Временная петля

За немного прожитых лет в этом поместье, Лилия пришла к выводу, что оно родным и близким ей не кажется, тёплым очагом, в котором царит радость и спокойствие — точно нет. Вернее сказать, жить здесь неплохо, выбора как такового нет, главное, что есть где и это уже хорошо, но до чего же чужим для неё являлся дом собственных любимых родственников. Не смогла она найти свой укромный уголок, где можно было обрести лёгкость и комфорт, сторонний ей каждый сантиметр роскошного, большого особняка, он и близко не напоминал кровного места обитания. Вдыхая холодный воздух, Лилия на секунду прикрыла глаза. Она вспомнила, как в тот злополучный день, под пронзительными криками и громкими свистами, последний раз, заливаясь горькими слезами, видела очертания деревянного здания, чувствовала до тех пор исходящую от него энергетику, в котором она провела тринадцать лет своей жизни. Дом был ей несомненно дорог. Все стены пропитаны многочисленными воспоминаниями и заключены там навсегда, как бы от них в будущем не пытались избавиться. Некое чувство стыда довольно часто одолевало девушку, стоило допустить малейшую мысль о том, что дом матушкиных родителей явно не станет ей более родным, чем свой. Она не могла найти этому объяснение, впрочем, как и многому тому, творящемуся в её жизни. Наверное, так будет всегда, если в какой-то момент Лилия не найдёт то самое, принадлежащее её сердцу, место жительства. Порог дома она перешла вместе с Томом. В просторном светлом помещении, именуемое вестибюлем, царила абсолютная тишина. Впереди располагалась большая лестница, которая вела на второй этаж и с обеих сторон от неё стояли длинные вазы с крупным комнатным растением, запах которых витал по всей комнате. Лилия с приподнятыми бровями, проскользила взглядом по каждому стоящему предмету, но с места так и не сдвигалась, определённо её что-то останавливало, будто находилась она точно в гостях. До ушей дошёл лёгкий стук каблучков по коричневому паркету со второго этажа. Знакомая фигура стремительно спустилась по лесенке, поправляя по пути свой серый кухонный фартук, и остановилась на последней, хватаясь за гладкие перила. Лицо женщины вдруг озарила радостная и тёплая улыбка, но с тем же и полная неожиданность прослеживалась в её взгляде. Лилия ответно ей помахала, стряхивая белый снег с сапожек.  — Батюшки! Екатерина Леонидовна! — воскликнула та с чистым русским акцентом, громко хлопнув тут же в ладоши. — Спускайтесь же скорее. Лилия добро усмехнулась снимая с себя поспешно зимнее пальто и отдавая его подбежавшей женщине, которая работала здесь уже долгое время горничной. Она, к слову, стала для их семьи достаточно близким человеком, чужой здесь никому не являлась, посему отношение, соответственно, было несколько другое, чем к той же самой экономке или угрюмой кухарке. Джозефина подняла глаза, переставая отряхивать женское пальто, и знатно удивилась, лицезря позади, покрасневшей от холода, студентки высокого юношу. Реддл слегка кивнул головой, учтиво улыбаясь, и поздоровался с прислугой как подобает приличному молодому человеку. Если не соврать, вложил он в свой голос столько вежливости и дружелюбия, сколько хватало в его артистической натуре. Таким скромным Лилия видела парня лишь перед профессорами, когда он переговаривался с ними в свободное время от уроков и, тем более, на их занятиях. Из хамоватого и грубого мальчишки, — кстати, таким Том был в отношении Дмитриенко, почти сразу показывая истинный характер, но с другими людьми такого не наблюдалось. Ну а чего ему стесняться, правильно?.. — становится своей противоположностью, как только ему удобно это. На мысленные рассуждения Лилия покрутила головой, но улыбку с лица решила не стирать, чтобы не озадачить крутящуюся вокруг них горничную. Минута, вторая, и к ним подошла твёрдой походкой, строгая и притязательная на вид женщина средних лет. В ней Лилия не задумываясь узнала свою матушку, неизменившуюся никак за прошедшие четыре месяца. Всё те же морщины, небольшая седая прядь вместе с остальными волосами собрана в тугой низкий пучок. Екатерина чуть распахнула руки, принимая в свои объятия дочь.  — Лилия, моя дорогая девочка, — тепло проговорила та, отстраняя за плечи девушку. — Мы ждали тебя вечером следующего дня. Почему так рано?  — Д…да нас вот, — Лилия чуть запнулась и подбирая нужные слова, жестом указала на стоящего подле неё Тома. — Отпустил директор Диппет, в связи с тем, что… что в Лондоне снова буйствует Гриндевальд и преподаватели опасаются его вторжения в Хогвартс, как это произошло в прошлом учебном году, — оставалось надеяться, что она не заметит отсутствие кожаных чемоданчиков для одежды, иначе придётся объясняться. Лишняя трата времени.  — Как же так, почему нас не предупредили? — Екатерина Леонидовна сдержалась от удивлённого вздоха, приоткрыв немного рот, лицо приобрело мрачное выражение сразу после услышанного. Внимание женщины устремилось на терпеливо ожидающего Реддла, она отошла на пару шагов от дочери и склонила голову в бок. — Милая, — не задумываясь, перестроилась на английскую речь. — Кто этот юноша, который с тобой пришёл? Том не решился первым представляться, по правилам этикета это должна сделать Лилия, посему лишь кротко улыбнулся, кивая вместе с следующими словами девушки:  — Том Реддл — мой друг с нашего потока, — про Слизерин Дмитриенко предпочла умолчать. — Том, это моя мама, Екатерина Леонидовна, — девушка вновь обернулась к вышеупомянутой.  — Рад с Вами познакомиться, — ох и голосок у мальчишки! Ровный, с выраженной добротой. Будь это их первая встреча с Лилией, она бы подумала, что он ангел, спустившийся с небес, такой почтительный, воспитанный до мозга костей. Одно загляденье.  — Мы давно дружим и я пригласила его к нам с целью показать библиотеку дедушки. Надеюсь, ты не будешь против, если Том пробудет здесь до завтрашнего утра? — студентка едва ли не издала небольшой смешок от своих же слов, понимая, как это иронично в её понимании звучит. — Места у нас много, какой-нибудь уютный уголок точно подберём для твоего приятеля, — Екатерина отошла в сторону, поднимая руку вперёд и указывая на лестницу, ведущую вверх. — Можете располагаться и… — задержала взгляд на Джозефине та. — Приготовь для мистера Реддла комнату на третьем этаже. Лилия, проведи небольшую экскурсию по дому, чтобы мальчик мог ориентироваться тут. А потом подходите на обед, Джозефина вас позовёт. Время не резиновое, а значит настал момент, когда стоило бы обратиться за помощью к Леониду Николаевичу, дедушке Лилии, и тянуть с этим не надо. Она подумала, что лучше идти к тому, кто знает библиотеку как свои пять пальцев и знатоку в сфере заклинаний. Никто не говорил, что искать что-то легко, но возможность быстрее продвинуться к желаемому существует и ходит где-то рядом. И она не ошиблась. Не прошло и минуты с тех пор как Лилия собиралась отправиться в кабинет Леонида, он сам поспешил с третьего этажа спуститься вниз, вероятно, понимая, что к утренней трапезе всё-таки опоздал. В свои 57 лет, выглядит дедушка достаточно молодо, словно ему не около шестидесяти, а целых сорок или чуть больше. Да и по характеру есть что сказать: весёлый и довольно мудрый человек, с ним Лилия часто любила разговаривать по душам, потому что его советы почти всегда помогали справиться с тяжёлой ситуацией. Статный и видный мужчина прошёл ровно по лестнице вниз, поправляя галстук на шее, и минуя две последние лесенки, остановился напротив внучки.  — Моя цветущая Лилия, — девушка подавила порыв сорваться моментально с места и полететь прямиком в объятия родного человека, так как хотелось хотя бы один раз создать впечатление, больше для самой себя, что является сдержанным и спокойным человеком, а не пятилетнем ребёнком, отдающимся эмоциям. — Хотел забрать тебя завтра со станции, но видимо тебе это не требуется. — Леонид тепло обнял Лилию за плечи, затем боковым зрением заметил движение возле них. Том оказался рядом и, незаметно для других личностей, показал девушке указательным пальцем на часы, мол, время идёт и им следует поторопиться. В конце концов, студенты приехали сюда не за разговорами и поеданием домашней еды, хотя всё же Дмитриенко невообразимо тосковала по обитателям этого дома, по разговорам со своей семьёй и голосу любимой матушки. Лилия ожидала, что захочет побыть хотя бы минутку в их кругу, но чем больше она тянет, тем меньше времени, как кажется, остаётся на исправление того, что студенты натворили ненамеренно. Мужчина поздоровался с Реддлом протягивая руку, на что тот вежливо кивнул и охотно принял рукопожатие. Фирменная улыбка, присуще только Тому, сверкнула на его лице, прежде, чем он услышал слова Леонида. Неудивительно, что слизеринец чувствует себя уверенно, никакой смущённости или принуждённости перед незнакомыми людьми, он умеет правильно подать себя окружающим, и ни один косой взгляд не падает на него. Так и не сказать враз, где провёл Том всё своё детство, — а, известно, не все люди, вышедшие оттуда, могут похвастаться отличным воспитанием. Екатерине он точно должен понравиться.  — Надолго Вы у нас, молодой человек?  — До завтрашнего утра, если позволите, — спокойно ответил тот.  — Дедушка, — решилась прервать дальнейший диалог Лилия, приступая к расспросу. — Пожалуйста, ответь на один вопрос. Ты не мог сталкиваться в прошлом с таким предметом, который служит охраной для какой-нибудь ценной вещи? — мужчина вопросительно поднял бровь, почёсывая бороду. — Мы всё никак не можем понять, что это, — Лилия взмахнула в воздухе рукой, указывая на Тома, потом жестами стала рисовать квадрат, пытаясь объяснить ему детально. — Стеклянный куб и внутри него вещь, если до него дотронуться, то он ударяет будто током.  — Внученька, — хохотнул он. — Ты едва ступила на порог, не лучше ли передохнуть после долгого пути?  — Не-ет, — покрутила головой.  — Прошу прощения… — подал голос парень, скрещивая руки за спиной. — Информация нам необходима для написания доклада, у нас важная работа и мы делаем её вместе. После рождественских каникул нам предстоит сдать информативное сообщение и, поскольку я задерживаюсь в вашем доме до утра, за один день нам нужно прочитать всё про данный предмет, чтобы наделать записей, — Лилия закивала, распахивая глаза. Умно, не придерёшься. Она всегда знала, что отмазка с совместным докладом работает во все времена.  — Не знал, что нынче доклады делают по защищающим предметам министерства, — проговорил дедушка, обведя подростков недоверчивым взглядом.  — Министерства…?  — Этот предмет… — Леонид опустил глаза в пол, рассматривая коричневый паркет. — Мера предосторожности министерства магии. Сильная преграда в виде куба, которая защищает от посторонних лиц. Её используют для исключительно важных магических вещей, чтобы не допустить кражи. И зачем такие темы детям задают?..  — Ты не знаешь как её убрать? — пропустила мимо ушей вопрос, заданный с особым волнением. — Есть какое-то заклинание? — Том и Лилия переглянулись, ожидая долгожданного ответа, вот-вот и они будут ближе к своей цели, главное не допустить ошибки. Леонид пожал плечами:  — Предмет достаточно давно изобретён, насколько мне известно. И в одной книге про него много рассказывается, но сомневаюсь, что глава с ним была бы доступна, будь там написано про заклинание освобождающее вещь, — растянулся Леонид Николаевич в забавной улыбке, положив ладонь на плечо Лилии.  — Не важно, нам бы знать, есть она у тебя?  — Безусловно, но забыть я забыл, где она стоит и как выглядит, — мужчина призадумался, отходя немного в сторону. — Если не ошибаюсь, седьмой стеллаж с конца. Там поищите. Но, я бы посоветовал вам отдохнуть… Дмитриенко издала радостный вздох, бросая слова благодарности и схватив Тома за руку, хотя ещё недавно слышала от него негодование по поводу её внезапных нарушений его личного пространства, собиралась побежать прямиком в библиотеку. Ни минуты нельзя потерять. Да только возглас Леонида за спиной приостановил молодую студентку, заставив обернуться тотчас.  — Ты, верно, не знала, — издалека начал тот. Лилия вздёрнула вопросительно правую бровь. — У нас неделю гостит Карл, следовало бы тебе с ним переговорить насчёт будущей помолвки. Том почувствовал как сжалась её ладонь на его предплечье. Карл...?

***

Лилия никогда ещё не чувствовала себя такой растерявшейся. Интуиция не подвела ничуть, когда кричала, что Карл где-то поблизости, совсем рядом, а не стал без вести пропавшим. Она не знала о чём с ним разговаривать, тем более, как расспросить о его внезапном исчезновении. Но одно она знала точно: неспроста произошёл инцидент в «Кабаньей Голове», ему пришлось повздорить с двумя амбалами, которые могли искалечить его, ведь на то появилась некая причина, — об этом Лилия подумала уже после всех событий с незнакомцем из… другого мира (так ли можно сказать?). И неспроста он не появился снова в баре. Этому есть своё объяснение и Карл, хочет — не хочет, расскажет ей. Несмотря на свою решительность — разузнать всё, Лилия стояла перед коричневой дверью как вкопанная, без единой эмоции на лице, лишь периодами хлопает ресницами, и именно это выдаёт её взволнованное состояние. Левая рука потирает до красного пятна правое запястье, грудь глубоко вздымается. Она опустила голову, чтобы в поле зрения попала потёртая дверная ручка, на которую потом опустилась тёплая рука студентки. Стучать никто не стал. Бесцеремонно войдя в комнату, Том и Лилия остановились, окидывая её взглядом. Тут не было темно, свет из окна проникал в спальню, просачиваясь даже в самые труднодоступные уголки, зимнее солнце на мгновение защипало глаза, вынуждая зажмуриться. Первым, что заметила Дмитриенко — двухместная кровать, покрытая белоснежным одеялом, вписывалась в интерьер помещения. Тумбы и полочки, на коих стояли различные безделушки, статуэтки, также окрашены в светлый, почти платиновый оттенок. Лилия не заметила присутствие кого-либо в комнате, она ведь была совершенно пуста, и засобиралась уходить, но Том, поднеся указательный палец к губам, указал им на место за кроватью. Осторожными шагами гриффиндорка прошла вперёд, задевая низкий пуфик, из-за чего с губ слетело тихое «Ай!». Послышалось шевеление. Как она не могла заметить блондинистую макушку, которую скрывала толстая подушка? Невнимательность, видимо, её второе имя. Но сейчас не об этом. Подойдя ближе к источнику звука, Лилия изумлённо уставилась на Карла, сидевшего на холодной плитке. Он прижал к груди свои ноги, обнимая их руками. В глазах отчётливо виднелась полная пустота, будто из парня выбили все чувства, разом отключили все эмоции, точно их никогда и не было у него. Карл запрокинул голову, издавая свистящий вздох. Губы подрагивали, шептали что-то, но Лилия не слышала его слов. Реддл повернул голову чуть в сторону, не отводя взора от поникшего парня. Дмитриенко опустилась на одно колено, положив ладонь на бедро, другой рукой она дотронулась до плеча Карла, слегка тряхнув его.  — Что с тобой? — только и спросила Лилия, которая могла лишь догадываться, что послужило такому неоднозначному поведению.  — Лиля… — произнёс он. После спохватился и резко обнял студентку, крепко-крепко прижимая к себе, чем страшно озадачил её. Отстранять она его не стала, приобняла в ответ, открывая рот, дабы заговорить, но Карл тут же начал: — Я… я не понимаю, что происходит. Помоги мне. Реддл нахмурился, делая несколько шагов к ним, не предпринимая никаких действий.  — Я не сумасшедший честно! — вдруг выкрикнул он, отклоняясь назад. Лилия знатно удивилась, не произнося ни слова. — Я не знаю, сколько прошло дней, я не знаю сколько… Я не знаю… — отрывисто проговаривал Карл, начиная трястись. Видно, что ему тяжко говорить о чём-то, что крутилось в его голове, что он не мог так сходу сказать вслух свои мысли, поэтому подбирал тщательно слова, шевеля побледневшими губами.  — Успокойся, — взмахнула руками девушка. — Всё в порядке.  — Ничего не в порядке, я нахожусь в замкнутом круге, я нахожусь в этом дне чёрт знает сколько, я… я не знаю, что со мной, — впервые в жизни Лилия видела такую панику, обычно Карл не всегда позволял себе тревожиться по любому поводу, чаще всего останавливал себя от проявления ярких эмоций, но сейчас, что странно, едва не плакался от отчаяния.  — Послушай, я, — Дмитриенко подняла руку, указывая на за спиной стоящего Тома, — вернее, мы, тоже находимся в такой ситуации. Это временная петля, Карл, ты проживаешь один и тот же день заново. Я поняла это не скоро после нашей встречи в баре, но теперь убедилась в том, что ты и вправду находишься в таких обстоятельствах. Как объяснить ему всё — неизвестно. Парень явно не понимает ничего, от волнения и страха его всего трясёт, глаза почти на мокром месте. Такая реакция вполне понятна на происходящее, судить ни в коем случае она не будет. Лилия постепенно начинает осознавать одну неприятную, колющую сердце, вещь: Карл не просто выглядит таким потерянным, не осознающим всю серьёзность проблемы, — он медленно, но верно теряет оставшийся рассудок. Нервная система сходит с ума, не давая возможность молодому человеку здраво мыслить. Это конкретно то, чего боялась всей душой Лилия за всё существование в неразрываемой петле. Ему требовалась помощь, требовался рядом человек, способный сподвигнуть Карла на путь к исправлению проблемы. Но он даже не знал, с чем имеет дело. Потому что находится один. Не знал и к кому обратиться, куда бежать, у кого спросить. Со стороны кажется, что не так и трудно подняться с места и действовать. А как действовать, если ты даже не представляешь, что с тобой твориться и почему все вокруг повторяют те же движения, те же диалоги, что и вчера, ходят также и едят ту же еду изо дня в день?  — После чего с тобой это произошло? — спросил Реддл.  — Не помню. Ничего странного не происходило, я просто в один день проснулся и заметил, как твоя семья ведёт себя необычно, — девушка молча уставилась на него. — И на следующий день и через день и дальше. Они повторяют всё, что делали вчера. Мне страшно, Лилия…  — Ты уверен, что ничего не делал?  — Н...нет, я просто вырубился в маленькой комнатушке, потому что перепил сильно. Лонгнар…  — Лонгнар? — Лилия перебила его.  — Да, взрослый мужчина, с которым я играл в карты в тот вечер, — кивнул Карл, прижимая колени к себе. — Он, кажется, подсыпал мне что-то в напиток.  — Зачем?  — Не знаю, я у них спрашивал. Они говорили, что я чокнутый.  — Ты поэтому ходил к ним в тот раз, когда мы виделись в баре? Хотел узнать, для чего им было подсыпать? — версия не имеет прочного фундамента. Даже если ему и подсыпали что-то, маловероятно, что именно это и закинуло его во временную петлю, тут другое, наверняка.  — Мерлин, я не знаю, что делать… Я не знаю, что делать… Карл отвернулся, утыкаясь взглядом в пустоту, руки его тряслись, сжимались пальцы на холодных запястьях до побеления кожи. Дмитриенко тихонько встала на ноги, опираясь на своё колено, и повернулась к Реддлу, повертев головой. Добиться ничего не получится, пока Карл в таком весьма нестабильном состоянии. Страх в его глазах виднеется и чувствуется точно издалека, как его одолевает паника. Лилия проглотила вязкий ком, разворачиваясь обратно к двери. Такой жалости девушка не испытывала даже к себе.

