─── ･ ｡ﾟ☆: *.☽ .* :☆ﾟ. ───
Amare et sapere vix Deo conceditur.
Любить и быть разумными едва ли могут и сами боги.
⋆˖⁺‧₊₊‧⁺˖⋆ ── ⋆⋅♡⋅⋆ ── ⋆˖⁺‧₊₊‧⁺˖⋆
— Бешеный день какой-то, — проговорил в полтона Хаосюань, листая ленту новостей города в планшете. — Ещё эта авария утром. — Я слышал, что есть жертвы, — отозвался Чжочэн, не отвлекаясь от дороги. Не хотелось бы столкнуться с кем-то и самим попасть в аварию. — Да, молодая семейная пара погибла. Кажется, в машине был ещё их маленький сын, но везде пишут разную информацию: кто-то говорит, что мальчик погиб, а кто-то, что жив. Сяо Чжань всю дорогу сидел молча, иногда вставляя короткие фразы, временами заглядывал в смартфон, а в остальное время наблюдал пролетавшие за окном деревья, пролески и горы, которые прятались во тьме ночи. Он наблюдал эти пейзажи каждый день по пути в город, и всё же виды его успокаивали, и дневные, и ночные. Чжань не был настолько погружён в мысли и хорошо слышал, о чём говорили его братья. Разговор, судя по всему, шёл как раз о мальчике, о котором упомянул Ван Ибо. Это к нему он так торопился и не знал, как сообщить, что его родители погибли. — Мальчик жив, — оповестил Чжань. — Его прооперировали сегодня утром в медицинском центре. — Я и не сомневался в том, что ты знаешь все новости. Видимо, все посетители только об этом и говорили. — Хаосюань оглянулся на брата. — Нет, я немного знаком с хирургом, который оперировал мальчика. Сяо Чжань точно не знал, но свёл логически все разговоры за это утро, а потом и то, что слышал от Ибо, и сделал вывод, что Ван Ибо и есть тот хирург. — Надо же, — удивился Чжочэн. — У нас теперь есть знакомые в сфере медицины? Ты это Мэн Цзыи не говори, иначе побьёт от ревности. Чжань усмехнулся и покачал головой. Мэн Цзыи росла вместе с Сяо Чжанем и остальными ровесниками из их семьи с самого детства. Хоть девушка не приходилась родственницей, её родители очень тесно дружили с родителями Чжаня. Мэн Цзыи не считала себя врачом, но медицинское образование у неё было. Её методы врачевания отличались от традиционной медицины. — Я ей расскажу, — с ухмылкой оповестил Хаосюань, окидывая Сяо Чжаня взглядом. — И попадёшь в замес, как и я, — пригрозил Чжань, шутя. — Уж я-то постараюсь. — А ты чего молчишь? — Хаосюань ткнул локтем Чжочэна в бок. — Как всегда выйдешь сухим из воды. — А я что? — громко усмехнулся Ван Чжочэн. — Она моя девушка, мне приходится хуже всего. В салоне автомобиля разразился коллективный хохот. Чжочэн, конечно же, шутил. Он испытывал тёплые и трепетные чувства к Мэн Цзыи, а она отвечала ему взаимностью. Пара была вместе уже шесть лет, и вся семья думала, когда же они уже поженятся, ждала и верила, что этот день скоро настанет. До дома оставалось около десяти минут пути. Разговоры продолжались, Чжочэн и Хаосюань переговаривались между собой, иногда смеялись над чем-то, были на своей волне. Сяо Чжань прислонился к окну и, оставаясь в раздумьях, прикрыл глаза. Одному Богу было известно, о чём он думал в этот момент. Больше всего его беспокоило то, что случилось часом ранее. Этот ветер, который буквально скатился со склонов горы, напоминал ударную волну. Как будто где-то в глубине леса произошёл взрыв, но не такой, какой показывают в фильмах после взрыва бомбы, а словно на землю рухнул и разбился шар, под завязку набитый магией. Возможно, это явление смогла бы объяснить Мэн Цзыи или мудрая Сюань Лу, двоюродная сестра Сяо Чжаня, которая была старше него на несколько месяцев. Одно Чжань знал наверняка: не к добру это всё. — Что ты там