Видала, как Бальдр, бог окровавленный, Одина сын, смерть свою принял: стройный над полем стоял, возвышаясь, тонкий, прекрасный омелы побег. Старшая Эдда, Прорицания Вёльвы
Утро не выдалось добрым. Еще только светало, когда телефон Криса бесцеремонно выдернул своего хозяина из сладостных объятий Морфея. Детектива слегка пошатывало от недосыпа. Бегая по комнате с зубной щеткой в руках, Крис то и дело ловил на себе неодобрительные взгляды Эльзы. Сидя на кровати и глядя на сборы мужа, она словно пыталась затормозить его движения одной силой мысли. Но Хемсворт не мог проигнорировать звонок. Найдено еще одно тело. - Закрой окно, милая, – попросил Крис. - Зачем, тебе холодно? – удивленно спросила Эльза. Крис остановился, как вкопанный, глядя на нее. Нет, ему не было холодно. Но, похоже, его бесформенные и беспредметные подозрения, его страхи, которые он даже не мог четко сформулировать, вдруг просочились в его жизнь. От окна исходила явная угроза. Ведь кто-нибудь мог забраться в него и причинить Эльзе вред в его отсутствие… - Нет… Просто запри его, ладно? – Хемсворт поцеловал жену и, звеня ключами от машины, быстро покинул дом, дабы избежать дальнейших вопросов.***
Стального цвета небо низко нависало над городом, грозя обернуться новой непогодой. Любители спорта, которые, не испугавшись прогнозов синоптиков, все же вышли на пробежку, с интересом наблюдали за полицейскими, толпившимися среди деревьев, неподалеку от беговой дорожки. Коричневый плащ парня, лежавшего на опавших листьях, отлично маскировал тело, потому и обнаружили его только засветло. Кровь была повсюду. Окрашивала в багрянец уже чуть подгнившую листву, пропитывала одежду убитого. Прокол на шее был нанесен точно в артерию, потому смерть наступила не от потери крови, а от мгновенного падения артериального давления, аноксии головного мозга и миокарда. Возможно, он даже не успел сильно испугаться. Когда тело укладывали на носилки, трудно было отвести взгляд от лица жертвы. Все еще красивое, оно казалось мраморным, тем более странно на нем смотрелась кровь. В глазах, подчеркнутых не косметикой, но смертью, читались испуг и недоумение. Натянув на руки резиновые перчатки, Крис поежился от неприятного ощущения. Тальк стягивал кожу, невыносимо хотелось содрать их с рук и уйти вон. Вместо этого он, присев перед лежащим телом, отогнул край заскорузлого от крови плаща и запустил руку во внутренний карман. Как он и ожидал, деньги в обнаружившемся бумажнике были нетронуты. Нашлись и документы, гласившие, что лежащий на пожухлой листве парень – Генри Уишоу, восемнадцатилетний житель Нью-Йорка. В кармане брюк оказалась потрепанная карточка, рекламировавшая книжный магазин «Глобус». На погнутой картонке был изображен студент в мантии и конфедератке, любовно прижимающий к груди толстенный фолиант. Внизу прилагались адрес и номер телефона магазина. Поднявшись, Крис собрался было отойти и позвонить по указанному номеру, как его окликнули: - Только посмотрите на это! – девушка эксперт протягивала ему необычную находку. К ветке омелы некогда белыми нитками был примотан окровавленный гвоздь. Не оставалось никаких сомнений, что именно это и послужило орудием убийства, а сам убийца совершенно безумен. Когда омела была упакована в полиэтилен, а полицейские разошлись в поисках новых улик, Крис покинул ограждение из ярко-желтых лент и вернулся к машине. На телефонные звонки в магазине не отвечали, видимо, было еще слишком рано для открытия. По дороге к «Глобусу», Крис успел навести справки о нем. Владелица – Эмма Карпелан, пожилая вдова. Сорок лет назад с мужем переехала в Штаты из Швеции, тогда же супруги открыли этот магазин. Но со смертью мужа бизнес пришел