Королевна

Лёгкая улыбка не покидала лицо Лив, пока она брела по саду, прокручивая в голове только что произошедшие события. «Хоть какое-то разнообразие среди этих суровых индюков», — весело размышляла она, в то время как воздух бил в лицо лёгкой морозной прохладой, растрёпывая волосы. Оливии пришлось покрепче запахнуть свой меховой плащ, чтобы не дать прогулке закончиться слишком рано. Деревья почти скинули свою листву, замирая причудливыми силуэтами на фоне белого неба, поэтому для упражнений с ножами теперь требовалось уходить в глубину леса. Для Лив по-прежнему было важно избегать лишних глаз, ведь от глупых, недобрых слухов не застрахован никто. — Кажется, я неверно начал знакомство, — откуда-то из-за спины раздался чуть хриплый и звенящий мужской голос, но она ещё не видела лица говорящего. Неспешно остановившись и повернув голову в сторону предполагаемого источника звука, Лив увидела утреннего знакомого, спиной облокотившегося на одно из деревьев. Он подпирал его ногой, руки были сложены на груди, а в зубах юноша держал какую-то травинку. В её сторону он даже не смотрел, но эта нарочитая отстранённость показалась Лив наигранной. — Кажется, так и есть, — Оливия тоже не спешила двигаться в сторону мужчины, слегка приглядываясь к нему издалека. — Значит, ты Оливия, и ты не немая, — коротко сверкнул глазами Локи. Он всё так же не двигался с места, лишь немного наклонил в сторону девушки голову да поглядывал изучающе на неё. — Я думала, ты понял это ещё за утренним разговором, — парировала Лив. Интерес к этому чудаку не то чтобы разрастался буйною травой, но всё же тонким стебельком неумолимо тянулся выше. Было у Лив ощущение, что он что-то задумал, что явился не просто так, ибо то нахальство и беспросветная наглость, с какой он намедни смотрел и говорил с ней родиться на пустом месте просто не могли. — Кажется, я знатно насмешил твоего отца, — хитрая ухмылка скользнула по губам, и он, не стесняясь, прошёлся оценивающим взглядом по Оливии с ног до головы. — Кажется, не только отца. — Зря ты так с будущим мужем, — наконец он оторвался от ствола дуба, на который опирался, резво выплюнул травинку и сделал несколько шагов в сторону девушки, — мужчины не любят, когда над ними насмехаются. — Не хотел бы насмешек, так повёл бы себя по-другому, — Лив всё так же не двигалась с места, но сложила руки на груди, чуть передёрнув бровью с немым вызовом. Пряди, которые ветер успел уже выдернуть из её причёски, теперь неприятно лезли в глаза. — Были бы тебе интересны другие, давно бы уже была замужем, — он, кажется, сделал точный выпад, потому что Лив на мгновение потерялась и замерла в ступоре, не находя, что ответить. — Что, я угадал, Оливия? — он был уже достаточно близко, чтобы можно было разглядеть его получше, чем Лив и воспользовалась. Глаза были совсем не серьёзными, но и не глупыми: парень явно понимал, что говорит и на что идёт. «Чего он хочет? Не могу разгадать, что у него на уме». Обычно Оливия быстро считывала, что ждут от неё мужчины, да на то и не нужно было быть особым знатоком душ человеческих: отец давал за неё хорошее приданое, что сразу же делало её объектом повышенного мужского внимания, да и неплохой внешностью её Боги не обделили. Здесь же было как минимум интересно, ибо этот рыжий чудак, кажется, пытался залезть ей в голову да покопаться в мыслях. — Да, — неожиданный ответ, кажется, ввёл в ступор уже чужестранца, а Лив внутри себя довольно улыбнулась, лишь чуть передёрнув губами. Он сделал ещё один шаг навстречу и оказался всего на расстоянии вытянутой руки, что позволяло ей уловить тонкий, едва заметный аромат пряных трав. Оливия держалась уверенно, несмотря на то, что Локи, кажется, своим внимательным взглядом старался как следует проникнуть в её мысли. — Ты прав. Мне никто не интересен. И ты пока что тоже. — Это только начало, золотко. «Так ты наглец или просто дурачок?» — улыбка сползла с лица Оливии. Между ними так и оставалась буквально пара шагов. Две решительные фигуры стояли на своих местах, оба со сложенными на груди руками, играя в негласную игру, где пока что было не ясно, лучше победить или проиграть. — Посмотрим, «золотко», — процедила Лив сквозь ехидную ухмылку. Она хотела уже было двинуться в том направлении, куда держала путь изначально, но новый знакомый отступил первым, не отрывая, впрочем, взгляда и не переставая хитро улыбаться одними уголками губ. Лив не стала долго ждать и тоже вернулась на свою дорогу.

