Королевна

Лив глубоко выдохнула, когда поняла, что оказалась в знакомых руках. Или всё же стоило бы поостеречься? Этот вопрос ей только предстояло разрешить. Локи развернул её к себе лицом, гневно сверкая казавшимися особенно яркими на палящем солнце глазами. Он мог бы держать её одним таким взглядом: крепким, властным, раздражённым, но предпочитал всё же и из цепких рук не выпускать. Что-то было, однако, в его лице ещё, что-то знакомое, но будто бы запрятанное поглубже… — Что ты задумала? — весь вид Локи являл собой его недовольство. Поджатые губы и вздёрнутый подбородок вкупе с безотрывным и чрезмерно серьёзным взглядом не оставляли ни малейшего шанса увильнуть или убежать от ответа, но Лив почему-то не могла сейчас отвести взгляд от тонкой паутинки веснушек, рассыпавшихся по его коже. Положив одну руку ему на грудь, ставя таким образом несмелую преграду между ними, она произнесла: — У тебя что-то на лице, — и нежно прикоснулась к его щеке, убирая за ухо растрепавшиеся волосы. Локи, кажется, даже растерялся от такого неуместного сейчас действия, а Лив продолжила, серьёзно глядя на него: — Кажется, беспокойство? Да ещё и не за себя? Он словно бы немного потеплел и расслабился, обречённо усмехаясь и чуть выпуская Лив из объятий. — Если ты таким образом решила доказать, что я способен на какие-то высокие чувства, то идея скверная, — вернувшись в ироничное настроение, Локи всё же внимательно следил за каждым мимолётным движением, скользившем на лице девушки в его руках. Усмешка появилась и на губах Лив, однако не было в ней примеси яда. «Переживает, — торжествующе шептало подсознание, — боится, хоть и скрывает». — Думаешь, здесь хорошее место для разговоров? — заметила она. Локи словно бы опомнился, кивнул сам себе и, схватив Лив за руку и завернув за угол, одним движением распахнул дверь, затаскивая её в тёмное помещение. Идея стать незваными гостями для хозяев дома едва ли прельщала Лив, однако Локи вёл себя крайне уверенно, совершенно без доли смущения. — Это мой дом, золотко. Побудешь теперь и моей гостьей, — хитро прищурился он в ответ на немой вопрос, застывший в её глазах, и теперь сполна наслаждался удивлением на лице Лив. Беглым взглядом окинув довольно аскетичную обстановку, пока Локи зажигал лучину, она вдруг снова поддалась сомнениям, ехидными змеями закрадывавшихся в мысли. — Я могу тебе верить, Локи? — не выдержав, резко выпалила она, разыскивая его взгляд. В ещё тёмной комнате с закрытыми от лишних глаз и ушей ставнями она не сразу смогла сделать это. — Что я вижу, королевна, — приблизившись, медленно произнёс он, двумя пальцами приподнимая её подбородок, — кажется, тебя наконец-то стали терзать сомнения. Лив показалось, что тень разочарования легла на его насмешливое лицо, а тонкие вечно смеющиеся губы выглядели как-то неестественно. "Он расстроен?" — Хочется, чтобы кто-то безоговорочно верил тебе, да? — осторожно шепнула она, чувствуя, как нарастает трепет внутри. Она металась, судорожно пытаясь решить для себя дилемму, так мучившую её последние часы. — Чтобы кто-то шёл за тобой без сомнений и лишних вопросов, да? Сама того не замечая, Лив положила руку ему на плечо, словно бы уговаривая так пустить её чуть дальше в чертоги его загадочной души. — С чего это ты взяла, золотко? — чуть наклонив голову вбок и изучающе разглядывая её, протянул Локи, складывая руки на груди. «Всё ясно», — пронеслось в мыслях. Обречённо улыбнувшись, Лив убрала ладонь и отвела от него взгляд, но стоило ей отвернуться, как Локи заговорил вновь. — На что мне чья-то вера, Лив? — она почувствовала себя так глупо, что захотелось исчезнуть из поля его зрения. Но горячие ладони легли на её плечи, напоминая, что от него едва ли удастся спрятаться и скрыться. Невесомый поцелуй, оставленный