выискиваешь? — Чжочэн взглянул на брата. Ван Хаосюань с усердием читал какую-то статью и даже не обращал внимания на своего младшего брата. — Да так, новости города, — отмахнулся Хаосюань. — Медицинский центр поздравляет молодого врача с началом работы. Здесь сказано, что он прилетел из Шанхая. Какой-то отчаянный по имени Ван Ибо. На этом моменте глаза Сяо Чжаня резко распахнулись. Он услышал знакомое имя. — Что ещё там сказано? — как будто без всякого интереса спросил он. — Ничего особенного, хотя… — Хаосюань пролистал статью наверх. — Ван Ибо хирург и детский врач в одном лице. Наверное, это большое достижение. — Хирург? — переспросил Ван Чжочэн, как будто не слышал. — Да. А что? — Хаосюань взглянул на брата, не понимая, что не так. Но изогнутые брови Чжочэна вдруг натолкнули на очень любопытные мысли. — Оу, — потянул он. — Чжань-гэ, это тот самый хирург? Хаосюань повернулся к Сяо Чжаню, поднимая перед ним планшет, где уже открылась фотография Ван Ибо на весь экран. Фото, которое сделали специально для всяких медицинских порталов, в рамках ознакомления. На изображении Ибо был немного другим, не таким, каким запомнился Чжаню после встречи. Возможно, фотография была старой или фотограф перестарался с ретушью. — В действительности он гораздо красивее. Не знаю, как иначе выразиться, — спокойным тоном ответил Сяо Чжань. Братья Ван переглянулись, но эти еле уловимые улыбки, приправленные щепоткой двусмысленности, не остались незамеченными. — Да мы и не сомневаемся. — Ван Хаосюань пытался сохранить самообладание, чтобы не начать улыбаться. Сяо Чжань за свою жизнь никогда не говорил таких слов про кого-то, мать и сестра не в счёт. Молодые люди не могли понять, как их брат с такой лёгкостью произнёс эти слова в отношении человека, которого почти не знал. Хаосюань уже убирал планшет, когда резкая хватка Чжаня остановила его. — Что? Не насмотрелся на него? — шутя, усмехнулся Ван Хаосюань, но лицо Чжаня в этот момент помрачнело настолько, что старший из братьев Ван вздрогнул, улыбка в одно мгновение слетела с его лица. — Чжань-гэ, что случилось? — Взгляни на дату его рождения, — холодно произнёс Сяо Чжань. Хаосюань взглянул на экран планшета и оторопел от увиденного. — Ну ничего себе, — произнёс он, снова и снова глядя на дату, как будто от долгого наблюдения она могла измениться. — Я и не заметил. Чжань-гэ, прости. — Я тебя не виню, просто не ожидал. — Что у вас там происходит? — Чжочэн не мог отвлечься от дороги и понять происходящее. Это его очень раздражало. — Пятое августа девяносто седьмого, — произнёс Хаосюань, чтобы брат тоже понял суть немногословного разговора. — Оу, — произнёс Ван Чжочэн на выдохе, как будто весь воздух выбили из лёгких. За одну секунду он стал серьёзным, что и не узнать. — Это совпадение? — Не знаю. Двадцать шесть лет прошло. — Чжань покачал головой. — То, что случилось, — это моя вина. Мне этого никогда не забыть и не простить себе. Парни смолчали, они понимали, что говорить что-то и переубеждать брата не имеет смысла. Он слишком упрямый, чтобы в таких вещах кого-то слушать. Перед глазами всплыла картина давно минувшего прошлого. Сяо Чжань всё так же остро ощущал ту боль, которая никуда не уходила все эти годы; он её прятал где-то в глубине, закрыв за сотней дверей. Дата в статье одним разом выбила все двери, выпуская наружу то, что было скрыто от глаз даже близких людей. — Ты никогда не рассказывал о том, что случилось тогда. — Хаосюань продолжал смотреть на Чжаня. — Только упоминал пару раз вскользь, и мы не