в упадок. «Глобус» нашелся не сразу. Неприметная темно-коричневая дверь с неяркой вывеской на углу безликого серого дома. В замке ковыряла ключом пожилая женщина, подслеповато щуря глаза. - Миссис Карпелан? – окликнул женщину Крис, отчего та вздрогнула и уронила ключи. - Да, это я, - испуганно ответила Эмма. - Детектив Крис Хемсворт. Позвольте вам помочь? – с этими словами Крис поднял оброненные ключи и передал их владелице. - Что-то случилось? – занервничала женщина. - Да. Генри Уишоу сегодня утром был найден мертвым. Миссис Карпелан так и застыла, поднеся ключи к замочной скважине и глядя на Криса. - Не открыл, – вдруг сказала она. - Что? - Он не открыл магазин. – объяснила женщина и залилась слезами. - Думаю, нам лучше войти, - мягко сказал Крис, забирая ключи и отпирая замок. Миссис Карпелан поведала, что Уишоу работал у нее продавцом уже почти полтора года. Рассказала, что парень из неблагополучной семьи, жил с отцом, а когда того посадили, остался без средств к существованию. Вот и взяла она его к себе работать, чтоб не пошел по стопам отца. Всхлипывая, она то причитала, каким «славным мальчиком» был Генри, то сетовала на то, где она теперь найдет человека, согласного на такую маленькую плату.***
Крис злился. Крис был в бешенстве. - Эй, ты в своем уме? – вскрикнул довольно тщедушный компьютерщик, когда детектив навис над ним, ухватив за грудки. Пуговицы на мятой рубашке грозили не выдержать такого напора и оторваться. IT-шник моргал светлыми ресницами, глядя на Криса с таким ужасом и недоумением, словно Хемсворт был доктором Джекилом, превратившимся на его глазах в мистера Хайда. - Тут кто-нибудь вообще работает? Мы собираем трупы по городу, а вы не в состоянии справиться с паролем на ноутбуке?! – Хемсворт изо всех сил старался не сорваться на крик, но выходило плохо. - Я… Да… Мы делаем все возможное, - просипел парень, пытаясь высвободить рубашку из рук разъяренного детектива. - Эй, Крис, ты чего это? – Дэрек Сноу, вошедший минуту назад, оторопел при виде всегда уравновешенного Хемсворта, который сейчас с перекошенным от злости лицом и маниакальным блеском в глазах почти душил слабо трепыхавшегося компьютерщика. - Дэрек, как думаешь, может, стоит показать ему фото жертв? Может, это мотивирует его? – Крис ощутимо встряхнул IT-шника. Время от времени он посматривал куда-то вверх, но взглянув туда, Сноу не обнаружил ничего необычного. - Крис, пойдем, – твердо сказал Сноу, оттаскивая Хемсворта от парня. – Он все понял, он будет очень стараться. - ему, наконец, удалось заставить Криса разжать кулаки. - Черт, держи его на поводке, ладно? – парень поправлял съехавший галстук, с опаской поглядывая на детектива. - С кем не бывает, это просто напряжение сказывается, - Дэрек пытался удержать все еще порывавшегося устроить драку Криса. – Ну, ты сообщи, как будут результаты. Спустя пятнадцать минут, уже сидя в кресле у себя в кабинете, Крис пытался найти причины этой вспышки ярости и не мог. Он пошел в IT-отдел совершенно спокойным, а потом на него словно что-то нашло. Будто иная сущность проснулась в нем, поднялась из глубин его сознания и показала зубы. Но что спровоцировало такое поведение, сказать было сложно. Странно, в тот момент его страшно раздражало слишком громкое гудение люминесцентной лампы, которая, казалось, была средоточием его беспокойства. Сейчас же на Криса резко накатило странное оцепенение, а руки на подлокотниках кресла вдруг оказались невозможно тяжелыми. Мысли плавно перетекали одна в другую, все чаще возвращаясь к личности убийцы. Этот человек все менее доступен для поимки. Он где-то и нигде. Надежда найти убийцу стала казаться Крису настолько маленькой, невидимой даже под самым мощным микроскопом. Из пребывания в неком пограничном состоянии между сном и явью, Криса вывел звонок телефона в соседнем кабинете, а взгляд на циферблат наручных часов вынудил подняться. Маньяки иногда посещают похороны свих жертв. Стремятся слиться с толпой, избегают попадаться на глаза родственникам, но не могут отказать себе в удовольствии взглянуть на финал, к которому привели их действия. Похороны Адама Голдинга были назначены на сегодня.***