***

— Отец, позволь сегодня не присутствовать на ужине, — Лив заискивающе смотрела на мужчину и пыталась пустить в ход всё своё обаяние, лишь бы провести вечер так, как хочется ей самой. А хотелось Лив метнуться куда-нибудь и глядеть, как резвые волны бьются в последней пляске о скалы, дышать солёным воздухом и представлять себе далёкие миры и чужие удивительные страны, — меня так утомили сегодняшние гости ещё утром… — Э, нет, дочь, уж сегодня будь любезна поприсутствовать, — отец хитро ухмыльнулся, — я страсть как хочу посмотреть, что ещё выкинет этот рыжий мальчишка. — Ты пустишь его на порог нашего дома после того, что он учудил утром? — такого поворота Лив не ожидала. Ей отчего-то казалось, что вход в замок заказан теперь этому чудаку, хотя, собственно, отчего бы? Кроме откровенного нахальства упрекнуть его было не в чем, во всяком случае пока что... — Не только пущу, но ещё и усажу поближе к тебе, чтобы от души повеселиться. — Хорошо, будь по-твоему. Но я сразу предупреждаю, что в таком случае ответственности за себя не несу. Мужчина только добродушно рассмеялся, поглаживая окладистую бороду и предвкушая, какое развлечение ждёт его за ужином. А Лив поднялась в свою комнату и уже успела усесться перед зеркалом и не спеша начать расчёсывать волосы. Было в этом действии что-то умиротворяющее, будто вместе с ними укладывались и мысли в голове. Костяные шпильки стянули тугой узел на затылке, заставляя и Лив всю собраться и решительно настроиться на вечер. Серебряный обруч с россыпью лазурных и ультрамариновых камешков, платье любимого тёмно-синего цвета с серебром расшитыми рукавами - отражение в зеркале её порадовало, и легонько улыбнулась Лив сама себе. Когда спустилась она в большой зал замка, большинство гостей уже заняли свои места. Сдержанно, но с каким-то внутренним достоинством пройдя к своему месту, она поняла, что отец не шутил насчёт нового рыжего знакомого, и хотя он не рядом, а за другим столом напротив, скрыться от его любопытных глаз у неё уже вряд ли получилось бы. «Не стоит уделять ему чрезмерное внимание и смотреть туда», — решила для себя и сделала глоток терпкого хмельного напитка. Лёгкое тепло приятно саднило горло. Оливия повернулась к сестре, которая сидела по её правую руку, и тихонько спросила: — Ещё ждём сегодня кого-то или это все? — Не знаю, как отец, а я кое-кого жду, — Хельга задорно сверкнула своими тёмными глазками и загадочно заулыбалась, разгорячённая то ли праздником, то ли предстоящим ожидаемым свиданием. — Он нравится отцу? — Кажется, да. По крайней мере он рад, что хоть одна дочь пристроена будет, раз другой дела до этого нет. - Вот язва, - Оливия тепло улыбнулась и слегка сжала руку сестры под столом. Они не были сильно похожи с Хельгой, но тем не менее были близки, и Лив искренне радовалась, что у сестры больше успеха в сердечных делах, чем у неё самой. — Мои гости и друзья! — громкий голос отца заставил гулявший в зале шум прекратиться. — Я рад приветствовать вас в наших холодных северных краях! И хотя они кажутся злыми и суровыми, поверьте, здесь живут горячие сердцем и душой люди! Выпьем же за наши земли и всех, кто ступает на них! Сколь! С разных концов зала послышались дружные и не очень крики и звон кубков. Лив с сестрой тоже присоединились к общему звуку праздника, а прежде краем глаза заметила она, как напротив за другим столом сверкнули яркие огоньки почти жёлтых глаз, а её загадочный «будущий муж» приподнял свой кубок, явно обращаясь к ней. Оливия предпочла сделать вид, что не заметила этого жеста, лишь усмехнувшись ему в своих мыслях. — А теперь я хочу попросить мою дочь Оливию украсить этот вечер своим пением! «Что? Это ещё что за фокусы?» — Лив с немым удивлением смотрела на весёлого мужчину и потихоньку начинала понимать, что за шутку он с ней задумал. Тем временем в зале нарастал одобрительный гул, призывая девушку