Лезвием по коже

Не бечена, буду благодарна за пб       Гермиона с легким раздражением заправляет за ухо выбившуюся из пучка прядь, отдаленно думая, что если так пойдёт и дальше, то просто отрежет её под корень. Снейп бесцветно наблюдал за ними, пока все ученики старательно варили Восстанавливающее зелье.       Девушка высыпала в котёл крылья стрекозы и помешала семь раз по часовой стрелке, после чего с щелчком закрыла его оловянной крышкой.       Справа от неё стояла Пэнси, к которой она, если честно, не питала особой неприязни. Это было лишь соперничество факультетов и иногда лёгкое раздражение, если Грейнджер «очень везло» и она заставала слизеринку за плаксивыми и громкими истериками. Обычно рядом стоял Малфой, но с недавних пор его подменял Нотт.       А за спиной обычно была Дафна, к которой Гриффиндорка не испытывала совсем ничего. Гринграсс была обычной слизеринкой, изредка посмеиваясь с однокурсниками над другими факультетами, но не больше.       Грейнджер не следит за ними, а просто внимательна.       Шатенка вращает головой, заглядывая в котелок угрюмого Рона и Гарри, причём последний в этом году лишился своего излюбленного учебника, так и не выяснив, кому он принадлежал. Шатенка ловко оторвала сухой листок Сероцвета из своей ветки и кинула его Рону, ведь по цвету зелья не хватало именно его.       Жидкость чуть забурлила, меняя свой цвет на болотно-зелёный, что обозначало правильный результат. Рыжеволосый благодарно посмотрел на подругу и помешал зелье, после чего захлопнул котёл.       Гарри же уверенно завершил задание сам, почти одновременно с Уизли.       Её рука почти автоматически взмыла вверх, привлекая внимание нескольких учеников и, к счастью, самого профессора. — Мисс Грейнджер? — в свойственной ему манере, чуть приглушая голос протянул Снейп, взмахнув подолами чёрной мантии и приблизившись к её котлу. Взмах палочки и его губа кривится, показывая на лице больше морщин. — Вы хотите взять новый котёл? Или, может быть, новые ингредиенты?       Гермиона могла бы подумать, что Северус… Ну, не шутит, конечно, но просто издевается над ней. Однако, повернув голову, она увидела окрасившуюся в грязно-синий цвет жидкость, которая буквально вылазила из котла. — Тергео! — почти истерически вскрикнула гриффиндорка, успев не запачкать стол. Пустой и блестящий котёл стоял перед ней, вот только Гермиона буквально чувствовала, как в её бумагах вырисовывается «Троль», а на руку попало несколько капель этого месива, что немного пожгло, но быстро впиталось. — Я… Я не знаю как это произошло, профессор. Все ингредиенты были добавлены в правильной пропорции и я уже закрыла котёл. Это эффект от…— она замолчала на секунду, пытаясь понять, кто и что добавил в её зелье. А потом вспомнила одно заклинание, которое когда-то вычитывала в древних свитках. — Видере пратерита!       Из её палочки выскользнула светло-оранжевая струйка счета, окутывая котёл и медленно показывая воспоминания. Вот она приходит к котлу и наливает воду, медленно и верно начиная следовать инструкции. Решив, что нет смысла смотреть весь процесс, Гермиона нервно бросила «Анте», ускоряя воспоминания. Когда картинка быстро дошла до того момента, как захлопнулась крышка котла, она уже спокойнее, но всё ещё чуть дрожащим от нервов голоса добавила «Пройбере». И вот, пожалуйста, крышка открылась сама, а в зелье быстро вплыло пару прядей волос Пикси. Только не было видно, кто же всё-таки это сделал. Очевидно, этот кто-то использовал левитацию, чтобы его не заметили. — Минус пять очков Гриффиндору, мисс Грейнджер. За невыполненное задание, — сухо отчеканил профессор, а потом все так же сухо добавил. — И плюс десять за использование заклинания не из школьной программы. В наказание вы отправляетесь на трёхдневные отработки.       