за её ушком сухими губами в следующую минуту, вызвал волну жара и непонимания, рождая в груди незримый огонёк, а его шёпот ветром пустынным окутал: — Кроме, разве что, твоей. Кажется, Лив стала дышать медленнее. Вновь развернулась к нему, перехватывая взгляд тёплый, но задумчивый. «Это что — признание?» И она поверила, потому что хотела верить. Потому что он давно знал, что она в его руках, что помани её одним движением брови — она пойдёт, прыгнет в пропасть без лишних вопросов. И он не пользовался этим. Вот та мысль, которую она так напряжённо искала. — Почему? — Лив обращалась скорее к своим мыслям, чем к Локи, но он вдруг заливисто рассмеялся, прикасаясь к её локтю. — Не знаю, золотко. Можем считать это моим слабым местом, — слишком беспечно бросил он такие важные для неё слова. Обессилев, устав бороться сама с собой, она потянулась к нему губами, а он не стал противиться, ловя их на полпути. Одно лёгкое касание — и он уже шепчет ей снова: — Не долго же ты раздумывала, — усмехнувшись, Лив лишь кивнула в обречённом согласии. — Я доверяю тебе, Локи. Всегда, — немного смущённо, но довольно твёрдо сказала она, подводя итог всем терзавшим её мыслям. Всё. Да будет так. — А когда это ты успела полюбить танцы? — после затянувшейся паузы неожиданно ехидно поинтересовался Локи, снова разбивая хрупкое мгновение. Вопросительный взгляд Лив, обращённый на него, заставил продолжить: — Со мной раньше плясать не хотела, а теперь, вон, никому не отказываешь. Больно ранишь меня, золотко. Лив рассмеялась, позабавленная таким странным и неуместным замечанием. Она не в силах была удержаться от воспоминаний, где она была так юна, весела, глумлива, где задорно играла с едва знакомым наглым рыжим пареньком, которого, как оказалось, из головы своей она больше не сможет выбросить. Кто бы знал тогда, какую странную дорогу уготовит им судьба. — Хочешь, чтобы я с тобой станцевала? — не без доли кокетства спросила она, заглядывая в смеющиеся глаза напротив. — Хочу, — Локи подхватил её пальцы в свои руки, кружа в одному ему известных фигурах. Так странно: он едва касался её, а ощущалось это так, словно бы он пускал корни, прорастая вглубь неё. — Иной раз мне совсем не понятно, что у тебя в голове, — задумчиво шепнула она, прижимаясь лбом к его щеке. — О, мне тоже, — Локи неспешно поглаживал её по спине, опаляя и без того жаркое тело. Зноем окутана, Лив растворялась в его руках, кружась где-то рядом, как тот самый мотылёк вокруг своего огня, так и грозившего крылышки белые подпалить. — Странно без музыки танцевать, — протянула она неспешно. — Так представь, что она есть. И Лив представила, как ветер переливами играет с колокольчиками, как льётся мелодия шепотом трав. Как зовёт бархатом расстилающийся голос, нашептывая имя её. Как дрожит листва под упрямыми каплями отдающего прохладу ливня. Вот она — её песня сейчас. «Он — колдун. Не иначе». Прикрыв глаза, Лив отрешенно улыбалась и не могла видеть, как любовалась ею разбитная рыжая душа. — Ну что, теперь расскажешь, что ты всё-таки задумала? — вкрадчивый голос, так ловко усыпивший её бдительность, вывел из странного транса. Локи уселся на лавку, притягивая тонкую податливую фигуру к себе, и глядел на неё теперь снизу. Лив показалось это таким непривычным, но она всё же положила руки лёгким грузом на его острые плечи. — Ничего, — беспечно пожала она плечами и заглянула ему в лицо. — Плохо закончатся эти игры, — серьёзно проговорил он, притягивая руками её лицо так, чтобы её взгляд никуда не делся. — Не лезь к нему. Лив немного грустным, но безмерно светлым взглядом одарила его в ответ. Не ошиблась — её Локи точно не тот подлец или мерзавец, какого стоило бояться, теперь она не только чувствовала, но и видела, знала. Любовь — всегда риск. И она готова