The peace not promised

Защита от темных искусств была единственной вакансией, на которую Снейп когда-либо претендовал, и предметом, который он преподавал наиболее компетентно. Теперь ему пришлось столкнуться с бездарным обучением и безответственностью другого преподавателя. Однако, являясь студентом, он не мог ничего с этим поделать, оставалось только терпеть и попытаться дожить до конца урока, не умерев со скуки. Снейп не помнил, за какой партой обычно сидел, но точно не хотел быть за последней. Этим утром на занятии по Древним рунам он уже сидел на задней парте и больше не собирался повторять эту ошибку, потому что, как оказалось, это место принадлежало Мальсиберу. Соседнее занимал Эйвери, а прикрывал их Розье. Северус устроился подальше от слизеринцев и у окна, чтобы смотреть в него до конца урока. Очевидно, это было место студента из Хаффлпаффа, который бросил на него недовольный взгляд. Снейп ответил ему тем же и положил перед собой волшебную палочку, показывая, что уступать не намерен. А затем вошла она. Он думал, что был к этому готов, но, когда Лили села перед ним, даже не взглянув на него, Снейп сжал кулаки и напомнил себе: главное, что она жива. Ему постоянно приходилось напоминать себе об этом, как и о том, что у него есть дела поважнее, чем терзаться бессмысленными страданиями. В конце концов, он заслужил это, запустив цепь событий, что привели к её смерти. Из боковой двери вышла ведьма средних лет, можно было с уверенностью предположить, что она является профессором зашиты от тёмных чар. Едва ли Снейп её помнил — очередное размытое лицо среди множества других преподавателей, которые никогда не задерживались подолгу на этой должности. Он медленно выдохнул. Независимо от того, насколько скучным окажется сегодняшний урок, по крайней мере, он сможет отвлечь его от мрачных мыслей.  — Всем привет, — радостно воскликнула профессор и студенты притихли. — Меня зовут Аннабель Лифли, но для вас просто Лифли. — О боже, она пытается заигрывать с учениками? — Как вы, наверное, помните, в начале летних каникул профессор Вэйкс заболел драконьей оспой. — Вряд ли кто-нибудь помнил прошлого профессора или стал бы интересоваться, почему его нет, но некоторые уже спорили, на сколько хватит её. Прежде чем Лифли смогла продолжить свою легкомысленную вступительную речь, дверь в коридор распахнулась, и в класс ввалился квартет. Мародёры опоздали и даже не подумали извиниться за это. Почему-то Снейп был не удивлен.  — О, ещё студенты. Присаживайтесь, пожалуйста. — Профессора, похоже, не смутило откровенное неуважение. Если бы в начале учебного года они опоздали на занятия Снейпа, он бы с радостью свёл баллы их факультета к отрицательному значению и назначил им отработку до конца месяца. Будь у него власть… К власти быстро привыкаешь. Неужели я так хотел добиться в жизни хоть чего-то, что даже должность профессора считал верхом мечты?  — Итак, думаю, мы можем приступить к занятию. Я уверена, что к шестому году вы все хорошо усвоили, насколько важна практика защитных заклинаний. — Зная великовозрастных балбесов, какими были большинство студентов шестого курса, в особенности после летних каникул, Снейп мог бы с точностью сказать, что никто из них не имел ни малейшего представления о пользе защиты от тёмных чар в целом и, тем более, не был готов к практике. — Наш первый урок посвящён невербальному заклинанию Протего. Снейп припомнил, что первым заклинанием, которое он практиковал в тот год, действительно было заклинание щита, наиболее полезное для учеников, испытывающих потребность подраться, характерную для этого возраста. Возможно, профессор Лифли была более компетентна, чем он подумал вначале.  — Класс, встаньте, — Снейп вяло подчинился, отметив, что мародеры ещё не успели сесть. По взмаху профессорской палочки парты сдвинулись вместе, оставив в центре достаточно свободного пространства для учеников. — Теперь разделитесь на пары, один человек мягко произносит отталкивающее заклинание Флиппендо, а второй — парирует невербальным Протего. И это всё, что ты можешь? — подумал Снейп, блокируя удар Эйвери лёгким движением руки. Хотя не ожидал же он, некогда сам преподаватель защиты, найти достойного соперника среди шестикурсников? Эйвери выпустил еще одно заклинание, крикнув: — Флиппендо! — на этот раз оно было немного сильнее, но Снейп так же легко отмахнулся и от него. Это привлекло к нему внимание, и чьё-то заклинание едва не отшвырнуло его к столам, составленным в ряд вдоль стены, в последний момент Снейп успел поставить щит. Он оглядел студентов, ища того, кто это сделал, но, встретившись с зелёными глазами, затаил дыхание, отчаянно желая, чтобы Лили не отводила взгляд.  — Эй Снивеллус, ты разве не видишь, что леди противно смотреть на твой длинный нос? Джеймс Поттер. Снейп мог бы стереть с его лица эту дурацкую ухмылку, при помощи Флипендо раскрошив идеально ровные зубы, а мог бы проломить ему череп. Убив этого олуха, он сделал бы одолжение всей школе.  — Весьма впечатляюще, — прозвучало у него за спиной. Будь на его месте кто-то другой, он вероятно, подпрыгнул бы от неожиданности, а Снейп просто обернулся к профессору. Казалось, она обладала умением появляться из ниоткуда. — Впервые вижу, чтобы ученик твоего возраста так мастерски владел невербальным Протего. Десять баллов Слизерину. Слизеринцы, которых Снейп считал друзьями в тот тяжёлый для него период жизни, гордо выпятили грудь, как будто они каким-то образом поспособствовали его успехам. Как будто десять баллов это всё, что нужно для счастья. Профессор Лифли хлопнула в ладоши.  — А теперь поменяйтесь местами, чтобы каждый имел возможность попрактиковать чары щита.  — Флиппендо, — без особого энтузиазма пробормотал Снейп, и Эйвери растянулся на полу. — Полегче, — зашипел тот, вставая и отряхиваясь.  — Куда уж легче, — отозвался Снейп, чуть не закатив глаза. Однако, прежде чем он повторил попытку, посланное кем-то Флипендо толкнуло его по израненной спине, заставив упасть на колени. Поднявшись на ноги, Снейп обернулся и увидел Блэка и Петтигрю, согнувшихся в приступе хохота. Жалкий полукровка Люпин тоже не мог скрыть улыбки, хотя и старательно делал вид, что смотрит в другую сторону. А рядом с ними стоял Поттер, его волшебная палочка всё ещё была направлена на Снейпа. Он улыбался, довольный тем, что смог застать свою жертву врасплох. Это были их обычные безвредные шуточки. Мародеры были способны на большее, Снейп испытал это в предыдущей жизни на собственной шкуре. Он перестал быть их постоянной мишенью только после окончательной ссоры с Лили. Несомненно, Поттер этого и добивался, считая, что Снейп оказывает на неё дурное влияние, критикуя поступки Мародёров. Исключив его из круга друзей Лили, Джеймс избавился от соперника, мешавшего ему, великому и несравненному Поттеру, завоевать симпатию девушки, которая не бросалась к нему на шею, в отличие от остальных. В конце концов, кто такой Северус, чтобы вставать на пути к его мечте покорить сердца всех старшекурсниц в Хогвартсе? Ничтожное существо, что-то вроде домашнего эльфа. В ярости Снейп послал мощное невербальное Флипендо прямо в надменно ухмыляющегося Поттера, тот взмахнул палочкой в безуспешной попытке бессловесно заблокировать удар. Заклинание Снейпа оказалось сильнее его неумелого Протего, и, если бы не молниеносная реакция Блэка, схватившего Питера и Люпина за шкирки и укрывшегося с ними за сложенные столы, Джеймс налетел бы на них. Осуждающее выражение лица Лили убило всю сладость долгожданной мести, словно он не вершил правосудие, а поступил как последний мерзавец, но это не умерило его желание поквитаться со своими мучителями. Тем более Блэк, нацелив на него свою волшебную палочку, прорычал какое-то проклятье, которое Снейп интуитивно развеял. Это дало ему повод прилюдно унизить мародеров. Четверо подростков не смогут противостоять опытному волшебнику. Он приготовился наказать их всех, но взгляд зелёных глаз заставил его одуматься и опустить волшебную палочку. Лили отвергла меня, так почему меня всё ещё волнует её мнение?  — Я думал, что слизеринцы гордятся своим умом, — сказал Поттер после того, как друзья помогли ему подняться, — но, кажется, ты не усвоил урок, который я преподал тебе на берегу озера. Несмотря на прошедшие с тех пор годы, воспоминание о пережитом унижении было всё ещё свежо в его памяти, а для всех присутствующих это произошло совсем недавно. Послышались злые смешки, и Снейп почувствовал, как утихший было гнев вспыхивает с новой силой.  — Тишина в классе! — скомандовала профессор Лифли, пытаясь утихомирить студентов. Её никто не послушал. Сейчас, как никогда ранее, он хотел нарушить обещания, данные в той жизни и, наплевав на последствия, поддаться ненависти к этому человеку. Снейп сжал волшебную палочку в дрожащей руке, готовясь обрушить на врага заклинание Авады. Я уже убил тебя однажды, — подумал он, смакуя воспоминание о смерти Джеймса и своей роли в ней. Такой же, как и в смерти Лили. От нахлынувшего ужаса рука сама собой опустилась. Чтобы убедиться, что она ещё жива, он снова встретился с ней взглядом. В её глазах застыл немой укор, как будто Лили видела его насквозь и осуждала за прошлое и настоящее. Снейп больше не мог этого вынести и выбежал из класса, преследуемый звонким смехом. Разумеется, Джеймс Поттер смеялся громче всех.

