***
Крики и утробное рычание вкупе с мерзким треском создавали тошнотворную какофонию звуков. Кап. Кап. Кап. Кровь стекала из раскрытой пасти животного. Сакура, не успевшая даже осознать, что произошло, округлившимися глазами испуганно смотрела на белую шерстяную спину перед собой, она не слышала ничего, словно находясь в вакууме. Уши заложило от нахлынувших эмоций. Карин хотела её убить, а волк спас. Может, не такие они и плохие, как описывает ассистентка? Мех завораживал, так и хотелось к нему прикоснуться. Даже свисая местами кровавыми сосульками, он притягивал. Не в силах противостоять мимолетному порыву, Сакура погрузила пальцы в волосяной покров животного и легонько сжала. Волк вздрогнул, размыкая челюсти, и сделал глубокий вдох. Узумаки со стоном повалилась на пол, прижимая к животу раненую ногу, и посыпала проклятиями «волчье отродье». — Почему не сработало? — хриплым шёпотом спрашивала она себя. — Кажется, я знаю, в чем твоя ошибка, — грустно проговорила Сакура, не переставая поглаживать зверя по спине. — Ты говорила, что тот башмак, который Фенрир не смог прокусить, был сшит из кусков кожи, которые были пожертвованы кожевниками. Твои сапоги не такие. Ты убила стольких людей, и все напрасно. Их жертвы не были добровольными. Проявив неимоверную жестокость, ты ничего не добилась и проиграла. Сакура погрузилась в себя, призывая силу. Второй раз контролировать её стало проще, зная, что она из себя представляет. И мирно дожидавшиеся на поле асы отправились домой, в Асгард. План Карин провалился. Совсем отчаявшись, Узумаки вынула из-за пазухи нож и уже целилась в волка для броска, который смиренно склонил голову, не в силах что-либо сделать. Он слишком устал. Немного призадумавшись, она размахнулась. Харуно зажмурилась. Прошло долгих несколько секунд, но ничего не последовало. Удивлённо выглянув из-за фигуры зверя, Сакура вскрикнула, зажимая рот рукой и борясь с приступом внезапной тошноты. Карин всадила лезвие себе в грудь, в область сердца. Быстро и профессионально. Слезы сами скатывались по щекам. Ошеломленная происходящим девушка плакала, закрыв лицо руками и не веря, что это конец. Конец убийствам, боли и её страданиям. Вдруг что-то холодное прикоснулось к тылу ладони. Сакура размазывала солёные ручейки по лицу и шмыгнула носом. Волк сначала тыкался носом, а потом внезапно начал облизывать все, до чего мог дотянуться: щёки, шею. Расслабленная от такой незатейливой ласки, щекотливая Харуно начала смеяться, обнимая зверя за шею и прикрыв глаза. Вместе они повалились на пол. В следующий миг шерсть под руками исчезла, а её губы накрыли чужие, тёплые и мягкие. Это было обычное касание губ, от которого словно ударило током и по телу пробежали мурашки. Мысли улетучились. Какаши, истощенный и измученный, повалился на девушку, теряя сознание и придавив её к полу.Глава 5
2 февраля 2021 г. в 16:57
Какаши с самого детства отличался от других детей. Дело даже не во врождённой гетерохромии. Патологическая любовь к собакам. Большую часть времени пятилетний мальчуган проводил с четвероногими друзьями, от чего его отец Сакумо поначалу переживал, но потом смирился с увлечениями ребенка. Пару псов Хатаке-младший принёс с улицы, отмыл, вылечил, привёл в порядок. Не выбрасывать же их обратно? Так братья наши меньшие поселились в их доме.
Какаши с ними вёл себя как щенок, бегал за «хвостом», тяфкал и рычал. В какой-то момент Сакумо даже забеспокоился насчёт блох или вшей. Благо не подтвердилось ни то, ни другое.
То, что случилось позже, заставило отца порядком поднапрячься. В один из дней во время таких игр у Какаши появился хвост. Самый настоящий. Мужчина тогда осмотрел сына со всех сторон, подергал за этот шерстяной отросток, Какаши тогда знатно на него нарычал.
Возникли мысли, что мальчик-оборотень. Хоть полицейский — не сторонник сверхъестественного, но глазам верил. После изучения лунного цикла это предположение было отметено.
Сначала хвост, потом уши, лапы. И в один прекрасный день после возвращения с работы Сакумо у дверей встречали два пса и белый волчонок. Если бы не серебристые волосы, мужчина бы поседел. Он тогда осел на пол и схватился за голову. В то время как его сын тыкался мокрым носом в лицо и лизал руки.
На осознание такой заманчивой перспективы, как ребёнок-волк, ушло время. Но Сакумо свыкся. Его сын был особенным. И пока он не повзрослеет, старшему Хатаке предстояло тщательно следить за всеми проявлениями этой силы и направить её в доброе русло.