***

 — Позвольте поинтересоваться, Том, — Екатерина сделала небольшой глоток горячего чая из чашки с золотистой каёмочкой. Лилия прикусила губу, отломив кусок свежеиспечённого шоколадного торта, и вслушивалась в диалог Реддла и матушки. Наверное, ей бы не очень хотелось, чтобы мама приставала с расспросами к нему, она может быть чересчур назойлива в этом плане. Чужая жизнь не так интересна, сколько важная информация, которую та может выведать у человека, связанного с Лилией. Опасается Екатерина, что дочь её может связаться не с теми людьми, жизнь научила проверять каждого от и до, узнавать больше о тех, с кем имеют дело, чтобы не нарваться на неприятности. Дмитриенко не всегда одобряла излишнюю опеку. — Кем Вы планируете стать после окончания обучения в Хогвартсе?  — Хороший вопрос, — Том смущённо опустил глаза в такую же чашку с приятно пахнущем чаем. — Многие говорят, что мне следует работать в министерстве с моими знаниями и навыками. Но, я не уверен… Мне там не место. Я больше склоняюсь к преподаванию, — Дмитриенко усмехнулась, получив пристальный взгляд матери в ответ, и она тут же стёрла ехидство с лица. — Работа учителем требует терпения и выдержки, дано, как понимаете, это не каждому. В наше время сложно найти образцовых педагогов, которые смогут правильно обучать детей дисциплинам и сложным предметам. В большинстве своём, они зацикливаются на поверхностных деталях, не углубляясь в суть своего предмета, вернее, не дают больше знаний, чем можно на самом деле.  — Это довольно занимательно, — Екатерина сдержанно улыбнулась, сверкнув глазами. Женщина сидела с ровной осанкой и не смела сгорбиться, нежели Лилия, которая склонилась вперёд, положив руки на стол. — Я и сама в прошлом подумывала стать учителем в ближайшей гимназии, но у судьбы свои замыслы, — снисходительно пожала плечами. Про гимназию Дмитриенко помнила хорошо, более того, она училась там несколько лет до поступления в Хогвартс и то не самые приятные воспоминания в её жизни. Маггловские школы немногим отличаются от волшебных, и там и там ровесники пытаются найти способ задеть и унизить, если им только не показать свой характер и дать им увидеть всю независимость от них. Благо, Лилии повезло, в отличии от некоторых её сокурсников, оказаться тем человеком, который может за себя постоять и не позволить плохое слово в свою сторону.  — Как вы познакомились? — спросила женщина обращая взор на дочь. Лилия обескураженно приоткрыла рот, прокручивая в голове некоторые варианты события их знакомства с Томом. Не рассказывать же ей про то, как Реддл во время их первого разговора наставил на неё волшебную палочку со словами «не двигайся»? Тут на ум пришло некое осознание всего произошедшего. Их знакомство вообще произошло совершенно случайно, они не должны были никак пересекаться, тем более потом, в последствии, разгребать проблемы, которые сами создали каким-то магическим, странным образом. Если бы не их поступок, повлиявший на ход времени, возможно сейчас студенты занимались своими делами, старались хорошо закончить учебный год и не пересекались более, чем в классе зельеварения. Лилия оглянулась на Тома, заправляя выбившуюся прядь за ухо. Интересно, он уже много раз пожалел о том, что направил палочку? Лично Дмитриенко ругала себя, что оказалась в ненужное время в ненужном месте. В конце концов, вина девушки заключалась в любопытстве и вечном желании тянуть себя туда куда не надо.  — Мы разговорились в прошлом году на совместном уроке и продолжили общение, в независимости от того, воюют наши факультеты между собой или нет. Я считаю, факультетская вражда — глупость, которой занимаются студенты, потому как мы все равны и отличаемся от друг друга только внешними и внутренними факторами, — первым ответил Том.  — Да-да, — медленно повернулась к матери Лилия, чувствуя как от открытого вранья уши потихоньку начинают вянуть. Если бы Реддл приврал насчёт их знакомства только, но дальше говорить откровенную неправду по поводу его отношения к «неслизеринцам» — вверх наглости. Ему бы играть в театре, а не в преподаватели метиться. — Хоть его однокурсники не слишком рады нашей дружбе, всё равно мы поддерживаем общение, — девушка вынуждена подыграть, иначе никак.  — Молодцы, не слушайте других. Через несколько минут трапеза закончилась. Лилия первее всех вышла из столовой, оказываясь снова в вестибюле и прошла несколько шагов, достигнув большого портрета, на котором изображена знакомая женщина — сестра Екатерины Леонидовны. Засмотревшись на него, Дмитриенко вспомнила последний проведённый день с Валерией. Умерла она в возрасте тридцати пяти лет, незадолго до переезда Лилии в Великобританию. Тётя была хорошим человеком, жаль покинула их. Ведь в воспитании Дмитриенко она принимала большое участие и её потеря сказалась на студентке, оставляя глубокий шрам на сердце. Обе руки опустились на плечи Лилии, заставив ту вздрогнуть. Из-за спины вышла матушка, чуть наклоняясь к девушке.  — Всё бы отдала, чтобы ещё раз увидеть её улыбку, — Лилия смогла расслышать, как судорожно вздохнула Екатерина, чуть сжав ей правое плечо.  — А где дедушка, он уехал? — решила перевести тему гриффиндорка.  — Вовсе нет, просто занят у себя в кабинете. В последнее время там задерживается едва ли не до ночи. Так умотался, волнуюсь за него, — она покачала осуждающе головой, поднимая брови кверху. За одну секунду взор матери приобрёл неодобрительные нотки, Лилия даже отклонилась назад, принимая на себя пронзительный взгляд. Женщина набрала воздуха в лёгкие, начиная говорить шёпотом. — Мальчик твой подозрительный немного. Дмитриенко сложила руки на груди, замечая вдалеке, возле стенки с другими картинами, исследующего маленький портрет посередине.  — С чего ты взяла?  — Жесты его выдают, глаза падают часто в левый нижний угол. Много мелочей, которые ты должна уже начинать замечать при общении, указывают на неискренность действий. Может даже некоторой лжи, — Екатерина продолжает говорить, не отворачивая головы. — Я много прожила на этом свете. Трудно обмануть человека, прошедшего через множество бед и невзгод, я со столькими людьми встречалась и прекрасно понимаю, когда человек недоговаривает и показывает все признаки двуличного характера. Веет от него чем-то тёмным, коварным…  — Ты преувеличиваешь, мама, — тихо возмутилась Лилия и повертев головой, отвернулась. Чтобы скрыть покрасневшее от волнения лицо, так как она как никто другой согласна с половиной сказанного женщиной, но подтвердить её слова не может вслух.  — Это я ещё немного тебе рассказала о своих впечатлениях. Просто хочу предупредить, чтобы ты была осторожна. Люди, бывают, скрывают своё истинное лицо, надевая совершенно другую маску и показывают себя в таком свете, в котором им выгодно. Он умный юноша, не спорю, интеллигентный, но я очень хочу надеяться, что он не опасен для тебя.  — Не переживай, всё хорошо, — отмахнулась Лилия. Реддл обернулся, устанавливая зрительный контакт с девушкой, и легко улыбнулся, стоило матушке встать спиной к Лиле. Глупо было предполагать, что она не обратит внимание на поведение Тома. Именно поэтому студентка не хотела этих расспросов, ведь этим самым Екатерина будто собирает целое досье, хотя ей хватает одного лишь взгляда, начиная читать человека как открытую книгу. Девушке бы поучиться у неё, навык полезный. Екатерина подозвала к себе горничную, прошептала ей пару слов и отправила восвояси. И перед тем как удалиться по своим делам, сказала двум товарищам не слоняться без дела, а заняться чем-нибудь полезным. Но Лилия и без её указаний знает, что именно нужно делать.