***

Снейп прислонился лбом к холодному камню стены. Он сбежал, как трусливый пёс, и спрятался в одном из заброшенных классов. Судя по многолетнему слою пыли, им давно уже не пользовались. В подвалах Хогвартса было много таких комнат: сырых, пропахших плесенью, продуваемых сквозняками и тёмных, словно темницы, которыми, возможно, они когда-то были. Болван! В прошлом Снейп неплохо справлялся с работой двойного агента. В те времена он и представить себе не мог, что провалится с такой задачей, как внедрение в общество учеников. Тот, кто провел годы в окружении врагов, действовал исподтишка, хладнокровно лгал и ни разу не попал под подозрение, менее чем за день оказался сломлен обычными подростками, и это едва не привело ко второй самой большой ошибке в его жизни. Коридор за дверью заполнился гулом голосов и эхом шагов студентов, спешащих покинуть стылые подземелья, где только что закончился урок зельеварения. Значит, у него было ещё немного времени. Снейп не собирался прогуливать занятия только из-за одной неудачи, какими бы бессмысленными они не казались. По крайней мере, на арифмантике не будет слишком тупых для этого предмета мародеров. Если только Люпин, но без компании друзей он был вполне адекватным человеком. Сегодня я вел себя как последний болван. И это только первый день… Как бы не любил Снейп одиночество, к сожалению, в огромном обладающим разумом замке, невозможно было долго оставаться никем незамеченным. — Ты точно слизеринец? — прозвучал громкий голос, отразившийся от стен пустого класса. — Тогда почему ты забился в нору, как барсук? Снейп вгляделся в темноту. Наконец, по алеющим во тьме пятнам ему удалось различить очертания Кровавого барона, парящего над покрытыми пылью столами. Подкрадываться было не в духе призрака, любившего погреметь цепями в разных уголках замка.  — Оставь меня в покое, — попросил Снейп, впрочем, зная, что его просьба останется без внимания. Ни один призрак факультета не был так строг к своим подопечным, как Кровавый барон. Он знал барона не многим лучше, чем других призраков Хогвартса и редко обменивался с ним большим количеством слов, чем требовала элементарная вежливость. Барон был не тем собеседником, с которым хотелось поговорить, скорее, он походил на вечно всем недовольного брюзгливого старика.  — Чтобы ты и дальше позорил Слизерин своей трусостю? По-твоему, это жизнь?  — Что ты можешь знать о жизни, призрак? Ты сам давным-давно мёртв, — бросил Снейп Кровавому барону. — Ты тоже, — грустно улыбнулся призрак. — Жизнь это способность каждый божий день существования смотреть в лицо собственным страхам и преодолевать препятствия судьбы. Если тебе это не по силам, считай, что ты уже труп. — Сказав это, призрак растаял в воздухе.  — Вернись! — крикнул опомнившийся Снейп, но было уже поздно. Он снова остался один. Барон назвал его мертвецом. Могут ли призраки чувствовать тех, кто возродился, или это было сравнением? Они никогда не говорят напрямую.