спрашивали. Может, пора выговориться? Сяо Чжань подумал, что, быть может, Хаосюань прав. Раз уж двери этих воспоминаний выбиты, лучший рассказать, чтобы не сойти с ума в попытках замуровать их обратно. — Мы дома, — оповестил Чжочэн. Впереди виднелись высокие кованые ворота с золотыми орнаментами и гербом семьи. Как только машина подъехала, ворота с затяжным негромким гулом открылись, впуская внедорожник на огромную территорию. — Все вернулись домой? — поинтересовался Чжань. — Должны, если планы ни у кого не поменялись, — ответил Хаосюань, вылезая из машины. Молодые люди поспешили в дом. Огромное поместье встречало хозяев тёплым светом, струящимся из окон. С улицы был виден свет на кухне, а внутри, по всей видимости, во всю готовили ужин. Из открытого окна доносился женский смех, потом тишина, редкие фразы и снова громкий хохот. — Во всяком случае, девушки дома. — Чжочэн открыл входную дверь, и голоса стали немного громче, от чего Чжань улыбнулся и покачал головой. Прошлую неделю в поместье было непривычно тихо. Все разъехались по делам в другие города и даже страны. Хаосюань работал с документами у себя в комнате, допоздна засиживался перед компьютерами, рано утром уезжал, и так всю неделю. Он мог даже с уверенностью сказать, что выпал из жизни на этот промежуток. Чжочэн проводил время в гараже, возился с машинами, что-то разбирал, что-то собирал. В дом он заходил только поесть, а чаще всего тащил еду в гараж. Мэн Цзыи улетела в другой город на медицинскую конференцию. Она часто звонила по видеосвязи, чтобы узнать, не голодают ли парни. Но её волновали не взрослые, которые могли себе что-нибудь приготовить или подогреть еду из холодильника. Девушка интересовалась младшими племянниками, которые без присмотра могли наесться чипсов и запить всё газировкой. Чжэн Фаньсин, Го Чэн, Цао Цзюньсян и Ци Пэйсинь были самыми младшими в семье, им всем было по шестнадцать-семнадцать лет. Юноши половину дня проводили в школе, после возвращались домой и уже из дома ехали на заброшенную гоночную трассу, откуда возвращались под вечер. Мальчики ужинали и садились за школьные задания, так как Чжань разрешил им увлекаться гонками на спорткарах до тех пор, пока они приносят домой хорошие отметки. Ещё в доме оставался Ван Ичжоу, старший брат Хаосюаня и Чжочэна. Он был самым старшим по возрасту в семье, даже старше Сяо Чжаня. Ичжоу занимался безопасностью семьи. Подбирал охрану, когда это нужно было, следил за всем, и даже птица не осмелилась бы пролететь над поместьем без его ведома. Он обладал жёстким характером, который не представлялось возможным назвать гибким. Только Сяо Чжань и Сюань Лу могли переубедить или переспорить мужчину. А остальные члены семьи всю неделю были в разъездах. И речь шла не о паре-тройке людей, а о десяти. Сяо Чжань в полной мере мог похвастаться большой семьёй. Перейдя за порог, молодые люди почувствовали запах выпечки и острых специй. — Мы дома! — громко оповестил Хаосюань на всё поместье. Голос эхом отскочил от высоких стен, но его услышали все домочадцы, если только не сидели в наушниках. Не прошло и десяти секунд, а уже послышалось, как дверь на верхнем этаже открылась. — Ну наконец-то, мы уже заждались, — с улыбкой встретил Сун Цзиян. Он вышел на внутренний балкон второго этажа и смотрел вниз на Хаосюаня, который встал прямо в центре большого холла. — Мы только что переписывались. Ты так быстро соскучился? — с усмешкой крикнул в ответ Ван Хаосюань. — Даже в мыслях не было, — с такой же усмешкой отозвался Цзиян. — Жаль. — Губы растянулись