, которые доставляли деньги главному наркоторговцу, которые находили подсевших, предлагали за дешево товар, а затем забирали все. Все деньги. Выбивали последнее. Избивали, чтобы ты все им отдал. Именно от таких личностей, в этом самом месте, Андрей отбил Горшка. Он пришел не один. С ним были несколько здоровых парней с клуба. Завязалась нехилая потасовка. Они победили. Князев поднял Мишу с бетонного пола, обмыл его лицо от крови и пыли, прижал к себе. Тогда, чуть прикрыв глаза от напряжения, Андрей почувствовал мягкое трепетное прикосновение к своим губам. Их первый поцелуй. — Спасибо, — спустя столько лет Миша ничего не забыл, картинка стояла, как наяву, — если бы не ты тогда… — Тогда бы не известно сколько мы бы друг друга мучали вопросами, — второй вокалист улыбнулся, чтобы немного разрядить ситуацию. — сейчас это место даже заводит, ты не думаешь? — он подался вперед и мягко накрыл поцелуем губы Горшка. — Такие мягкие. — Твои тоже. В ответ Князь лишь звонко рассмеялся. — Мы почти пришли. Андрей толкнул старую деревянную дверь, которая была на втором этаже некогда заброшенного дома. Чтобы попасть в эту «квартиру», парням пришлось перелезть через кучу бетонных обломков, царапая ноги и руки, подняться затем по каменной лестнице, которая вела на пять этажей вверх. Правда сейчас можно было подняться максимум на третий, но им это и не надо было. Поднявшись на этаж выше, разглядывая оставшиеся художества на стенах парадной, музыканты зашли в квартиру. Ну или по крайней мере то, что ей было. — Будь как дома, — Князь быстро прошел вперед, находя какой-то поломаный стул и усаживаясь на него. — И куда ты меня привел? — Миша с интересом рассматривал интерьер помещения. — К себе домой, — спокойно ответил Андрей, и поднял указательный палец вверх, вскакивая со стула, — вспомнил, — он пробежался к месту, где была батарея, под окно, и стал шарить под подоконником, — если они ее не нашли… — К тебе домой? И что ты ищешь? — Горшок подошел ко второму вокалисту, наблюдая за ним. — Да, я жил здесь…до восьми лет… — он что-то нашарил и воскликнул, — есть! — достал небольшую коробочку, открывая ее, — ты смотри он не рассыпался! — протянул Горшеневу руку со спичечным коробком, в котором лежал большой красный засохший жук. — Ого, он что, тут пролежал столько времени? — Миша взял коробок в ладонь, принявшись рассматривать насекомое, тем временем, как Князев стоял рядом, оперевшись рукой на подоконник. — Ага… но мы пришли сюда по другому поводу, — он резко выхватил коробочку и убрал ее в карман, — сегодня никакой пошлости… никакого секса… Ты просто будешь мне позволять все… — он подошел к Горшеневу вплотную, провел двумя пальцами по его артерии на шее, будто он вампир и ищет, куда бы вцепиться зубками. — Ты боишься. — Нет. — Это был не вопрос. Я чувствую, что у тебя сердце очень быстро бьется… значит ты боишься. — А не думал, что я просто возбужден? На этот вопрос Князь лишь опустил взгляд, — не достаточно сильно топорщатся, если бы это было от возбуждения. — Проводит по артерии языком, — и мы слишком много теряем времени, — его зубы впиваются полу укусом, полу засосом в шею Горшка. — Ауч! — тот отшатывается, но руки любовника держат крепко. — Тихо! — Андрей снова прикусывает нежную кожу на шее, оставляя красный след, проводит ласково языком по месту укуса. Миша довольно выдыхает. Он чувствует, как сильные руки Князя припечатывают его к стене, как ладони начинают скользить по телу, задирая футболку. — Ты же говорил без раздевания? — хитрый взгляд карих глаз следит за всеми движениями голубоглазого. — Я сказал: без секса. Это разные вещи, Мишенька. — Князев прикусывает кожу у ключиц, спускается к груди, которая уже полностью открыта перед ним. Белесая светлая кожа, с вкраплениями родинок, заставляет второго вокалиста сначала восторженно любоваться, а затем покрывать ее маленькими укусиками, оставляя маленькие красные точки. — Когда ты сказал, что хочешь меня покусать, я рассчитывал на что-то более… болезненное… — Горшенев чуть посмеивается, гладит Андрея по голове, пропуская пряди через пальцы. — Это только разгон… но если тебе надоело… то ладно, — он отстраняется, поднимает взгляд, и теперь Миша понимает, что это и впрямь были невинные поцелуйчики, по сравнению с тем, что его ждет дальше. — Готов? — этот вопрос, кажется, не имел никакого значения, потому что в следующую секунду, Князь уже расстегивал ремень на мишиных брюках, стаскивая их вместе с бельем. — Ого… кажется кто-то надеется на что-то? — он ухмыляется, разглядывая полувставший член, впивается укусом в грудь Горшка. Быстро, сначала прикусывает немного, затем берет чуть правее, и вцепляется уже с силой. Зубы касаются соска, отчего Горшенев вздрагивает и тихо матерится. Андрея это не останавливает, и, следующая цель — живот. Здесь зацепится сложновато, поскольку телосложение у Мишки — кожа да кости. Но когда бы это останавливало? Укусы покрывают кожу живота, опускаются ниже, в зону паха. Князь старательно обходит ее, целуя лишь вокруг, впивается укусом около ноги, затем переходит на внутреннюю сторону бедра, слышит снова вскрик Горшка. Андрей поднимается, обходит своего любовника со спины, проводит чуть шершавыми пальцами по позвоночнику, считая позвонки, прикусывает вновь шею уже ощутимо больно, с одной и другой стороны, соединяет эти укусы невидимой линией. Он слышит, как тяжело дышит Миша. Возбуждает и его самого, но Князев упрямо не замечает этого. Не сейчас. Второй вокалист снова обходит Мишу, берет того за руки, проводит по запястьям ладонями. Подходит вплотную и чуть кусает за кончик носа. — И как это понимать? — Горшенев чуть улыбается, смотря Андрею прямо в глаза. Тот улыбается в ответ, но уже снова той беззаботной и детской улыбкой, немного придурковатой, той, к которой Мишка привык, и произносит: — Не мог не сделать этого. — Звонкий смех плавит душу, заставляет отправится снова в то весёлое приключение, которое они вдвоем создали. — Но ты рано радуешься… я еще не закончил. На вопросительный взгляд, Князев резко разворачивает вокалиста к себе спиной, сам усаживается на корточки, и впивается больным укусом в левую ягодицу. Звучит вскрик, и Миша резко дергается, чем еще больше усугубляет ситуацию, ибо зубы у Князя крепкие… так просто не отпустят. — Штоять! — Андрей сжимает зубы еще сильнее, но затем ослабляет хватку, отстраняется, любуясь на свою работу, не замечая матюганий Горшка, затем поднимается, обнимает того через всю грудь, утыкаясь носом в затылок. Затянувшееся молчание вдруг прерывается. — Зачем ты делал все это? — Миша вздрагивает от нежного прикосновения языком к своему уху. — Наверное, потому что я люблю тебя. — Звучит такой простой ответ.