Она выдохнула, чувствуя, как Гарри успокаивающе погладил ее по плечу, вручая немного поддержки. Рука неприятно зудела. Шорох пергаментов и стук склянок вывел её из зарослей мыслей, пока ученики, тихо перешёптываясь, убирали за собой и постепенно собирались.       Гермиона сжала зубы, желая унять пульсирующую боль в висках от использования такого старого заклинания, когда услышала, что Снейп стоит позади неё. — Раз вы не сумели приготовить Укрепляющее зелье, но определённо нуждаетесь в нем, — протянул мужчина, доставая склянку и с коротким стуком опуская ту на деревянный стол. — то я, как профессор-зельевар, обязан предоставить его. Можете быть свободны, мисс Грейнджер.       Шатенка тихо кивнула, смяв, засунула стопку пергаментов в сумку, и пискнула тихое «Спасибо», покидая темное помещение и ступая в шумный коридор. Идущая на пару метров впереди компания слизеринцев шумно общалась.       Можно было увидеть, как шагающие навстречу ученики буквально автоматически отступали в сторону, чтобы дать дорогу Змеям. Делая неосознанный шаг, даже не прерывая беседу. Словно это было заведено. Как перепрыгивать вечно исчезающую ступеньку, пригибать голову в кабинете Чар и никогда не идти в шаг со Снейпом, чтобы тот ненароком не обрадовал ученика своим коронным «Минус пять очков».       Под раздачу у Северуса в основном были гриффиндорцы и пуффендуйцы. Когтевранцы старались не мешаться под ногами и проводили время в библиотеке, а Слизерин… Тут понятное дело, даже думать не стоит. Снейп не снимает баллы своего факультета.        Гермиона, нахмурившись, почти пролетела по коридору, агрессивно задевая одного из слизеринцев в плечо. Она думала о том, что ей придётся три дня пыхтеть у Снейпа. Что кто-то подставляет её. Что этот-Мерлин-прости-Малфой — её родственная душа.       Грейнджер хотелось закрыться в библиотеке и вылизать каждую страницу книги, где будет написано хоть слово об этом. А потом… — Грейнджер, — насмешливо, почти без злобы. Он всегда был таким. Веселый и, наверное, слегка скрытным в кругу чужих. — Надо было дождаться шестого курса, чтобы увидеть твои коготки? Стоило просто получить отработку и… Бац! Гриффиндорская принцесса надевает доспехи. — В тебе умирает писатель, Забини, — хохотнул со стороны, кажется, Нотт, но шатенка не была в этом уверена.       Она чувствовала, как едва остывшая кровь начинает вскипать вновь. Это похоже на символ бесконечности. Кажется, что все только налаживается, как линия вновь идёт вверх и раздражение поступает в кровь. Ощущение, что кто-то безболезненно вводит иглу в её вену, вливая концентрацию негативных эмоций. — Стоило не получать отработку, чтобы не привлекать твоё внимание, Забини, — парировала девушка, на секунду остановившись. — Понятия не имею, кто из вас, Змей, испортил мне зелье, но я это просто так не оставлю.       Она шипела, словно змея. Хотя сама так называет слизеринцев. Но сборище серебристо-зелёных, кажется, только радо. Губы каждого из них исказила почти одинаковая ухмылка и Грейнджер показалось, что у неё затроило в глазах.       Шляпа выбирает Слизеринцев по мимике?       Потому что другого объяснения у Гермионы не нашлось. — Может, стоило добавить что-то посильнее? — риторический вопрос у Малфоя слетел с губ так просто и быстро. Даже если это он, то зачем ему это? — Чтобы это зелье прожгло тебе руки? Если бы, допустим, в котле оказалась щепотка пыли из высушенных чернил нашего кальмара, то Поппи уже бы ампутировала тебе кисть или даже руку.       