в коварной улыбке. — А я по тебе скучал. — Ты посмотри, скучал он. — Сун Цзиян скрестил руки на груди и некоторое время просто смотрел на эту чертовски привлекательную, даже в некотором смысле злодейскую улыбку. — Поднимайся сюда, я привёз документы на очередную сделку. Договориться было крайне тяжело. — Я в тебе не сомневался. — Хаосюань зашагал по лестнице на второй этаж. — Чжань-гэ, Чжочэн, — поприветствовал Цзиян других молодых людей, которые всё ещё оставались внизу. Чжочэн сразу прошёл на кухню, зная наперёд, что Мэн Цзыи там. — А я думал, ты нас уже не заметишь, — отозвался он, выглядывая из кухни. — Ну да, там, где Хаосюань, всё меркнет. — Как долетел? — поинтересовался Сяо Чжань, глядя на Сун Цзияна. — Хорошо, — кивнул он. — Разве что задержали рейс на полтора часа. Погодные условия не позволяли. — О погодных условиях. — Чжань вспомнил о том, что случилось у шоколадницы. — Кто-нибудь может объяснить мне одно крайне странное явления? — Что за явление? — В дверном проёме кухни показалась изящная, симпатичная девушка. — Лу, — улыбнулся Сяо Чжань, обнимая сестру. — Мы только собрались отъехать от шоколадницы, как из леса в горах разошлась какая-то волна. Со стороны могло показаться, что это сильный порыв ветра, но могу поклясться, что я почувствовал что-то ещё. Это была энергия, которая на некоторое время оставила весь город без электричества. Сюань Лу задумалась. Она понимала, о чём говорит Сяо Чжань, но не знала, с чем это могло быть связано. — Ты не ошибся Чжань-Чжань, это был не просто ветер, — подтвердила девушка. — Но, что именно, я не могу сказать. — Не думаю, что стоит пока волноваться из-за этого. Если случится что-то серьёзное, стражи предупредят об этом, — включилась в диалог Ван Ифэй, которую домочадцы называли просто Энн. — Ифэй. — Сяо Чжань улыбнулся сестре, ведь её он не видел даже больше недели. — А чего так мало нас? Где остальные? Мальчишки уже вернулись? — Вернуться-то они вернулись, — из глубины кухни отозвался женский голос, но Сяо Чжань уже знал, что это Чэнь Чжосюань. Вскоре, в дверном проёме рядом с другими девушками показалась миловидная блондинка. — Так, начало интригующее, — усмехнулся Чжань. — Что случилось дальше? — Они вернулись, но большой злой волк устроил им нагоняй из-за гонок. — Чжосюань указала взглядом на Ичжоу, который как раз спускался со второго этажа. — Всё так плохо? — негромко поинтересовался Сяо Чжань. — Скажем так, сегодня он перегнул палку, — опередив Чжосюань, добавила Мэн Цзыи, которая подошла к остальным вместе с Чжочэном. Молодые люди столпились у двери на кухню, исподтишка поглядывая на Ичжоу, который, в свою очередь, шёл уверено, окидывая взглядом весь холл. — Фаньсин? — вопросил Чжань, поворачиваясь к девушкам и взглядом обведя всех четверых. — Да, он сейчас у себя, никого не хочет видеть. Лу пыталась с ним поговорить, но не получилось. — Энн покачала головой. — Остальным не так сильно влетело. — Зовите всех на ужин, а я попробую поговорить с ним. Сяо Чжань направился к лестнице на второй этаж и как раз у подножья встретился с Ичжоу взглядом. Старший понял, что птахи, которые стояли неподалёку и во всю о чём-то щебетали, уже доложили Чжаню, но Ичжоу объяснять ничего не собирался и никогда этого не делал. Но всё же сказал: — Чжань, мне не жаль машины, которые он может разбить, их у нас много и можем позволить себе ещё. Я боюсь за его жизнь, он уязвим в отличие от нас всех. Сяо Чжань ничего не ответил, он кивнул, так как понимал, что Ичжоу во всём прав. Он слегка потрепал старшего