скорее начать. «Ну хорошо», — Оливия решительно поднялась, окинула загадочным и оценивающим взглядом всех присутствующих и направилась уверенной походкой к музыкантам. Коротко объяснив им, что нужно играть, Лив резко обернулась и с лёгкой усмешкой запела: — Шёл ночною, порой ночною за жёлтой луною, за ней, вороною, — неспешной походкой Лив двигалась вдоль столов, обводя лисьим взглядом присутствующих мужчин. - О, нет, — тихонько взвыла на своём месте Хельга. То ли хмель начинал бить в голову, то ли подстрекательства отца, но в эту песню Оливия решила вложить все свои женские силы обольщения, хотя и не особо хотела к себе мужского внимания. Но раз уж публика жаждет игры, то почему бы не устроить её? — Пришёл желанный, ушёл по-остылый, чужая рана его томила. Чужая слава его-о манила туда, где ходила ночная кобыла, — глаза уже сверкали искорками веселья, и Лив распалялась всё больше и больше с каждым шагом, с каждым словом. И улыбалась уже вполне искренне да не наигранно. А в глазах присутствующих читалось непонимание: трактирную песню вряд ли кто-то ожидал услышать от благовоспитанной молодой девицы из приличной семьи. Кажется, действительно весело было только двум людям в этой комнате: разгорячённой Лив и с уже нескрываемым интересом и азартом наблюдавшему за ней Локи. Музыканты синхронно ударили по скрипкам, и… — Честного не жди слова, — она встретилась с ним взглядом, — я тебя предам снова! Не ходи, не гляди, не жди, — она проходит мимо, но взгляд не разрывает. Ещё доли секунды, и все подумают, что Лив персонально обращается к этому молодому мужчине, — я не твоя отныне! — он смотрит с любопытной насмешкой, даже как-то свысока, подначивая и разжигая в ней уголёк азарта. — Верить мне мало толку, — Лив улыбается широко, хмель будоражит кровь, она смеётся над рыжим наглецом и над всем миром в его лице, а плечи, видимо, уже давно живут своей жизнью, увлекаясь ещё и в танце, — не грусти дорогой долгой, не смотри назад с тоскою… Он поднимается с места и делает шаг к ней, потом ещё один и ещё… Он уже предельно близко, так и дышит ей в лицо дерзкой уверенностью, смотрит снизу вверх, даже как-то снисходительно. В жёлтых лукавых глазах пляшут огоньки, а, может быть, черти? Их уже разделяет всего одна ладошка Лив, которую она и решается выставить ему в грудь лёгкой преградой, и уже сбившимся голосом выдыхает в лицо: -… не зови меня с собою. Локи перехватывает своей горячей рукой ручку Лив, лежавшую на его груди, и движется с девушкой кругом. Ладонь ладони касается, глаза глаз касаются, а Лив веселит это отчего-то - и смотрит она на него так же дерзко, так же нагло, как и он утром. Рыжий этот - хитрец, улыбка у него совсем лисья, но сейчас её совсем это не волнует. Танец так танец, терять и смущаться нечего! Плечом к плечу они, руки сцепив за спиной, движутся медленными шагами по кругу, ускоряясь постепенно вслед за звонкой музыкой. Локи держит крепко, так, что сразу можно понять: отступить тебе некуда, убежать ты не сможешь. Он лицо её разглядывает, а Лив подмечает в нём новые детали. Руки цепкие и тёплые, на лице, оказывается, сетка едва заметных веснушек, а в уголках глаз разбегаются тонкие ниточки морщинок, волосы подсвечивают разгорячённое лицо, и оно уже не кажется таким болезненно бледным. Весь он какой-то острый, но черты лица правильные и аккуратные. «И красавцем-то его назвать сложно, но что-то не позволяет так просто оторвать взгляд. Это что такое, харизма или обаяние? Кто ты, Локи Лаувельсон? Герой, плут или деревенский дурачок?». А он только смеётся ей в лицо, оставляя все мысли без ответа. Лив не замечает, что в центр зала уже вышли и другие мужчины и женщины, и когда из раздумий её выхватывает другой кавалер, это становится поводом для удивления. Глазами ищет рыжую макушку, но он уже успел исчезнуть так же стремительно, как утром ворвался в их размеренный уклад жизни.