Над пожухлой травой стелился туман. Белые хлопья невесомо парили, завиваясь в причудливые фигуры, отчего казались живыми. Мраморные ангелы горестно возводили очи в небо, прося милости для своих подопечных. Группа людей в черном окружала последнее пристанище Адама Голдинга в этом мире – прямоугольную яму, вырытую в сырой земле. Почтить память невролога пришли коллеги убитого. Священник скорбным голосом перечислял все достоинства Адама - и те, которыми он обладал, и о которых мог только мечтать. Пришедшие провести Голдинга в последний путь имели возможность лицезреть лишь крышку гроба, так как лицо Голдинга имело не слишком приятный вид после того, как над ним поработал убийца. Внимание Криса привлек молодой человек, стоявший поодаль и внимательно вглядывавшийся во все происходящее. Внешне чрезвычайно приятный, даже красивый. На вид лет двадцать пять. Черный костюм подчеркивал стройность фигуры, ветер ерошил светлые непослушные кудри. Однако лицо казалось немного хищным. Возможно, в этом был виноват холодный цепкий взгляд. Или сжатые в полоску тонкие губы в сочетании с изящным, хоть и довольно длинным носом. Парень с таким жадным интересом наблюдал за похоронным обрядом, словно пытался запомнить все, до мельчайших деталей. Хемсворт, чуть помедлив, не привлекая внимания, отошел от группы прощавшихся с Голдингом и направился в сторону странного молодого человека. Тот, казалось, совсем не замечал приближающегося мужчину. Эйфория захлестывала Криса, заставляла его дыхание участиться, а сердце – биться быстрее. Детектив сам не мог понять, почему призрачная надежда на то, что убийца посетит похороны, так быстро разрослась в нем до абсолютной уверенности. - Детектив Хемсворт. Должен задать вам несколько вопросов. Кем вы приходились Адаму? – решил не тратить время на расшаркивания Крис. Молодой мужчина обернулся, и лицо его неуловимо изменилось. Хищное выражение пропало, как и не бывало. Брови парня взметнулись вверх, глаза удивленно распахнулись, придав лицу почти детскую наивность. - Здравствуйте. Том Хиддлстон. Я владелец похоронного бюро. – Улыбка молодого человека была такой открытой, а взгляд таким чистым, что Крису вдруг почему-то стало стыдно за свои подозрения. - Вы всегда присутствуете на похоронах лично? – все же спросил Крис. - Нет. Но довольно часто. Слежу, чтобы все было как следует. - У Голдинга не было родственников. Кто обратился к вам? – вновь задал вопрос Крис, стараясь скрыть замешательство. Еще никогда взгляд человека не влиял на него подобным образом. Избегая возможности встретиться глазами с Томом, Крис скользил взглядом по мраморным плитам и невысокому кустарнику, а взглянув вниз, увидел развязавшийся шнурок на ботинке. Когда детектив наклонился чтобы завязать его, кулон, подаренный Эльзой, свесился из-за воротника рубашки. - Мне позвонил его коллега, мистер Линвуд, - мягко отозвался Хиддлстон. – И если это все… - но тут фраза его резко оборвалась. Он вздрогнул, неверяще уставившись на Криса. На мгновение показалось, будто он прислушивается к чему-то, что слышно лишь ему одному и для чужих ушей не предназначено. Как бы то ни было, увиденное или услышанное заставило его резко переменить решение. – Но мне кажется, мне есть, что