за плечо, тем самым дав понять, что не осуждает его. Комната Фаньсина находилась на втором этаже, почти в конце коридора. Благо дверь оказалась не запертой изнутри. Чжань даже не задумывался, о чём будет говорить с подростком, ему и не нужно было, так как с родным племянником он всегда мог найти общий язык. Постучав в дверь, Чжань приоткрыл её. Его встретил полумрак, царивший в комнате. Тот не яркий свет, который освещал помещение, исходил от ночника на тумбе рядом с кроватью, белого фарфорового кролика с голубой налобной лентой. Фаньсин лежал на кровати спиной к двери, свернувшись калачиком. Сяо Чжань подошёл так тихо, что даже невозможно было услышать. Он осторожно присел рядом, но не спешил говорить. Эту тишину невозможно было назвать давящей, наоборот, она обволакивала, успокаивая все обострённые чувства. Спустя какое-то время Чжань протянул руку, слегка стаскивая капюшон с головы племянника. Фаньсин негромко всхлипнул и наконец повернулся. Глаза его были покрасневшими, а на щеке заметна ещё не высохшая дорожка от слёз. — Сильно поругал? — почти шёпотом спросил Сяо Чжань. — Я заслужил, — ответил Фаньсин, сохраняя тон разговора. — Не нужно было с утра гонять по улицам города. Чжань улыбнулся от того, что не может ничего сказать, ведь он сам лично приучил всех своих племянников к гонкам, а Фаньсина в первую очередь. — К чему тогда слёзы? — От того, что я совершено бесполезен, — уже громче заявил Фаньсин. — Это всё равно, что родиться в семье волшебников, но не обладать магией. — Я читал Гарри Поттера, и ты не Филч какой-нибудь. — Сяо Чжань улыбнулся. — Но если так хочешь помахать веником, приходи в шоколадницу. Я найду тебе работу. — Я так хочу быть похожим на тебя, но всё получается совсем наоборот. — Фаньсин впал в отчаяние и опустил голову, и Чжаню показалось, что по щеке снова скатилась слеза. — Ты будешь лучше меня, я обещаю тебе. — Сяо Чжань приобнял племянника, на что тот прильнул к нему, как делал в детстве. — Может, тебя родила моя сестра, но воспитал тебя я. Мне известны твои силы, а потому я не сомневаюсь в тебе. — А если нет? Я не хочу, чтобы на тебя и всю семью показывали пальцем из-за того, что я не такой. Фаньсин чуть отдалился от дяди и взглянул на него с тревогой в глазах. Он так смотрел, когда ему бывало страшно в детстве. — Мне всё равно, кто и что подумает. — Сяо Чжань щёлкнул племянника по носу. — Мне важен ты. Поэтому прошу тебя, будь осторожен. Я научил тебя гонять не для того, чтобы мне потом принесли твоё мёртвое тело. Даже говоря это, Чжань и сам вздрогнул. Фаньсин остался без родителей через три месяца после своего рождения. Сяо Чжаню в то время было почти шестнадцать лет, и он понятия не имел, как воспитывать детей. Но даже тогда он был готов отдать за племянника свою жизнь и сделать что угодно, лишь бы мальчик был счастлив. — Сделать больно тому, кого считаю отцом… Нет. — Фаньсин крепче обнял Чжаня. — Вспоминай об этом, когда в голову будут приходить безрассудные мысли. И помни, у меня в этой жизни нет более близкого человека, чем ты. — Сяо Чжань обнял Фаньсина в ответ. — Мой, всё ещё маленький, ребёнок. — Не такой уж я и маленький, — нахмурился Фаньсин. — Для меня маленький. — Слегка взъерошив племяннику волосы, Сяо Чжань встал с кровати. — Идём ужинать. Твои тётушки приготовили много чего вкусного, в том числе твой любимый пирог с тыквенной начинкой.⋆˖⁺‧₊₊‧⁺˖⋆ ── ⋆⋅♡⋅⋆ ── ⋆˖⁺‧₊₊‧⁺˖⋆