***

Смешанные чувства одолевали Тома, стоило ему только войти в дом своей «приятельницы по несчастью». Он ловил себя на мысли, что находится в таком столь богато обставленном и поражающим своим великолепным интерьером поместье довольно необычно. Чувство схоже с тем, которое слизеринец испытывал много лет назад, именно в первый день приезда в Хогвартс. Если бы парень сказал «некомфортно», то соврал бы, ведь в глубине души невероятно любил роскошь и по некоторым его вещам, которые у него хранятся, можно было определить, что у Реддла имеется вполне хороший вкус. До этого Том, мягко сказать, проживал в ненадлежащих условиях, а подобные виды созерцал только на картинах в кабинете совладелицы приюта. Припоминает парень слова отвратной воспитательницы, и она лишь могла твердить ему из года в год, что кроме обшарпанных, грязных четырех стен в своей жизни он ничего не увидит лучше. Иногда, заходя в собственную слизеринскую спальню, часто вспоминал эту женщину и позволял себе злорадствовать над тем, как же жизнь обидела её. Никогда об этом не говорил, но что итак было заметно, Том любил читать действительно хорошие книги самых разных областей, с полезной информацией, и по большей части такие, в которых писался материал по тёмным искусствам. Вначале это был чистый и невинный интерес, дальше с такими знаниями ему захотелось намного большего, чем просто хранить их в своей голове. И вот, натыкаясь на библиотеки с изобилием книг по интересующей его теме, Реддл ощущал некий восторг. Лилия посчитала нужным время зря не терять на ненужную экскурсию по дому. Если выдастся такая возможность, вновь побывать в доме родителей матери — то обязательно, но не в этот раз и Том с ней был полностью солидарен, сам не собирался напрашиваться. Девушка провела его по длинному освещённому ярким светом люстр коридору и остановилась у громадной коричневой двери. Не знает она, с чего её внезапно начало колотить изнутри. Лилия взволнованно оглянулась на Реддла, который в свою очередь ожидал немедленно осмотреть библиотеку и чем раньше, тем лучше. Тихо произнесённое «Алохомора» и студенты оказались в крупном помещении, вмещавшее в себя немалое количество книжных стеллажей и пару цивильных кожаных диванчиков в углу комнаты. Последний раз Дмитриенко бывала здесь летом, занятий особых не было, чтобы можно было повысить свой досуг. Поэтому книги являлись для неё спасением от скуки, да и не только, ведь именно чтение помогало девушке хоть как-то развиваться, если уж пары по дисциплинам она имела смелость прослушивать. Из всех стоявших здесь стеллажей, — благо, что на них намертво прикреплены таблички с названиями, — два из них выделены на русскую и зарубежную литературу, а на остальных ровно стояли книги по колдовству и тёмной магии. Глаза разбегались по полкам и Лилия усердно раздумывала с чего же начать сначала. Реддл обошёл прибывавшую в своих мыслях гриффиндорку, проходя дальше между с различными книжками похожего содержания.  — Начнём с этой. Если у нас не получится здесь что-то нужное найти, ты знаешь, что нам придётся сделать… — Том взял какую-то книгу наугад и открыл на первой странице. Его взгляд исподлобья пал на Лилию и он настолько был пронизывающий, что та поёжилась на месте, затем, набрав воздуха в лёгкие, направилась в сторону мальчишки. Дотронувшись до первой увиденной книги подушечками пальцев, она проскользила по ряду, подбирая нужную чисто интуитивно, так же как и Том.  — Не собираюсь даже представлять. Я думаю, что в его библиотеке есть абсолютно всё, мы сможем найти заклинание. — На свои слова девушка утвердительно кивнула, читая параллельно длинное название одной из книг.  — У нас есть… — Реддл поднял руку и задёрнул рукав, чтобы взглянуть на время на наручных часах. — Одиннадцать часов на поиски, в двенадцать ночи мы уснём и вновь окажемся в школе. Время вагон, — иронично усмехнулся.  — Конечно, вагон и маленькая тележка, — прыснула девушка, грустно улыбаясь. — Учитывая, что книг здесь навалом… Но радует, что исследовать нужно только седьмой стеллаж. Том оставил Лилию без ответа, углубляясь в чтение. Оперевшись о стенку, он листал страницы, причём, не пропуская ни единой строки, поглощая информацию, которую до этого нигде узнать не мог. В школе ему довелось прочесть чуть ли не всю библиотеку, к тому же, разрешение на посещение запретной секции пробило ему путь к самым сложным и опасным заклинаниям, в том числе и зельям. Но и она совершенно не безразмерная, всему есть свой предел, а в библиотеке дома Дмитриенко, на первый взгляд кажется, что тьма тьмущая настоящих запрещённых заклятий. Тишина, длившаяся относительно недолго, разбавлялась спокойной ходьбой и перелистыванием старых шероховатых листков, успокаивала внутренний мандраж, возникший из-за переживания по поводу Карла. Как ему помочь, та совсем не знала. Однако, это не являлось единственной причиной, в голове не может уложиться мысль о приснившемся недавно сне. Тревожность после него поутихла немного только этим утром. Лилия не столько впечатлительная, сколько относится ко многому с особым сомнением, иногда старается подавлять такое чувство, но девушка начинает убеждаться в том, что не просто так она увидела то, чего не должна была. Странными такие сны нельзя назвать. Большинство людей за весь день могут испытать гамму неописуемых ощущений, которые впоследствии сказываются и на сновидениях, вызывающих цветные яркие картинки, что остаются в памяти надолго. Это