рассказать вам. И это не слишком подходящее место для беседы. Детектив, не заметив минутного замешательства парня, кивнул и направился к высоким воротам кладбища, на ходу поправляя цепочку с тяжелым кулоном в виде молота скандинавского бога грома – Тора. Небольшой бар нашелся быстро, слишком долго ехать не пришлось. И теперь, глядя на потертую столешницу барной стойки, Крис внимательно выслушивал Хиддлстона, оказавшегося гораздо более разговорчивым, чем показался ранее. Парень вдохновенно пересказывал все, что нашел в интернете об Адаме, искренне возмущался бесчеловечным обращением с животными и уверял, что именно Американское общество против вивисекции причастно к смерти ученого. Возможно, к такой словоохотливости располагало пиво, которое Том потягивал из высокого бокала. К своему Крис так и не притронулся. - Ты когда-нибудь видел, как тестируют некоторые препараты или косметические средства? – вдруг спросил Хиддлстон. - Как? - Животному закапывают эту дрянь в глаза и фиксируют его так, чтобы оно не могло тереть их, не могло помочь себе, да и вообще не могло шевелиться. Видел надписи на чистящих средствах, например, «не допускать попадания в глаза»? Вот так они и проверяют, что же будет, если все-таки попадет. – Том возбужденно жестикулировал во время своего монолога, было заметно, что эта тема действительно волнует его. - И что? – усмехнулся Крис, - причем тут Голдинг, по-твоему? – такая эмоциональность молодого человека забавляла Хемсворта. - Как? – Том чуть не подпрыгнул на стуле, - ну глаза же! Ему выкололи глаз. Он лишал зрения подопытных животных, а их защитники разделались так с ним… - Голдинг ничего не делал с их глазами, он был неврологом и занимался инсультами. Но все равно спасибо за соображения, – улыбнулся детектив. Том не нашелся, что ответить и задумался, сведя брови к переносице. А Хемсворту вдруг захотелось разгладить пальцем морщинку меж его бровей. Поразившись такому абсурдному желанию, Крис засобирался, торопливо расплачиваясь за пиво. - Это твоя жена? – Том кивнул на фото в бумажнике. - Да, это Эльза, – кивнул Хемсворт. На мгновение в глазах Тома появилось странное нечитаемое выражение, но оно тут же сменилось крайней степенью доброжелательности. - Хорошего дня! – крикнул Хиддлстон в спину уходящему детективу.***
Парень, сидящий за прилавком, вызывающе красив. Светлые волосы изящно падают на лоб, полные губы будят желание ощутить их вкус, большие голубые глаза в обрамлении пушистых ресниц больше подошли бы девушке. На вид лет восемнадцать, а то и меньше. Все еще по-детски округлые щеки и легкий румянец. Ведя пальцами по корешкам книг, стоящим на полках, стараюсь поймать его взгляд. Голос в моей голове шепчет, не переставая… «Прекрасен, как весна, как весна, как весна…». Схватив с полки первую попавшуюся книжку, иду к продавцу. Улыбаясь, протягиваю ему ее и пытаюсь коснуться изящных пальцев парня, когда он забирает книгу. Тут он поднимает на меня взгляд, отталкивающий своим холодом. Что ж, поступим иначе. Лавка в сквере напротив расположена идеально, я прекрасно вижу дверь магазина, вижу входящих и выходящих редких покупателей. Стремительно опускающиеся сумерки заставляют меня чувствовать себя увереннее. Темнота прячет меня, делает почти невидимым для прохожих. Время тянется медленно, ночная сырость забирается под плащ, заставляет поводить плечами и запахивать одежду плотнее. Но холод всегда действовал на меня странно. Если некоторое время игнорировать его и расслабиться, сознание раскрывается как ореховая скорлупа, что дает простор моему воображению. И вот, я уже знаю, как поступлю с ним. Он выходит поздно. Плотнее закутывается в коричневое пальто и, втянув голову в