***

Последним занятием этого дня был сдвоенный урок зелий. Естественно, недостаточно сложный, чтобы занять все мысли Снейпа, и он постоянно ловил себя на том, что то и дело смотрит на Лили. Она же ни разу не взглянула на него. Он так увлекся, наблюдая за восхитительным созданием в первом ряду, что не заметил, как проходивший по классу профессор остановился около его стола и долго разглядывал бурлящее у него в котле зелье, настолько идеальное, что могло бы бросить вызов любому мастеру. Усовершенствованное Снейпом зелье амортенции. Бесполезное, так как он не собирался поить им Лили, хотя искушение было велико. Она сидела рядом с высокой белокурой гриффиндоркой, чьё имя Снейп не помнил. Поставив зелье на огонь, Лили лезвием серебряного ножа провела две перпендикулярные линии-надреза на скорлупе ореха таноака и, расколов его на четыре равные части быстрым ударом рукояти, аккуратно соскоблила содержимое. Этого ингредиента не было в рецепте из учебника, но откуда-то она знала, что его нужно добавлять в зелья, чтобы ускорить процесс реакции и придать жидкости прозрачность. Мастерская работа. С первого курса они сидели за одной партой. Лили внимательно наблюдала за каждым его действием, гораздо внимательней, чем любой ученик, который у него когда-либо был, но не просто копировала то, что делал Снейп, она стремилась понять саму суть и к четвертому курсу стала не хуже него разбираться, какие свойства будет проявлять тот или иной ингредиент и как добиться максимального потенциала для выбранного эффекта у зелья. Если бы Лили была его ученицей, он мог бы ею гордиться, но, к счастью, она ею не была, потому что, как Снейп вынужден был признать, преподаватель из него вышел никудышный. Он почистил свой орех таноака, проявляя при этом большую осторожность, чем было нужно. Эйвери, сидевший рядом с ним, всё ещё возился с паслёном, измельчая семена в мелкую пыль, которая разлеталась по всему столу. Какое халатное отношение к делу, требующему предельной точности! — мысленно вздохнул Снейп, но он был не в том настроении, чтобы помогать однокурснику. Конец урока принёс долгожданное облегчение. Лили, сдав работу в числе первых, вышла из класса, это означало, что на сегодня его пытка закончена. Снейп тоже сдал подписанный флакон с идеально сваренным зельем, за ним это сделал Эйвери, хотя и с меньшей уверенностью. Слизнорт запер полученные образцы в шкафчик и помахал на прощание слизеринцам. Даже Снейп не выказывал такого явного предпочтения студентам своего факультета.  — Ты иди, — пробормотал он товарищу, ждавшему его за дверью. — Мне нужно кое-что обсудить с профессором.  — Как всегда! — ответил Эйвери, закатив глаза. — Кто куда, а Снейп к профессору. На подобную реакцию он и рассчитывал, поскольку часто задерживался в кабинете профессора после уроков.  — Северус, мой мальчик. Хочешь поделиться со мной своей очередной гениальной идеей? — добродушно сказал Слизнорт, весело ему подмигнув, когда они остались вдвоем. Он был настолько толст, что одежда трещала на нём по швам, а подтяжки, поддерживающие штаны, глубоко врезались в объемные плечи и грозили вот-вот лопнуть. Кто-то даже дал ему прозвище профессор Гаргантюа. Очевидно, Слизнорт тоже подозревал, что его ученик хочет поговорить о том, как улучшить какое-нибудь зелье или сварить новое по собственному рецепту. Однако не в этот раз.  — Нет, профессор. Я к вам с просьбой. Мне нужно встретиться с директором.  — Если у тебя есть какие-либо проблемы, в первую очередь ты должен сообщить о них мне как декану Слизерина. Возможно, я сам смогу тебе помочь. Я никогда не вёл себя так, — подумал Снейп. — Я не стремился быть для своих змеек добрым дядюшкой, к которому можно обратиться за помощью. Как глава факультета, профессор Снейп требовал от учеников решать свои проблемы самостоятельно или сообща, чтобы подготовить их ко взрослой жизни. Дети, учившиеся на Слизерине, по большей части принадлежали к семьям чистокровных аристократов, они всегда будут изгоями среди грязнокровок и новых родов, всегда в меньшинстве. И если им потребуется помощь, на кого они смогут положиться, кроме самих себя, родственников и верных друзей, обретенных за годы учёбы? Может случиться так, что они окажутся в одиночестве, брошенными на произвол судьбы. Жизнь — непредсказуемая штука, и Снейп хотел, чтобы его ученики были готовы ко всему, а Горация Слизнорта заботила лишь собственная выгода, которую он получал от знатных родителей, опекая их деток в школе.  — Боюсь, мою проблему сможет решить только директор, — уверенно произнёс Северус.  — Директор очень занятой человек. Мы же не можем отвлекать его по пустякам, верно? Не бойся, я умею хранить любые секреты. Секреты? Не говорит ли он о предложении вступить в ряды Пожирателей Смерти? От этой мысли у Снейпа мороз прошёл по коже. Профессор вполне мог оказаться шпионом. Было слишком рискованно рассказывать ему всё, но врать — ещё опасней. Слизеринец, как никто другой, умеет распознать ложь. Придётся отступить и искать иные варианты.  — Извините, что отвлёк вас, профессор, — сказал Снейп, перекидывая сумку через плечо.  — Это как-то связано с твоими товарищами-слизеринцами? — допытывался Слизнорт, насупив густые брови.  — Нет, с ними полный порядок, — ответил Снейп. За исключением того, что скоро они станут фанатичными убийцами. Возможно, даже с твоей помощью.  — До свидания, профессор. Не оглядываясь, Снейп направился к двери. Если этот человек не знает о том, что происходит на его факультете, то он ему просто не поверит, а если знает, постарается, чтобы Снейп замолчал навсегда. В это смутное время нельзя никому доверять. Он снова вынужден сражаться один против всех. А разве у меня есть выбор? Снейп вышел в коридор… и столкнулся с Лили. При виде её ярость тут же сошла на нет. Только что он ненавидел весь мир, а теперь вновь терзался чувством вины. В первый миг ему показалось, что она подслушивала, потому что, когда он открыл дверь, девушка отпрянула, словно собиралась бежать, но застыла, осознав, что уже поздно. Лили хотела было что-то сказать, но остановила себя, должно быть, вспомнив, что сама же объявила ему бойкот. Вероятно, ему показалось, и она ждала, когда освободится профессор. Хотя какая разница? Они больше не друзья. Эйвери, Мальсибер, Розье и прочие змеи — вот мои единственные друзья. Его шаги отдавались эхом в гулком пустом коридоре, пока он шёл в гостиную Слизерина. Если бы я сделал, как ты просила, то стал бы изгоем для всех. Он остановился, оглянувшись по сторонам, но его окружали лишь тени. Потому что в конце концов ты всё равно бросила бы меня. Снейп поправил тяжёлую сумку, чтобы она не била при ходьбе о покрытую шрамами спину. Рано или поздно тебе пришлось бы выбирать между мной и Поттером. И выбрала бы ты не меня.

***

На ужин Снейп пришёл только по одной причине. Это был последний в этот день шанс встретиться с директором. Он без аппетита ел картофельное пюре с мясной подливкой и ждал, пока старик закончит желать доброго вечера профессорам и приступит к еде.  — Всё ещё переживаешь? — вежливо осведомился Розье, накладывая себе ломтики говядины. Снейп хмыкнул в ответ. Пусть думает, что его немногословность связана с выходкой Мародёров. Не первый раз их постоянные преследования вгоняли его в тоску. Дамблдор сел, беседуя о чём-то с Макгонагалл. Время пришло. Снейп взмахнул волшебной палочкой, которую держал в левой руке под столом. Один из кувшинов с тыквенным соком, стоявший ближе к центру стола, неожиданно полетел на пол, облив четверокурсников своим содержимым, и с грохотом разбился о каменный пол.  — ПИВЗ! — заорал Кровавый барон, явившийся на шум. Хотя он и не видел предполагаемого виновника, но, кто ещё, кроме вредного полтергейста, стал бы швыряться посудой? Снейп взглянул на директора, понимая, что в этот момент мог быть не единственным человеком в Большом зале, не смотревшим в сторону происшествия. Перехватив взгляд Дамблдора, он сосредоточился на мысли: ''Нам необходимо поговорить''. Несмотря на защиту окклюменции, Снейпу удалось пробиться в разум директора. Он передал воспоминание, которое не могло не заинтересовать старика, воспоминание, которое ему самому никогда не забыть. ''Северус. Ты был хорошим и верным слугой…'', — эти слова сказал Волдеморт за мгновение до того, как натравил на него Нагайну. Дамблдор откинулся на спинку стула и едва заметно кивнул, дав понять, что он всё видел. Когда ужин исчез со столов вместе с недоеденной едой и осколками разбитого графина, появился десерт. Директор, выудив из вазы нечто, до омерзения напоминающее червя, повертел в руках изгибающуюся облепленную крупинками сахара сладость и с наслаждением положил её в рот, после чего встал из-за стола и, попрощавшись с учителями, вышел из зала, как будто приходил на ужин только ради этого угощения. Снейп повернулся к стоявшему перед ним подносу с такими же дрожащими склизкими червями, силясь вспомнить, как их называют. Он не любил сладости, тем более те, которые норовили сбежать из тарелки. Ну почему Дамблдор использовал их названия в качестве пароля для гаргульи? Снейп нерешительно попробовал одного и скривился. На вкус червяк оказался ещё противнее, чем на вид: приторно сладкий, он копошился во рту, пока Снейп жевал. С трудом подавив желание выплюнуть эту мерзость, он вздохнул и встал из-за стола. Неважно, его воспоминание заинтересовало старика, а значит, Дамблдор скоро сам его вызовет.

