Токсичная любовь.

Вечер. Кухня. Очередная ссора двух «друзей». — Да почему, блять, когда я говорю ты меня каждый, сука, раз перебиваешь!, — вроде бы пустяк, но такой значимый для мелочного Дмитрия, что тот замахнулся, намереваясь ударить профиль юноши, но тот лишь вздрогнул, машинально опустив голову. Глядя на это со стороны, Дмитрий все же опустил руку, сводя брови домиков и прикрывая глаза на миг, отчего воспоминания пробиваются. — Ты каждый раз замахиваешься, отрицая свою неправоту, — не прошло и десяти секунд, как Эмильен выдал это, явно решая усугубить положение, которое и так не выгодное. В этот раз Масленников не сдержался. Громкий хлесткий шлёпок растворился в этих бетонных стенах, которые слышали больше, чем полагается. Алая щека покалывала от силы удара, глаза медленно наполнялись слезами, но не по воле его, а лишь из-за боли и небольшого страха, что он поборол, подняв взгляд и тем самым, кажись, разозлил хуже. — И так каждый раз. Ты токсичный. Ты, сука, токсичный, поэтому и я хочу съехать, уйти от тебя подальше и твоей фальшивой дружбы!, — парень резко поднялся со стула, приблизился к Дмитрию и прокричал это в лицо. Он действительно боялся его, ведь он сможет сделать всё, что угодно, но когда все медленно в тебе копится, оно начинает выливаться наружу, ибо места больше нет, словно гниль, которая наполняется под кожей, а потом лопается. Масленников разумеется разозлился, но не на себя, как бывает в подобных ситуациях, а на оппонента, что говорил это в лицо. Конечно, он может быть не прав, но ведь легче, когда все считают тебя правым, не так ли? Может быть, в лет пять он ещё мог это признать, но в шесть все кардинально изменилось. Он поднял руку и ударил какого-то соседского мальчика, потому что тот говорил правду, а та самая правда маячила у Дмитрия перед глазами и грызла его, поэтому он решил исправить это. Вот так и появилась привычка, которая изначально была у отца, а от отца у его отца и пошло поехало. Лицемер, абьюзер, грубый и неподвластный человек — Дмитрий Масленников. Эти качества всегда жили в нем, но в эти года особенно обострились, стоило встретить такого подвластного, беззащитного Иманова. Захотелось, разумеется, подмять. — Тебе перечислить твои негативные факторы, или справишься без меня? Мы оба знаем, насколько ты отвратителен, — кончик пальцы с болью впился в грудь Эмильена, но тот не дрогнул. Словил волну храбрости. — Знаешь, пошёл ты нахуй, Масленников, — как и бывает в фильмах: уход, развод и разные города. Они снимали одну квартиру на двоих, ибо так было гораздо экономнее, но вот зря, потому что ссоры как раз-таки начались с арендой квартиры: утро у них происходило более-менее, чего не скажешь о вечерах. Вечер вообще самое время для ссор. Если же один кричал и винил другого, второй же тихо сидел и слушал, но если хотел что-то сказать в ответ, то получал, иногда просто пощёчину, бывало даже удар в живот, отчего младший затихал и послушно кивал, но так не должно быть. И он не тряпка, чтобы молча сидеть, сложив руки на столе, он начал высказываться. Кончено, получал больше и сильнее, однако был самую малость горд за себя. Этот случай не исключение. Пару хлестких пощёчин, удар в живот и вот наш герой Иманов на полу, держится за солнечное сплетение практически задыхаясь, но Масленников не волнуется, случай-то не единичный. — Ты отсюда не уйдёшь, — как ощущается эта фраза? Как правило, которое очень хочешь нарушить, но за него можешь поплатиться жизнью.

***

То ли утро, то ли ночь — минус зимы. Щеки горели синим пламенем, живот скручивало словно стиральная машинка, но Иманов не обратил на это внимание, принимая сидячее положение, ибо пройдёт. Только рак и Масленников тоже может остаться с тобой навсегда, а такое — ерунда. — Очнулся? , — старший зашёл в комнату с подносом еды и каких-то таблеток. Всё снова повторяется: либо же он запихнёт еду насильно в него, либо же отнесёт обратно, но второе скорее-всего мало вероятно. Такое каждый раз, после таких дискуссий. Иманов решил промолчать и отвёл взгляд на белую стену. Любопытно. При первой встречи двух друзей, Дима был милым, до жути добрым и отзывчивым, правда его бывшая распускала о нём плохие слухи, но парень никогда в это не верил. Он уверял себя, что это всего-лишь бредни, потому что они никак не сходились с «настоящим» Димой, но как же Эмиль удивился, когда эти слухи оказались правдой. Тогда-то он пожалел о их дружбе, но сердцу ведь не прикажешь, каждое прикосновение от его предмета воздыхания заставляло пульс участиться и покупать всё больше ингаляторов. Дмитрий терпеливо выждал, однако встречного взгляда не дождался, а поэтому поставил деревянный поднос на тумбу и повернул голову двумя пальцами за подбородок парня, заставляя смотреть на себя. — Я знаю, ты слышал, и надеюсь ты уяснил, ты ведь хороший мальчик, понимаешь с первого раза, — кончик большого пальца прошёлся по нижней губе и мужчина приоткрыл ротовую полость, а потом вновь метнул взгляд в очи другого. Иманову нечего не оставалось как кивнуть, в очередной раз принять его, в очередной раз влюбиться в его безумные глаза, в очередной раз простить его, в очередной раз ждать от него ласки, в очередной раз думать о хорошем прошлом, в очередной раз любить.