вполне нормально, но объяснил бы кто Лилии: её опасения беспочвенны, ведь виновниками жуткого сна ничто иное, как постоянные негативные раздумья по ночам. Само собой, по-другому быть не может… С Томом обсуждать произошедшее не имеет смысла. А что он может сказать? Пожелает спокойной ночи, чтобы впредь не снилось чуши всякой, и то с издёвкой в голосе? Пожалуй, следует просто-напросто смириться и перестать накручивать себя, остальные тут бессильны. Проблем итак выше крыши, потому и хватит с неё новых беспокойств, всё до тошноты это надоело. Следующая прочитанная книга отправилась обратно на полку лёгким движением руки. Время пролетает незаметно, слова Реддла по поводу оставшихся на разыскивание заклинания, или пусть даже минимальных сведений об охраняющем кубе, часов могли заставить Лилию быстрее разбирать весь стеллаж, но поняла сразу, что впопыхах найти ничего не выйдет толком, есть риск пропустить необходимое. Один раз Том поторопил её, когда увидел не отрывающийся взгляд девушки от какого-то чтива, которое оказалось рядом с книгами по заклинаниям случайно. На его понукание гриффиндорка едва заметно закатила глаза, останавливая себя от возражений.  — Мы будто ищем иголку в стоге сена, — усталый вздох вырвался из уст студентки. — Ничего полезного не увидела.  — Ты когда читаешь — откладывай в голову, глядишь, в будущем понадобится, — Том обратил ровный взгляд на Лилию. — Я для себя вычитал пару полезных тёмных заклинаний… — он немного наклонился перелистывая назад страницу. Девушка оперелась ладонью на стол, вставая с места и засеменила в сторону мальчишки, чтобы заглянуть в книгу, текст которой был написан от руки жирным шрифтом. Том прочитал строчку посередине: — В кровяное русло попадает патогенная флора из первичного локального инфекционного очага. Обычными словами — насылая заклинание «Сангуис Инфектио» на человека, можно вызвать у него заражение крови. В условиях интоксикации и тканевой гипоксии развиваются полиорганные изменения различной степени тяжести. Симптомы ужасающие. Летальность достигает до девяноста процентов.  — Какой ужас… — та прикрыла губы пальцами. — Это книга по заклинаниям, вызывающие инфекционные заболевания? — Лилия посмотрела на обложку и удостоверилась в своих догадках. Вернувшись обратно к стеллажу, она принялась перебирать другую полку, но напряжённые мысли не давали сосредоточиться. Может быть, это такая шутка его не смешная, принимать всерьёз, что Том и в самом деле запоминает для чего-то вычитанное, не стоит… Только это, пожалуй, настораживает. — Всё никак не могу понять, зачем тебе знать столько тёмных и смертельных заклинаний? На ком ты собрался их использовать?.. — спросила Дмитриенко, не выдержав.  — Ни на ком, — в голосе прослеживалась откровенная ложь. Лилия не поверила сразу как услышала, хотя бы потому, что отлично помнит его ответ противнику в виде «Круциатуса». Да, забыть такое с трудом получится. Том прокашлялся, давая этим самым понять, что более ей не скажет. — Для общего развития запоминаю.  — Говорил бы уже правду. По твоему лицу видно, что ты мне врёшь, — Лилия нахмурилась, падая на низкий стульчик. — Какие у тебя должны быть планы на жизнь кровожадные, что ты ищешь подобного рода… — Реддл перебил её на полуслове.  — Не суй свой нос в чужие дела, — еле слышно цокнул парень, а Лилия недовольно махнула рукой в воздухе. — Тебе и необязательно знать всего.  — Оно и верно, — затем Дмитриенко резко захлопнула книгу, создавая громкий звук. — Но мне было бы легче, если бы я убедилась в том, что не нахожусь в компании будущего геноцидника немагического населения или магглорождённых. — Том встаёт прямо, скрещивая руки за спиной. Он склонил голову в бок и верно ожидает, когда Лилия вновь продолжит, сощурив глаза. — Вся твоя свита и не скрывает пренебрежения в сторону, как там эти чурбаны говорят, грязнокровок. Откуда я могу знать, что вы не собираетесь уничтожать их. Том невольно издал смешок, приблизившись на несколько шагов. Лилия откинулась на спинку стула и подняла голову, чтобы всмотреться в глаза Тома, отыскивая в них привычную ему холодность.  — О глупостях думаешь, — спустя полуминутной паузы, коротко сказал Реддл, не желая продолжать тему, которую начала Лилия. Он прошёл мимо, оказываясь за её спиной и, как ни в чём ни бывало, стал заниматься тем, для чего они сюда и заявились. — Лучше ищи заклинание, а не языком трепи.  — Я устала, — нервно дёрнула плечом девушка, поджимая крепко губы. Ей кажется или на одну долю секунды, в его взгляде мелькнула злоба, которую он подавил в себе. Вероятно, из-за лезущей не в свои дела Дмитриенко, ему это не нравилось. В целом, Том никогда не любил, чтобы обсуждались его планы на тот или иной счёт, особенно когда это делает глупая гриффиндорка. Но подозрения у Лилии насчёт увлечений Тома здорово усилились после его слов. Она опять встала со стула и с видимым раздражением мельком оглянула парня, тут же отводя глаза в сторону двери, к ней она и направлялась сейчас, дабы скрыться в стенах замка. Пусть ищет сколько хочет, но ей требуется небольшая передышка, иначе рано или поздно схватится обеими руками за голову от нагрянувшей усталости. Лилии было бы кстати отдохнуть полчаса от общения с молодым человеком, потому что поведение его крайне раздражать стало. Или раздражает просто её незнание о том, что у него на уме? Заглянуть в голову Тому она пока не может, в силу своей неопытности, ведь с окклюменцией дела не обстоят хорошо.