***

За гриффиндорским столом всегда было шумно. Иногда начиналась шуточная потасовка, иногда спор или драка, впрочем, любой мирный разговор мог повлечь за собой разбитую посуду, и улетевший на пол графин никого бы не удивил, другое дело — слизеринский стол. Когда там что-то разбилось, в Большом зале наступила тишина, правда, ненадолго. Гриффиндорцы быстрее всех вернулись к прерванной болтовне, не обращая внимания ни на рёв Барона, ни на громкие высказывания с соседних столов о причинах, заставивших графин левитировать. Если бы Лили с начала ужина не наблюдала за темноволосым нескладным юношей за слизеринским столом, она бы ни за что не заметила, что в то время, пока все уставились на возмущенных слизеринцев, Снейп с выражением отчаяния на лице смотрел на директора, будто от него зависела его жизнь. Лили подозревала, что у парня неприятности, и, так как в её обязанности входило присматривать за порядком в школе, его проблемы в скором будущем могли стать её. Поэтому она облегчённо вздохнула, увидев, что Дамблдор показал Снейпу желейного червячка, служившего паролем от горгульи. Все старосты были осведомлены об этом, как и о том, что беспокоить директора можно лишь в случае чрезвычайной ситуации. Видимо, всё было серьёзнее, чем она думала. Хорошо, что это больше не её забота.  — Мелкая, будешь? — Мэри предложила ей фруктовый салат, щедро сдобренный сливочным кремом. Мэри Макдональд была сладкоежкой, но, обладая ангельским личиком, обрамлённым густыми каштановыми кудрями, можно не думать о диете.  — Нет, на сегодня с меня достаточно сладкого, — Лили покачала головой.  — Следишь за фигурой? — поинтересовалась Марлин, положив в тарелку пару эклеров.  — Не всем дано быть такими стройными, как ты, — ответила Лили, скрывая зависть. Марлин МакКиннон играла охотником в гриффиндорской команде по квиддичу. По всей вероятности, сегодня была первая в этом учебном году тренировка, и обычно распущенные светлые волосы девушки выбились из растрёпанного хвоста, а лицо обгорело на всё ещё по-летнему жарком солнце, которое вышло из-за туч после обеда.  — Если ты похудеешь ещё на пару сантиметров, то просто исчезнешь, — смеясь, ответила Мэри, — а парням не нравятся девчонки-привидения.  — Иногда мне хочется держаться подальше от парней, — Лили, вздохнув, взглянула на Поттера, ответившего ей дерзкой улыбкой. Его непослушные волосы из-за полетов на любимой гоночной метле торчали во все стороны, и, хотя ей нравилась хулиганская внешность Джеймса, она мечтала обкорнать эти лохмы в качестве мести за его безобразное поведение на уроке защиты. Возможно, они со Снейпом больше не друзья, но это не значит, что она должна приходить в восторг всякий раз, когда её бывший друг подвергался унижению на потеху Мародёрам и всему классу.  — Оооо, кажется, принцесса не в духе. Интересно, кто её так расстроил? — раздражающе громкий голос Сириуса Блэка было слышно всем за столом Гриффиндора. Лили наградила закадычного товарища Джеймса испепеляющим взглядом, в который вложила всё своё негодование.  — Пожалуй, я пойду. — Кивнув на прощание подругам и проигнорировав ребячившихся Мародёров, Лили направилась в вестибюль. Там, наслаждаясь тишиной и прохладным бризом, что проникал в распахнутые настежь окна, она расправила плечи, позволяя себе на мгновение забыть об обязанностях старосты факультета и неприятностях этого дня. Несколько минут девушка завороженно смотрела, как последние лучи заходящего солнца скользят по древним каменным стенам замка, построенного в незапамятные времена. В такие моменты она почти могла поверить, что всё ещё может наладиться.