Его замечание поддержали короткие смешки, но глаза цвета пасмурного неба смотрели только на неё. Вылизывали каждую деталь. Будь то торчащая нить, выпавшая прядь, капля чернил или белая полоска шрама на шее. Да, он определённо её заметил. Он же не носит очки, как Гарри или Плакса Миртл.       И этот оценивающий взгляд почти заставлял гриффиндорку съеживаться. Но она вздернула подбородок так, как будто хотела выбить ему своей макушкой пару зубов или ещё раз разбить нос. — Спасибо, Малфой. В следующий раз подолью тебе эту жижу в завтрак.       И правильная, логичная часть Гермионы кричала: «Всё, поговорили и хватит!». А прирождённое упорство затыкало этот голос, нашептывая жажду продолжения. — Гермиона! — окликнул её позади Гарри, что быстро приблизился и нахмурился, видя настрой слизеринцев. — Какие-то проблемы, Малфой?       Именно Малфой. Не Паркинсон, Нотт или Забини на худой конец. Гарри знал, что между его подругой и блондином старая вражда. Как и между всеми гриффиндорцами. Но то, что было между Гермионой и Малфоем было для него за пределами понимания. Те эмоции, которыми искрится шатенка, когда спорит с ним, были настолько сильны, что могли сжечь несколько деревьев или вывести из строя электроприборы. Последних, конечно, в Хогвартсе не было, но Поттер знал, что в мире маглов Гермиона смогла бы остановить целую телевышку. — О, Поттер. Ты как всегда вовремя, — хмыкнул Драко, презрительно оглядывая сверху вниз Избранного. — Иди куда шёл. Я узнаю, кто из вас испортил Гермионе… — Хватит, — выдохнула шатенка, останавливая перепалку и циркуляцию раздражения по своим венам. — Ты меня просто искал или что-то хотел? — Вообще, я хотел попросит списать Травологию. Просто вчера был матч и я не успел. — Матч, который вы продули, — вставил свои пять копеек Забини.       Хотя заслуга была полностью Драко: это именно он обогнал Поттера, первым словив снитч. В полёте он сильно ударил руку и ему пришлось мучиться до конца игры и использовать лишь одну, пока другая безвольной тряпкой болталась внизу. — Идём, — почти взмолилась Гермиона, утягивая друга за руку и стреляя карими глазами в слизеринцев. — Я дам тебе списать даже Трансфигурацию, если мы уйдём прямо сейчас.       Гарри быстро кивнул, позволяя девушке увести себя, понимая, что Трансфигурацию он тоже не сделал. — Святой Поттер, — выругался Драко и агрессивнее зашагал вперёд, на урок Чар.

***

      Дождь хлестал, как ненормальный. Небо заволокло чёрными грозовыми тучами, а изо рта то и дело вырывался клуб пара. Трибуны были пусты, лишь свет широких ламп подсвечивал капли воды.       Но Драко был тут.       Спускал раздражение, что неизменно появлялось после разговора с ней. Одна мысль и брови хмурятся, а тело направляет древко выше и выше, почти под купол, что поставили после встречи Поттера с Дементорами.       Драко не знал, почему разговоры с ней вызывают столько эмоций. И почему ему обязательно приходится их сбрасывать.       Хотя, нет, последнее знал.       После одной особенно резкой перепалки, которая больше походила на грубую ссору, Драко избил до крови на его лице и своих кулаках одного слизеринца. Он даже не помнил за что. Скорее всего бедолага просто решил пошутить или что-то в этом духе.       Очень смешно. А лежать полторы недели в лечебном крыле ещё смешнее.       В какой-то части из-за Грейнджер у него улучшается состояние тела в физическом плане.       Поэтому сейчас, осторожно вынув палочку и сделав небольшую прореху в куполе, Драко взлетел вверх, к облакам. Ноги крепко сжимали древко, что летело почти вертикально.       