плечи, торопливо шагает по направлению к парку. Я иду позади. Иногда я почти теряю его, но каждый раз свет очередного фонаря выхватывает из тьмы стройную фигуру впереди меня, и в сочетании с шепотом в моей голове это кажется захватывающим зрелищем. Он идет к парку, тут шум листвы почти заглушает звуки машин и гул человеческих голосов. Уже поздно и парк почти пуст. Я знал, что Он поможет мне, но все складывается проще, чем когда-либо. Я не покидаю парк вместе с ним, я узнал все, что хотел. Деревья слишком надежное укрытие, они скрывают от света фонарей, от людских взглядов, от собственной спешки. Не смотря на то, что я уже все придумал, мне нужно готовиться. И я знаю, что меня ждет день. Удушливый своей однообразностью, размеренный, как изменение лунных фаз, но слишком необходимый, чтобы пренебречь им. Все должно быть как следует. Но я ошибся. Все еще хуже, чем казалось. День просто ужасен. Вереница людей, перед которыми я играю роль настолько милого парня, что у них должно сводить челюсть от такой сладости. Но им это нравится. Я терплю, ведь Он говорит, что уже скоро. Скоро Он разрешит мне уйти. Я не должен видеть в этой жесткой системе собственное будущее, оно иное у меня. И к нему ведет лестница из жизней, а тот сладкий мальчик из магазина – всего лишь ступенька на пути к Нему. Священный трепет наполняет меня, когда я чувствую, что Он идет. Мои мысли заволакивает приятной дымкой, но потом я ощущаю все необыкновенно резко. И когда он начинает говорить, я улавливаю все невероятные оттенки Его голоса. Ветка омелы. Странное растение. Паразит, обладающий в современной культуре ореолом романтики. Но не слишком ли все прозрачно? Я знаю, меня ищут. Газеты пестрят громкими заголовками, дикторы телевиденья вещают с экранов напряженными голосами о мерах предосторожности. Но я не должен беспокоиться. Я успею раньше. Наконец, тьма опускается на город. Я не решаюсь пойти к магазину, где парень может увидеть меня и узнать, а стою в парке поблизости от того места, где он проходил вчера, торопясь домой. Парк пустеет, поднимается довольно сильный ветер. Я мысленно благодарю Его, ведь непогода прогонит случайных прохожих, а шум листвы заглушит любые звуки. И вот я вижу его. Как и вчера, парень идет, немного ссутулившись, словно пытаясь уменьшиться. На мгновение свет фонаря выхватывает лицо. Мне даже немного жаль уничтожать такую красоту, невинную и чистую. Наконец, он проходит мимо меня. Я шагаю вслед за ним, намереваясь покинуть свое укрытие из тени и шагнуть к освещенному пятну, но ветка предательски хрустит под моим ботинком. Парень резко, почти истерично оборачивается, вглядывается в темноту меж деревьями. А потом срывается на бег. Но нагнать его не составляет никакого труда. Резко хватаю его за руку, дергая на себя и, не давая опомниться, вонзаю свое импровизированное оружие парню в шею. Я знаю, куда стоит ранить, чтобы повредить артерию, и не ошибаюсь. Зажимаю его рот рукой, не позволяя кричать, стоны и звуки борьбы приглушает ветер, швыряющий листву в лицо. Держу его крепко, постепенно затягивая все дальше от дорожки, ближе к зарослям. Парень бьется и скулит. И чем слабее его сопротивление, чем слабее руки, отпихивающие меня, тем нежнее я прижимаю его к себе. Наконец, он затихает. Я не знаю, сколько это заняло времени. Укладываю его на пожухлую листву и стою над ним, почему-то не решаясь проверить, жив ли он еще. Не могу себя заставить. Ведь с такой кровопотерей не живут. Убеждая себя в этом, пячусь назад, вспоминая в каком направлении мне нужно идти. Мой плащ пропитан кровью, и, хоть сейчас слишком темно, чтобы разглядеть это, я надеюсь, что никого не встречу по пути к припаркованной у парка машине.