Ван Ибо уже подходил к дверям палаты реанимации, куда перевели мальчика после операции, когда его встретила встревоженная Нин Джи. — Доктор Ван, у ребёнка истерика, никого к себе не подпускает. — Показатели? — Стабильны, но пульс учащён, что неудивительно для его нынешнего состояния. — Понятно. — Ибо вздохнул так, как будто держал в тот момент на себе огромную груду камней. — А психолог не работал с ним? Я не представляю, как скажу ему, что его родители погибли. Родственников нашли? — Психолога он тоже не подпустил. — Девушка пожала плечами. — Родственников не нашли, искали весь день. Скорее всего, они переехали в город совсем недавно, а откуда — никто не знает. Ибо осторожно приоткрыл дверь палаты и заглянул внутрь. Итин, как загнанный на охоте маленький зверёк, прижался к спинке кровати и смотрел на присутствующих, как на своих врагов. По его пухлым щекам текли слёзы, и он небрежно вытирал их рукавами кофточки. Медсестра стояла напротив него, а вместе с ней медбрат. Они пытались успокоить его, так как ему нельзя было вообще делать резких движений. Ван Ибо вдохнул побольше воздуха и зашёл в палату. Медсестра и медбрат повернулись разом, а малыш даже не шелохнулся, сидел неподвижно, весь в напряжении, сверля взглядом белоснежный пододеяльник. — Можете идти, — обратился Ибо к медицинскому персоналу. Говорил он спокойно, чтобы не напугать ребёнка. Когда они покинули палату, Ван Ибо острожно придвинул стул поближе к кровати и присел рядом. Итин с опаской взглянул на доктора, но этот взгляд ему был уже знаком, и он его узнал. — Меня зовут Ван Ибо. Я врач, — представился Ибо. — Скажи, у тебя что-нибудь болит сейчас? Малыш покачал головой. Ибо заметил, что ребёнок немного расслабился, задышал спокойно и больше не плакал. — Мама и папа, — охрипший голосок заставил Ибо вздрогнуть. — Они не пришли ещё. Они умерли, да? Ван Ибо был готов провалиться сквозь землю в тот момент, но только не подтвердить то, что и так очевидно даже для маленького мальчика. — Твои мама и папа защитили тебя, чтобы ты жил. — Ибо сидел и думал, какой же бред он несёт, но ничего другого не мог придумать. — Мои защитили меня, когда мне было столько же лет, сколько и тебе. Мы попали в аварию, они погибли, а я выжил. Итину было лишь пять лет, но он смотрел на Ибо таким осмысленным взглядом, будто уже повидал жизнь. Он молчал, ничего не говорил, слёзы снова покатились по его щекам. На этот раз он даже не вытирал их, просто сидел, опустив голову. Со стороны мальчик напоминал маленького щеночка, которого выкинули в холод под дождь. — Невероятно, — шептались медсёстры, поочерёдно подглядывая в приоткрытую дверь палаты. — С тех пор как мальчишка пришёл в себя, весь персонал пытался подойти к нему, но подпустил он к себе только доктора Вана. Что за чары такие? — Эти чары называются молодость и красота, — улыбнулась одна из медсестёр. — Он так не только на детей действует, но и на взрослых. — Я заметила, что доктор Ван какой-то необщительный, — прибавила другая. — Весь день наблюдаю за ним. Разговаривает только по делу и даже не улыбается. — А чего ты ожидала? — усмехнулась девушка. — Он здесь первый день, а уже провёл операцию, хотя и не должен был. Складывается впечатление, что господин Фэн не договорил, не предупредил и на самом деле назначил его сразу на две работы. — Я останусь здесь, хорошо? — Ван Ибо присел рядом, заключая ладошки Итина в свои, на что получил одобрительный кивок. Всё равно других пациентов в стационаре детского отделения не было. Ибо некуда спешить, а впереди вся ночь, если, конечно, не случится экстренная ситуация. Уложив ребёнка удобнее и хорошо укрыв одеялом, Ибо пересел на