Платиновые пряди мешали и лезли в лицо, зелёная форма липла к телу, обтягивая его, как вторая кожа, а очки то и дело запотевали и никакие заклинания не помогали.       Согревающие чары Драко решил не накладывать. Он долго кружил по небу, уклоняясь от вспышек молний, хотя они никак не могли его задеть.       Мысли то и дело возвращались к Грейнджер.       Наверное, это началось на третьем курсе. Когда она не расплакалась или что-то в этом духе, а безбожно разбила ему нос. Тогда проснулся интерес. А вместе с ним и азарт.       Желание вывести гриффиндорку из себя нарастало, а сама девушка была столь остроязычна и лезла в споры, что все сомнения разом отпадали. Их голоса звенели по коридорам как бьющаяся посуда, привлекая толпы зевак.       Но как же часто им мешали её спутники. Рыжий Уизли и Избранный, а иногда просто Долгопупс, всегда приходили невовремя и вытаскивали гриффиндорскую принцессу из лап слизеринского принца. Она выдыхала и успокаивалась, полыхающие глаза тухли, а тело расслаблялось.       Она вновь становилась заучкой Грейнджер.       Стоя под холодными каплями душа, когда он, наконец, ушёл с поля, Малфой думал, что это прозвище зря прицепилось к ней. Девчушка пришла с глазами-блюдцами в новый мир, где её сразу не приняли, но начала изучать истоки магии и само волшебство. Очевидно, природная упёртость довела Грейнджер до прочтения курса на год вперёд, а дальше оставалось лишь вспоминать то, что выучила и делать домашние задания. И проявляла активность она не просто так: доказывала таким, как Драко, что тоже чего-то стоит. Что может не меньше, или даже больше.       И это у неё получалось.       Лучшая ученица на курсе. Золотая девочка.       Мурашки бегали по бледной коже, разнося холод по телу и заставляя короткие волосы на затылке подниматься. Когда пропала чувствительность у окончательно обледеневших пальцев, Драко все же покинул душ. Просунул влажные волосы через через чёрную водолазку, надел брюки и туфли, после чего, убрав метлу и форму, покинул раздевалку.       Ступая по холодным подземельям, что продувались всеми ветрами, слизеринец просто выкидывал все мысли из головы. Хотя, конечно, было интересно узнать, кто все же испортил Грейнджер зелье.       И пусть он не горел желанием встретить её, судьба, очевидно, думала иначе.       Потому что гриффиндорка шагала по плитам, отбивая ритм жестким каблуком и даже не заметила его сразу. Волосы в низкой косе растрепались, а на щеке небрежно красовалось пятнышко сажи. Красно-золотой галстук безвольно болтался на шее, пока, удивительно, первые несколько пуговиц блузки были расстёгнуты. Сначала Малфой удивился её появлению, а потом сопоставил происходящее и понял, что девушка шла от Снейпа. — Малфой? Что ты тут делаешь? — как-то запоздало отозвалась шатенка, автоматически хмуря лоб, но всё же подходя ближе, оставляя между ними примерно метр. Они одни в этом холодном коридоре и между ними лишь ветер. — Живу, — хмыкнул в ответ он, показательно сканируя девушку взглядом. — Ты… Был на улице в такую погоду? — спросила она, сомневаясь в его адекватности.        Кинула взгляд карих глаз к последнему окну в этом коридоре, ведь ниже на стенах нет даже картин. На улице хлестал дождь и сверкала молния. А платиновые волосы блестели влагой. Лицо слизеринца было болезненно бледным, однако на щеках виднелся нездоровый румянец. — Очевидно.       Отвечает коротко и сухо. Не заинтересован в разговоре, но не уходит, кинув пару грубых словечек, чтобы на её теле проявилось пару шрамов.       