рискнуть. — Нет, Локи. Надо уже разрубить этот узел, — твёрдо сказала она. — Тебе-то зачем это? — уже раздражённее ещё раз спросил он, так пристально изучая каждое движение на лице Лив, словно бы книгу читая. Вдруг в глазах его янтарём залитых что-то блеснуло, он как будто озарился пониманием чего-то и внезапно залился звонким хохотом, заваливая Лив к себе на колено. — Поверить не могу, — с глубоким выдохом выпалил Локи, снова возвращаясь к ней взглядом, правда, находясь теперь ещё ближе. — Что? Локи всё приближался и приближался к её лицу, уже касаясь кончиком своего носа, и от его дыхания Лив было нестерпимо щекотно. Кровь приливала к щекам, так неуместно закипая в жилах от его близости. Чёрт возьми, да ведь ещё утром она не знала, можно доверять ему или нет, а теперь нервно ёрзала на его коленях, позабыв про всё на свете. «Что за слабая душонка!» — сокрушённо пронеслось в голове. — Ты такая, как и я, — заворожённо выдохнул он в самые её губы, невольно приоткрывшиеся навстречу. — Даже с веснушками теперь. — Что? — совершенно искренне удивилась Лив, прикасаясь пальчиками к своему лицу, словно бы могла нащупать те самые мифические веснушки, о которых говорил Локи. И вызвала новый приступ беззлобного хохота у него таким наивным действием. — Солнце тебя поцеловало, — отсмеявшись, наконец, ответил он. «Куда уж точнее», — улыбнулась она в ответ, а Локи коснулся губами её щеки, шепча: — И я. Если так продолжится, понимала Лив, то её чувства выйдут из берегов и затопят всё его жилище. И она навсегда останется здесь звуком, запахом, прикосновением, будет рядом с ним, молчаливым воспоминанием преследуя, как бы далеко они не находились друг от друга. — Я вижу себя, чёрт возьми, — словно пьяный, всё шептал Локи, покрывая короткими медленными поцелуями её лицо, но не доходя до губ. — Шальная, безбашенная, азартная… — Разгадал, — исступленно шептала Лив в ответ, желая найти уже его блуждающие губы, пальцами сжимая сильнее его плечи, но Локи ловко пресекал все её попытки, продолжая идти своим намеченным путём. Когда, наконец, ей удалось перехватить их, он сильнее прижал хрупкое тело к своей груди, заставляя Лив снова и снова терять голову от решительных касаний его губ и языка. Да он и сам её терял, пылал, заражая этим пламенем и её. И Лив, мысленно решившись, потянулась к его поясу, едва дрожащими руками расстегивая его. Локи отстранился, останавливая её обжигающе горячей рукой, и произнёс: — Смотри, назад пути не будет. — Назад уже давно нет пути. С ним было сложно, захватывающе и иногда страшно. С ним было неопределенно, неясно, туманно. С ним было очень и очень мало. Осада снималась вместе с одеждой. Его пояс и тонкая рубаха, её сарафан — в сторону. Усадив её на кровать с накинутой поверх жестковатой шкурой, Локи жгуче целовал её щиколотки, икры, колени, заставляя испытывать пьянящее наслаждение. Лив казалось, что всё тело свело, а ноги и вовсе свинцом налились. Стараясь сохранять остатки спокойствия, она шумно дышала, крепче и крепче впиваясь ногтями в его плечи. А в голове крутилось и крутилось одно, до сих пор несказанное, да так навязчиво крутилось, что в один момент она не удержалась и выпалила: — Люблю... И зажмурила глаза испуганно, чувствуя, что он остановился. Страшно неловко стало, будто что-то постыдное сказала, будто он раньше и без того не знал этого… Она только что сожгла последний мост к своему отступлению. Хуже всего было понимать, что он молчит. «И что это значит? Ну зачем, зачем… Кто тянул за язык?» — сокрушенно метались мысли. — Знаю, Лив, — заволокло её сознание мягким голосом, — я… Чёрт! Она распахнула глаза, удивлённо прислушиваясь. Локи уже вскочил и суетился возле закрытого окна. Внутри Лив всё похолодело — странный скрежет слышался по ту сторону стен...