стул, иногда бросая короткий взгляд на кардиомонитор, чтобы убедиться в стабильном состоянии своего пациента. Спустя несколько минут мальчик уснул. Ван Ибо продолжал сидеть рядом, смотрел на безмятежное лицо малыша, понимая, что на самом деле внутри его гложет страх. Он это знал как никто другой, он прошёл через это и так же лежал в реанимации, ожидая момента, когда дверь откроется и придут родители. Никто так и не пришёл… Только представители из отдела опеки, чтобы заранее дать понять, какая судьба его ждёт в дальнейшем. «Как такое возможно? Настолько одинаковые судьбы. Почему жизнь повторяет то, что со мной уже было?» — думал Ибо. — Первый день на новой работе, в новом городе. Что за знак ты мне подаёшь? — прошептал Ван Ибо, обращаясь к высшим силам, но ответа не последовало, что неудивительно.⋆˖⁺‧₊₊‧⁺˖⋆ ── ⋆⋅♡⋅⋆ ── ⋆˖⁺‧₊₊‧⁺˖⋆
Сяо Чжань уже как минут пять смотрел на фотографию Ибо, которую до этого ему показывал Хаосюань. В биографии на сайте медицинского центра написали только про учёбу и работу в Шанхае, других сведений не было. — На что ты надеешься, Сяо Чжань? — сказал он негромко, отложив смартфон и переведя уставший взгляд на высокий потолок спальни. Снова мысли о прошлом пытались утянуть его в тёмные объятия. Чжань и не думал сопротивляться, он поддался и, прикрыв глаза, провалился в этот омут воспоминаний. — Чжань, бежим скорее! Посмотрим, что там, — подгонял мальчишка лет шести. Он бежал по поляне прямиком к обрыву над горной речкой. Поток её был быстр и силён, даже взрослый человек не осмелился бы войти в эти воды. — Бэй, стой! Подожди меня! — За мальчишкой бежал его брат-близнец, невероятно похожий на него. Разница была лишь в том, что Чжань родился на несколько минут раньше, а потому считался старшим. — Чжань, догоняй, — звонкий голос Бэя заставлял Чжаня бежать быстрее, но не от желания догнать и продолжить игру, а от страха не успеть. Близнецы росли непослушными и непоседливыми. Несмотря на это, Чжань знал правила и рамки, а у Бэя напрочь отсутствовал страх. До края обрыва оставалось всего ничего. Старший из близнецов бежал так, словно мог догнать ветер. Протянув руку, он схватил брата за капюшон и оттянул назад прямо перед обрывом. — Ну ты в самом деле, — возмутился Бэй. — Я же не собирался прыгать вниз. Чжань крепко держал брата, пытаясь отдышаться наконец. В ушах невыносимо шумело, а может, это речка была такой громкой. Всё это было не так важно. — И всё же я… Ущелье сотрялось от громкого, внезапного крика. Край, на котором стояли близнецы, сорвался вниз. Мальчики пролетели несколько метров и упали в холодные воды горной реки. Их сразу же затянуло под воду без шанса совладать с течением. В тот день, пятого августа тысяча девятьсот девяносто седьмого года, из злополучной реки было суждено выйти только одному из братьев. Бэй утонул, не сумев выбраться из воды. Его тело нашли почти сразу, а Чжаня унесло вниз по течению и выбросило на берег. Он пролежал у воды без сознания почти весь день. Родители, которые потеряли всякую надежду, обнаружив мёртвое тело младшего сына, безмерно обрадовались тому, что старший сын жив. Именно эти причиняющие острую боль воспоминания Сяо Чжань хранил внутри, закрыв ото всех. Сейчас всё это снилось ему как тяжёлый сон, от которого он внезапно проснулся, словно его окатили ледяной водой. Чжань часто дышал и смотрел по сторонам в своей комнате. Ничего подозрительного не увидел, он был один на один с этой темнотой. — Может быть, и он, — прошептал он в пустоту, вытирая вспотевшее лицо рукавом водолазки.