Она сильнее хмурится, скользит взглядом по покрасневшим рукам, понимая, что блондин летал на метле. И, пока не передумала, делает быстрый шаг вперед, притрагиваясь тыльной стороной ладони к бледному лбу. — С ума сошла, Грейнджер? — возмущенно шипит Драко, убирая лицо, как ошпаренный. Левая бровь вопросительно взлетает вверх, а серые глаза встречаются с почему-то встревоженными карими. Её взгляд уставший, но в глубине видно… принятие? Что она, черт возьми, приняла для себя? Словно сдалась. Подняла руки, капитулируя, и полностью отдаваясь во власть кому-то или чему-то. — У тебя жар, — заключает Гермиона, игнорируя возмущение Малфоя и достаёт из своей Мерлин-чего-в-этой-сумке-нет бодроперцовое зелье. — Выпей. Она знает, зачем это делает.       Знает, потому что открыла для себя кое-что новое: оттирая котлы у Снейпа, Гермиона почувствовала дрожь и холод, но не поняла откуда это. Сейчас же прибавилась температура и какая-то слабость в теле.       И вот, пожалуйста. Малфой сначала летал под дождем, а сейчас заболел.       Значит, она чувствует своего соулмейта? Не физическую боль — как минимум, пока не замечала этого, — а состояние здоровья.       И тут словно щелчок в голове.       Как спустив ружьё с предохранителя.       Он не мог увидеть, что с её рукой. Он почувствовал это. Очевидно, не заострил внимание, но подсознание фиксирует это где-то на дальних полках разума, оставляя пылиться до нужного момента.       Должна ли она сказать это Макгонагалл?       Пока что Гермиона не готова к этому. — Грейнджер, скажи, это у тебя с детства, да? Подбирала всех котят и лечила их? — сжав и без того тонкие губы, процедил Драко. — Что с тобой?       Удивительно, но она поняла, что именно Малфой имел ввиду. Откуда эта забота? Зачем она целовала его, когда хватило бы мимолетного касания губ? Зачем они стоят посреди пустого холодного коридора и почти нормально общаются? — А с тобой? — «мастерски» выкрутилась шатенка, кажется, впервые в жизни не зная, что сказать.       Но она действительно не знала ответы на эти вопросы. Все те, что роем пчёл крутились в голове. Жужжали и путали мысли, пока Гермиона пыталась сидеть на уроке и вникать в суть лекции. — Не я хожу по подземельям и меряю температуру человеку, которого ненавижу с первого года в Хогвартсе. — Я не ненавижу тебя, — вырвалось слишком быстро.       Не сгладив углы и даже не пройдя обходными путями. Просто и четко. В общем, это было правдой.       Которую не мог принять ни один из них. — Просто выпей зелье. Или возьми своё, если боишься, что тут отрава. Ты будешь ходить по Хогвартсу и заражать всех. И первокурсников в том числе, а у них только начался учебный год! Представь, сколько… — Я понял, Грейнджер. Можешь не продолжать, — перебил ее слизеринец, подозрительно косясь на флакон, что она до сих пор держала в руках. Драко знал, что там нет отравы. Самое простое зелье, варить которое учат на первом курсе. Те самые первокурсники, о будущем которых Драко, к счастью, не узнал.       Запах нужный, но привычного жжения в горле почему-то не ощущалось. Малфой вздёрнул бровь, уже готовясь посмеяться над тем, что у неё не получилось зелье первокурсника, как шатенка поспешно добавила: — Я усовершенствовала рецепт. Добавила сюда немного экстракта мяты. Поэтому оно не жжется. — Но экстракт мяты, во-первых, является нейтрализатором перцовой настойки, а во-вторых, зелье не будет греть горло. — Но ты ведь чувствуешь обратное, верно? — хмыкнула Гермиона и Драко понял, что зелье действительно работает. — Экстракт мяты не забрал свойств. Он действует слабым обезболивающим — то есть, ты просто не ощущаешь грубого жжения, — а с помощью изрубленных корней эвкалипта я добилась нужного эффекта. Эвкалипт и мята в нужных пропорциях действует как катализатор и ускоряет процесс восстановления. И не будет идти дым. Никогда не любила этот побочный эффект.       Она слабо улыбнулась, все ещё стоя в полуметре от слизеринца. Было приятно рассуждать с кем-то на такую тему. При всей её любви к друзьям, она не могла обсудить с ними Зельеварение или любой другой урок. Конечно, за исключением просьбы списать. — Попробуй перед тем, как вмешать корень Мандрагоры, завернуть его в лист Манжетки и пройтись чем-то тяжелым, чтобы оба ингредиента дали сок, — вдруг добавил блондин. — Сам лист не добавляй. Тогда, при смеси рога Двурога и пропитанного соком Манжетки корня Мандрагоры, последний добавит к зелью восстанавливающий эффект. Грубо говоря, после приема такого зелья ещё и иммунитет укрепится. — Я... Я не думала об этом, — призналась девушка, мысленно сделав пометку.       Драко вспомнил, как ещё совсем давно, Крэбб сказал что-то похожее, а он ответил: «Не знал, что ты умеешь». К сожалению или счастью, такого Грейнджер он сказать не мог. Естественно, она ведь думает за половину Гриффиндора. Он фыркнул, но девушка почему-то восприняла это на свой счёт. — Да, Малфой, ты у нас самый лучший Зельевар факультета, гордись этим, — раздраженно закатив карамельные глаза, Гермиона отвела взгляд и преувеличенно заинтересованно стала рассматривать каменистую стену справа. — Скорее Хогвартса. Благодарю покорнейше, — хмыкнул слизеринец и почувствовал, что ему стало лучше подозрительно быстро. — Либо тут такое сильное обезболивающее, либо я не понимаю, почему зелье подействовало так быстро. — Мята и эвкалипт. Это их эффект, — подтвердила девушка и дотронулась тыльной стороной ладони лба слизеринца, не забыв стать на носочки — парень слишком высок для своих лет. И по-Макгонагалловски серьезно кивнула, почувствовав уменьшение температуры. — Падает. — Спасибо, — едва ли Драко разбрасывался этим словом. Но оно вылетело, а сказанного не воротишь.*       Тишина, что последовала дальше, быстро стала неловкой. Они не могут дать пять друг другу и разойтись по разным сторонам, как в море корабли. Но обоим почему-то хотелось продолжить этот разговор. И оба боялись сделать хоть что-то. — Вот, — девушка достала ещё один флакон, протянув его слизеринцу, который он автоматически принял в ладонь, где до сих пор покоилась пустая склянка. — Если опять станет плохо. — О, замечательно, — фыркнул тот. — А я взамен должен перестать смеяться над тобой и делать домашку за тебя, верно? — Что? — посмотрев на парня так, словно у него не все дома, Гермиона странно скрутила бровь, выражая полное несогласие и недоумение. — Мерлин, Малфой! Я просто дала тебе зелье. Если хочешь, то спои его какой-нибудь змее или вылей в раковину. Никто не просит чего-то взамен! Или у слизеринцев так не принято? — Это больше по пуффендую.       Она хотела огреть его чем-то тяжелым, но закатила глаза и развернулась на пятках, бросив напоследок «Спокойной ночи». — Спасибо, Грейнджер. И спокойной ночи.       Как камень в спину. Грубый, не облизанный волнами озера. Второе «Спасибо» за двадцать минут, что они там простояли. Она запнулась на ровном месте, прежде чем развернуться.       Но её взору была представлена лишь быстро уходящая белобрысая макушка, что через несколько секунд свернула на другую лестницу, оставляя за собой звонкий стук каблуков из драконьей кожи.       Гермиона выдохнула, сжимая трясущиеся руки и подумала о том, что эта встреча обошлась без новых порезов.       До того момента, пока идеально ровное, с тонкими завиточками «Идиотка» не вырисовалось на предплечье, пропитывая её блузку алой кровью.       Замечательно, подумала Грейнджер. Для полного счастья ей не хватало лишь этих слов.